Узел
22 июня 2020 г. в 22:05
Примечания:
🐙🐠
У доктора Бена Соло были определённые планы на свою жизнь. Так много планов. Более того, у него даже были планы для осуществления этих планов. Он – систематичный, целенаправленный и всегда старался совершать исключительно хорошо продуманные поступки, подходящие по всем намеченным пунктам:
Бакалавриат в «Лиге плюща». Есть.
Степень магистра по биологии в крайне авторитетном университете, расположенном на западном побережье. Есть.
Степень доктора философии в Поведенческих Исследованиях, полученная уже на восточном побережье, просто, чтобы быть уверенным, что он охватил абсолютно все сферы (и берега) своих непосредственных научных изысканий. Есть.
Его академическая карьера – а иными словами, его жизнь, потому что в данном случае они равнозначны друг другу – была прямым результатом скрупулёзного планирования и контроля. Такая модель походила на сервировку стола для формального ужина: серебряная салатная вилка тут, костяная фарфоровая тарелка там. С такой же методичностью составлялся каждый элемент резюме. Последний штрих, венец всего – покрывающий большую часть расходов проект на Ак-То. И все, что осталось сделать доктору Соло, так это отступить в сторонку и восхищаться тем, как все его достижения сами собой выстраивались в единое целое.
Затем пришла Рей, этот взрывоопасный реагент, сеющий повсюду хаос.
Одними своими мерцающими ореховыми глазами и не без помощи прямо-таки неугомонной попки она, по-видимому, просекла все его тщательно выверенные жизненные планы и, захихикав, радостно опрокинула их на пол. Возможно, чтобы освободить место для предстоящего траха.
Доктору Соло следовало бы встревожиться таким поворотом событий, но именно в тот момент Рей охватила своими крайне способными ладошками его каменный стояк, что в свою очередь сделало процесс связного мышления почти что неуправляемым. Однако у Рей и вовсе не было никаких проблем с его управлением. Ее поглаживания и ласки осуществлялись с явным авторитетом, и его член послушно становится все больше и горячее с каждым движением кисти.
– Большой альфа. Сильный альфа, – прохрипела она.
Бен и не отрицал, что от такой похвалы его эго раздулось в размер того, что находилось ниже пояса. Но где-то глубоко внутри он все равно ощущал, что должен поправить омегу. У него нет никакого узла. Осуществляемое при каждом рождении обязательное тестирование предназначения было стопроцентным.
– Рей, я бета.
– Сильный, но такой глупый, – захихикала она. – Как хорошо, что у тебя есть я, пара. Теперь я буду думать.
Для омеги она была довольно-таки дерзкой и большой любительницей покомандовать. Он подумал, что это должно беспокоить его куда больше.
– Рей, – проскрежетал Бен, слегка раскачиваясь на пятках. Омега присела подле него на колени, располагаясь на твёрдой поверхности палатки, и расплылась в маленькой шаловливой улыбке. Из-за их разницы в росте ее дерзко торчащие, хорошенькие сиськи находились в просто идеальном положении для наблюдения, а ее губы зависли в точности над уровнем его...
– А-ахх, – Бен тяжело выдохнул, когда с ее полураскрытых губ сорвался порыв прохладного воздуха, направляясь на его разгоряченную кожу. Феромоны Рей творили что-то невообразимое, затуманивая замкнутое пространство палатки; ее возбуждение – жаркий аромат свежевыпеченной, созревшей омеги. Он мог с лёгкостью учуять ее запах, даже попробовать на вкус. Аромат заставлял его рот наполниться слюной, будто свежий яблочный пирог, выставленный на распахнутый подоконник, чтобы остыть. Бен был голоден. Он облизал губы.
– Альфа готов, – проворковала Рей, дуя на головку члена. Они встретились взглядом и, черт бы его побрал, если эти их дамские глазки не заставили его дернуться и подпрыгнуть прямо в ее пальцах. Бен не рассматривал такой вид минета в качестве некоего возбуждающей элемента, но омега делала так, что все ощущалось подобно свежему морскому ветерку в горячую летнюю ночь. Сладкое облегчение.
