Эдди в Стране Чудес

      Как только Эдди выскочил из тёмного, покрытого густой сизой дымкой сумеречного леса, он словно переместился в ещё один потусторонний мир, — не менее странный и загадочный, чем предыдущий.       Эдди почувствовал, что здесь что-то не то, с самой первой секунды своего пребывания на этой поляне.       Белоснежный густой туман обволакивал её по всему периметру, и от этого создавалось впечатление, будто он обособил и изолировал её от всего внешнего мира.       Эдди не покидало очень назойливое ощущение, будто время здесь застыло, прекратив свой вечный шаг. Белому Кролику здесь бы зашло.       Он стоял, глазами пробегаясь по старой дряхлой мельнице, служащей на этой полянке, по всей видимости, неким подобием домика, и вдруг краем уха уловил очень тихое, монотонное звучание граммофонной пластинки из работающего на последнем издыхании граммофона, стоящего неподалеку от стола прямо напротив.       Здесь даже дышать слишком громко, — беспокойно подумал юноша, невольно задержав дыхание и с опаской оглядев неподвижные каменные деревья.       Не ощущался даже самый ленивый и тихий ветерок, слабо колыхавший невесомые листья, и всё казалось таким кукольным и пустым, словно из этой поляны кто-то высосал жизнь, оставив её лишь в совершенно крохотных капельках: в том самом еле дышащем граммофоне и в тех дремлющих незнакомцах за длинным столом.       Каспбрак, чуть помедлив, всё же сделал осторожный шаг в сторону стола. Слева от него полулежал-полусидел на стуле серый покоцанный жизнью Заяц, чуть подрагивающий во сне; в самом центре стола развалился на стуле в идентичной как у Зайца позе парень, чьё лицо было почти полностью прикрыто шляпой-цилиндром, а справа, на самой поверхности стола, посапывала в чайнике Мышь. Та самая Мышь, которая, вообще-то, уходила в совершенно противоположную от этой поляны сторону.       И все они сладко спали.       Поглядев пару секунд на незнакомцев, Эдди решился на повторный робкий шаг вперёд, но не заметил тонкую ветку. Та предательски громко хрустнула под его правой стопой, вмиг расшатав уже устоявшуюся в воздухе осязаемую тишину.       Оглушительное хруст! разлетелось по всей поляне, и кроны окоченелых деревьев дёрнулись, размешав и разбавив вязкий воздух тиховейным ветерком. Эдди зажмурился, застыв на месте, и опасливо прислушался, ожидая последующих за этим событием реакций Мёртвой Полянки.       Застывшие в движении на хрупких ветках и в густом воздухе птички отмерли, хлопнув закоченевшими крыльями, и вновь завели хрупкую песнь, взлетев вверх, подальше от этого Сонного Царства. Эдди показалось, что дышать стало легче, и он тяжело выдохнул. Сердце с новой силой закачало кровь, пуская её, горячую и живую, по сосудам. Заложившие от давящей тишины уши выдохнули с облегчением, и по ногам наконец-то пробежался вялый ветерок.       Парень в центре стола резко открыл глаза, поправив шляпу. Он прищурился, пристально вглядываясь в маленький силуэт Эдди за другим концом стола. И когда он наконец-таки рассмотрел, кто же стоит перед ним, то тут же вскочил прямо на стол, разбудив дернувшихся Зайца и Мышь. Он рванул в сторону Эдди, минуя на своем пути многочисленные преграды в виде блюдец, чашек и чайников, радостно плюхаясь со стола на землю, но галантно присаживаясь на одно колено перед Эдди, чьи глаза вмиг расширились от стрельнувшего в виски удивления. Это лицо. Острые, точёные скулы. Яркие, магнитные глаза цвета далёкого космоса. Фарфоровая белая-белая кожа. Тонкий, с небольшой горбинкой красивый нос и пухлые вишнёвые губы. Чертовски красивые вишнёвые губы. Ричи.       — Вернулась! — воскликнул парень, крепко схватившись за хрупкие плечи Эдди. Он широко-широко улыбнулся, впившись своим бегающим взглядом в лицо напротив, пристально вглядываясь в глаза-раухтопазы, по-прежнему расширенные от удивления. Да что ж меня все здесь за девчонку-то принимают?       — Это не Алиса, Шляпник, — громко зевнула Мышь, сладко потянувшись. Она вылезла из круглого чайника в крапинку, в котором крепко спала несколькими мгновениями ранее, и заметно прищурилась, оглядев Эдди с ног до головы. Шляпник?       — Конечно не Алиса! Я узнал её сразу! — улыбка на лице Ричи становилась с каждой секундой всё шире и шире, хотя, казалось бы, куда ещё-то? Эдди захлопнул ранее распахнутый от удивления рот и громко сглотнул, взглядом пробегаясь по всему телу юноши.       