Hungry For You

После того, как Чонгук выпивает молоко, он снова быстро засыпает, уютно устроившись у Хосока под боком. Омега с нежностью наблюдает за каждым вдохом и выдохом своего ребёнка, оставаясь начеку на случай, если что-то вдруг пойдёт не так. Но, к счастью, Чонгук выглядит прекрасно. Просто голодный и замёрзший, теперь он наконец восстанавливается и, судя по всему, делает это довольно хорошо. Волк, в последний раз анализируя пустую бутылку, одаривает её настороженным взглядом. Хосок не тупой. Он понюхал и попробовал молоко, прежде чем накормить им своего ребёнка, но его волчье чутьё молчало: обычное молоко, запах которого Хосок смутно помнит с детства. Он не доверяет ни Тэхёну, ни Юнги, а его сердце заходится в бешеном ритме при каждом осторожном взгляде на них. Даже если Тэхён и проявил некую заботу и смотрел на них с Чонгуком с беспокойством в глазах, это абсолютно не меняет того факта, что Хосока и Чимина похитили против их воли и желания. Хосок знает, что они с братом не выйдут отсюда не укушенными или не покормив вампиров хотя бы раз. Это всё-таки их цель, как и сказал Тэхён во время драки. Волк сглатывает, чувствуя, как сильно пересохло в горле, и осознаёт, что он ничего не пил на протяжение последних нескольких часов. Да и постоянное пребывание в обеспокоенном и стрессовом состоянии совершенно не помогает. Хосок чувствует, как дёргается Чонгук, когда он пытается встать. Он тут же смотрит вниз и напрягается от одного лишь вида своего уставшего ребёнка. Хосок вдруг больше не хочет куда-то уходить. Даже если его мучает жажда и ему действительно нужно в туалет или куда-то, где можно облегчиться (пусть он и не жил в доме долгое время, но он всё ещё не грязнуля), он остаётся сидеть на кровати и с обожанием поглаживает щёки и голову Чонгука. Щенок снова счастливо поскуливает, бессознательно принюхиваясь, и, как только понимает, что Хосок всё ещё здесь, всё больше теснится в его сторону. Сердце сжимается, и Хосок прекрасно понимает, что не уйдёт без Чонгука. Он не уверен, как много времени проходит, но от долгого сидения в одной позе у него начинает болеть задница. Мочевой пузырь тоже болит, а в горле скребёт из-за жажды. Хосок ненавидит себя за такие мысли, будто вампир должен отчитываться перед ним за каждый свой шаг или будто в принципе должен ему хоть что-то, но он помнит, что Тэхён сказал, что вернётся позже. Он вполне уверен, что прошёл уже час с того момента, как он проснулся, а может и больше, так… где, чёрт возьми, этот вампир? К его удивлению (или нет), по другую сторону комнаты вдруг раздаётся крик. Действуя на чистых материнских инстинктах, Хосок подбирается и аккуратно прикрывает ушки Чонгука. Кажется, будто это приглушённый чиминов голос, и Хосок чувствует очередное желание сорваться с места и защитить брата. Омега всё ещё закрывает уши своего щенка, внимательно следя за тем, что бы сейчас ни происходило. Но всё, что он может слышать — это лишь крик Чимина, будто бы он о чём-то спорит. Возможно, его брат действительно поставил себе целью умереть. И, как в хорошо поставленной пьесе, именно в этот момент в комнату входит глубоко нахмуренный Тэхён. Он отнюдь не выглядит счастливым, но в его руках еда и вода, и Хосок чувствует, как от одного только взгляда на неё у него ещё больше пересыхает горло. Пока дверь закрывается, Хосок всё ещё может слышать злые крики Чимина, и он уверен, что брат спорит со старшим вампиром, Юнги. Как только взгляд Тэхёна падает на Хосока, вампир тут же становится более внимательным. Возможно, он не ожидал, что омега уже проснулся, и немного испугался, что за ним кто-то наблюдает. Хосок слегка ухмыляется, с горечью думая, что тому действительно стоит боятся того факта, что они с Чимином находятся в этом неизвестном месте. — Уже проснулся. Я принёс еды… — говорит вампир, медленно ставя еду на стол напротив кровати. — Ты в курсе, что твой брат, блять, настоящая заноза в заднице? Хосок хмурится, недовольный тэхёновым выбором слов. К счастью, он всё ещё прикрывает ушки Чонгука. Тэхён смотрит на его руки, замечая причину чужой угрюмости, и хихикает: — Ох, прости, забыл, что у нас тут теперь маленький щенок. Омега всё ещё хмурится и посматривает на дверь, пытаясь услышать крики. Но, кажется, Чимин всё-таки угомонился, поэтому Хосок убирает руки от ушек ребёнка. Тэхён продолжает внимательно за ним наблюдать, переводя взгляд от Хосока к мирно лежащему маленькому Чонгуку и обратно. Вампир пялится на него чуть дольше; Хосок не прерывает зрительного контакта и замечает, как ухмылка Тэхёна перерастает в полноценную улыбку. Он ненавидит себя за то ощущение в животе, что появляется каждый раз, когда на глаза попадается это лицо. Его хмурый вид, однако, ясно даёт понять, что он волнуется за Чимина. Почему он кричал? Его ранили, пока Хосока не было? — Не волнуйся, он в порядке. Видимо, ему не нравится спать на вампирской кровати, а запах Юнги для него — самое отвратительное, что можно придумать, — заметив его беспокойство, говорит Тэхён с самой широкой улыбкой. — Но, вообще-то, должен признать, что очень забавно наблюдать, как Юнги почти теряет терпение. Хосок морщит нос, очевидно, беспокоясь за безопасность брата и его общее духовное равновесие, потому что Чимин — самый тупой волк в плане терпения и интеллекта. Неужели он не видит, что его бунтарство может только ухудшить ситуацию? Если уж они здесь против своей воли, то нужно хотя бы сохранять ясность ума и быть готовыми напасть и защитить себя, когда это представится возможным. — А ещё, думаю, он учуял Чонгука. Он просто с катушек слетел, всё продолжал твердить, что сожрёт меня живьём за похищение маленького щенка… — слегка хихикает Тэхён с явным неверием. Затем вампир берёт чашку воды со стола, смотря сначала на Хосока, а потом снова на спящего Чонгука. Хосок вздрагивает: ему совершенно не нравится тон, которым говорит вампир. Ёбаный Чимин, почему он не может хоть немного сотрудничать? Вампир медленно подходит ко всё ещё сидящему на кровати Хосоку, и тот едва заметно придвигается ближе к Чонгуку. Его правая рука накрывает бок щенка и чуть сильнее прижимает к себе. Чонгук просто вздыхает и сворачивается вокруг маминой ноги. Вампир наблюдает за происходящим, и на его лице всё ещё нарисована улыбка. Хосок может поклясться, что на секунду даже показываются клыки. — Держи. Ты, наверное, хочешь пить. Он протягивает чашку, и Хосок даже не думает дважды: хватает её и мгновенно осушает одним глотком. Тэхён выглядит удивлённым. — Ты мог попросить меня раньше, щеночек. Хосок смотрит на него, почти пялится, но потом смягчает выражение лица, потому что, на самом деле, забыть, что он не говорит, довольно легко, если человек знает его всего пару часов. Но вампир продолжает: — Я знаю, что ты не можешь говорить, но у тебя всё ещё есть руки. Он говорит это с ухмылкой, и Хосоку вдруг хочется стереть её с чужого лица. Омега хмурится с зарождающимся низким рычанием в горле. — Видишь? — явно забавляется Тэхён. — Ты не сказал ни слова, но я понимаю, что ты имеешь в виду, щеночек. Омега сглатывает. Его ярость вдруг становится совершенно незначительной. Единственная проблема заключается в… Тэхён забыл, что они похитили их? С каких пор Хосок вправе что-либо просить у людей, которые схватили и заперли их здесь? Тэхён читает его, словно Хосок открытая книга: — Как я и сказал ранее, я хочу, чтобы ты был здоров. Иначе твоя кровь будет не очень вкусной. Он говорит это, пока оборачивается и подходит к столу, чтобы взять еду. Омега хмурится, и его когти вдруг чешутся от желания что-нибудь поцарапать. — В любом случае, тебе стоит поесть. Он уже ест твёрдую пищу? Если бы у Хосока был язык, он бы начал спорить с Тэхёном так же громко, как недавно кричал Чимин. Но он просто усмехается, смотря на него с неверием. Вампир удивлённо выгибает брови. — Оу, думаю, да. Не будь таким злюкой, щеночек: у меня нет детей-оборотней, откуда мне знать? Омега вздыхает, снова принимая поражение, потому что, честно говоря, зачем спорить? Но на ум приходит кое-что другое… неужели дети вампиров уже с самого рождения так сильно отличаются от детей оборотней? Щенки как Чонгук начинают жевать твёрдую пищу как раз примерно в этом возрасте, а до этого только пьют молоко. Вампир протягивает тарелку еды, и, прежде чем принять, Хосок пристально её разглядывает. Тэхён смотрит на Чонгука с ничего не выражающим лицом, и сердце волка сжимается: кажется, он никогда не сможет понять, что творится в чужой голове. И именно поэтому каждое движение вампира заставляет его всё время оставаться настороже. — Он ест как птичка или, типа, нормально? Вопрос Тэхёна неожиданный. Настолько неожиданный, что Хосок, не успев остановить себя, давится смехом. Он быстро прикрывает рот рукой и бездумно кашляет, делая вид, что ничего не случилось. Конечно же Тэхён понимает, что он смеялся, и Хосок боится посмотреть ему в лицо. Боится, что вампир зол на него. Но вместо этого Тэхён удивлённо усмехается: — Оу, забавно, не так ли? Он подходит болезненно близко. Хосок перестаёт дышать, когда чувствует чужое холодное дыхание на своём лице. — Ты не собираешься его покормить? Волк сверкает глазами, угрожая выкинуть тарелку, потому что Тэхён вполне мог отравить еду, или добавить в неё какой-нибудь афродизиак, или... Хосок, блин, не знает. Вампир останавливает его руку, и Хосок морщится: с такой силой тот её сжимает. Тэхён ослабляет хватку, видя его наполненное болью лицо. — Не бойся, щеночек, я просто дразнюсь… Думаешь, я отравил бы тебя после того, как спас твоего щенка? Хосок всматривается в его лицо, но тот смотрит на умиротворённого Чонгука рядом с ним, и волк машинально успокаивается. Тэхён не тупой, и Хосок тоже. Это его кровь нужна вампиру, конечно