Рей сконцентрировала внимание на шортах. Смотря на них с такой напряженной сосредоточенностью, она подходила под образ какого-то гимнаста, готовящегося совершить опорный прыжок. Потянув за ткань пару раз, омега спустила шорты вниз по крепким бёдрам, откидывая их в сторону, чтобы они ей более не мешали. Рей нахмурилась еще сильнее, когда увидела трусы. Для той, чьим любимым времяпрепровождением, кажется, было присваивание его одежды, она определенно выглядела так, будто презирала их. Брови сошлись в очаровательнейшем раздражении. Бен не хотели ничего более, чем почувствовать ее мимические морщинки под своими губами, сгладить их поцелуем.
Рей взглянула на него.
– Зачем тебе так много шорт? – фыркнула она. – Выглядит глупо. Абсолютно необязательно.
Он вынужден согласиться. Рядом с этой омегой любое количество одежды могло считаться ненужным и лишним.
– Для… эм… защиты? – неуверенно ответил Бен.
Казалось, он не очень-то и убедил Рей, и она снова завладела членом, охватывая его ладошками. Омега ухмыльнулась.
– Теперь это моя работа.
Одним мощным рывком она быстренько стащила с него эти оскорбительные трусы, и Бен так же живо откинул их в сторону. К ее незамедлительному удовлетворению он предстал перед ней в чем мать родила. Омежьи пальчики обернулись вокруг его ствола и принялись сжимать и ласкать в крайне собственническом жесте. В ее крепкой хватке не было ни следа сожаления.
Она была женщиной, которая знала, чего хотела. Но, будучи бетой, он действительно не мог дать ей желаемого.
– Рей… ммм… не хочу тебя разочаровывать…
Движения становились все быстрее и быстрее. Она снова подула на него, и его веки затрепетали. Посмотрев вниз на проворные ладошки, Бен странным образом вспомнил о карусели из его детства, той, которая была на набережной. Неужели свет начал как-то мерцать, или просто от головы отлила вся кровь?
– Тише, тише, – замурлыкала Рей, облизывая губы, – больше никаких разговоров, Бехн. Только действия.
На кончике сформировалась жемчужная капля, и омега без промедления ее слизала. И Бен понял, что слова более не будут проблемой.
– Бляяяяять, – пробормотал он, и кончиками пальцев потянулся к омеге, чтобы прикоснуться к ее личику. Несколько лёгких движений языка по головке члена, и звук, сорвавшийся с его губ, был подобен воде, попавшей на раскалённую сковороду. Раньше все ощущалось по-другому. Сейчас же такие прикосновения казались намного интенсивнее. Неужели это последствия брачного укуса? Почему такое обостренное состояние не внесли в научную литературу?
Рей сжала его ладонями и провела языком по обратной стороне члена, начиная от самого основания и заканчивая головкой. Должно быть, Бен даже захныкал. Рей с таким усердием работала над ним, будто метила территорию посредством своего языка.
– Иисусе, Мария и Иосиф, – прошептал Бен. Это вопиющее богохульство не могло в полной мере описать того, насколько чрезвычайно потрясающе было ощущать влажный язычок на раскалённой, чувствительной коже.
Рей остановилась и с подозрением сузила глаза.
– Кто такие?
– Ээ-э, – невнятно ответил Бен, столь необходимые сейчас слова для разъяснения лёгкого недопонимания потерялись во внутреннем хоре: ох, пожалуйста… не останавливайся прямо сейчас… больше!
– Ладно, кем бы они ни были, они могут съебаться. Ты моя пара, – она вцепилась пальцами в бархатную кожу, крайне собственнически хватаясь за член. Его бедра дернулись без всякого ведома. – Моё. Или я надеру им задницы еще сильнее, чем досталось Кайдел.
Бен с готовностью закивал в знак согласия. Рей строго кивнула в ответ. Вопрос закрыт. И тогда она открыла рот и вобрала его по самое горло одним мощным заходом, почти что до самого основания, и принялась сосать.
Боже.Мой.
Как-то раз, оканчивая университет, Бен вступил в оживлённое обсуждение с кандидатом наук по психологии развития, рьяно обсуждая тему природы удовольствия и боли. Их несогласие крутилось вокруг того, измерялись ли субъективные чувства по какой-либо строгой шкале, или это было делом интерпретации. Психолог утверждал, что однажды в будущем мозговые волны возможно будет измерить во всей своей точности исключительно по стандартной шкале удовольствия, но Бен был с этим в корне не согласен.
И теперь он знал наверняка, что оказался прав. Потому что, какую бы он не использовал в прошлом шкалу для измерения наслаждения, все в один момент уничтожилось горячим, маленьким ротиком Рей. И он не просто «увидел звезды», а это было удовольствие уровня сверхновой. Бен зарычал, и его пальцы зарылись в омежьи волосы, смотря на нее с изумлением.