Крепкие смоляные кудри, что обрамляли бледное скуластое лицо, были лишь слегка уложены явно изжившим себя цилиндром цвета фуксия, обернутым у самого основания в лиловую ленту, из-под которой торчало множество красивых булавок с жемчужинками и мелкая бумажка с непонятной надписью «10/6». На щеках и на носу рассыпались мириады сиреневых веснушек, искрящихся и переливающихся пыльно-фиолетовыми аметистами в лунном свете. У мамы есть кулон из этого камня, вдруг вспомнил Эдди.       Завораживает.       Эдди беглым взглядом пробежался по линии острых скул, опустившись к бледной шее, местами покрытой мелкими царапинками и сиреневыми родинками, тут же переместив всё внимание на чёрный винтажный пиджак, сшитый строго в талию; широкие белые пуговицы сильно выделялись на чёрном фоне, и от глаз Эдди также не ускользнуло то, что рукава пиджака были обрамлены полосками белого кружева; дальше его взгляд упал на аметистовую шёлковую рубашку и чёрный галстук, затем — на яркий жилет в ежевичную клетку и прямые брюки в чёрно-белую полоску, не скрывающие тонкие бледные щиколотки. И в завершение этого в меру безумного и утонченного образа — пурпурные остроносые открытые туфли с черничными шнурками. Это был Ричи. Точно он. Только не совсем.. похожий на себя.       — И кто же я, по-твоему? — сдавленно прошептал Каспбрак, снова заглянув в глаза напротив. Сердце после этого вопроса невольно замерло, взволнованно ожидая вместе с Эдди ответа.       — Эдди-спагетти, кто же ещё! — живо воскликнул Ричи, схватив Эдди за запястье и приподняв его маленькое тело в воздухе, помогая тем самым забраться на стол. Они быстро перебежали на его другую сторону, разбив и столкнув со стола блюдца и чашки. Заяц испуганно вскрикнул, бросившись спасать свою уже разбитую чашку.       К сожалению, её уже было не спасти.       — Так значит, ты меня помнишь? — Эдди вдруг чуть не захлебнулся в нахлынувшем волной облегчении, снявшем спазмы где-то глубоко внутри его тела. От осознания того, что кто-то его здесь всё-таки по-настоящему знает, Эдди стало намного легче. Не так одиноко, как он чувствовал себя здесь до встречи с Ричи.       — Такую милашку с огромными глазами, как у оленёнка, грех забыть и не вспомнить, — Ричи посадил Эдди на стопку книг на стуле рядом со своим, и уселся сам, довольно складывая ладони в замочек, локтями опираясь на стол. — Ты так долго не возвращалась, я уж думал, что больше никогда не увижу тебя, н-негодница.       Эдди вдруг осознал, что этот Ричи очень странно говорил.       Растягивая гласные, он говорил быстро и громко, его бархатный и объёмный голос разливался и заполнял Эдди словно изнутри.       Ричи-из-реальности говорил проще, но не менее причудливо, так же заметил Каспбрак. У того голос был ниже, с отчетливой хрипотцой, связанной, вероятно, с каждодневным курением.       — Что ж... Время в этом сне идёт как-то странно... — невольно поёжился на стуле Эдди, пропуская мимо ушей ричино «да, время совсем уж разобидилось на нас, стоит вот, не тикает», отвлёкшись на жутко странного и дёрганого Зайца, что сидел справа от него.       Заяц дрожащей лапкой взял в руку чашку с разбитым дном и хлебнул оттуда воздух, после недоуменно уставившись на неё своими дикими, постоянно дёргающимися глазками. Сначала Эдди подумал, что так он очень странным образом моргает, а потом до него дошло, что это нервный тик на обоих глазах сразу. Что ж, вот кого-кого, а этого бедолагу жизнь конкретно так помотала.       Эдди вдруг проникся материнской любовью к этому Зайцу, чьё тело без конца пробивала непрекращающаяся мелкая дрожь. Заяц вдруг обратил на него внимание, очень странно подмигнув, а затем дёргано и криво улыбнулся. Эдди вдруг во второй раз проникся к этому бедолаге всей искренней любовью, на которую только был способен.       — Мартовский Заяц, — наклонившись к Эдди, шёпотом известил его Ричи. — Не советую смотреть на него слишком долго, я предполагаю, что его нервный тик заразен и передаётся воздушно-глазным путем, — и в доказательство своим словам наглядно показал нервный тик на себе. Эдди вкрадчиво улыбнулся.       — Почему Мартовский? — тихо проговорил в ответ он, продолжая с лёгкой улыбкой вглядываться в насыщенно чёрные глаза напротив. Чёрные. Очень, очень чёрные. Точно далёкий космос. В них не видно даже зрачков, почему они настолько чёрные?       — Потому что он спятил в марте, — беспечно бросил Ричи, пожав плечами. Он опустил взгляд на свои костлявые бледные руки, вдруг задумавшись.       