***
Добрые полдюжины целителей явились к постели Регулуса, но ни один из них не смог сказать, от чего страдает молодой человек. И этот непрекращающийся балет действовал на нервы Северуса настолько, что он был уже на грани того, чтобы с яростью прогнать очередного незваного гостя, когда дверь снова распахнулась. Но, вопреки ожиданиям, вошел Дамблдор. Возможно, наконец Северус получит разъяснения, которых ему так не хватало… Старый волшебник вошел в комнату и долго созерцал Регулуса. Северус не спускал с него глаз, ожидая малейшей реакции со стороны профессора. Время тянулось, тишина становилась все невыносимее. Настолько невыносимой, что Северус решил ее сломать. — Похоже, он спит, но целители говорят, что это не так, — сказал он. — Это правда. — Так что у него? — спросил Северус, напрягшись. — Я могу только предполагать, Северус, я не был там, чтобы увидеть бой, который ему пришлось вести. — И? — Существо, владевшее Гарри, было жадно до энергии… Пожиратель душ… — Хотите сказать, что Регулус потерял душу?.. — прошептал Северус, опуская взгляд, чтобы взглянуть на друга. — Он вернулся… Значит, у него осталась значительная часть души. Но я сомневаюсь, что он… полноценный… Северус не ответил. Теперь ему нужно было это переварить. Регулус дорого заплатил за свою ошибку… — Эта штука была у Гарри, — наконец проговорил он. — Значит ли это, что Гарри тоже потерял… часть себя? — Нет. Гарри спасен. От Тени, как и от кусочка души, который Волдеморт вложил в него. Он совершенно здоров. — Но эта вещь… — …хотела использовать его, чтобы закрепиться в мире. Разрушение его души сделало его слишком уязвимым. — Я убил его, знаете… Я убил Гарри… Голос Северуса дрогнул. Он не знал, знает ли Дамблдор, что он сделал. Он ожидал, что его будут судить по всей строгости. Это было самое малое, но он должен был это сказать. Профессор хранил молчание. Но Северусу он не показался особо потрясенным тем, в чем он только что признался. В каком-то смысле это его раздражало. Почему он не слышал обвинения, который заслужил, которые должен был заслужить?! — Почему? — просто спросил Дамблдор. — Потому что… Было очевидно, что Гарри — ключ! Концентрация всего… Он не стал продолжать. Конечно, он сделал это не без груза на сердце. Даже если он считал мальчишку ничтожным, даже если он слишком походил на Джеймса Поттера… Это было невинное дитя. Он напал… убил, сына Лили… Простит ли она его еще раз? — Вы ожидаете, что я обвиню вас в содеянном, — просто заметил Дамблдор. — Жизнь одного-единственного ребенка, против судьбы всего мира… Найдутся люди, которые скажут, что вы сделали правильный выбор. — Это не то, что я чувствую… — мучительно выдохнул Северус. — Потому что этот ребенок вам, в некотором роде, дорог. — Возможно. — Никто не должен был оказаться в ситуации, с которой вам пришлось столкнуться. Ужасный выбор. — Если Гарри был крестражем… Его уничтожение все равно было неизбежно?.. — В каком-то смысле да. — Вы знали об этом? — Я подозревал. Северус снова опустил взгляд на лежащего без сознания Регулуса. — Почему Гарри не умер? — спросил он наконец. — Из-за того, что сделала целительница? — Мисс Фадж использовала технику, которой часто пользуются маглы. — Вы хотите сказать, что маглы мешают людям умереть? — Иногда это срабатывает. Если уходящая душа делает выбор остаться. Мисс Фадж искусственно поддерживала тело Гарри живым, пока душа ребенка не решила вернуться в свое тело. — Он сделал выбор… — Полагаю, кто-то подтолкнул его в этом направлении. — Лили… Она была там… Я уверен, что она была там… — Любовь Лили к сыну всегда была самой сильной его защитой. Заставила ли она его вернуться к жизни? Да, наверное. — А Регулус? Что он вообще сделал? — Полагаю, он снова открыл проход… Ему пришлось сразиться с тварью, которую он