он будет хорошо с ним обращаться и кормить его. Чонгук же, напротив, не был частью плана, и именно поэтому Хосок всё время на грани. Вампир молча наблюдает за ним, и его губы изгибаются в ухмылке, когда он замечает, что Хосок мирится со своим положением. Омега стонет и выхватывает тарелку, тут же начиная разделывать курицу на маленькие кусочки, чтобы Чонгуку было легче жевать. Когда он заканчивает, холодное тэхёново сердце вновь сжимается из-за того факта, что Хосок готов ничего не есть, только чтобы накормить Чонгука. — Мы пойдём на ужин после того, как покормишь его. Там будет больше еды. Омега косится на него, и одна его часть хочет зарычать, чтобы Тэхён отошёл, но, прислушавшись к другой, он просто коротко кивает, давая понять, что услышал его. Тэхён, чувствуя чужое напряжение, всё-таки отходит на несколько шагов назад. Хосок немного напрягается, потому что Тэхён, конечно, теперь не так близко, но всё ещё находится в комнате и смотрит. Вампир наблюдает за ним, как за каким-то питомцем, и ему это совершенно не нравится. Тэхён замечает. — Мне просто любопытно… Хочу посмотреть. Хосок изгибает бровь, удивляясь признанию, но он, честно говоря, не может отказать: оборотни почти вымерли, так что, понятное дело, любому вампиру было бы любопытно. Волк сглатывает, чувствуя чужой взгляд и неожиданное смущение из-за того, что Тэхёну просто интересно посмотреть, как кушает и делает обычные вещи его ребёнок. Но он не может не думать о том, что реакция вампира немного слишком очаровательная для бессердечного монстра. Вообще-то Хосоку, возможно, стоит думать, что это жутковато, но он не может: Тэхён защитил их, дал им тепло и убил одного из своих же только для того, чтобы обеспечить их безопасность. Кому-то может показаться, что он сделал это лишь потому, что хочет иссушить их. Но Хосок видел его в лесу, и он не может забыть, как очевидно говорило его лицо — громче, чем могли бы слова. Вампир выглядит так, будто ему не всё равно, и, даже если это только ради Чонгука, он выглядит достаточно обеспокоенным, чтобы продолжать держать их в тепле и безопасности. Вздохнув, Хосок будит Чонгука, мягко похлопывая его по голове и щекам. Щенок скулит и прячет лицо, чтобы ещё немного поспать, и Хосок посмеивается. Он нежно щипает его за нос, слыша тэхёновы шаги по другую сторону кровати. Вампир улыбается. — Он действительно устал… Хосок коротко улыбается и кивает в ответ, наблюдая, как Чонгук немного ёрзает перед тем, как открыть один глаз. Его волчьи инстинкты срабатывают сразу же, как только он чувствует запах Тэхёна. Щенок широко распахивает глаза и быстро поворачивает голову в его сторону. Он машинально жмётся ближе к Хосоку. — Д-дяденька… Вы страшный. Улыбка Тэхёна становится шире, и Хосок даже слышит, как он хихикает. — Оу, правда? Чонгук не замечает ребячества в его голосе и наивно кивает, смотря своими оленьими глазами прямо вампиру в душу. По крайней мере, именно это чувствует Тэхён. После долгих лет жизни в шкуре чудовищного существа со всеми этими отвратительными небезызвестными особенностями он начал сомневаться, что у него в принципе есть душа. На самом деле Тэхён немного теряется, задумавшись, что вообще значит иметь душу и быть человеком: на протяжении всей жизни его вампирская сторона всегда была главной. Маленький волк стеснительно отворачивается, решив вместо этого обнять Хосока и смотреть на него. Его милые действия — причина трепетания омежьего сердца. В такие моменты Хосок уверен, что умер бы за него не задумываясь. — Мамочка… Чимми? Омега напрягается, а его улыбка застывает. Он смотрит на Тэхёна, и его взгляд говорит миллионами слов. Его тоже это интересует: где его брат? Почему он кричал? Улыбка вампира медленно исчезает. — Хочешь увидеть Чимми? Хосоку неприятно слышать это милое прозвище брата, которое дал ему Чонгук, из уст вампира, но он пытается проигнорировать это и как можно быстрее выкинуть из головы. Самая разумная причина — Тэхён просто забыл как Чимина зовут. Но, с другой стороны, он очень быстро запомнил имя Хосока… Омега сглатывает, пытаясь избавиться от странного комка в горле. Ему не нравится это чувство: будто он любимчик. Не нравится, что вампир делает вид, будто Хосок особенный. В общем, и он, и Чимин были разделены, чтобы кормить определённого вампира. Вот и всё. Хосок неосознанно обнимает Чонгука крепче, ясно давая понять, что щенок если и пойдёт куда-либо, то только вместе с ним. — Да! — быстро кивает Чонгук. — Где он? Вампир улыбается щенку, и на какой-то момент Хосок думает, что Тэхён забыл, что здесь есть ещё один волк. А потом его мысли вмиг испаряются, потому что Тэхён смотрит на него тёмно-бордовыми глазами с очередным странным блеском в них. Впервые Хосок видит у этого мужчины два разных цвета глаз: яркий и живой красный, когда он в ярости, и бордовый каждый раз, когда он смотрит на Хосока или