Эдди сначала подумал: «А в каком именно марте?», но потом тоже отвлёкся на ричины ладони, пристально рассматривая теперь местами облупившийся чёрно-фиолетовый маникюр и тонкие длинные пальцы, обёрнутые в разноцветные изоленты. Подушечки пальцев были сплошь покрыты мелкими царапинками и измазаны йодом, и Ричи вдруг начал нежно поглаживать каждую из них. Большой палец на левой руке был обильно перебинтован, а на средний был надет тёмно-синий наперсник.       Эдди мысленно проводил параллель между настоящим Ричи и Ричи-шляпником, отмечая про себя все различия и сходства между ними.       Различий пока было большинство, и это не могло его не расстраивать.       Хотя, если подумать, то о реальном Ричи Эдди знал совсем немного. Только то, что тот старше его на год, что он постоянно курит одни и те же женские тонкие сигареты со вкусом вишни и вечно ходит в своих уныло-чёрных вещах, появившиеся в его гардеробе примерно полгода назад, когда Ричи потерял родителей в страшной автокатастрофе, произошедшей прямо в канун святой Пасхи.       Это была воистину громкая новость, разлетевшаяся по всему маленькому Дерри, и абсолютно все в городе тогда обсуждали её, перемалывали из уст в уста, размазывая, нагнетая. Эдди до сих пор помнил постоянные перешептывания школьников в коридорах школы, исподтишка поглядывающих на совсем непохожего на себя Ричи. И они до сих пор продолжают это делать, хотя уже прошло достаточно времени, чтобы история позабылась. Но, к сожалению, она ещё пока что не. И это не могло не заставлять Эдди волноваться.       Эдди очень хотел узнать, как тот переживает утрату, и был даже готов когда-то пересилить все свои принципы вечной одиночки и начать общаться с «неудачниками», компанией, с которой общается Ричи. Он действительно был готов начать социализироваться, но Ричи-вечный-балабол-Тозиер вдруг замолчал, перестав громко смеяться на публике, шутить и носить яркие, цветастые гавайские рубашки, которые, на самом деле, всегда радовали глаз Эдди.       Ричи замолчал, и Эдди вдруг испугался. Непонятно чего, но испугался жутко и сильно, до сих пор, на самом деле, боясь. Ричи стал настолько нелюдимым и тусклым, что прежний яркий образ его потерялся, потонул и стёрся в бесцветности и черноте. Больше не было слышно из его некогда «поганого рта» громких шуток и заразительного смеха в стенах школы. Больше не устраивались забавные стэндап-сценки в школьном кафетерии, за которыми многие школьники — в том числе и Эдди — всегда наблюдали с улыбкой, втихую восхищаясь открытостью и харизматичностью этого солнечного парня.       Ричи изменился, и Эдди до сих пор не мог понять, почему так боится узнать его нового, если толком не знал даже старого. Наверное, он не хотел, чтобы образ, выстроенный в его голове — яркий и заражающий позитивом, рухнул, а на его место пришло... вот это. То, что из себя представляет нынешний Ричи Тозиер — вечно мрачный, вечно курящий, вечно в чёрном парень с вечно уставшим и как будто бы отрешённым от всего мира выражением лица.       Нет, иногда Ричи, конечно же, улыбается, и улыбается даже чаще, чем Стэнли из их компании, но он больше не смеётся. По крайней мере на публике. По крайней мере на глазах у Эдди.       Никогда не смеётся.       Неудачники не бросили друга, и продолжают общаться с ним, стараясь поддерживать их общение таким, каким оно было до того рокового события, и стоит сказать им отдельное спасибо за это.       Эдди с ужасом понимал, что если бы не они, то Ричи бы, наверное, совсем стух, впоследствии превратившись в пустую чернушку. И даже если неудачники, его лучшие друзья, которые знают его как облупленного, не в силах вернуть прежнего балабола Ричи, то как это сможет сделать Эдди? Ведь он самый неинтересный парень в этом городе, не знающий даже на собственном опыте, что такое дружба и с чем её едят на завтрак, обед и ужин. Зато знающий, что такое одиночество, постоянное чувство отчужденности от всего мира и противно ноющее чувство внутренней пустоты, которую он отчаянно пытался заполнить мнимым чувством удовлетворённости от жизни и единственными друзьями — книжками. Нет, он совершенно не тот, кто нужен Ричи.       И ведь всё же он понимал, что ситуации у них, вообще-то, несколько схожи. Эдди тоже, как и Ричи, потерял близкого, неимоверно дорогого и любимого сердцу человека, и возможно мог понять всё то, через что сейчас проходит парень и что испытывает, и о чём так старательно молчит. Однако он никак не решается сделать шаг навстречу, пересилив себя, дабы открыться парню, что несколько лет являлся движущей силой его желания посещать такое унылое и неприятное место, как школа.       