Еще абсента, сударь?

*** Эти земли не принесли ничего хорошего на сей свет. От них пахнет смертью, голодом, хаосом… И чем-то, что неустанно взывает к разуму, манит сюда. Кто-то или что-то здесь есть, и этот кто-то или что-то отчаянно стремится наружу. Сколько бы времени ни прошло, а все остается по-старому. Эти мгновения поистине невозможной давности свежи в ее памяти настолько, что она способна отобразить их в своем сознании с поразительной точностью: ее протянутая рука, вся в земле от продолжительной копки, неуклюжее, но очень крепкое ее принятие, потом ужасная и дикая улыбка во весь рот с ее стороны и… Затем путешествие, длинной в жизнь. Казалось бы, что было такого в этой протянутой руке? Никто не знает, однако это нечто положило начало многовековой дружбе. Эмз шла по небольшому клочку земли на границе с дьявольскими чертогами, предаваясь воспоминаниям о начале их с Мортисом приключения, стартовавшего несколько сотен веков назад. - Что-то манило меня к твоей «могиле» тогда… Быть может, само провидение. – она приложила каменную ладонь к сухой и голой земле, прикрыла глаза, зная, что где-то там, далеко под ней, находится та самая почва, которую она с невероятным остервенением разрывала. Кто знает, может, не сделай она этого, не видел бы свет сейчас многострадального Мортиса… Он бы не видел свет. От последней мысли ей вдруг стало тоскливо. Как ни посмотри, а она заставила его страдать. Легко ли выжить в мире, где твои сородичи вымерли миллиарды лет назад, а те, что остались, сейчас всеми ненавидимы? Инициалов под водой она не видела, однако примерно понимала, что к чему. Но, спроси Эмз о страшной находке своего закадычного товарища, она бы получила столь же страшный ответ, пусть и не сразу. *** - Есть закурить? Мортис лениво развалился на чужом диване, поминутно сползая на пол. Булл в это время усердно возился с одним из своих захламленных ящиков, пытаясь найти там утерянную банку «креатина». Как бы не услышав вопроса, он, недовольно прорычав что-то, полез к следующему, вываливая все его содержимое на пол без разбору. - Да ну тебя к черту. Мы либо трахаемся, либо я романтично засыпаю у тебя до утра, а потом так же романтично сваливаю к ебеням. – с невероятной точностью в лицо Мортиса прилетела пачка «Marlboro», немного побитая жизнью и слегка отсыревшая – Булл не расставался с ней никогда и носил в качестве аварийного запаса. – Может у тебя будет и чего понюхать? – бык оторвался от своего занятия, дабы бросить теперь уже на полноценного любовника укоризненный взгляд. - Не будет. – сказал, как отрезал. Тут в комнату стали настойчиво стучать, а если точнее, неистово ломиться. - Кто?! – рявкнул Бланко, по прежнему роясь в своих завалах. - Присоединяйся, тут тебя многие ждут, чему я крайним образом удивлена. Если не спустишься через пять минут, я тебя лично высеку! – виновница торжества Биби, судя по быстрой и нервной речи, была в сильном раздражении. - Окей, скоро буду! – отозвался бык, не оторвавшись от своего занятия первостепенной важности ни на секунду. От двери отошли. Тотчас же откуда-то снизу заиграла музыка, испортившая весь «позитивный» настрой обоих невольных пленников маленькой комнаты. - Мне остаться здесь? – вопросительно поднял бровь хладный – никто не знал о том, что тот здесь был, ибо он, как в прошлый раз, проник сюда через окно, едва оклемавшись от мучащей его усталости. Соизволив даже повернуться в его сторону, Булл сдвинул брови, и через секунду потных размышлений пробормотал: - Как знаешь. В конце концов, скрываться от посторонних глаз вечно я не собираюсь, так что, в какой-то степени, я за. Ну, это уж сам решай. - Если хотим заполучить себе Кольта, то появиться там точно стоит, но мне… - он слегка задумался. - А знаешь, к дьяволу все. Пусть эти сволочи осуждают и боятся, мне же лучше. Я иду. - Ах-ах-ха, пора представить свою невесту родн… - Бланко не успел защититься, так как удар под дых настиг его мгновенно. Задыхаясь