вот теперь даже на Чонгука. Волк не знает, могут ли тэхёновы глаза менять цвет на ещё какой-то, но ему интересно, что значит каждый из них. У оборотней нормальный цвет радужки. В случае Хосока это карие, почти чёрные глаза в спокойном состоянии и немного более яркие, когда он злится. — Он сейчас ест… хочешь к нему пойти? — слегка улыбается ему Тэхён. Чонгук оборачивается на Хосока, спрашивая его разрешения, и омега успокаивается. Он прижимает сына к себе и медленно, спокойно, качает головой в отрицании. Маленький щенок надувает губы, и у него даже немного слезятся глаза. Тэхён сбит с толку. Вампир хмурится и приходит к заключению, что каждый раз, когда он рядом с этим волком, его эмоции живут отдельной жизнью, не оставляя ему возможности и времени притвориться, что ему всё равно. — Не хочешь увидеть его? Хосок, встав с Чонгуком на руках, коротко кивает, говоря «да». Но, прежде чем Тэхён успевает что-либо сказать, Хосок смотрит на щенка и нюхает его под шеей, и тот почти мгновенно начинает хныкать. Это похоже на невидимый канал связи, будто у них сейчас телепатический разговор, и внезапно Чонгук немного смущается и говорит тише, всё ещё хныча: — Я хочу писать… пожалуйста. Хосок смотрит на Тэхёна пронзительно и яростно, и тот слегка задерживает дыхание, потому что взгляд омеги настолько твёрдый, что заставляет задуматься: как далеко способен зайти Хосок ради Чонгука? Выглядит так, что он умер бы за него, а заодно убил бы и Тэхёна. Под этим пронизывающим проницательным взглядом вампир ухмыляется и медленно подходит к двери. — Тогда пойдём. Волк смотрит вниз, снова прижимая голову к Чонгуку и держа между Тэхёном безопасное расстояние. Вампир не имеет ни малейшего понятия, умеет ли кто-то из них пользоваться уборной, но он, очевидно, всё равно бы не позволил им забрести в лес. Тэхён думает над тем, чтобы показать свою личную ванную комнату, но что-то внутри заставляет его поёжиться. Он чувствует себя некомфортно, практически слабым из-за эмоциональной уязвимости: показывать столь личное и интимное место? Так что он быстро меняет направление и приводит волков к другой уборной, которая используется некоторыми горничными. В любом случае, те редко здесь бывают, так как обычно пользуются той, что внизу, прямо около их комнат. Хосок коротко кивает Тэхёну, быстро входит в уборную и помогает своему ребёнку. Конечно же, он использует предоставленное время и облегчается сам. Волк чувствует лёгкое отвращение, когда смотрит на себя в зеркало. Прошло уже довольно много времени, когда он видел своё отражение в чистой и гладкой поверхности: чаще всего он видел себя в отражении реки возле логова. Даже несмотря на то, что они — оборотни, живущие на улице, поддержание гигиены и чистоты одежды было для него в приоритете. Хотя бы для того, чтобы предотвратить инфекции и болезни. Да и вообще, он чувствовал отвращение к тому, как его животная сторона наслаждалась купанием в грязи. Хотя вот Чимин, к примеру, принимал эту свою сторону с распростёртыми объятиями. Омега вздыхает, наблюдая за тем, как его маленький щеночек исследует уборную вместо того, чтобы натянуть штанишки. Хихикая и притягивая к себе Чонгука, пока тот всё продолжает скулить «м-мамочка…», Хосок умудряется снова его угомонить и немного осматривает комнату. После сна ребёнок выглядит неряшливым, и, может, Хосоку не нужно волноваться об этом, но он всё равно задумывается, что же на самом деле важно: его материнский долг показать Чонгуку что значит быть чистым и выглядеть презентабельно или его насущный долг защиты своего ребёнка? Он думает, оба варианта, и абсолютно ничто не может помешать его материнским инстинктам. Он подхватывает Чонгука, усаживает его около раковины, включает воду и начинает умывать его лицо. Маленький волк, на самом деле, любит воду, поэтому спокойно сидит, закрыв глаза и сжимая губы в линию. Хосок смеётся, потому что Чонгуку не нужно так сильно жмуриться, но он находит очаровательным то, насколько его щеночек во всём самостоятельный. — Всё в порядке? Низкий голос Тэхёна слегка пугает — Хосок уже и забыл, что тот их ждёт. Волк громко хмыкает, чтобы дать понять, что он услышал. У вампиров хороший слух, так что Тэхён, возможно, задаётся вопросом почему вода льётся так долго. Омеге, на самом деле, нет до этого большого дела. Он отходит на шаг назад, чтобы внимательнее рассмотреть лицо Чонгука и улыбается, когда щенок медленно открывает глаза, будто бы ожидая, что Хосок намочит его лицо сильнее. Его маленький щеночек — самое милое, что может быть в этом мире. Хосок расцеловывает всё его лицо, прежде чем снять сына с раковины и опустить на пол. Чонгук хихикает, показывая свою милую кроличью улыбку, и Хосок улыбается в ответ. Однако гнездо на голове щенка заставляет Хосока раздосадованно заворчать. Он хочет принять ванну прямо сейчас. Вздохнув, он всё-таки открывает