Ричи Тозиер ведь и вправду был его неосознанным стимулом посещать эту тяжкую и вредную для здоровья школу. И Эдди правда ощущал некую ментальную связь, наблюдая за весело хохочущим и источающим из себя солнечный, переливающийся розовым золотом свет парнем, всегда невольно вызывавшим на лице Эдди скромную и искреннюю улыбку.       Эдди Каспбрак случайно отыскал в Ричи Тозиере свой свет, своё желание быть счастливым, и был вполне не против этого, чего уж тут таить.       Настроение само как-то поднималось и оставалось на высоком уровне вплоть до конца дня — без факторов, способствующих его понижению, например в лице вполне конкретной Софии Каспбрак, — когда Эдди смотрел на Ричи, чей смех забирался в душу, поселяясь в ней и отдавая теплом, грея, исцеляя и даря ощущение, что не один, что — рядом. И это странно, Эдди знает, он правда в курсе, что это не совсем нормально, но он и не считал себя нормальным. Поэтому он поощрял эти ощущения, привыкнув к ним, полностью смирившись с их существованием.       Смирившись с существованием Ричи в своей жизни, пускай тот и не был в курсе, какое влияние оно оказывало на Эдди. Сам Каспбрак даже не существовал в его — ричиной — жизни, и не знал, хочет ли.       Может быть, Эдди боится, что не сможет скрыть свое особое отношение к балаболу Ричи, когда всё же решится начать существовать в его жизни, и тот всё поймет, и откажет, и, возможно, даже высмеет.       Может быть, Эдди и вправду страшно, что смех — такой теплый и родной, вдруг станет едким, насмехающимся, или вовсе с отвращением — такой, что точно разобьет его сердце, ведь Эдди уже привык, так привык к тому, что Ричи — его самый любимый образ, его главное желание улыбаться.       Эдди часто размышлял над тем, что это действительно дико — чувствовать такое к совершенно незнакомому парню, с которым он ни разу не перекидывался даже парой слов, но он мог объяснить подобное безумие только тем, что эти чувства исходят глубоко извне, и уверенность в них — оттуда же. Эдди просто чувствовал.       И он страшно боялся, до жути, до звона в ушей, что Ричи прознает, и ужаснётся, и вырвет себя из Эдди, из его сердца, души. Вырвет с корнями.       Эдди никогда не понимал, как людям может нравиться что-то просто слегка, лишь наполовину. Он всегда позволял людям или вещам поглотить себя полностью, без остатка.       Он просто однажды увидел искрящуюся солнечными лучами улыбку старшего и не смог устоять, и ухватился за неё. Настолько прочно, что даже страшно порой — насколько сильно можно привязать себя к незнакомцу. Так, что даже снится теперь, такой живой и настоящий — сидит рядом и улыбается, радостно смеётся и снова источает из себя жизнь и счастье. Стой, Эдди. Бип-Бип. Сбавь обороты и вернись в реальность.       И Эдди возвратился. Вынырнул из водоворота хаотичных и тянущих на дно мыслей.       И здесь Ричи.       Эдди смотрел на него и понимал, что впервые так близко контактировал с ним, впервые рассматривал его лицо вблизи, впервые слышал его смех за столь давнее время.       Боже, как же Эдди скучал по его смеху.       — Что ж, ты возвратилась наконец, а стало быть, и Бравный день на подходе, — вдруг оживился Ричи (а вместе с ним и Эдди), оторвавшись от разглядывания своих ладоней, вновь перемежая весь свой до странного спокойно-взбудораженный взор на Эдди, который только молча уставился на него в лёгком недоумении.       — БРАВНЫЙ ДЕНЬ! — хором воскликнули Мышь с Зайцем, подпрыгнув на стульях, расплескав давно остывший чай в битых чашках. Эдди перемежал свой взгляд со зверьков на Шляпника и обратно, и лишь тупо улыбался, слегка сведя брови к переносице. Что ж, сон есть сон, со всеми его прелестями и непонятками. И если я буду просто плыть по течению, то по итогу всё равно куда-нибудь да заплыву. Просто поддайся течению, Эдди.       — Угум, — тяжело сглотнул в итоге Каспбрак, незаметно кивнув. Он протянул ладонь к фарфоровой чашке, в которой плескался от тряски стола — всему виной танцевавшие прямо на нём зверьки — судя по запаху, ромашковый чай. — Так что у вас здесь, что-то типа вечного чаепития? Часики не тикают совсем?       — Им здесь не принято! — воскликнул Ричи, достав из нагрудного кармашка мини-часики, без цепочки, бегло глянув на циферблат и показав их Эдди.       