и отфыркиваясь, он сидел на четвереньках, стуча кулаком по груди. - За такие шуточки будешь огребать. – смягчившись и подавая тому руку в примирительном жесте сказал Мортис. – Не разваливайся тут, как несмазанная телега, пошли уже. Булл только и сделал, что укоризненно посмотрел на предмет своего обожания. «Надо же, как охерительно устроен этот мир… Недавно я был готов забыть об этой твари, а теперь снова с ним цацкаюсь. Ну, стало быть, пусть все будет так, как оно есть». *** Повисла тишина. Звенящая тишина. Музыка смолкла. Мортис отметил про себя, что он мог слышать даже самку сверчка, потерявшую своих собственных детей в банке с краской в гараже снаружи. «Бля, если бы сверчки умели разговаривать, они бы наверное пищали что-то типа: «Мама, мама!» -, а она бы говорила: «Ничего, ничего, это жизнь. Умрете, так еще напложу, ничего, ничего». Забавно». Мысли о несчастных сверчках немного его позабавили и отвлекли от стоявшей в зале духоты и неловкости, доходившей до крайней степени. - Чего застыли? – первым решил дать толчок застопорившимся разумам приглашенных Бланко. В конце концов, технику «мой дом – мои правила» никто не отменял. – Чего так уставились? Сегодня у нас особо редкий гость, так что я надеюсь на вашу благосклонность и обходительность. Мы же не хотим заставлять коллег по цеху чувствовать себя некомфортно на такой славной афтепати, верно? У многих, должно быть, ком подступил к горлу от тона, которым все это было сказано. Толпа явственно ощущала смертельную угрозу. - Чего глаза вытаращили, как в задницу ужаленные?! Валите танцевать и бухать, не доставляйте другим проблем. Кому там что не нравится, я лично всех найду и взыщу с каждого до последней, сука, проеденной и пропитой копейки! – Биби бы не потерпела такого на своих вечеринках, а знали это все поголовно, потому тут же разошлись кто куда, пытаясь натянуть сову на глобус – восстановить потерянную атмосферу. – Так-то лучше! – обратилась она уже к этим двоим. - Здравствуй, Биби… Спасибо за поддержку, она была очень кстати. – у Булла глаза на лоб вылезли: Мортис был способен быть не только брюжжащим подонком без единого намека на манеры, но и вполне вежливым «почти-не-тварью». Биби в ответ совсем слегка улыбнулась и пожала его руку: - Не думала, что мой придурок приведет кого-то вроде тебя с собой… Да, что греха таить, я вообще не ожидала тебя здесь увидеть. Какими судьбами, если не секрет? - Ну, мы с ним уже несколько раз перес… - его бесцеремонно вытолкнули куда-то назад, отчасти в отместку за предыдущие деяния. - За последнее время мы очень неплохо сдружились, так вот и решил начать приобщать его к нашей компании. – японка, слегка сконфуженная непонятными действиями друга, все же одобрительно кивнула. «Вот и слава богу». – теперь бык прокручивал в голове дальнейший план действий. А точнее искал в толпе собравшихся, которые уже совершенно расслабились и получали удовольствие от вечера, ганслингера с малиновыми волосами. Тут его мысли были перебиты: - Ищешь кого-то? Могу подсказать. – девушка все еще стояла здесь, но, видно, была нисколько не обижена внезапно пропавшим к ней интересом: выходки друга были знакомы ей донельзя хорошо. - А-а-а-а… Да. Ты, случаем, не видела Кольта? - Кольт? Так он же сейчас в центре внимания! Вон там, в углу зала, где больше всего народу. Такого большого стрика побед давно не было у класса стрелков. Так что, если захотите выцепить его из толпы, то это будет сложно. - А, что-нибудь придумаем, спасибо. – он уже поспешил в указанном направлении, таща за собой ничего не понимающего гробовщика. - Пожа-… - луйста. – она немного удивилась такой поспешности, но преследовать их не стала. – «Ну, мало ли чего, их же дело». *** Столько рук, столько жадных взглядов, обращенных на одного единственного человека… «Невыносимо». Невооруженным взглядом было заметно, как некомфортно было Кольту в этот момент. Ему очень хотелось оказаться сейчас в чьих-нибудь