дверь, рассчитывая, что вампир будет свирепо на них смотреть, но нет: тот всем телом опирается на стену, терпеливо их ожидая. Хосок думает, что это не в его характере: Тэхён совершенно не похож на терпеливого человека. — Закончили? Тэхён отходит от стены, осматривает Хосока с ног до головы, а потом бросает быстрый взгляд на всё ещё мокрое лицо Чонгука. Он слегка хмурится, а потом до него доходит: — Давай сейчас поедим, а потом я принесу одежду и вы сможете помыться. Омега сглатывает и коротко кивает, всё ещё ненавидя всю эту ситуацию. Во всяком случае, Тэхён позволяет ему делать все нормальные вещи и не угрожает ему или его ребёнку. Хосок опускает взгляд на Чонгука, готовый поднять его, но маленький щенок смотрит так высоко, как может, задрав голову и уставившись на Тэхёна. Вампир следует за взглядом Хосока, тоже натыкаясь на такие заинтересованные им самим глаза, и коротко улыбается. Однако он ничего не говорит. Как будто бы ждёт, что Чонгук что-нибудь скажет, но Хосок знает, что его маленький щенок не станет: он слишком застенчивый рядом с незнакомцами, очень добрый и понимающий, но всё-таки застенчивый. Чонгук замечает взгляд Тэхёна и смущённо опускает голову, сильно хватаясь за руку Хосока. Его щёчки наливаются красным. Омеге интересно, насколько сильно Чонгук может чувствовать присутствие Тэхёна как вампира. Он знает, что щенок с восторгом смотрит на Чимина, потому что тот альфа и альфой от него несёт за километр, но Тэхён не волк. Хосок действительно может почувствовать присутствие Тэхёна только благодаря энергетике вокруг него, и особенно — смотря в его глаза, потому что они у вампиров — буквально как сверхъестественные магниты. Так что, быть может, Чонгук смутился только из-за этого. Видя реакцию сына, который стесняется, но не боится, Хосок немного волнуется. Не должен ли его сын немного бояться? Хотя бы чуточку? Омега ждёт, пока Тэхён пройдёт вперёд, беря Чонгука на руки и проницательно смотря на вампира. Тэхён ему улыбается и проходит мимо, щипая маленького щенка за нос, будто это обычное дело. Хосок вновь сглатывает: он всё ещё не доверяет этому мужчине, он просто не может. Чонгук, с другой стороны, только больше краснеет, тихонько хихикает и счастливо прячет лицо, уткнувшись в Хосокову шею. Омега кусает губу, несмотря на то, что реакция его малыша самая милая и сладкая: его всё ещё беспокоит тот факт, что щенок так много улыбается человеку, который похитил его, человеку, который их разлучил. Хосоку не нравится ни это чувство, ни этот человек. Тэхён медленно идёт впереди, и его широкая спина заставляет Хосока в страхе сглотнуть. Этот мужчина буквально мог бы бросить Хосока и его сына через всю комнату, если бы захотел, и только один лишь этот факт вызывает у волка беспокойство. Омега прижимает Чонгука ближе. Щеночек машинально принюхивается к воздуху, потому что, видимо, чувствует Чимина в нескольких метрах от них. Хосок не может себе позволить так же, как и его брат, ослепнуть от ярости, так что фокусируется на том, как Тэхён действительно защитил его и Чонгука, потом принёс ему еду в постель, а теперь даже говорит, что он и его сын могут помыться приятной, чистой и тёплой водой. Волк думает, что это слегка безумно, но, тем не менее, он благодарен. Он так долго жил среди деревьев, что почти забыл каково это — жить в четырёх стенах. Так что он не принимает всё это как должное или будто он выиграл в лотерею и их похищение — это ёбаное благословение. Однако Хосок хочет видеть своего щенка накормленным и согретым, так же, как и Чимина. Но он не забывает о том факте, что вампиры хотят что-то взамен. Если ценой его пребывания здесь является лишь кровь, то Хосоку на самом деле насрать, но если Тэхён вздумает забрать у него Чонгука, то вот тогда запахнет жареным. Чонгук оживляется, с любопытством вертя головой и пытаясь вынюхать местоположение Чимина. — Чимми? Чимин уже сидит за столом, Юнги всё так же сидит в самом его конце со скучающим видом, а Тэхён продолжает идти, пока не оказывается почти рядом с другим вампиром. Чимин выглядит злым и в какой-то степени безэмоциональным. Он резко поворачивает голову и смотрит на Чонгука мокрыми глазами. — О боже, Куки, иди сюда. Чимин подрывается и подбегает к Хосоку. Он хватает Чонгука, когда сам щенок практически прыгает в его объятия. Чонгук просто взволнован встречей с дядей, потому что скучал по нему, но Хосок чувствует, как напрягается ребёнок, увидев, что Чимин плачет. — Чимми? Тебе грустно? Альфа улыбается сквозь боль, и Хосок может чувствовать его агонию. Так как он омега, это в его крови — подчиняться и сотрудничать в подобных ситуациях, для альфы же действительно очень тяжело потерять чувство власти и контроля. Чимин смотрит на Хосока со смесью печали, беспокойства и злости. — Он угрожал тебе? Хосок хмурится, и даже если Тэхён немного угрожал ему самим Чимином, Хосок