Заяц вытащил свои из чайника с чаем, засунув в рот, проверяя, не тикают ли, радостно затем их сплевывая. Он принялся обильно смазывать их сливочным маслом при помощи кухонного ножа. Эдди недоумённо сглотнул эту информацию, не желая разбираться в её подробностях.       — Вечно четыре пятьдесят девять, о мои Спагетти! Говорю же, Время совсем разобиделось на наших предков однажды, но к счастью, к счастью! — сейчас нам дозволено вкушать изысканные сорта прелестных чаев даже в это время, а что с нас взять, негодяев и преступников! Отведай, но поторопись, нам скоро Королевство спасать, — кивнув на чашку перед Эдди, снова улыбнулся Ричи, наблюдая, как тот делает первый ознакомительный глоток, и одобрительно улыбнулся после: — Какая прелесть!       — Куда мы отправимся после? — положил обратно на стол чашку Эдди, отвлекаясь на умело жонглирующую булочками Мышь. Заяц, в сопровождении своего безумного хохота, с радостью подкидывал ей новые.       — Ему нужно к Её Белому Величеству! Та его спрячет! — незамедлительно ответил Заяц, после с ужасом уставившись на булочку в своей лапке. — БУЛКА?......       — Спрячет? От кого?       — От Червонной Королевы, естественно, — промурлыкал вдруг появившийся на другом конце стола Чешир. Заяц незамедлительно швырнул в его сторону ту самую булку с громким и агрессивным СВЕРХЪЕСТЕСТВЕННО!       Кот изящно увернулся.       — Она меня ищет?       — Она знает, что Бравный воин вернулся, и уже точно выслала свою поисковую команду на твои поиски, — мягко плюхнулся на стул Чешир, положив свой подбородок на левую лапку, правую заняв чашкой с горячим имбирным чаем.       — ДОЛОЙ КРОВАВУЮ ВЕДЬМУ! — хором вскричали Шляпник, Заяц и Мышь, кулаками ударив по поверхности стола, отхлебнув затем из своих чашек. Эдди вздрогнул, но тоже отпил из своей. Заяц агрессивно мяукнул.       — Не хочешь ли торта? — вдруг любезно поинтересовался он у Эдди.       Эдди оглядел весь стол, но кроме чайников, булочек и чайной посуды, ничего не обнаружил.       — Какого торта? Я нигде его не вижу.       — Его тут и нет, — подтвердил Заяц и захохотал, свалившись со своего стула.       Эдди снова проглотил эту выходку, оставив её без внимания.       — Какой рукой лучше размешивать чай? — вдруг вопросительно глянул на Эдди Шляпник, чуть склонив голову влево.       — Чай лучше размешивать ложкой, — спокойно заметил Эдди, глядя на то, как умело фехтует Мышь.       — Не время для убийства тортов и гонения чаёв! — воскликнула Мышь, устремив шпагу в небо. — Этому лже-Алисе нужно прятаться от Кровавой ведьмы, да поскорее!       — Упс, а кто-то уже на горизонте, — мурлыкнул Кот, прикрыв широкую улыбку лапкой и вмиг испарившись в воздухе.       Все обернулись. Заяц в один прыжок забрался на стул и затрясся с новой силой. На горизонте, рядом с дальним деревцем около Мельницы, и вправду кто-то появился, но силуэт был всего один. Мужской. Все замерли в нервном молчании, наблюдая за гостем, чей силуэт с каждым своим шагом становился все более и более отчетливым в молочном тумане.       Наконец, стали различимы черты лица, но Шляпник узнал своего приятеля еще с первого взгляда, выглядев его походку и размер головы — мастер своего дела! Поэтому, как только тот приблизился к столу, тут же вскочил со стула, радостно раскрывая свои руки в пригласительном жесте для приветственных объятий.       — Биллиам! Сколько вёсен, сколько осеней! Ты что-то совсем подрос, стал намного выше с нашей последней встречи. Тебе стоит обратиться к врачу, это определённо точно нездорово! — в конце взволнованно зашептал Шляпник, окинув друга внимательным взглядом.       Впрочем, незнакомец был ниже его самого на целую голову.       Эдди лишь сильнее нахмурился, услышав знакомое прозвище своего одноклассника, Билла Денбро. И когда тот действительно показался из тумана и со слабой улыбкой подошёл к Ричи, Эдди распахнул в удивлении рот и глаза, принявшись тщательнее рассматривать парня.       Этот Билл был платиновым блондином, и, честно признать, такой цвет волос ему очень даже подходил. Одетый в белоснежную широкую льняную рубашку, не заправленную в тёмно-коричневые брюки, он очень сильно напоминал Эдди принца, хоть и выглядел намного проще, чем Шляпник. Тот был, очевидно, в своём «черно-пурпурном ударе», но выглядел в нём весьма органично, стоит признать. Безумно. Точно подстать своему поведению.       Этот Денбро ощущался точно также, как реальный: уверенный в себе и тёплый, он заставил Эдди испытать к себе ровно те же чувства, что он обычно испытывал к реальному Билли.       