Рей застонала над его членом. И если этот образ сам по себе не оказался достаточно крышетѐчным, то вибрация ее горла почти что лишила его воли. Бен зарычал еще громче, когда омега слегка отпрянула и снова заглотнула член. Она задала медленный ритм, и он старался вторить в такт ее движениям, сжимая крепко зубы, чтобы не начать вбиваться в рот. Он сдерживался изо всех сил.
Блять. Блять. Ничто никогда не ощущалось подобно этому. Будто секс в стерео.
Он прикрыл веки, чтобы сосредоточиться на ощущении. Прикосновение, запах, вкус – и все это Рей. Скольжение становилось все быстрее, а он становился все мокрее от слюны и предэякулята. С каждым движением туда и обратно он ощущал, как он его член затвердевал, изнывая. Внизу живота зарождался странный жар, опаляя с каждым прикосновением.
Бен распахнул глаза и зафиксировал на Рей взгляд. Омега обхватила руками его ноги, чтобы обеспечить равновесие. Она похныкивала в такт его толчкам, двигая своими бедрами, подражая. Возможно, его удовольствие уже текло по только зародившейся связи. Он унюхал ее смазку – сладкий и мускатный аромат – и это сделало его еще твёрже. Взгляд Бена не отлипал от омежьих розовато-красноватых губок, обволакивающих ствол, неприлично растянутых в попытке охватить его. Он заметил, что Рей не вбирала его так глубоко, как ранее,будто что-то препятствовало ей… нет.
Невозможно. Там, у самого основания, что-то было… что-то новое.
Бен моргнул и принялся изучать свое тело. Расцветая из темных завитков его волос виднелась грибоподобная выпуклость. Она была покрасневшей и пульсирующей. Бен не мог поверить своим глазам.
Ну, хорошо, вот же черт. Рей была права. Она заставила его выпустить узел, самый настоящий узел. Его глаза стали такими же круглыми, как и новообразование на так давно известном органе. Всякие научные и личные последствия этого откровения ошеломили его, и он слегка покачнулся на ногах. Смена предназначения – просто неслыханный феномен и кардинально меняющее парадигму открытие. Его самоидентификация всегда была однозначной: учёный-бета. А такая смена декораций подразумевала просто грандиозное испытание самовосприятия. Однако чистый шок и интеллектуальное любопытство новоявленной ситуации были начисто сметены приливной волной эмоций.
Похоть, это была самая настоящая, яростная похоть.
Каким-то образом Бен стал альфой. Настало время действовать как альфа.
– Назад, – резко приказал он.
Это был альфа-голос, и Рей охотно ему подчинилась. Омега оторвалась от члена – жар, бурлящий внизу живота, становился просто невыносимым. Он вел его к ней, потому как Рей была единственным возможным лекарством. И они это знали.
Бен быстро поднял ее на ноги. Широко распахнув глаза, Рей изучала его лицо с тенью волнения. Инстинкт говорил ему, что именно она желала услышать.
– Хорошая омега, – сказал Бен, нежно целуя лоб, – моя хорошая, маленькая пара.
Рей размякла и прильнула к нему. Бен зарылся носом в ее шейку в поисках брачного укуса и, найдя искомое, оставил нежный поцелуй. Рей затрепетала, и затем широко раскрыла рот, хватая воздух, когда он захватил метку, покусывая и перекатывая ее между губами. Омега растаяла еще больше, и его руки оплели ее тело, не позволяя упасть.
Его член по-прежнему зажат между ними – строгое напоминание об их потребностях. Снова вспыхнул тот нетерпеливый жар, и он прижался к омеге. Бен отыскал ее ушко.
– А теперь ляг как хорошая девочка и дай мне свою попку.
По телу Рей прошлась весьма заметная дрожь. Он помог омеге перевернуться, перегибая через раскладушку; ноги свешивались вниз, а аппетитная попка – вверх. Бен стал на колени и провёл кончиками пальцев по изгибам. Видя ее такой распластанной, прямо как сейчас, он еле подавил желание ворваться в горячее тело сию же минуту. Бен сжал кулаки, сдерживаясь. Это же ее первый раз… соберись, Бен.