крепких объятиях, просто тихо где-нибудь выпить, поговорить по душам, лишь бы не видеть и не слышать его нынешнее назойливо прущее со всех сторон окружение. Словно услыхав его удрученные мысли, прямо перед ганслингером протиснулся Булл, а рядом и Мортис. «Но только не с ними…» - он незаметно отстранился, поворачиваясь к доселе ненавидимой, но сейчас резко востребованной аудитории новоиспеченных поклонников, однако было уже поздно. - Привет. – навеселе сказал Бланко, подходя ближе всех, несмотря на недовольные возгласы позади. – Не против уединиться? Есть разговор. – Кольту стало не по себе. Когда он в последний раз заставал гремучее комбо из этих двоих, все выдалось довольно скверным образом, по крайней мере, для него. Он мысленно прокручивал в голове весь холодный ужас своего положения тогда… С учетом, конечно, некоторых приятных моментов, всплывающих, по причине сильнейшего алкогольного опьянения, весьма смутно, но метко. «Я и сам уже не знаю, хочу ли я вновь очутиться в их компании или нет… И думать не хочется вообще ни о чем… Дьявол, да что со мной?!» Обождав несколько секунд, Булл повторил вопрос: - Я говорю, пойдем, поговорим, – поймав взволнованный взгляд Кольта, он прибавил, - не боись, не сожрем. На этих словах Мортис как-то недобро усмехнулся. Ганслингер еще сильнее зажался. Казалось, ничто не могло бы прервать это полу-панихидное состояние стрелка, однако гробовщик внезапно резко выпрямился, оборачиваясь куда-то в сторону двери. Заметил это, судя по всему, лишь один Кольт, а потому никто особо не взволновался по поводу его внезапного ухода. «И куда это он?» - Э-э-э-э, Булл… Мортис как-то быстро свалил… - Булл оглянулся кругом и, не найдя своего спутника, буквально взревел. - Он на улице?! - Да, но… Может просто отлить вышел или еще чего… Чего взвинтился-то так? – бык рванул к выходу. Что-то явно было, сука, не так. *** - ТЕБЯ УЖЕ ИЩУТ. СПАСИБО, ЧТО ВСЕ-ТАКИ ВЫЛЕЗ. – высший бес, во много раз крупнее прежде видимых хладным, стоял перед ним с явной насмешкой и еще чем-то неприятным во взгляде, от чего Мортиса передергивало. «Все сначала. Я хотел забыться. Хотел отдохнуть. Я хотел выпить. Я хотел быть любимым. Я не хочу, чтобы по выходе из ада он шел за мной по пятам. Я НЕ ХОЧУ». - ПОЧЕМУ ТЫ МОЛЧИШЬ? НЕ РАД ВСТРЕЧЕ?! – демон загоготал, поперхнувшись опосля своей собственной мокротой, отдававшей прелой требухой и дерьмом собственных сородичей помельче. - Что. Ты. Блять. Здесь. Забыл?! – зрачки хладного сузились до уровня волокон в нитке. – Это моя территория!!! Моя!!! Какого хуя ты, отродье низкоранговое, перешел границу с моими владениями?! – его тело начало быстро деформироваться и расти в геометрической прогрессии по мере того, как возрастал его гнев. Рычание, клокотавшее глубоко в груди, утробно вырывалось наружу. – УНИЧТОЖУ. Внезапно бес прекратил ржать, низвергая потоки шлаков на траву, сворачивающуюся после этого черными несуразными комками, и стал, что поразило даже совершенно неадекватного в этот момент хладного, предельно серьезен. - НЕ КИПЯТИСЬ. ЭТИ МЕСТА ТОЖЕ ДОСТАВЛЯЮТ МНЕ ПОЛНЫМ-ПОЛНО ПРОБЛЕМ. К ТОМУ ЖЕ, ТЫ САМ РЕГУЛЯРНО ЗАЯВЛЯЕШЬСЯ В НАШИ ЖЕ ВЛАДЕНИЯ И ТАМ УСТРАИВАЕШЬ ОХОТУ НА МОИХ НЕСЧАСТНЫХ СОБРАТЬЕВ. – на этих словах он усмехнулся собственной шутке: собратья-то были сегодня особенно вкусны. – В ЛЮБОМ СЛУЧАЕ, Я ПРИШЕЛ НЕ ССАТЬ ТЕБЕ НА НЕЗАРОСШИЕ СТРУПЬЯ, А ДЛЯ ПЕРЕГОВОРОВ. ТОЧНЕЕ, МНОГИЕ ИЗ ВЫСШИХ ЗАИНТЕРЕСОВАНЫ В ТВОЕМ ПРИСОЕДИНЕНИИ К НАМ. – он удовлетворительно хмыкнул, когда увидел, что из пасти гробовщика капала слюна и будто бы даже валил пар. – НО ДОСЛУШАЙ, ПРЕЖДЕ ЧЕМ ВСТУПАТЬ СО МНОЙ В СХВАТКУ (ХОТЯ Я И ПОЛЬЩЕН ТАКОЙ БУРНОЙ РЕАКЦИЕЙ). МЫ ГОТОВЫ ЗАБЫТЬ О ТВОИХ ПРЕЖНИХ ВРАЖДЕБНЫХ НАСТРОЕНИЯХ, ЗАКРОЕМ ГЛАЗА И НА НЕСЧЕТНОЕ КОЛИЧЕСТВО ТРУПОВ, КОТОРЫЕ ТЫ ТАЩИШЬ ЗА СОБОЙ. НАМ НУЖНА ВЛАСТНАЯ ОПОРА, СПОСОБНАЯ, В СЛУЧАЕ ЧЕГО, АТАКОВАТЬ ВТОРГНУВШУЮСЯ УГРОЗУ. НАМ НУЖЕН ДРЕВНИЙ ПОД БОКОМ. ИХ НЕ ОСТАЛОСЬ УЖЕ, ТЫ ПОСЛЕДНИЙ. ПРИСОЕДИНЯЙ-… Мортис хватил его сложенной ладонью по уху, разможжив больше половины черепной коробки декламирующего беса в кашу. Явно не ожидая такого поворота событий, он пошатнулся и чуть было не упал оземь. Глянув на озверевшего гробовщика исподлобья и с напускной обидой, он резко отлетел метра так на три, обнажая в хищной улыбке шесть рядов желтых смердящих клыков. - Я ВСЕ ЕЩЕ НЕ ТЕРЯЮ НАДЕЖДЫ НА УСПЕХ. – он абсолютно спокойно рассмеялся. – НО ЕСЛИ НЕ ВЫЙДЕТ, БУДЕТ ЧЕМ ПОХВАСТАТЬСЯ ПЕРЕД ТОВАРИЩАМИ: Я, ДА ЕЩЕ И ЗАВАЛИЛ САМОГО ДРЕВНЕГО!!! Сорвав к чертям треснувшую рубашку, хладный налетел на дьявола с невероятной быстротой, слету ударяя ему железным кулаком по брюху. Что-то хрустнуло внутри туши – «Ребра, наверное» - но ничего больше, к удивлению гробовщика, не произошло. Его машинально схватили за запястье, и с большим нажимом бросили на землю, в которой он продавил довольно солидную яму. В эту секунду что-то щелкнуло внутри Мортиса. Позже он, вспоминая этот случай, был уверен, что слышал собственный спусковой крючок - эффект был от него не хуже, чем от обычного. Взревев уже совершенно не человеческим воплем, он вскочил из своего унизительного положения и в эту же секунду вгрызся бесу в шею, метя прямо в хребет. Такого расклада тот не ожидал, но, от безысходности, воспользовался временно открытым состоянием противника и прокусил ему шею тоже, царапая ему грудь в отчаянной конвульсии. Но Мортис был в разы сильнее. Выхватив-таки руку из их намертво зажатых тел, он надавил на толстую и уже стремительно лопающуюся кожу когтями, открыв себе путь к желаемому месту, тогда как бес не сумел даже толком ничего сделать, и с откуда-то взявшимся наслаждением в один присест перегрыз позвонок, выдернув изнутри не только его весь, но еще и толстенную паутину нервов. Отродье, неистово кровоточа и обливая все вокруг смердящей скверной, упало замертво. - Я… Я… Не хочу больше ада. – хладный распрямился, ускоряя регенерацию разорванной грудной клетки. - Ты, скотина ебучая, вновь дал мне понять, где и с кем я должен быть. На сей раз я точно бежать не стану. *** На Булла нашло исступление. Он уже как 20 минут носился по улице как ненормальный, имея четкой понимание о том, что что-то да приключилось с предметом его воздыхания. «Что же за черт?! Почему он всегда оставляет меня одного… Я ведь просто хочу быть с ним… Просто хочу видеть его… Насрать, любит ли он меня по-настоящему или искренне недопонимает, почему я гоняюсь за ним, как последний идиот…» - он понимал, что слезы катились по его щекам. Они предательски капали на ночную траву, передавая ей свое горе. В них скопилось вся та боль, бессонные ночи, тоска Бланко после расставания. Обычно его невозможно было заставить проронить хоть слезу, а сейчас на сердце его стало вдруг так тяжело, что те посыпались градом. - Все рядом с этим недоумком у меня не так! За что мне это?! Ну за что?! - он закрыл лицо руками и рухнул на колени в беззвучном плаче. Тут две теплых, даже горячих, ладони легли ему на плечи. Он вздрогнул поднимая воспаленный взгляд на абсолютно дикие, страшные, но с нежностью смотрящие на него глаза. Желтые, животные и такие родные. - Не закрывайся так… Ты даже не заметил, как я подошел - так ведь и убить могут. – удивительно то, что после всего случившегося, он говорил спокойно и даже как-то грустно. – Вот же я мудак, довел тебя до такого состояния… Ты, конечно, сам виноват, что связался со мной, зная, с кем вступил в отношения, но… Ох, дьявол, я ведь тоже к тебе привязался. – Он, что никак не вязалось с его обычным амплуа, осторожно положил свою грубую ладонь на щеку Булла, как бы извиняясь. – Прости. Не стоит тебе из-за меня плакать. - Ты самый последний ублюдок из всех, которых знало человечество. – бык подскочил, поравнявшись с Мортисом уже вполне нормальных габаритов. – Ты мудак, Мортис. Люблю тебя. - Я тоже… Тоже люблю тебя. - Ну, давай хоть поцелуемся, для приличия-то. – непонятно