Эдди улыбнулся.       Билли всегда общался с Эдди дружелюбно и искреннее, и по-настоящему пытался подружиться с ним, видя, как тот вечно ходит в одиночку. Он, ведомый своим неподдельным альтруизмом, всегда пытался затащить Каспбрака в компанию «неудачников», зная, что тот сможет влиться в неё, видя в нём «своего». Эдди знал Билли. Он почти никогда не ошибался в людях. Ему всегда было трудно отказывать ему, но он понимал, что пока еще не готов к общению с ними — читать: с Ричи, — и поэтому из раза в раз отказывался, отмазывался и извинялся, а Билли лишь улыбался — по-прежнему тепло и искренне, — и отвечал: «Ничего, Эдди, в следующий раз, значит?». Ага, Билли, в следующий раз. Правда.       — Здравствуй, Шляпник, — тихо поздоровался с Ричи Денбро, коротко обнявшись, взглядом пробежавшись по всем присутствующим, но не заметив Эдди. Заяц схватился за уши, прикрыв ими глазки. Мышь показала Билли язык, сверкая острой шпагой. Денбро удовлетворённо хмыкнул: — Вот и наша славная троица Сумасшедших. Не заикается.       — Чайку с нами не попьёшь? — улыбнулся Ричи.       — А чай.уже.остыл! — поспешил ответить за Билли Заяц, швырнув дырявую чашку прямо в него. Тот, слава Богу, успел от неё увернуться.       Заяц и Мышь безумно захихикали.       — Застолье ненормальных, — снова улыбнулся Билли. — Благодарю. Но я здесь не по этой причине. Мне нужна помощь, Ричи. — Вдруг помрачнел взглядом Денбро. Шляпник нахмурился.       — В чём дело, Златовласка?       — Джорджи п-пропал. — Дрогнувшим голосом прошептал Билли, но Эдди всё равно услышал. И тут же вскочил с места, чуть не повалившись вниз со стула, позабыв о своём нынешнем росте.       — Джорджи?!       Билли недоуменно уставился на Эдди, а затем перевёл вопросительный взгляд на Ричи.       — Это Эдвард-Спагедвард, Биллиам. Наш Бравный воин! — вдруг воодушевился Шляпник, представив другу новую Алису.       — Ох, да, я что-то слышал об этом, но думал, что это будет та-самая-Алиса. Что ж, приятно познакомиться, Эдвард, — протянул руку для рукопожатия Билл. Эдди, смущённо улыбнувшись, «пожал» ему его указательный палец.       — И мне.       — Так откуда ты знаешь моего младшего брата? — вновь нахмурился Денбро, чуть склонив голову набок.       — Эм, ну…       Эдди вдруг вернулся к воспоминаниям о том, как четыре месяца назад познакомился с очень милым и шустрым мальчиком, Джорджи Денбро. Эдди тогда пришлось задержаться в школе, ему было поручено отнести все учебники по астрономии в библиотеку, и он вышел из школы только спустя полтора часа после последнего урока. Он вышел из школы и тут же наткнулся на летящего напролом на знакомом — и совершенно точно не подходящем его водителю по размеру — велосипеде радостно вопящего мальчика, и вслед ему предупреждающе кричал знакомый голос:       — Эдди! П-по-обе-берегись! — не успел Эдди среагировать, как тут же оказался больно припечатан тяжёлым велосипедом прямо в асфальт. — Вот ч-чёрт!       Он лежал, больно ударившись затылком и попой об землю, не понимая, что происходит и где сейчас находится, пока к нему в сознание не пробился беспокойный и жутко заикающийся от этого голос старшего Денбро:       — Я-а же т-тебе г-г-говорил, ак-куратней! Смотри, что н-над-делал, б-ба-алда! Т-ты же его ч-чуть не уб-бил! — он открыл глаза, ловя вертолетики над головой, и увидел мальчика, немного пыльного от падения, но в целом довольного собой и ничуть не переживавшего о том, что сбил человека. — И-из-звинись!       Билли кивнул в сторону Эдди, который попытался подняться, но не смог, — вес этого велосипеда не позволял это сделать самостоятельно, и тут же спохватился, чертыхнувшись, и бросился к лежащему пострадавшему.       — Т-ты к-как, Э-эдди? Где б-болит? — поднял с безвольной тушки Каспбрака весом, кажется, в тонну велосипед Денбро, тут же протянув руку, чтобы помочь подняться. — Т-ты и-извини этого нед-дотёпу. Он т-только учится.       — Ага, я так и понял, — улыбнулся Эдди, с трудом поднимаясь на ноги, чувствуя, как кружится голова. Не дай Бог сотрясение.       — Не волнуйся, я в норме. Знатно приложился головой и пятой точкой, но уверен, всё будет в порядке, — он отряхнулся, принявшись озираться по сторонам в поисках своего рюкзака, потерянном вследствие удара. Билл тут же поднял его, передав Каспбраку в руки, и встретился с улыбкой благодарности, тут же чувствуя лёгкое смущение. Ему было безумно стыдно за этот инцидент с велосипедом и его младшим братиком.       — П-прости ещё раз, — он притянул за руку мальца и мысленно заставил того говорить. Младший взглянул на Каспбрака, на то, как тот потирал ушибленное место на голове, но не корчился и не строил гримас боли, и гордо улыбнулся, тут же протянув ему свою маленькую ладошку.       — Мне жаль, что так вышло. Я не специально задавил тебя.       Эдди удивился неподдельной искренности в глазах младшего, и с радостью принял рукопожатие, одаривая братьев теплой улыбкой.       — Я знаю. Как тебя зовут?       — Джорджи. Джорджи Денбро, — отвечал мальчик, двигаясь ближе к старшему брату. Эдди снова улыбнулся. Он не мог не–, когда с ним разговаривал такой интересный и милый малец, как Джорджи Денбро. Билли снова поинтересовался, как тот себя чувствует, и снова извинился, на что Каспбрак лишь отмахнулся.       — Не переживай, Билли. Меня ж не машиной задавило, я правда в порядке.       — Да, но я п-по себе знаю всю «п-прелесть» т-т-тяжести моей Сильвер, — он с нежностью погладил руль велосипеда, поднимая его с земли и закрепляя в стоячем положении.       — Завтра уже болеть даже не будет, — соврал Эдди, поправив лямку рюкзака на плече.       Джорджи снова хмыкнул, повторно ощутив гордость за стойкость незнакомца. Он вдруг схватился за свой портфель с принтом Человека-паука и начал в нём активно рыться, спустя пару секунд находя нужное. Он протянул Каспбраку свой плюшевый брелок в виде чёрного паучка.       — Это тебе в качестве извинения, и вознаграждения, за твою стойкость, — Эдди снова удивлённо уставился на младшего, неспеша протягивая руку к подарку. — Ты клёвый, Эдди.       — С-спасибо, Джорджи, — взял в руки подарок Эдди, ощущая, как отдают теплом слова мальчика где-то в груди.       Билл снова улыбнулся, выпустив на щеки ямочки, умилившись подобной картине, и слегка вздрогнул, услышав рингтон своего мобильного. Он поспешно достал телефон из заднего кармана джинс, безмолвно извинившись, и отошёл подальше, чтобы ответить на звонок.       — Так ты друг Билли? — снова заговорил Джорджи, вернув рюкзак за спину, вопросительно взглянув на Каспбрака. — Просто я знаю всех неудачников, и тебя точно среди них нет. Вы вместе учитесь?       — Ну, да, мы с ним одноклассники, — неуверенно отвечал Эдди. Джорджи прищурился.       — И всё? А почему вы не дружите? Тебе не нравится мой брат?       — Нет, он мне очень нравится! — поспешил ответить Эдди, а затем шёпотом неловко добавил: — Я просто.. у меня нет друзей, понимаешь?       Джорджи хмуро помолчал, но спустя пару секунд понимающе кивнул.       — Понимаю.       — Мгм.       — Но Билли очень хороший друг. Ты не пожалеешь, если решишь с ним подружиться. И неудачники тоже. И я.       Эдди смущённо кивнул, выдавив улыбку, и взглянул за спину младшего Денбро, выискивая взглядом Билла. Джорджи тоже повернулся, смекнув, что его собеседнику немного тяжело даются подобные разговоры, и окликнул брата, помахав рукой. Билл кивнул, быстро закончил разговор и сбросил вызов, вернувшись к мальчишкам.       — Мама звонила. Г-говорит, яиц д-дома нет к ужину.       — Окей. Тогда мы пошли в магазин, Эдди. Приятно было познакомиться, — подал руку для прощального рукопожатия Джордж. Эдди снова улыбнулся. Этот малой ему очень понравился. Интересно, все Денбро такие клёвые и милые?       — И мне, Джорджи. Будь аккуратнее в следующий раз на Сильвер, хорошо? — пожал ему руку Каспбрак, кивнув в сторону велосипеда, который Билл снял с крепления.       — Хорошо, — снова одарил его своей чарующей улыбкой младший. Билл тоже пожал ему руку, не забыв бросить вслед новое извинение, на что Эдди лишь громко фыркнул.       Братья ушли, забавно пихаясь друг с другом время от времени. Билли тащил за собой свой любимый велосипед, а Джорджи, идя вприпрыжку рядом с ним, что-то увлеченно рассказывал, размахивая руками. Каспбрак, провожая братьев взглядом, не мог стянуть с лица искреннюю широкую улыбку, совсем позабыв о своих ушибах.       Это был хороший день, вспоминает теперь Эдди, выплывая из воспоминаний и возвращаясь обратно в свой.. сон.       — Ну... — всё не находился с ответом парень, выгнув левую бровь, бегая взглядом от Билла, терпеливо ждущего ответ, к Ричи, который, вероятно, просёк, что у того обезьянка в голове вместо ответа, и потому хлопнул Денбро по плечу и затараторил, обращая на себя всё его внимание. Эдди облегчённо выдохнул, мысленно поблагодарив Шляпника за то, что избавил его от ненужных объяснений.       — А какая, собственно, разница? Вернёмся к главной проблеме: Джорджи-Джордж пропал. Когда? При каких обстоятельствах? А самое главное: с какой ангельской целью?       Эдди склонил голову набок, недоуменно повторив губами ангельской?, не понимая, причём здесь, собственно, ангелы, и вообще цель, если дело касалось пропажи, а не побега.       Непонимание в глазах Каспбрака никто из присутствующих, по всей видимости, рассеивать не собирался, и Эдди лишь фыркнул, оставив эту странность без объяснений. Шляпник чудик, это уже было ясно с первой секунды их встречи в этом сне. И наверное, здесь уже нужно было просто смириться.       — Утром он уходил к своему другу, Каю, поиграть, — начал рассказывать Билли. — Он должен был вернуться к ужину, но не вернулся. Тогда я пошёл к его другу — вдруг он просто позабыл о времени, заигравшись, и задержался, но Кай сказал, что Джорджи ушёл еще до ужина. И я снова отправился домой, думая, что он уже вернулся, но его там не оказалось, и я, прождав еще минут пятнадцать, отправился на его поиски. Обошёл весь городок, заглянул во все переулки, поспрашивал у половины жителей, но нигде его не было, Шляпник. Нигде! Никто его не видел! Сейчас весь городок его ищет. В лесу.       Ричи хмуро глядел в пол, раздумывая над словами Билли, став еще мрачнее при упоминания леса, а Эдди никак не мог привыкнуть к речи Билла, который за весь свой рассказ ни разу не заикнулся, но также не упускал мысль о том, что тот-самый-яркий-мальчик-Джорджи пропал.       — Ох, чёрт.. — только и смог выдавить из себя Эдди, начав активно соображать над тем, как помочь Билли найти его брата. Не заметив, как покосились на него взгляды ребят после этой фразы.       Впрочем, особо волноваться не стоило, ведь Эдди понимал, что Джорджи пропал не по-настоящему, а лишь во сне, в котором он сейчас так глубоко застрял, но говорить об этом ребятам было бы странно. Хотя.. Нет, всё же странно. Несмотря на всё безумие этого мира. Билли бы вряд ли успокоился, скажи ему Эдди: «да не парься ты так, это ведь сон, мой конечно, не твой, но и ты по сути не настоящий, так что всё пучком». Что ж, пока ты во сне, Эдди, ты будешь играть по правилам сна, хочешь ты того или нет. Даже несмотря на то, что сон, вообще-то, очень даже осознанный.       Поэтому Каспбрак снова напрягся, раздумывая над тем, как сможет помочь ребятам в этой ситуации, имея всего сорок пять сантиметров росту.       — Эм, кхм, — неловко кашлянув, попытался нарушить снова потяжелевшую в воздухе тишину Эдди, обратив внимание задумчивых присутствующих на себя: — В общем, я бы тоже хотел принять участие в поисках твоего брата, Билли, но с таким ростом я мало что смогу, поэтому.. я бы хотел узнать, нет ли у кого-нибудь той булки, увеличивающей рост?       Все покачали головой в ответ, на что Эдди начал нервно жевать нижнюю губу, вмиг поникнув. Спустя полминуты Шляпник отмер, подойдя к стулу Каспбрака, и снял свой цилиндр, положив его перед Эдди на стол.       — У меня нет, поскольку я сторонник увеличения роста, но зато я знаю, кто бы смог помочь тебе с этим дельцем, — кивнув на свою шляпу, проговорил с лёгкой улыбкой Шляпник. — Ваша карета подана, миледи, отвезу Вас туда прямым рейсом. Шляпные перевозки куда надежней и приятней нынешнего современного транспорта. Но выпей-ка для начала, — вытащив из нагрудного кармашка небольшой пузырек, он дал Эдди отпить его содержимое, и тот снова ощутил, будто его органы начали разом сжиматься и сокращаться в размерах, и спустя пару секунд Каспбрак был стремительно уменьшен вдвое.       Эдди молча кивнул, скорее всего, просто самому себе, перепрыгнув на стол, и залез на шляпу, устраиваясь поудобней рядом с булавками, обхватив руками одну из них в качестве опоры, чтобы не свалиться.       — Что ж, мы отправляемся к Белой Королеве, Биллиам, ты с нами? Белый принц определённо захочет помочь тебе с поисками Джорджиама.       — Думаю, ты прав, — кивнул в ответ Денбро. — Сейчас любая помощь будет полезной.       — Её Белое Величество! — наконец воодушевленно воскликнули Мышь с Зайцем, до этого молча сидевшие на своих местах. — Мы с вами! Мы с вами!       — Ну-с, в Добрый Дальний, Спагетти? — с улыбкой сказал Шляпник, осторожно подняв цилиндр с единственным пассажиром и удобно устроив его на голове.       — В Добрый Дальний, — прошептал в ответ Эдди, глядя с высоты ричиной головы на Белый замок, виднеющийся на высоком холме далеко впереди, ощущая на кончике языка вкус неумолимо надвигающихся приключений.