вернул, не подозревая об этом, и отправить ее туда, откуда она пришла. — Это было не просто существо… Была и душа Темного Лорда… Я видел их, сражающихся… И вдруг они исчезли… — Они перешли на другую плоскость. — Значит, мы окончательно освобождены от них? Дамблдор в свою очередь взглянул на Регулуса, и Северус не мог не вздрогнуть. — Вы полагаете, что эта штука могла остаться в Регулусе? Что она… еще здесь? — Я размышлял над этим. Но нет. Не думаю. Кажется, Регулус действительно преуспел. — Он проснется? — Без сомнения. Но Северус… Возможно, он больше не будет тем, кого вы знали… Бывают испытания, слишком страшные, чтобы их можно было преодолеть. Это Северус понимал лучше, чем кто-либо другой. Он сжал руку Регулуса в своей.***
Вестибюль Министерства был полон журналистов. Ремус быстро пересек его, заметив по дороге, что Рита Скитер снова была в первых рядах, и с улыбкой поприветствовал Кингсли Бруствера, стоявшего возле лифтов. — Безумие, — сказал он ему. — Еще бы! — ответил аврор. — Слетелись на такое важное событие, как мухи! — Рита Скитер здесь… — О, да!.. Кажется, она ночевала в Атриуме! То, что Сириус пообещал ей эксклюзивное интервью после суда, ничего не изменило… Улыбнувшись ему в последний раз Ремус вошел в лифт. Суд над Сириусом начнется менее чем через полчаса… Он прибыл в зал суда почти одновременно со своим другом. Он подал ему знак рукой. Тот заметил его, улыбнулся и передал несколько слов МакФерсону, который его провожал. Через несколько секунд оба мужчины подошли к Ремусу. — Неплохо выглядишь, Лунатик! — воскликнул Сириус, горячо обнимая его. — Ты тоже, — ответил Ремус, улыбаясь. — Подумаешь! Скоро я наконец буду свободен! Свободен и реабилитирован! — При условии, что ты явишься на аудиенцию, Сириус, — вмешался МакФерсон. — У нас ведь есть несколько минут? Как Гарри? — Хорошо. Он с профессором МакГонагалл. Но я хотел быть с тобой, ты знаешь… Сириус широко улыбнулся ему. Давно Ремус не видел у него такого радостного вида. — А Регулус? — спросил Сириус. — Дамблдор сказал мне, что он наконец проснулся?.. Тема Регулуса была не той, которую Ремус хотел бы затрагивать в данный момент. Слишком неопределенная. Слишком грустная. — Он реагирует, когда с ним разговаривают, — ответил Ремус. — Изабель не отходит от постели. Ремус предпочел умолчать об ужасном ощущении пустоты, охватившем его, при взгляде на младшего Блэка. Словно смотришь на пустую оболочку… Видеть его таким было едва ли не хуже, чем наблюдать за ним во сне. Пока он спал, можно было еще считать его живым… — Я зайду к нему позже, — сказал Сириус, стараясь вернуть себе немного игривости. Группа авроров прошла мимо, сопровождая хорошо знакомую Ремусу фигуру. Тот нервно дернулся, посмотрев на них. Он не видел Питера с момента его предполагаемой смерти… Рядом с ним Сириус сжал кулаки. — Спокойно, Сириус, — сказал МакФерсон, положив руку ему на плечо. — Он здесь… — Очевидно. Это главный ключ к твоему спокойствию. — Да, я знаю! Но видеть его здесь, сейчас… Почувствовав на себе пристальный взгляд, Питер повернул к ним голову и тут же снова отвернулся. Чувствовал ли он вину? Сожалел ли он о содеянном? Ремус надеялся, что да. О том, что он искренне сожалел о Джеймсе и Лили, о Сириусе. И не только потому, что его собирались наказать за это. — Вероятно, он закончит свои дни в Азкабане, — поддержал МакФерсон. — Больше всего мне хотелось бы понять… — пробормотал Ремус. — Мгх… Мне бы хотелось посмотреть, как он гниет в своей камере! — презрительно бросил Сириус. — Но мы с тобой всегда были такими разными… — заметил Ремус, слегка улыбаясь. Конечно, он понимал гнев своего друга. И хотя он в какой-то степени разделял его, он не мог не испытывать глубокой печали, вспоминая о выборе, который сделал Питер. Питер, который предал их дружбу… — Пойдем, Сириус, уже почти пора, — сказал МакФерсон, увлекая его к двойной двери. — Увидимся позже, Ремус! Ремус кивнул, погрузившись в свои мрачные мысли.***