для чего сказал Булл. - А зачем? Может, до постели потерпишь? - Я хочу, чтобы было красиво. Как в каких-нибудь романтических ситкомах: я расстраиваюсь, страдаю, потом приходишь ты, признаешься-таки в любви, затем идет поцелуй, закаты, конфеты, букеты… - он заметно приободрился к своей собственной радости. - Я могу хоть сонату тебе посвятить потом, но у меня нет времени на какие-то поцелуи. Я хочу секса. – вышло довольно натурально. Тут, приглядевшись к любовнику повнимательнее, Бланко ошарашенно спросил: - Да у тебя грудь в труху разорвана! Где ты вообще был?! Гробовщик понял, что тот не отстанет. И это было отчего-то до одури ему приятно. «Так вот какого это, ощущать себя таким нужным. Приятно. Надо будет почаще ненароком давать себя ранить». - Я пришиб одну паскуду только что, поэтому теперь можете окончательно спать спокойно. А об этом, - он небрежно похлопал себя прямо по кровоточащим порезам, чем вызвал гримасу у Булла, - можешь не переживать: они зарастут в мгновение ока. - Уповаю на твою правоту. Кстати, - он решился наконец задать этот вопрос, как бы невзначай, - ты съебешься потом, как в тот раз? Мортис расслышал некоторую грусть в этом вопросе. Ответ, к счастью, был дан еще после стачки с бесом. Бычара ему нужен. Нужен не в привычном романтическом смысле этого выражения, а нужен по-животному, инстинктивно. Он не стал частью его стаи, – «Что за бред?!» - ибо сам же гробовщик расценил, что это очень уж банально. Ему просто хотелось, чтобы Бланко имел его не переставая, хотелось пить с ним до потери пульса, а потом просто лежать без действия, мешая две таких взрывоопасных ауры в бешеном коктейле из бухла и страсти. «Так разве же это не любовь? Наверное, точно так она и выглядит. Почти». Ему хватило доли секунды, чтобы мысленно поставить наконец точку в стенаниях своего здоровяка. - Не сбегу. Не сегодня. *** Кольт, видимо совершенно позабыв о возможной угрозе, о которой так рьяно думал еще в присутствии Бланко, решил напиться, пусть и не до беспамятства: прошлый опыт показывал, что делать этого не стоит. Он оглянулся кругом: все гости разошлись кто-куда; кто ушел восвояси, кто завалился ночевать здесь же, кто-то сумел добрести до соседней комнаты и продолжал там вовсю буянить под неодобрительные причитания Биби. В общем, спасать его было некому. В зал эти двое ворвались мгновенно, в несколько шагов преодолев огромное расстояние от двери до стола, за которым он и сидел. Мортис еще не был посвящен в детали плана, но смутно догадывался о нем, отчего расплывался в ехидной лыбе. Сильно напирая, Булл ухватил пока еще ничего не сообразившего ганслингера под локоть, нисколько не чураясь фамильярности своих действий («Ну-у-у-у, этот придурок же бухой, а значит, ничего и не поймет… Может быть»). Гробовщик прижал уже было начавшего сопротивляться Кольта к себе с другой стороны, и вся эта компания двинулась наверх, прямиком в комнату быка, неустанно придерживая практически безвольное (надо отдать Кольту должное, свои возможности он все-таки рассчитал) тело стрелка, все еще не до конца понимающего, куда его ведут. - Какого… – только и вырвалось у него, когда, ввалившись в квартиру, его закинули на смятую и ощутимо прогнувшуюся постель быка. - Вино? Пиво? А может, дама желает выпить немного шампанского? – Булл, свалив с себя почти невесомую ношу, явно подстрекал Мортиса. - Откуда у тебя, блять, может все это взяться… - Тогда, с вашего позволения, не могу ли я… Ох, сука, сложно изображать из себя интеллигента. Короче, ты уже врубился что к чему, я думаю. Теперь надо решить, как и что, а главное, кто. Помолчав с минуту, гробовщик выдал: - Ну, мне на это насрать, потому что это ты все затеял. Как говорится, коли вспорол глотку, то уж и зоб потрудись выдрать… А, к черту это, сам думай. Мне вот уже как-то… Не думается. – тут он недвусмысленной ухмылкой намекнул на причину своего «не думается» в области паха. Булл немного охренел от