Внутренняя часть бедер буквально сияла от бесстыдных выделений. Это было слишком соблазнительно – ему просто нужно попробовать – и Бен наклонился, слизывая влагу с нежной кожи внутренней части бедра. Сладкий и настоящий, ее вкус был самой настоящей омежьей эссенцией, мешкавшей на кончике его языка, такой родной и знакомый аромат Рей. Он хотел вылизать ее всю, проглотить залпом, но сейчас для этого не было времени. Омега тревожно ерзала и извивалась, ее нежная, маленькая киска была розовой и набухшей.
Созревшая, как веточка сочного винограда. Два пальца с нежностью прошлись по влажной щелочке.
– Альфа, Альфа, пожалуйста! – простонала Рей и выгнула спину, подставляясь. Она нуждалась в этом так же сильно, как и он.
Бен прижал пальцы ко входу и скользнул вовнутрь, а омега издала звук, походивший на протяжный вой. Лаская мягкие стенки, он охватил ладонью собственный член и потерся головкой вдоль горячего жара, подготавливая их. Рей изогнула спину, будто приглашая, и это стало пределом всего.
– Готова, пара? – на одной ноте спросил Бен, изнывая от желания.
– Блять, да, альфа! – воскликнула Рей.
– Тогда держись крепче.
Он оперся о каркас раскладушки, нависая над ней. Бен водил пальцами по входу – вниз и вверх, и, пытаясь пристроиться к самому центру, скаждым разом погружал кончик члена глубже в объятия нежных складочек. Он толкнулся вперед бедрами и начал медленное, но неустанное движение, будто прилив, пока не встретился с неким сопротивлением. И затем начал двигаться в размеренном ритме.
Рей напряглась, но он поцеловал укус, и омега снова расслабилась. Бен успокаивающе водил пальцами по ее спине: он находился всего на полпути.
Рей заскулила.
– Больше. Прошу, больше.
– Я не хочу сделать тебе больно, – ответил Бен. Он толкнулся глубже, и она застонала. Округлые, упругие ягодицы приподнялись, когда омега снова выгнула спину, и Бен схватился за них, сминая в ладонях. Он не мог оторваться от созерцания того места, куда с каждым разом погружался член.
Дыхание Рей сбилось, и она начала насаживаться на него, поощряя.
– Сделай мне больно хоть чуточку! – приказала омега.
В такой ситуации был всего один путь. Толчки стали настойчивее, будто стук в дверь, пока он наконец-то не прорвался через преграду. Рей со свистом втянула воздух, пока Бен неуклонно входил до самого основания узла. Он замер, дрожа от напряжения, и сжал попку. Ощущение погруженности в узкое тело было одновременно и успокаивающим, и невообразимо раздражающим, потому как жажда возобновить те волшебные движения смешалась со счастьем, вынуждая его чуть ли не пустить слезу.
Он измученно дышал, борясь за контроль над желаниями. Голос альфы не просто нашептывал, он буквально орал в его крови: завладеть, завладеть, завладеть тем, что принадлежит ему. Бен выдохнул и посмотрел на Рей, такую прекрасную и открытую, она вбирала его так идеально в свое влажное, гостеприимное тело.
Омега сжималась вокруг него, привыкая к новым ощущениям, и медленно расслабилась. А затем она принялась двигаться. Бену на какой-то момент пришлось закрыть глаза, потому что только один лишь взгляд на эту восхитительную задницу, насаживающуюся на его член, казался просто невыносимым. И как мужчины выносили такую пытку?
– Рей, Рей, – позвал ее Бен, наблюдая за скольжениями.
– Да, альфа?
– Тебе не больно?
– Нет. Нет, прошу, Бехн… – ее рука зашла за спину, чтобы схватиться за его бедро.
Он нагнулся над ней, целуя сладкое местечко на шее.
– Что тебе нужно?
– Больше, прошу, больше! – прохныкала омега, жадно толкаясь ягодицами, акцентируя тем самым свое утверждение.
– Все, что пожелаешь, пара. На колени. Поднимай задницу и будь хорошей девочкой, – эти слова больше не принадлежали доктору Соло. Они даже не принадлежали Бенджамину Соло. Это были слова альфы Рей, и они самым естественным образом извлекались из его рта.
Доктор Соло мог и не знать, что именно следует говорить женщине, но ее альфа знал. И он даст ей то, что нужно. И будто в подтверждение своих мыслей, он шлепнул сочную попку. Рей ахнула и взбрыкнулась, но он шлепнул еще сильнее.
Бен поднялся, занял устойчивое положение и сжал бедра, чтобы усмирить неугомонное омежье виляние.
