Мать и сын

Кайсина не могла помочь убить Сидиуса, найти Кеноби или уничтожить Империю, но она могла сделать кое-что для определенной ситуации. Однажды бойцы Мола невидимыми пришли в охраняемый тайник хаттов и забрали все деньги. В другой раз они не чувствовали боли во время битвы. Дикие животные на одной из планет не трогали их. Кайсина могла понемногу, и даже это было хорошей помощью. Но, как настоящая ведьма, она редко передавала знания Молу. — Ты сильный, — говорила она, — но ты мужчина. Предки не примут тебя. И рассказывала вопреки словам. — Бурю не подчинишь, пока не подчинится буря внутри тебя. Между делом. — С этим ты можешь разделить воспоминания на двоих. Не скрывала, когда Мол удачно заставал ее за делом. — Так ты можешь призвать армию мертвецов. Идеальные солдаты, неубиваемые, не чувствующие ничего. Но цена — твоя жизнь. Но не пыталась сделать его наследником всех знаний. Будто бы ей действительно только нужен был кто-то рядом. — Как так вышло? — спросил он однажды. — Кто ты? Сама Кайсина оставалась загадкой. Мола вроде бы все устраивало, но что-то не давало покоя. — Это важно? — Нет, — это не было важно, Молу было достаточно ее помощи. — Но все же? Но все же? Кто она была? Имея доступ ко всем секретам Сестер ночи, она до сих пор не пыталась убить его. — Ты не любишь мать Талзин и отказываешься называть себя Сестрой ночи. И Сила. Я не понимаю, что она говорит о тебе. — Ты проницательный. Они были в небольшой комнате. Кайсина тяжело мешала какую-то зеленую жидкость в огромном котле. Мол сидел у стены, куда падал только приглушенный свет, и его лицо было почти неразличимо. — Ты ведь уважал ее? — Она была моей матерью. Кайсина на секунду оторвалась от своего занятия и посмотрела на Мола: — Вот как? — Она говорила, Сидиус втерся к ней в доверие и похитил меня. — Да ну? — она улыбнулась, а Мол, наоборот, нахмурился. — Я сказал что-то не так? — Тогда ты действительно особенный. Все мальчики при рождении отдаются мужчинам, мы даже не кормим их своим молоком. А ради тебя она рискнула положением и оставила при себе? — Ради меня она отдала свою жизнь, и ты теперь сколько угодно можешь рыться в ее вещах, — Мол оскалился. Ведьма неожиданно перешла все границы и, пусть они с Талзин не были подругами, он не мог позволить ей злословить. Кайсина рассмеялась и вернулась к своему занятию. — Мне говорили, что я стану Матриархом клана. Я загордилась и мне не хватило мудрости, поэтому Матриарх стала обучать другую. В ярости я убежала и чуть не погибла в болоте, но меня спас мужчина. Все-таки решилась рассказать? Мол порадовался, что темнота скрывала интерес на его лице. — Он был из клана и ему дали свободу, но он никуда не ушел, а стал добиваться меня. Я и так чувствовала себя опозоренной, а он, представляешь, все пытался и пытался. — И ты ему сдалась? — Сдалась. Он был самым лучшим. Влюбилась в него без памяти, а потом забеременела. Знаешь, что делают с будущими отцами на Датомире? — Убивают, кажется, — поддержал беседу Мол. — О да. А я была совершенно не готова терять его. Он сказал, что услышал когда-то, будто бы Сестры ночи относятся к своим мужчинам лучше. Нам было нечего терять. Я плюнула на свой клан, на заветы Аллии, на все. Талзин приняла нас, пообещала что мой муж будет жить, а потом он умер на первой же охоте. Она сказала, что он, видите ли, был слишком слабый. Кайсина фыркнула и стряхнула огромную поварешку о край котла. — В горе я пустила в себя тьму, а эта расчетливая дрянь только говорила не сдерживаться. Прозвучало очень скомкано, но Молу было достаточно и этого. — А потом у меня сыновья родились, — она суетливо кинула что-то в котел, отчего он на несколько секунд забурлил сильнее. — И она забрала их у меня. И все они погибли в угоду ее амбициям. У нее, наверное, какой-то был пунктик, вечно кем-то жертвовать ради общего блага, вот только почему-то все забывали, что все проблемы обычно начинались именно с нее, — в ее голосе и даже движениях было столько яда и обиды, что Мол в этот раз предпочел промолчать. — И Вентресс она отдала наемникам, чтобы спасти клан. Ой, и правда, какие страшные наемники, Сидиус не страшный, а наемники страшные. Да эта самодовольная стерва просто любила, когда ей восторгались, плевать она хотела на других, — Кайсина заметалась, что-то искала, схватила какую-то банку и щедро отсыпала из нее темного порошка. — Бездна, пересыпала! Проклятье, бесит меня даже после смерти своей, — она кинулась к столу и быстро кинула в котел пучок какой-то травы. Подозрительное варево перестало исходить огромными пузырями и вместе с ним унялась и Кайсина. Она еще несколько раз перемешала содержимое и тяжело села рядом с Молом. — Сколько у тебя было сыновей? — Трое, — она ответила, помедлив. — Близнецы и еще один, от другого. Я не знаю, зачем она подставилась ради тебя, но это единственный раз, когда она сделала что-то для другого, — Кайсина замолчала, и Мол тоже молчал. Было странно слушать что-то подобное о Талзин. Она была… как дух Датомира, ей подчинялись, даже когда она была призраком. Мол не знал, что ответить Кайсине, зато теперь она перестала быть загадкой. Правда, лучше от этого совсем не стало.