Четыре месяца спустя Регулус осторожно присел на краешек пластикового стула, под пристальным взглядом Андромеды. Она убедилась, что он хорошо устроился, а потом отошла к соседнему столику. Возвращение сюда, в Азкабан, должно было вызвать у него определенные эмоции. Но Регулус по-прежнему ощущал только огромную пустоту внутри себя. Он обвел взглядом комнату: столы и стулья, стражники, расставленные вдоль стены… Он виделся с Северусом в этой же комнате перед побегом… В то время, когда он еще был жив. Дверь открылась, и в комнату вошли заключенные. Регулус отрешенным взглядом смотрел на них. Нарцисса села за стол напротив сестры, с прямой осанкой, в тюремной робе. Хотя она уже и не казалась такой надменной, как раньше. Тюрьма изменила ее. Но, по крайней мере, она избежала Повышенной Безопасности, в отличие от Люциуса… — Финн… — прошептал голос рядом с ним. Он поднял глаза и встретил взгляд Наземникуса. Тот молча смотрел на него, вид у него был одновременно и радостный, и озабоченный. Беспокоился за него. Регулус привык к таким взглядам, он видел их постоянно. Он предпочел сосредоточиться на радости, расцветшей на лице его друга. — Как ты? — спросил Наземникус. — Это скорее моя обязанность — задавать тебе этот вопрос! — ответил Регулус. В его голосе все еще звучала дрожь. Но он ничего не мог с этим поделать. — Ха, рутина… Они отослали дементоров, ты знал? Теперь они обитают только в секторе Повышенной Безопасности. — Это хорошо. — И в любом случае я скоро буду на воле… — Попасться на крючок — это так глупо, не правда ли? — Я не мог знать, что то ожерелье принадлежало семье Диггори! — Это сильнее тебя, ты все не можешь удержаться… Наземникус пожал плечами и улыбнулся. Он был пойман аврорами, когда пытался перепродать некоторые драгоценности, взятые из клада Захариуса… — В следующий раз я узнаю, прежде чем сбывать свой товар! — философски заключил Наземникус. — Мне дали всего четыре месяца… Теперь у меня есть крыша! — Возможно, Сириус и надавил на МакФерсона, но не питай иллюзий! Когда МакФерсон наконец покончит со своим чувством вины, Сириусу уже не удастся так легко им манипулировать! — Ну, к тому времени я, пожалуй, остепенюсь! — Надеюсь… Знаешь, Наземникус, если тебе действительно нужны деньги… — Не в этом дело, Финн! Ну, я же не просто так! Я нахожу это… захватывающим… Ну ладно, а как ты? Расскажи мне… Регулус заставил себя завести разговор. Он, как всегда, уклонялся от слишком личных вопросов. Просто потому, что все еще не знал, как выразить то, что чувствовал. Как говорить об этой пустоте, об этом ощущении, что он отрезан от всего, о людях, которых любил, потому что просто больше не мог понять собственные чувства? Регулус, как ни старался, уже не мог чувствовать. Больше его ничто не пугало, ничто не радовало, он даже не страдал. Но больше всего он чувствовал себя оторванным от людей, которых раньше любил. Конечно, он испытывал какое-то удовольствие от того, что они были рядом с ним. Почему-то ему нравилось любящее присутствие Изабель, нравилось то, как Северус задерживался возле него во время своих визитов. Ему нравилась тихая близость, которая теперь объединяла его с Сириусом. Но все это было так далеко от того, что он мог чувствовать когда-то. Как можно было жить с раздробленной душой? — Конец посещений! — объявил стражник. Регулус попрощался с Наземникусом, в последний раз заверив его, что все будет хорошо, и присоединился к кузине. — Как Нарцисса? — спросил он. — Беспокоится о Драко. — Все-таки ты хорошо о нем заботишься. — Да, я воспитываю его с собственной дочерью-полукровкой! Представь, что творится в