– А сейчас держись крепче, женщина.
С первым же проникновением загремела раскладушка, а Рей рвано выдохнула.
После второго – наземь рухнул рядом стоящий стульчик.
А с третьим проникновением Бен уже рычал, а омега стонала, будто одержимая.
И после этого он задал такой ритм, который сотряс стены не рассчитанной на такие занятия палатки. Даже порги притихли.
Влажные шлепки и крики Рей заставляли все выглядеть так, будто он выталкивал эти писки прямиком из ее тела. Она была такой мокрой, что влага стекала вниз по ее бёдрам, и ему пришлось сосредоточиться на глубине и точности проникновения, чтобы не выскользнуть полностью. Бен потянулся ладонью за грудью, перекатывая между пальцами сосок. Рей откинула голову и выгнулась еще больше, омега сжала глаза, будто сдерживая удовольствие.
Она что-то выстанывала, и он наклонился ближе, чтобы услышать. Все, что он смог различить, так это причитания дадададаобожедадада.
Очки, лежащие на ближайшем столе, завибрировали и упали, но он не посмел оторваться от столь важного дела, не в тот момент, когда в его руках было нечто более важное.
Погруженный вглубь ее влаги член ощущался так правильно, что Бен почти что разозлился, что потратил столько времени вне этого ласкового жара.
– Черт, Рей, – прошипел он, – ты пиздец какая горячая.
– Горячая… это… хорошо? – выдавила она между мощными точками.
– Да не то слово.
– Хорошо, альфа. Ох, прямо здесь. Сильнее!
Он обхватил обеими руками ее за талию и насадил на себя, встречаясь бедрами. Стало еще горячее.
– Оо-ох! – закричала Рей и мотнула головой, перебрасывая волосы через плечо. Кажется, ей понравилось. И он сделал так еще раз. А потом еще и еще.
Узел ударялся по ее щелке, и Рей приподняла бедра, чтобы увеличить трение о клитор. Бен потянулся рукой и отыскал его сам. Несколько ритмичных движений пальцами, и омега начала мелко дрожать на его узле, выстанывая. Узел был горячим и пульсирующим.
Сейчас или никогда.
– Рей, я хочу повязать тебя. Могу я повязать тебя?
– Да, да, альфа, – безустанно повторяла она, кивая.
– Тебе может быть больно.
– Все равно. Мне это нужно. Больше.
– Все, что захочешь, пара. Я дам тебе все.
Лёгкими движениями он порхал над клитором, толкаясь глубже. Ее стоны становились все громче, будто закипающий чайник, и он скользнул пальцами к ее входу, чтобы раздвинуть шире. Рей постепенно сжималась вокруг него, находясь на грани оргазма, и Бену нужно было лишь чуточку приоткрыть ее, чтобы узел мог с лёгкостью проскользнуть вовнутрь.
Он чего-то ожидал. Бен пока не знал, чего именно, но он точно распознает тот момент, когда омега будет готова. Он погрузился глубже, расслабляя омегу пальцами, и тут неожиданно ощутил. Новый поток смазки. Быстро и без всяких раздумий он чуть сместил угол проникновения и толкнулся. С рыком, узел с лёгкостью проскочил в ее киску, и стенки влагалища приняли его в любящие объятия.
Бен кончил подобно урагану. Внутри Рей точно был ураган. Кончая, он спровоцировал ее оргазм, и омега завыла и запульсировала вокруг него. Он рухнул на ее спину, грудь прилипла к измазанной в смазке и поте коже. Рей довольно подергивалась и жадно глотала ртом воздух. А он с нежностью припал к ее шее.
Связь взорвалась разноцветными огнями, а они самозабвенно наслаждались разделенным на двоих удовольствием, все возвращаясь и возвращаясь к пику их наслаждения.
Бен поцеловал брачный укус, и затем сжал ее талию, переворачивая их на бок. Они по-прежнему были замкнуты. Он свернулся вокруг омеги в защитной позе, и Рей прижала к своей груди его руку, будто плюшевого мишку – ладонь накрыла ее грудь. Она повернула к нему голову, выглядя сонно и хорошо вытраханно. Прекрасная развратница. Бен поцеловал висок.
Они подходили друг другу так, будто были созданы для этого, как ключ, погруженный в скважину. Он все еще был в ней, и Рей уснула с широкой улыбкой на губах.
Неотрывно смотря на омегу, Бен погрузился в сон. Он чувствовал себя так, словно наконец-то оказался дома.