такого поворота событий: как такое возможно, он не совсем уж и брал в толк. - Хочу… Тебя… - это прозвучало как-то устрашающе со стороны хладного, но вместе с тем и заманчиво, возбуждающе. Таких сладострастностей от Мортиса Бланко не ждал. Они стояли у окна, сквозь которое просачивалась бледная лунная дорога, ненавязчиво освещающая их тела. Кромешная тьма теперь уже не подступала к горлу гробовщика, не терзала его, не вгоняла в безбрежную тоску. Вместо этого, она наполняла пространство прохладной комнаты Бланко каким-то интимом, покоем и сокровенностью. С этими двумя ему было отрадно позабыть наконец про свое былое одиночество, страшное и будто бы истинно бесконечное. Теперь только он понял наверняка: он дома. Он дома. «Как хорошо…» - Давай устроим для малыша небольшую прелюдию. Мне кажется, нам стоит преподать ему урок. – хладный тихо хмыкнул. – Как тебе идея, Мортис? - Во-первых, зови меня по имени почаще, а во-вторых – мне без разницы. Давай уже просто потрахаемся. – он решил проявить инициативу и, вплотную прижав быка к себе, сначала просто уткнулся в его шею, наслаждаясь запахом, уже успевшим стать ему роднее всего на свете. – Люблю, как твои артерии набухают здесь. Прямо, как там, когда ты в первый раз был во мне. – хорошо, что в помещении было темно, так что Бланко покраснел, не опасаясь каких бы то ни было последствий. - Хей, Мортис… Есть просьба. – он будто слегка мялся. – Не бог бы ты не трогать мои вены? В тот раз было довольно тяжко восстанавливаться, и… - Боишься меня? – перебил гробовщик, которого это сильно возбудило (чего он намеренно и не старался скрыть). Хладный прошелся своим змеиным языком вдоль одной наиболее сильно выдающейся артерии, прихватывая ее губами прямо у массивной ключицы. Она сильно набухла и пульсировала, отчего у гробовщика рефлекторно заныло где-то в области желудка. Но он держался. - Черт, ты меня окончательно доведешь. Иди сюда. – Булл решил разорвать порочный круг, в котором он, сам не зная, как, стал вдруг играть роль пассивного недотроги, краснеющего при первом же брошенном в его адрес колком словце. Не по его это части, хотя бы с учетом ментальной роли в отношениях. – Хочу попробовать твой язык в действии… Тогда мне недостало. Мортису и намека было достаточно. Он приник к тонким губам Бланко, вновь ощущая жесткий привкус металла, горечи и дешевого пива. Ему определенно нравилась такая комбинация. Как только мог, он ухватил язык партнера своим, жадно толкаясь куда-то глубоко и обвиваясь вокруг него натурально змеей. Далее последовало вообще что-то крайне извращенное: хладный стал скручивать и двигать языком, ежесекундно касаясь неба и буквально трахая партнера в рот. Так влажно и так бешено. У Бланко срывало башку. Поскольку гробовщик, несмотря на прошлый опыт, мало был знаком с его инстинктивной привычкой слетать с катушек во время секса при достаточно сильной стимуляции, он еще не понимал, во что все эти действия ему встанут. - Хочу увидеть тебя без одежды. – он аккуратно отстранился, пытаясь держать свой голос как можно более мягким, ибо все еще старался сохранить часть рассудка. - Сначала ты. – хладный бесцеремонно сорвал с Булла футболку, да так, что в ней даже что-то треснуло. Уже дойдя до ремня, он был жестко схвачен за запястья и зажат в железной хватке зардевшегося быка. На это гробовщик лишь ухмыльнулся в который раз, отдаваясь бешеному напору своего любовника окончательно и нисколько об этом не сожалея. Бланко неуклюже уронил того на постель, чуть не задевая все это время пялящегося на них двоих Кольта, который был, судя по сбившемуся дыханию и какой-то непонятной эмоции на лице, вполне впечатлен открывшимся зрелищем. Булл сам себе подивился: он действительно обрадовался такой реакции, словно ребенок, раздавивший улитку и выковыривающий из нее размазанные в кашу внутренности. «Интересная аналогия. Я, похоже, в бреду возбуждения и не на такие шедевры германской демократии