голове моей сестры! Регулус изобразил улыбку. Не настоящую улыбку. Улыбку, ту самую, которую Андромеда определенно ожидала увидеть на его лице. — А твой друг? — В форме. Наземникус определенно не унывает. И он скоро выйдет, так что… Они медленно шли к причалу. Регулус с величайшим трудом приходил в себя физически, словно лишился руководства собственным телом. Ему все еще часто случалось терять равновесие. — А… ты? — спросила Андромеда после некоторого колебания. — Это возвращение в Азкабан? — Я в порядке, не волнуйся. И потом, Азкабан никогда меня не пугал. — Здесь все и началось. — Я ни о чем не жалею. Обратный путь прошел в молчании. Андромеда была достаточно близка ему, чтобы понимать его состояние, не ощущая при этом неловкости. В конце концов, вся эта история сблизила их всех. Сириус проводил много времени с Тонксами, а их собственной матери пришлось — с великим усилием, правда, — вновь воссоединиться с этой частью семьи. Они пришли на площадь Гриммо 12. Кричер приветливо встретил их и повел в гостиную, и все-таки кое-что изменилось — эльф теперь стал гораздо более дружелюбным. Вальбурга сидела в кресле, Драко был занят игрой с волшебными солдатиками, а Нимфадора без умолку болтала. — Она хорошо с себя вела? — спросила Андромеда у тетки. — Почти! — ответила Нимфадора, еще до того, как Вальбурга успела открыть рот. — Она даже не назвала меня грязной соплячкой! И девочка послала Вальбурге ангельскую улыбку. Та подняла глаза к небу, скорчив угрюмую мину, но не стала комментировать. Андромеда тоже улыбнулась. Каким-то ошеломляющим образом Нимфадоре удалось пробить брешь в сердце Вальбурги. Она, наверное, никогда не призналась бы в своей привязанности, но в ней иногда проявлялась особая нежность к этому озорному, взбалмошному ребенку. Во всяком случае, Регулус никогда не видел мать такой примирительной. Ей даже удавалось разговаривать с Сириусом больше четверти часа, не оскорбляя его! Если бы только Сириус согласился пойти в том же направлении… Но Сириус оставался верным себе. Возможно, несколько более спокойным, благодаря влиянию своего друга Ремуса, и сдержанным из-за новой роли штатного крестного отца. — Где Изабель? — спросил он у матери. — Наверху, она отдыхает. Регулус вышел из гостиной, заметив по пути огромным поднос, наполненный пирожными и чаем. Эльф Люциуса тоже казался куда более счастливым. Тед не хотел брать домашнего эльфа в свой дом, но Андромеда настояла, заявив ему, что Добби все равно некуда деваться, и это успокоит Драко, теперь, когда его лишили родителей. Изабель дремала. Регулус осторожно сел на кровать, чтобы не разбудить ее, и обвел ее взглядом. Он вернулся ради нее. И все же он уже не чувствовал того тепла, как раньше, когда смотрел на нее. Как будто он теперь любил ее головой, а не сердцем. У него больше не было сердца. Она осторожно пошевелилась, поглаживая во сне живот. Еще одна причина заставляла Регулуса держаться. Его ребенок, возникший после их единственной связи, когда он был на свободе. Он надеялся увидеть его рождение прежде чем… Прежде чем он не сможет. — Ты давно дома? — прошептала девушка, по-прежнему с закрытыми глазами. — Только пришел. — Как поживает Наземникус? — Хорошо. Знаешь… Девушка вздохнула и села на кровати. Она тоже изменилась, хотя и старалась оставаться прежней. Она пережила тяжелые времена, разрываясь между состоянием здоровья любимого человека и арестом отца. Корнелиус Фадж был в конце концов объявлен невиновным, обманутым махинациями Люциуса. Но его политическая карьера была закончена. Как можно было доверять человеку, который так легко поддавался на уговоры Пожирателей? Скримджер победил на выборах. — Сириус сказал, что придет вечером с Гарри, — подхватила Изабель. — И снова полетят искры… — Твоя кузина, как обычно, будет