занет, что он бы всё равно раскололся чуть позже этим же днём, и неважно, хотел он того или нет. Вина накрывает его с головой: он понимает, что если Чонгук не умер бы от рук вампиров (чего он, кстати, и не узнал бы, не расскажи о щенке Тэхёну), то умер бы от холода и голода. Так что, как бы то ни было, Хосок определённо сделал лучший выбор из возможных, и теперь его щеночек рядом и, что самое важное, цел и невредим. Хосок отрицательно качает головой, и Чимин недоумённо и немного зло хмурится. Поэтому Хосок скрещивает руки и бросает на него пронзительный взгляд, надеясь, что до Чимина дойдёт, что он имеет в виду: «Ты предпочёл бы, чтобы Чонгук умер?». Альфа в замешательстве кусает губу. Блондин качает головой, нежно поглаживая Чонгука по щеке, пока щенок всё ещё растерян происходящим. — Он плакал так, будто настал конец света, волк. Я бы в любом случае узнал. Кроме того, разве он не выглядит здоровым? — говорит Тэхён как будто бы безразлично, прищуривая на Чимина глаза. Чимин зло щурится в ответ. Хосок видит, как руки брата в отчаянии напрягаются, и инстинктивно забирает у него Чонгука, боясь, что альфа, даже ненарочно, может его раздавить. Чимин же удивлённо приоткрывает рот и смотрит на Хосока грустными глазами, потому что ему действительно стоит лучше контролировать свой гнев. Но Чимин решает, что лучше всего будет полностью игнорировать Тэхёна, иначе брат сам отпинает его по рёбрам. — Хоби… — Чимин медленно подходит к нему, продолжающему поглаживать Чонгука. — Я просто… очень боюсь… пожалуйста… они могут навредить ему. Хосок шатко выдыхает, понимая, откуда взялось беспокойство Чимина: он сам думал о том же совсем недавно. Омега нежно похлопывает Чимина по щеке, а потом берёт его руку и подносит к лицу Чонгука, маленького мягко хихикающего щеночка, и смотрит на брата любопытным и всё ещё обеспокоенным взглядом. Альфа сглатывает и качает головой, будто всё ещё не может в это поверить. — Я так долго сражался… Я никогда не подведу тебя, Куки, — шепчет Чимин, похлопывая Чонгука по щеке, и, кажется, щенок всё понимает. Чонгук сладко улыбается и приобнимает половину Чимина как может, даже несмотря на то, что его ручки слишком маленькие, чтобы обнять его полностью. Чимин закусывает губу, выглядя так, будто находится на грани слёз, и обнимает его в ответ. Хосок мягко усмехается: его брат и правда просто большой мускулистый ребёнок. Но когда он собирается вновь похлопать Чимина по щекам, чтобы успокоить его, он замечает кое-что на его шее. Ошейник? Хосок щипает за него, и Чимин, обращая внимание на то, что он трогает, смотрит на него разъярённым взглядом. Так вот почему он так кричал. — Ага, полюбуйся на это! Это… это… АГХ! — от отчаяния заикается Чимин, и Хосок уверен, что брату очень хочется сквернословить, но Чонгук смотрит на него глазами, полными обожания. — Эта бледножопая белобрысая палка одела это на меня, как на… тупое животное! Можешь в это поверить? Хосок награждает Чимина предупреждающим взглядом, потому что его речь определённо не предназначена для ушек его маленького щеночка, но, по крайней мере, Чимин попытался. Когда омега переводит взгляд на вампира, Юнги вздыхает так, будто только этим и занимается на протяжение всей своей жизни. Он опускает свой бокал, — крови, как думает Хосок, — и пронизывающе смотрит прямо омеге в глаза. — В миллионный раз: это не ошейник для животных. Это ожерелье, чтобы защитить тебя от любого шастающего здесь вампира. Чимин разворачивается, взглядом метая в Юнги молнии. — Защитить? Ты спятил? Насколько я знаю, это просто чёртова душилка, и любой может сорвать её и сломать мне шею… — Попробуй. — Что? — Я сказал тебе попробовать сорвать его. Если получится, я позволю тебе уйти прямо сейчас. Чимин в шоке распахивает глаза. Никто не говорит ни слова. Хосок пугается того, что происходит, когда замечает, с какой ухмылкой Тэхён наблюдает за реакцией Чимина. Глотка пересыхает, и омега мягко дотрагивается до спины брата. Посмотрев на заднюю часть чокера, он действительно замечает… он необычный: бордовых цветов, прямо как глаза Тэхёна, а такие оттенки представляют людей с высоким статусом. По крайней мере, так кажется Хосоку. Альфа хватает ошейник, со всей силы пытаясь растянуть его хотя бы чуть-чуть, но довольно быстро начинает задыхаться. Он кричит от раздражения, будучи уже на полу из-за того, с какой силой потянул, но тут же возвращается на ноги. Чимин снова подходит к Юнги с неистовой скоростью, а его глаза, должно быть, сейчас жёлтые от того, насколько он в ярости. Хосок думает, что брат действительно хочет умереть. — Быстро сними с меня это дерьмо. Тэхён саркастически усмехается: — Воу, не ругайся при щенке. Чимин стреляет в него взглядом, в голове, возможно, убивая его тысячами различных способов: — Лучше закрой нахуй своё ебало, пока я тебе с этим не помог. Хосок хмурится сильнее, выдавая