способен…» Приглядевшись к Мортису повнимательнее, он понял: вот где настоящий шедевр германской демократии. Выглядел соблазнительно, но а внутри… Не менее соблазнительно, но паскудно. Булл даже поначалу думал, что это все из-за его природы… Не одна же только Эмз кое о чем догадывалась. Как бы то ни было, а гробовщик не был похож ни на кого из предполагаемых сородичей хотя бы оттого, что имел чувство юмора, огромный умственный потенциал, и, как выяснилось позже, умел любить по-настоящему, жадно, грязно, но красиво. Бланко все больше и больше убеждался, что без ума от него, «кем бы он там, сука, не был. Мужик-то он классный». Бык, как всем известно, был очень разборчив к людям. - Сам с меня штаны снимешь, или мне попробовать? Но будет непросто. – хладный говорил сущую правду, ибо в раздумьях Бланко намертво вдавил его в кровать, которая начинала опасно потрескивать под обрушившимся на нее весом. Булла словно облили водой – он подскочил и в момент стащил с гробовщика всю оставшуюся одежду, пролетевшую со скоростью выпущенной пули прямо над головой уже постепенно трезвеющего Кольта. - Мортис… - его голос сам понизился до очень низкого, каким он был только во время тренировки на ноги или во время вытягивания 350-ти килограмм на два раза становой. Как только он вспомнил об этом, то снова упал, только на сей раз вполне сознательно, вжимая гробовщика в свою неровно вздымающуюся грудную клетку, ужасно нывшую после сегодняшней яростной раскачки: пускай оценивает. Будто бы и не ощущая дефицита кислорода в такой позиции, Мортис решил вдруг вновь воспользоваться своим языком, водя им по новоиспеченной эрогенной зоне в хаотичном порядке. В конце концов, Бланко, сам того не желая, указал ему на нывшую после тренировки часть тела, которая, по некоторым соображениям хладного, была как никогда более уязвима. Нащупав щекой упиравшийся в него сосок, он легонько потянул его губами, иногда помогая себе языком. Как же он оказался прав насчет этого места: Булл остро реагировал почти на каждое его действие с невероятной бурностью, издавая низкие и какие-то не слишком характерные для него стоны. После второго соска бык уже вовсю дрожал над ним, так что хладный допустил было, что тот кончит уже от этого, но он держался. «Какой он у меня молодец все-таки… Надо его за это отблагодарить». Повернувшись к уже поплывшему и еле-хмельному ганслингеру, мол, смотри, он перевернул на спину уже порядком расслабившегося партнера, где-то в процессе так же потерявшего штаны, и вдруг поднялся, куда-то отходя. - Эй… Что… Какого черта ты делаешь… - слова в таком состоянии плохо ложились на язык. - Эх, башка твоя пустая, ты в сухую собрался в меня входить? Где у тебя смазка… - А-а-а-а… Лежит во второй тумбочке под теликом… - он был так счастлив, что смог-таки связать пару фраз воедино. Секса Бланко хотел страшно, так что такая продолжительная оттяжка сказывалась на нем достаточно сильно. Быстро достав нужный тюбик, гробовщик уселся с ним прямо на Булла, вводя в себя сразу два пальца и, слегка содрогаясь от резкого ощущения заполненности, начал ими двигать. Вскоре добавив и третий, он начал мелко дрожать, несмотря на нечеловеческую сдержанность. Бланко, все это время наблюдавший эту изобилующую красками картину, начал неосознанно касаться себя, просто не способный больше, но из этичных соображений продолжающий терпеть. Наконец забив на четвертый палец, гробовщик плотоядно осклабился, добивая изнывающего от перевозбуждения любовника лишней минутой ожидания. - Мортис… Пожалуйста… - он затуманенным взглядом смотрел на пару желтых глаз, маячащую сверху. - Нет. - Блять! Мортис!!! – Булл сорвался и неистово взревел, готовый просто прекратить эту дебильную игру и взять контроль в свои руки. - Шучу. – хладный насмешливо взглянул на лицо разъяренного быка в слабом свете луны и начал медленно насаживаться на его член. Гробовщику пришлось заплатить за все собственным комфортом, ибо дальше головки