Взаперти

Все тело ломит. Я заснула в неудобной позе, и теперь каждое движение приносит боль. Вокруг сплошная темнота, и максимум что я способна разглядеть, так это небольшую щель в двери, из который исходит луч света. В одно мгновение мне показалось, что все, что вокруг происходит, просто страшный сон, но почему-то темнота, которую я так боюсь, никак не проходит. Обычно ночник в моей комнате всегда горел, либо родители были рядом. Но сейчас нет ни того, ни другого, и я бы зарыдала от безысходности своего положения сейчас во весь голос, однако слез нет. Все было выплакано ночью, в этот самый грязный матрас. А сейчас внутри образовалась лишь пустота, которая уже никак не зарастёт. — Эй, малая, ты тут как? — дверь немного приоткрывается, и из проёма выглядывает голова Хосока. Я щурюсь от света, глаза неприятно режет. — Пойдём со мной, — он подходит и протягивает руку, но я ее отталкиваю. Не люблю, когда люди сначала совершают плохие поступки, а потом делают вид, будто ничего не было. Такая доброта мне не нужна. — Да я помочь хочу, пойдём. Умоем тебя и накормим, а то ты сейчас страшная, пиздец. Раздражённо фыркаю, но все же поднимаюсь с места, привести себя в порядок и переодеть платье все же не помешает. Правда, сама и без его помощи. Он усмехается и проводит меня сначала в ванную. Вид был жуткий, Хосок не соврал. Тушь растеклась, глаза опухшие, волосы все взлохмачены… Быстро умываюсь и переодеваюсь в какую-то футболку и штаны, лежащие у меня на кровати. — Я готова, — оповещаю стоящего у двери твоей комнаты Хосока, который играл во что-то в телефоне. — Ну наконец-то. Мы проходим на кухню. Дом почему-то пустует, кроме слуг никого нет, а у плиты уже кто-то вовсю готовит. Этот сладкий, ванильный запах, распространившийся по всей комнате, сразу вызывает ответную реакцию у желудка. — Спокойно сядь и поешь. Ты наверняка уже помираешь от голода, — он достаёт зелёное яблоко из холодильника, а передо мной накрывают стол, наполняя его различными вкусностями, как будто я не заложница, а важный гость. Я съела все, начиная от холодных закусок и заканчивая десертом, и, наконец, почувствовала приятное облегчение. Когда живот полон, даже умирать не хочется. Я вновь обретаю силы, чтобы выдержать то, что мне придётся, а интуиция подсказывает, что приключений будет немало. Из-за вкуснейшей еды, я вовсе забыла про Хосока, который сейчас смотрит на меня с широко раскрытыми глазами и открытым ртом. — Малая, да у тебя там чёрная дыра, — он называет меня так уже во второй раз, и это дико смущает. Вообще парень на первый взгляд кажется очень добрым и милым, но лишь на первый взгляд. Я чётко для себя уяснила, что никому из них нельзя доверять. — Я, пожалуй, пойду, — отодвигаю стул, чтобы уйти, но Хосок его обратно задвигает ногой. — Ты куда это собралась? А как же слова благодарности: «Оппа, дорогой, спасибо, что накормил и не оставил подыхать на том страшном матрасе»? — я усмехаюсь. Сегодня у меня смелости вновь прибавилось, и можно без проблем дерзить. — А кто вчера меня на этом самом страшном матрасе оставил? — Тэхен, — парень говорит это уверенно и победно улыбается. Ну да, не он же. — И, кстати, я очень рискую в данный момент. — Тоже мне, герой, — закатываю глаза, и Хосок смеётся с моей реакции, — А где все? — Они работают вообще-то. — Опять убивают кого-то? — Хосок зло шипит. — Слушай, я не знаю, что там тебе успели рассказать о нас девочки, но, кажется, они упустили самое главное, — он усаживается ближе, — Мы — мафиозная банда, — Хосок магически крутит передо мной руками, как волшебник, чтобы создать интригу, только вот я не нахожу в этом ничего захватывающего. Мафия — это не хорошо, это очень плохо. И страшнее даже то, что они сами этого не признают. — Убиваем мы только плохих парней, которые творят такое, что твоя детская фантазия не сможет даже себе вообразить, и то, мы это делаем, только если не остаётся другого выбора, — я горько усмехаюсь. — Ну да, с моими родителями вы тоже долго не церемонились. — Лия… — парень протирает лоб. На самом деле, ему стыдно и очень жаль меня. Оправдываться за вчерашний поступок Тэхена он не будет. У двоюродных братьев отношения очень сложные между собой, а его неожиданное появление и наш танец очень разозлили Тэхена. Но он, правда, неплохой. Потому что Хосок знает, но не говорит, что это он приказал после их ухода разбудить тебя, привести в порядок и накормить. Тэхен сам сожалеет, знает, что перегнул, но только вот работа и характер у парня такие, что не позволяют ему говорить все, что он чувствует. — У Тэхена есть строгое правило — он никогда не убивает мирных, только плохих. Например, наркоторговцев там всяких или сутенеров, убийц, рабовладельцев. А твоих родителей убил не он и даже не Чонгук с Юнги. Это сделал один из тех громил, что были с вами. Лия, — он поднимает мое лицо. Из глаз вот-вот должны были политься слёзы, а губы дрожали, потому что все навалилось так неожиданно и сразу, я даже не успела ничего понять. Мафия? Я вообще думала, что ее несуществует, только в фильмах. Все это кажется дешёвым ужастиком, в котором у меня главная роль, — Мне, правда, очень жаль. И Тэхену тоже. Потому что он, как только узнал, сразу же приказал разделаться с тем подонком. — Но это их не вернёт, — после этого я не выдерживаю и даю волю чувствам. Хосок меня крепко обнимает, поглаживая по спине, а я плачу ему в грудь, и, правда, становится легче. — Я не хочу, чтобы кого-то убивали. Мне просто нужны обратно моя семья и моя жизнь. — Тише, тише, — парень продолжает гладить меня по голове и шептать на ухо успокаивающие слова. Он совсем не похож на мафиозника. Я знаю, я смотрела с ними фильмы, и они более грубые и злые и уж точно не успокаивают своих заложниц. Я отстраняюсь, всхлипывая в последний раз и вытирая тыльной стороной ладони слезы. — Тебе сколько то лет хоть? — 19. — О, нашему Чонгуку тоже, — Хосок смеётся, и меня эта улыбка тоже заряжает.