служить парламентером. Она знает, как повлиять на твою маму. И потом, Гарри нравится играть с Драко. Они одного возраста… Регулус не ответил. Но он знал, зачем пришел Сириус. Потому что он волновался за него. Сириус все еще беспокоился за него. Он был одним из трех людей, которых Регулус не мог обмануть, вместе с Изабель и Северусом. Но Изабель притворялась, что не понимает, пытаясь быть сильной ради ребенка, которого носила, а Северус… Северус закутывался, как всегда, в свой плащ презрения к человеческим чувствам и делал вид, что происходящее его не касается… Как будто Регулус не способен был воспринимать его печаль за надменными взглядами… — До тех пор, пока Северус не выберет один конкретный день, чтобы навещать тебя, я думаю, он останется неуправляемым! — заключила Изабель с улыбкой. — Что бы мы ни делали, Сириус и Северус никогда не поладят. — Северус чуть не убил Гарри. — Я знаю. Сириус не был на сто процентов уверен, что это действительно была работа Северуса. Сама Изабель, единственный адекватный свидетель, старалась быть весьма расплывчатой на эту тему, говоря, что не видела, откуда взялось заклинание. Но Сириус уже ненавидел Северуса. Он не нуждался в доказательствах. — Нельзя винить Сириуса… — добавила Изабель. — Мы уже говорили обо всем этом, Изабель, — вздохнул Регулус. — Северус сделал свой выбор, чтобы спасти нас всех. И он не делал этого от души. — Мне кажется, он вполне знал, что делает… — бросила девушка. — Так он утверждает. Но это неправда. Изабель не ответила. Она не могла понять, но Регулус не злился на нее. Ей никогда не приходилось делать такого выбора. А ему — да. Он понимал Северуса так же, как понимал его Северус, может быть, даже лучше, чем Сириус. Потому что они оба в свое время пересекли эту размытую границу, отделявшую «добро» ото «зла». И они за это расплачивались. — Добби приготовил пирожные… — сказал он, чтобы прервать разговор. — Спустимся? Изабель протянула ему руку, и они, взявшись за руки, спустились в гостиную.***
Сириус постарался отогнать охватившее его беспокойство, как и всякий раз, когда он навещал брата, и вошел в вестибюль дома на площади Гриммо. Он знал, что Регулус отправился в Азкабан во второй половине дня, и опасался последствий, которые этот визит мог оказать на брата. — Они все в гостиной, мастер Сириус, — сообщил ему Кричер, взяв его плащ. — Как Регулус? — По-старому, господин. Опередив Гарри, Сириус вошел в комнату. Его кузина Андромеда сидела рядом с матерью, Изабель беседовала с Нимфадорой такой же оживленной, как и обычно, Тед играл с Драко… А Регулус смотрел на сцену, зарывшись в кресло у камина. Идеальная иллюстрация семейной жизни… Как только они увидели их, Драко тотчас же подошел к ним и встал перед Гарри. Сириус не мог не найти эту негласную договоренность между детьми очаровательной. Потому что априори им, конечно, не суждено было сблизиться: Драко, чистокровный сын Пожирателя и Гарри, ребенок, который послужил уничтожению Волдеморта… Гарри почти тотчас протянул маленький помятый мотоцикл, который он держал в руках, Драко, и тот взял его с явным удовлетворением. — Драко очень любит все эти магловские игрушки… — заметила присоединившаяся к ним Андромеда. — То, что он никогда бы не узнал, если бы еще жил с родителями… — заметил Сириус. — Сириус… Нарцисса глубоко любит своего сына, ты же знаешь. — Что еще не означает, что она идеальная мать! — отрезал Сириус. — По-моему, ты справляешься гораздо лучше, чем она. — Это не то, что говорит твоя мама… — улыбнулась Андромеда. — Она постоянно критикует мой способ воспитания Доры. Хотя в глубине души я думаю, что он ей нравится. — Ремус не придет? — вмешалась Нимфадора, прыгнув к ним и приземлившись прямо на ногу Сириуса. — Ой, простите… — Нет, Ремус не придет. — Ой, жаль… — разочарованно