очень громкое «Эй». Чимин быстро оборачивается, немного удивлённый, что Хосок сказал такое просто слово с помощью придыхания, но это не избавило его от нехватки голоса брата. Омега прикрывает ушки сбитого с толку Чонгука и смотрит взглядом разгневанной матери. Альфа берёт яйца в кулак, бросает быстрый уничтожающий взгляд на Тэхёна, выпрямляется и снова смотрит на Юнги. — Я сказал сними это, — говорит он тише и спокойнее. — Я сказал нет, и точка, — снова вздыхает Юнги. — Это ожерелье — твоё спасение прямо сейчас, так что ты должен быть уверен, что не позволишь кому-либо снять его. Оно не даст другим вампирам укусить тебя. А ещё это знак, что с тобой не стоит связываться. Чимин задыхается от негодования. — Связываться? У меня для этого есть клыки и когти, хочешь глянуть? Или, может, мне следует на тебе продемонстрировать их в действии? Блондин смотрит на него с незаинтересованным лицом, но внезапно его губы слегка, самую малость изгибаются в ухмылке. Тэхён выглядит шокированным, а Хосок чувствует, как ярость Чимина растёт с каждой секундой. — Ты чё, смеёшься? Не смей смеяться мне в лицо или, клянусь… — Ого, хён, ты улыбаешься? Как мило. Тэхён и Чимин говорят одновременно, и теперь, когда Хосок снова видит их в одной комнате, оба кажутся по-своему, но почти одинаково упрямыми и ребячливыми. Хосок не знает, что делать с этой информацией. Возможно, она ему всё-таки не нравится, потому что это делает Тэхёна более человечным и близким, а он пока не хочет так его описывать. — Тэхён, заткнись, — стонет старший вампир, пока другой смеётся чуть ли не до слёз. — Тогда ты просто оставишь его на мне? — Да, — серьёзно смотрит на Чимина Юнги. — Клянусь, я разорву тебя на… В самый разгар неразберихи Хосок наконец решает сесть за стол и усаживает Чонгука рядом. Услышав вокруг шаги, он тут же напрягается, но замечает, что это всего лишь слуги, расставляющие напротив них тарелки с едой. Его маленький щенок еле дотягивается до стола, и Хосок находит это очаровательным, но его щеночку действительно неудобно. Он оглядывается, замечая всё ещё спорящего с Юнги Чимина, и пытается найти что-нибудь, что можно было бы подложить на стул, но его взгляд цепляется за смотрящего прямо на него Тэхёна, сидящего с другой стороны стола. Тэхён просто ему улыбается и щёлкает пальцами, подзывая стоящих за ним вампиров. Он шепчет, указывая на Хосока и его щеночка, и довольно скоро Чонгук сидит уже чуточку выше на своём стуле. Хосок не может не сглотнуть и покраснеть. Взгляд Тэхёна прожигает его кожу, и Хосок решает спрятать своё лицо, притворяясь, что поправляет сидение Чонгука и похлопывает его по голове. Тэхён не может увидеть его румянца, иначе омега попросту сгорит от смущения. — Ох, я слышал много криков, но я не знал, что мы купили собачку, Джуни. Все тут же замолкают, услышав новые голоса. Хосок инстинктивно обнимает Чонгука, а Чимин обращает всё своё внимание на двух вошедших в комнату мужчин. Оба потрясающе высокие и красивые: тот, что повыше — с сероватыми волосами, а другой — тёмный шатен. Юнги смотрит на них со скучающим лицом, в то время как Тэхён тут же недовольно хмурится. Может, их не приглашали? — Оу, думаю, у нас тут действительно новые щенки… Почему ты не сказал нам, Юнги? Мы бы пришли раньше. — Не делайте вид, будто не чувствовали их запах, — ехидничает тот, сверкая глазами. — И я хён для тебя. Сероволосый вампир ухмыляется, внимательно наблюдая за Чимином и Хосоком. А потом его взгляд падает на маленького щеночка, и Хосок чувствует исходящий от Чонгука страх. Омега в защитном жесте обвивает ребёнка руками, подтягивая ближе к себе, и Чонгук обнимает его в ответ. Вампир-шатен задыхается, а после хихикает: — Вау, посмотрите-ка, настоящий крошка-волк! Ух ты, Юнги, как очаровательно! Хосок рычит на него в ответ, но шатен даже не замечает, или ему просто всё равно: он оборачивается к своему спутнику с огромной похотливой ухмылкой на лице. — Я тоже хочу ребёночка, Джуни, мы должны начать работать над этим. «Джуни» ухмыляется в ответ, быстро обхватывает мужчину руками и утыкается лицом в его шею. — Я тоже так думаю. И Хосок может видеть, как более высокий вампир опасно почёсывает зубы о шею второго. Хосок пялится на них: от них не только несёт опасностью, так они ещё и ведут себя неприлично, когда здесь его сын. Омеге это не нравится. И, судя по взглядам, которыми он в них стреляет, Тэхёну это тоже не нравится. У Юнги всё то же лицо кирпичом: ему очевидно поебать на этих двоих, — а Чимин всё ещё стоит, крепко и уверенно, будто бы защищая Хосока и Чонгука от возможной опасности. Честно говоря, его брат постоянно ставит других выше себя, и Хосок каждый раз боится за него. — Ага, как угодно, но, может, вы перестанете развратничать посреди ужина? Я не хочу, чтобы меня стошнило. Шатен снова смотрит на Тэхёна, и Хосок вдруг понимает, что, видимо, все