***

Парень провёл со мной весь оставшийся день, не отходя даже на метр. У них в доме оказалось очень много настольных игр, старых кассет, и мы пересмотрели вместе почти половину. Он постоянно смешил меня, не давал грустить. Мне даже пришлось приготовить ему наш с мамой фирменный рамен, и парень признался, что готов расцеловать нам с ней руки за этот шедевр. Чон много расспрашивал меня о родителях: кем работали, чем помимо этого ещё увлекались. Эти разговоры согревали, на душе было уже не так холодно и одиноко. Хосок просто замечательный. Жаль только, что мы познакомились при таких обстоятельствах. Сложно осознавать, что я все ещё в плену, если это, конечно, можно так назвать. Я даже не знаю, что здесь делаю и что от меня хотят. — Лия, приготовь мне еще этого рамена, — парень строит щенячьи глазки. — Хосок, это уже четвёртый! — от этой еды уже немного подташнивает, но под его милым взглядом трудно устоять. — Так, я сейчас схожу в туалет, а когда вернусь, хочу, что рамен уже лежал на этом столе! — он грозит указательным пальцем, произносит каждое слово строгим тоном, но выглядит все равно забавно. Ну какой из него бандит? Хосок уходит, а я начинаю готовить. Распаковываю пакет, ставлю воду на огонь, добавляю немного специй и слабо помешиваю. Секретный ингредиент мы любили с мамой хранить в тайне, потому что это добавляло ему загадочности и от того делало вкус ярче, и хотелось есть этот рамен снова и снова. Слышу приближающиеся шаги и, не задумываясь, кому они могут принадлежать, и кричу: — Оппа, тебе добавить яйцо? — я все ещё занята готовкой, а ответа так и не следует. Но когда чья-то тень нависает надо мной, я поднимаю глаза, ужасаясь. — Оппа? — передо мной стоит Тэхен, оперевшийся об дверной косяк и скрестив руки на груди.