пробормотала девочка. — Иди поиграй с мальчиками, а? — отрезала Андромеда. — Но это же дети! Ладно, ладно… Она взяла обоих мальчиков за руки и повела их из гостиной. — Она почему-то привязалась к твоему другу Ремусу… — сказала Андромеда. — В конце концов, наверно, твоя мама права, я, кажется, что-то упустила в ее воспитании… — Почему? Ремус очень хороший парень! — улыбнулся Сириус. — Это не то, что я хочу сказать! Это просто… О, брось. Ты должен пойти поприветствовать свою маму, или она будет в плохом настроении во время ужина! Сириус бросил взгляд в сторону матери, которая притворялась, что не замечает его прихода. Со вздохом он направился прямо к ней. — Мама… Добрый вечер… — Уже поздно, Сириус, — бросила Вальбурга. — Ты же сказал, в семь часов! — Гарри долго собирался. — Конечно! Как будто ты умеешь воспитывать ребенка! Женись хотя бы! Найди себе такую же приятную партию, как твой брат! — И чистокровную заодно, да? — ответил Сириус. — Изабель из отличной семьи. Сириус предпочел не поднимать эту тему. Вместо этого он повернулся, чтобы поприветствовать Изабель, которая как раз подошла к ним. — Как Регулус? — спросил он. — Он провел часть прошлой ночи, сидя в кресле и глядя в пустоту… Но утром ему стало лучше. — Его визит в Азкабан? — Все было хорошо. Он спокоен… Именно это его и волновало. Регулус по-прежнему был спокоен. Бесстрастен. Дамблдор сказал ему, что может пройти время, прежде чем Регулус полностью придет в себя. Но Сириус умел читать между строк. Возможно, он никогда не увидит брата, которого всегда знал. — Я поговорю с ним после еды. Добрый вечер, Тед…***
Вальбурга поднялась спать, как только закончилась трапеза, и Тонксы тоже поспешили уйти. Изабель предложила Гарри поспать в бывшей спальне Сириуса, на что тот тотчас же согласился. Теперь, оставшись одни, оба брата вернулись в гостиную. Регулус занял свое место в кресле у камина, а Сириус устроился напротив него. — Ну что? — просто спросил он. — Что? — Ты прекрасно знаешь, Регулус. — Я в порядке. — Думаешь, меня это устроит? Регулус изобразил улыбку. Сириус всегда был таким упрямым… в некотором роде это утешало. — Ты выглядишь… таким отстраненным, Регулус… Ты до сих пор не сказал мне, что с тобой случилось. — И ты думаешь, это поможет тебе понять? — Возможно. — Я не знаю, как тебе объяснить. Это было… ужасно… Это был не первый раз, когда Сириус просил его рассказать о своем опыте. Но он все еще не чувствовал себя способным говорить об этом. — Ты провел месяц в почти вегетативном состоянии… — напомнил Сириус. — Но я вышел. — И надолго? Регулус… Сириус провел рукой по лицу, вид у него был ужасно озабоченный. И что-то сжалось в груди Регулуса. Он вздрогнул. — Ты должен жить, ты это знаешь… — прошептал Сириус. — Почему ты так говоришь? — Потому что у тебя тот взгляд… Тот, который я видел в Азкабане, тот, когда заключенного приговаривают к неизбежному. — Я мог бы уйти, ты же знаешь… Я этого не сделал. — И ты будешь бороться? — Не знаю. Он не мог лгать ему. Как долго ему удастся держать свою изуродованную душу привязанной к этому телу, ставшему для него слишком тяжелым? Он этого не знал. — Твой ребенок, Регулус, — мягко произнес Сириус. — Ты нужен ему. — Я пытаюсь, Сириус. — Когда я был в Азкабане.… Я держался только из-за злости и ненависти… И когда Питер был наконец арестован, я стал свободен… Это было очень тяжело… Просто жить… Но у меня был Гарри. И Ремус. И ты тоже. Именно это придало всему смысл. Именно благодаря этому я смог вернуться к нормальной жизни, несмотря на влияние дементоров. — И ты думаешь, со мной будет то же самое? — Просто дай себе время, Регулус. Время для исцеления. Не сдавайся слишком рано. Сириус протянул руку, чтобы взять его в свою. И Регулус улыбнулся. На этот раз настоящей улыбкой.