***
Вэнь Жохань неспешным шагом прошёлся до своей цзинши. Он был спокоен, так как смог сбавить подозрительность Лань Циженя. Этого было достаточно, чтобы за его спиной организовать все необходимое для того, чтобы подстроить смерть Вэй Усяня. Дойдя до двери, глава Вэнь открыл мудрёного механизма замок и зашел в комнату. Увидеть удивлённое, совершенно обескураженное лицо Вэй Ина было для Вэнь Жоханя забавой получше, чем убийство недоброжелателей. Тот, похоже опомнился, и решил поклониться в знак почтения. Видеть такого Вэй Ина было для главы Вэнь, как смотреть на самую дорогую вещь, которая теперь принадлежит тебе и ты можешь сделать с ней всё, что захочешь. Когда Вэй Усянь поднялся, Вэнь Жохань начал его оглядывать. Определённо, так он выглядел намного лучше: в одеждах клана Вэнь, с уложенными волосами и засосом на молочной коже, который, по приказу главы, был открыт, чтобы его нельзя было скрыть краями красно-белого ханьфу. Взгляд у парня, стоящего перед Жоханем, был столь покорный, что хотелось вырвать эти глаза и вечно смотреть на замерший в ужасе и покорности взгляд. Прогнав лишние мысли, Вэнь Жохань решил прервать тишину. — Как тебе тут? Нравится или что-то стоит изменить? — Меня все устраивает. Благодарю, — ответил Вэй Ин, чуть опустив глаза, чтобы не встречаться взглядом с главой. — Хм… Неужели даже не хочешь ничего? Ты ведь понимаешь, что я узнаю об этом в любом случае? Поэтому лучше сейчас сам скажи мне. — Если в-вы не против несколько книг и листы с чернилами. — Это всё? — с явным нажимом спросил Вэнь Жохань. — Блюда поострее. Всё. — Хорошо. Прикажу слугам, чтобы они принесли тебе все необходимое. Сейчас я зашел лишь повидаться с тобой и уже ухожу. Вернусь я лишь к ужину — и мы вместе сядем за стол. После этих слов он вышел, и Вэй Ин смог вновь вздохнуть полной грудью. Это больше походило на театральную постановку, которые делают в Ланьлине — такая же абсурдная и невероятная. Но в его случае все было еще хуже, потому что его окружала реальность, а не реквизит.***
Вэнь Нин также хотел принять участие в поисках единственного человека, который не побоялся вступиться за него и поддержать. Он, как ни посмотри, был обязан этому человеку многим. Человеку, от которого, при одном только воспоминании о его улыбке, теплеет на сердце. Вэнь Цюнлинь даже не мог допустить вероятности, что столь хороший и отважный юноша мог умереть. От этих мыслей Вэнь Нина всего передернуло. Нет. Господин Вэй не мог умереть. Хотя у адепта Вэнь были предположения, кто может быть причастен к его похищению. Это дело наверняка не обошлось без Вэнь Чао. Достаточно лишь вспомнить, каким злым тот был на состязании, когда Вэй Ин смог его унизить. Тогда это казалось забавным, но если из-за этого инцидента господина Вэя похитили, то это вовсе не забавно и дело может принять совсем иной исход. К сожалению, когда Вэнь Нин попросился в добровольцы на поиски Вэй Ина, его прогнали, сказав, что он будет лишь помехой. Цюнлинь даже не смог обидеться, потому что это уже стало для парня привычным. Его многие ни во что не ставили, исключение составляла лишь сестра. Парень был слишком робок, чтобы перечить отказавшим ему людям, поэтому он с тяжёлым сердцем направился домой, где его ждала Вэнь Цин. В последнее время его сестра чувствовала себя не очень хорошо — у нее начали пропадать аппетит и сон. Вэнь Цин выглядела бледной и уставшей, хотя большую часть времени проводила дома. Все это сильно беспокоило Вэнь Нина. С А-Цин точно что-то происходило, и он должен был чем-нибудь помочь. Когда Вэнь Цюнлинь решился-таки спросить у сестры напрямую, что случилось с ее здоровьем, она долго отмахивалась, ссылаясь на то, что она и сама лекарь и в состоянии о себе позаботиться. И спорила бы