здесь друг друга ненавидят. — Заткнись, Тэхён, ты просто завидуешь, что у тебя нет такого любящего партнёра, как я. Тэхён закатывает глаза и начинает издавать рвотные звуки. Шатен в возмущении задыхается от чужого поведения, но продолжает придерживаться своей позиции: — Вот почему ты всё ещё один. Тэхён стонет, но предпочитает промолчать и продолжить пить, косясь на Хосока. — Просто сядь уже и перестань устраивать сцены, как ты делаешь всегда. — Воу, Юнги, так вот какого ты обо мне мнения? — ахает Сокджин. Юнги не отвечает, вместо этого пялясь на Чимина, и вскоре альфа понимает, что это ему говорят сесть. Чимин бросает на него ещё один взгляд, но из-за вошедшего дуэта решает подчиниться, садясь рядом с Хосоком и Чонгуком. Два вампира подходят к столу и занимают места рядом с Юнги и напротив Тэхёна. Юнги замечает, что Хосок и Чимин молчаливы и неподвижны, поэтому он щёлкает пальцами некоторым вампирам позади себя, как совсем недавно это делал Тэхён. — Принесите им больше еды и воды. Вампиры быстро кивают. Хосок нежно поглаживает Чонгука, потому что его сын, кажется, боится всех этих вампиров (в смысле, всех, не считая Тэхёна). Омега видит смотрящего на него Тэхёна, у которого такой блеск в глазах, будто бы он за них беспокоится, и краснеет. — Итак, могу я узнать, почему они здесь? — спокойно спрашивает Сокджин. — Потому что я так захотел, — и Юнги на него даже не смотрит. Хосок может почувствовать направленный на Юнги испепеляющий взгляд Сокджина, но, в конце-концов, шатен просто раздражённо вздыхает. — Как их зовут? — решает спросить Намджун. И теперь это самый странный вопрос, который Хосок здесь слышал. Никто (опять-таки, кроме Тэхёна), не спрашивал его имени, так что он удивлён. — Спроси у них, — отвечает Юнги. Хосок чувствует, как горят его щёки, и он опять напрягается, видя, что Чонгук тоже смотрит на него испуганно. Намджун снова переводит на них взгляд, Чимин пялится в полную еды тарелку, совершенно не обращая на вампира внимания, и Хосок только больше нервничает. Омега не может говорить, так что Чимину действительно стоило бы ответить прямо сейчас. Он легонько касается руки брата, заставляя того поднять голову, медленно вздыхая. — Какое тебе дело? — Потому что вы в моём доме, и я хотел бы знать, — улыбается Намджун, совершенно невозмутимый чужим поведением. Чимин усмехается, и Тэхён, ухмыляясь сам себе, выглядит довольным его реакцией. — Ага, без разницы, спроси вон у той бледножопой палки, он знает. Намджун приподнимает брови, смотря в том направлении, куда указывает Чимин. Сокджин вновь задыхается, переводя взгляд между Чимином и Юнги, и Хосок буквально слышит, как он хрипит в приступе смеха: — О боже, о боже… бледножопая палка… Дерьмо, я не могу, это просто лучшее. Краем глаза Хосок замечает лёгкую ухмылку Тэхёна, который, судя по всему, пытается не засмеяться, пока Намджун просто смотрит на всё с улыбкой. Юнги ничего не говорит. — Ох, господи Иисусе, слушай сюда, волк, я мог бы попытаться лучше к тебе относиться, но ты должен продолжать вот так оскорблять Юнги. Альфа пялится в свою тарелку, но Хосок может видеть маленькую ухмылку, растущую в уголке его губ, и, честно говоря, Хосоку кажется, что он спит: он никогда не мог представить себе Чимина, улыбающегося вампиру, не говоря уже о том, чтобы в чём-то с ним соглашаться. — И всё же… Как вас зовут? — настаивает Намджун, и в этот раз взгляд Чимина немного смягчается. — …Чимин… а это Хосок. — А маленький щенок? У Хосока перехватывает дыхание; Чонгук всё ещё очень напуган, но он хотя бы медленно кушает, пока Хосок кормит его маленькими кусочками. — Тебя это не касается, — теперь Чимин смотрит очень тяжёлым взглядом, вынуждая Намджуна просто кивнуть в ответ. — Ладно, тогда давай вернёмся к оскорблению Юнги. Чимин не отводит своего взгляда, Тэхён всё ещё наблюдает за каждым движением Хосока, что заставляет омегу краснеть, а Юнги снова сверкает глазами на Намджуна. Сокджин опять смеётся и обнимает своего партнёра. — Хён для тебя, — всё, что отвечает Юнги с таким же каменным лицом. По крайней мере, у всех лица намного лучше, чем были не так давно: Сокджин смеётся, Тэхён улыбается, продолжая пялиться на Хосока, а Намджун просто раздражает Юнги. Хосок напуган таким количеством вампиров в доме, даже если их присутствие и было очевидно. Он всё ещё задаётся вопросом насколько они в безопасности. Во всяком случае, он счастлив видеть более спокойного Чонгука, который снова кушает: второй раз всего за несколько часов. Хосок просто счастлив, что его щенок в безопасности. Он поглядывает на ошейник на шее Чимина и ловит себя на мысли: даст ли ему Тэхён такой тоже? Омега ненавидит такую перспективу, но если ошейник предоставит ему здесь хоть немного больше безопасности, он не будет против носить его. Чем сильнее глаза Тэхёна прожигают его кожу, тем упрямее краснеют его щёки.