начинался настоящий ад: его буквально распирало от переизбытка ощущений. Казалось, он чувствовал каждую венку, каждую неровность, любой изгиб органа, с большим усилием входящего в недостаточно подготовленное анальное отверстие. Наконец, дойдя до конца, он остановился, тяжело дыша и опираясь на грудь партнера обеими руками. Того под ним тоже нехило потряхивало. «Сука, внутри так узко… И температура какая-то высокая… Хорошо». Подождав, пока боль более-менее утихнет, Мортис обратился к Буллу: - Послушай… Ты наверное не знал, но быки не реагируют на красное, потому что не различают цвета. Их провоцирует движение. Очень хочу опробовать это на тебе. – затравка на бесподобное продолжение была брошена. Бланко, казалось, вновь простил ему все совершенные прежде грехи. Хладный начал движение. Сначала неровно и очень осторожно – все-таки ощущения были не из приятных, затем постепенно ускоряясь, направляя член Булла ближе к простате. Из его губ доносились уж слишком похотливые звуки, безумно, как отметил бык, шедшие ему в такие моменты отчаянного наслаждения. Мышцы анального отверстия гробовщика стали неконтролируемо сокращаться, отчего Бланко ясно чувствовал его всего изнутри. Булл мягко придерживал его за бедра, невесомо гладил пресс, ходивший ходуном от сильного напряжения и при этом так же тихо постанывал. Мортис наклонился к лицу партнера, прижимаясь всем телом и заискивая поцелуя, который незамедлительно получил, тут же излившись себе на живот. Тяжело дыша, он постарался восстановить заданный изначально ритм, но был прерван и перевернут на живот, не успев даже возмутиться. Хладный не выносил этой позы в основном потому, что не мог контролировать то, что происходит у него за спиной, не мог видеть лица своего любовника и тем самым никак не влиял на ситуацию, что было для него унизительно. Он не стал сопротивляться во многом из-за того, что сил на это просто не оставалось, да и он был все еще сильно возбужден, невзирая на пришедшую разрядку. Железным хватом сжимая задницу гробовщика, Булл ухмыльнулся в свою очередь, как бы говоря этим: «Ну и кто теперь доминирует?» Он удобно устроился меж бедер любовника, без проблем вводя все еще колом стоящий член в уже порядком растянутое отверстие. Темп он задал несравненно быстрый – теперь Мортису не удалось сдержать тот великий арсенал стонов и всяческой брани, сгустком копившийся в горле и так и норовивший вылететь в любой момент. - Булл… Блять, да! Здесь! А-а-а-ах… Как же охуенно… Ты охуенен… - он вцепился в простынь, терзая ее в сладостной агонии. Все эти его комментарии имели очень сильный эффект, поэтому Бланко только и делал, что прибавлял и прибавлял в своем ненормальном ритме, хотя и казалось, куда уж больше? Сделав несколько основательных толчков, бык кончил внутрь, заполняя его от края до края, после чего не удержался, и шлепнул любовника по заду, отчего тот дернулся и что-то недовольно промычал в подушку, с которой все это время не расставался ни на секунду. Выйдя из Мортиса, он сел, приводя сбитое дыхание в норму и вдруг повернулся в сторону Кольта, который, опасаясь за сохранность собственной жизни, тихо сполз к дальней стене и просто сидел, не смея даже шевельнуться. - Куда это ты забился? – напускным смешливым тоном обратился к нему Булл. – Иди сюда, не пожалеешь. Научишься кое-чему заодно. - Я… Мне… Не интересно такое. Можно я пойду? – что-то донельзя жалкое было в этом «можно…», что, в принципе, понравилось и Бланко, и Мортису. - Никуда ты сейчас не пойдешь, малыш. Самое интересное ведь будет впереди, правда, Булл? - он заискивающе глянул на партнера, который на этот счет одобрительно кивнул, поднимаясь с постели и направляясь в сторону перепуганного до чертиков ганфайтера. - Нам предстоит долгая ночка. – гробовщик мечтательно уставился в потолок, думая о своем. Все сейчас было прекрасно. И Булл, и обстановка, и ночь, и даже Кольт с этой его совершенно детской невинностью. – Я счастлив.