дальше, если бы не начала задыхаться от сильного кашля. Вэнь Нин вовремя успел подхватить девушку, когда она начала падать. — А-Цин, ты ведь понимаешь, что дальше спорить со мной нет смысла. Тебе хуже с каждым днём, и это не меняется. Тебе нужна помощь. Скажи, к кому мне нужно обратиться? — В горах, близ Облачных Глубин, живет лекарь. Он единственный, кому я могу доверить свою жизнь. Мне действительно становится хуже. Я думала, что смогу сама справиться с болезнью, но похоже, что это было бесполезно. Стоит выдвигаться сегодня же, чтобы добраться как можно скорее, — Вэнь Цин старалась говорить медленно и разборчиво, хотя её грудь и горло будто разрывали на части. — Что такое, А-Нин? Ты как-будто мертвеца увидел, — спросила целительница, когда заметила беспокойный взгляд своего брата. — Я волнуюсь, что нас не пустят. Меня они с радостью отправят далеко и надолго, но ты лучшая целительница во всем ордене. — Не волнуйся. Я смогу договориться с главой, а ты пока лучше собирай вещи — путь из Безночного города до Облачных Глубин займет день полета на мече. Кивнув, Вэнь Нин принялся за сборы. Лишь бы Вэнь Цин смогла уговорить Вэнь Жоханя.***
Лань Ванцзи и Лань Сичэнь смогли присоединиться к поиску лишь после полудня. Лань Сичень все же решил, что с делами ордена сможет справиться и дядя вместе с адептами, а он через три дня, если не меньше, вернется в Гусу. Дав наставления части адептов, что должны вернуться обратно в орден, Лань Ванцзи и Лань Сичэнь решили отдохнуть, чтобы как можно дольше бодрствовать позже. После отдыха они присоединились к тем адептам, которым приказали набираться сил до полудня, что бы после, когда адепты устанут, они смогли продолжить поиски вместо них. Вместе с ними полетел и Лань Цижэнь, потому что Цзян Фэнмянь также помогал в поисках утром и устал не меньше остальных. Лань Цижэнь чудом смог уговорить его остаться и отдохнуть вместе с сыном. Они разделились, но уже охватили бОльшую территорию, так как ближайшая местность была рассмотрена вдоль и поперек еще утром. Но для точности они все же послали несколько адептов. Большая же часть начала обыскивать территории дальше леса и вдоль реки, которая протекала через лес. Лань Чжань и Лань Хуань разделились по территориям поиска. Лань Чжаня отправили в те местности, которые адепты еще не обыскивали, а Лань Сичэня — вновь осмотреть всю ту территорию, что уже была осмотрена, ведь они могли что-то пропустить. Лань Чжань всё время поиска не мог перестать думать о Вэй Ине. Да, он был шумным и часто мешал, но также он был живым. Вэй Усянь был полной противоположностью Лань Ванцзи: не следовал правилам, был шумным, пил алкоголь и не брезговал ввязываться в драку. И все же с ним было…хорошо? Наверное да. Второй нефрит не знает. Он привык запирать себя в рамках правил, быть идеальным. Он никогда не задумывался, было ли ему хорошо. Лань Чжань мог лишь сказать, что это было удобно, ведь никаких неточностей. Ты точно знаешь, кто ты сейчас и кем будешь завтра. Но все же веселый и насмешливый голос матери по сей день снился ему в самых сладких снах и порой слышался в смехе Вэй Ина. Наверное, именно поэтому юный адепт Гусу так не хотел его отпускать. Для Лань Чжаня Вэй Ин был чем-то вроде воспоминания о матери, чье лицо с годами стало столь размытым. Парень не знал, что он чувствует к Вэй Ину, но знал, что хочет вернуть его и вновь услышать его болтовню и смех. Смех столь заразительный, что даже у Второго нефрита, известного своей непоколебимой верой в истинность правил, поднимались уголки губ. К счастью, кроме проницательного Сичэня, который читает своего брата, как открытую книгу, этого никто никогда не замечал. Отогнав лишние мысли и воспоминания, Лань Ванцзи вновь сосредоточился на поисках.