Лучший ингредиент любого зелья — это огневиски

      Всегда после этих снов Гермиона не могла должным образом собраться с мыслями, они то и дело перескакивали к сгинувшему егерю. Она была уверена в том, что он погиб в Битве. Невилл достаточно точно описал всех сподвижников Волдеморта, которые пришли к мосту, и самолично видел, как длинноволосый мужчина в клетчатых штанах падал вместе с разрушенным мостом прямо в грохочущую бездну. Говорят, что тел насчитали очень много, но опознать удалось далеко не всех.       Гермиона не вникала в подробности того, как поступили с телами. А зря. Увидеть труп егеря ей определенно стоило, чтобы знать наверняка. На текущий момент она могла лишь уповать на его смерть. При всем ее человеколюбии, она желала бы видеть его мертвым. За себя, за Гарри, за Добби. Шрам на руке напомнил о себе, она привычно потерла его, пытаясь стереть буквы, впечатанные в кожу. Грязнокровка. НИЧЕГО не вышло.       Возможно, стоило бы воспользоваться Обливиэйтом и решить эту щекотливую проблему раз и навсегда. Она пару раз уже даже подносила палочку к голове, но каждый раз ее что-то останавливало. Гермиона обещала себе помнить все, через что им пришлось пройти. Все ужасы войны она бережно хранит в своей голове, чтобы больше никогда не допустить подобного. Она помнит, чтобы ценить то, что имеет сейчас. Маленький уютный домик в центре Лондона, жениха и живых друзей. А этот егерь всего лишь какая-то фиксация на нездоровом возбуждении. Пусть это будет чем-то типа подростковой травмы. Говорят, женщине нужна червоточина. Грязный маленький секрет. Вот пусть он и будет ее червоточиной, заставляющей бороться с самой собой и всем миром.       Кроме того, была еще одна причина не прекращать эти сны. Нужно глубоко копнуть червоточину и погрузиться в самый темный уголок сознания, само существование которого привело бы Гермиону в ужас. Она бы никогда не признала этого сама, но сны доставляли ей извращенное удовольствие. В некотором смысле егерь был большим джентльменом, чем Рон, он всегда заботился о том, чтобы Гермиона получила полное удовлетворение от близости. Ее секс с будущим мужем был очень нежным, но пресноватым. Не сильно искушенный в любовном искусстве, Рон мог совсем позабыть о ней в процессе. Он кончал всегда, а она — нет.       Естественно, Гермиона читала книги и анатомический атласы и знала, как все должно происходить в теории, но на практике дела обстояли иначе. Она попыталась поговорить с Роном о том, как ей нравится, чтобы он ее трогал, но даже эти сверхоткровенные разговоры не возымели успеха. Рон ходил исключительно проторенной дорожкой. Сделав все, по ее разумению, возможное, Герми отпустила ситуацию и оставила подсознательного любовника у себя в голове.       Конечно, она тяготится виной перед Роном за адюльтер во снах, но, с другой стороны, его как бы и не существует, ведь егерь мертв. Она спит рядом с будущим мужем и никогда не допускает мысли о других мужчинах. Да, ее подсознание считает иначе, но она ведь борется с ним! Хоть и неизменно проигрывает.       Первые пару лет она отказывала этому настойчивому шепоту, он терся словно кот вокруг ее метафизических ног. Заманивал, обещал, завлекал. Просто темный силуэт из памяти. Этот голос из подсознания она чувствовала в реальности телом. Иногда он был лишь размытым пятном, порой превращался в змея, проталкивающего ей в рот кусочки отравленного яблока.       Но однажды она сдалась.       Змей вышел из тени, она увидела его лицо, которое успела досконально изучить в темноте леса Дин, когда он с силой вдыхал ночной воздух, смешанный с ее парфюмом. Эти секунды длились целую вечность. Лицо жестокого человека с высокими скулами и четкими губами. Его прямой хищный нос жадно тянул ее запах. Колени дрожали, она старалась унять сердцебиение. В ушах стоял шум, будто она со скоростью метеорита падала на самое дно Марианской впадины. Тонула в своем страхе и смятении.       Тогда, пять лет назад, он ушел, а во сне — остался. Набросился как собака на кость. А она… разрешила. Ощущения были столь реальны: его горячая — очень горячая — кожа, упрямые, злые губы, сминавшие ее рот в диком поцелуе. Что-то искрило между ними, злой рок притягивал их друг к другу.       Никогда в своей реальной жизни Герми не чувствовала подобной всесжигающей страсти, такой жажды плоти и проникновения. Он прижал ее к стволу дерева и разорвал ее рубашку. Сильные руки с цепкими пальцами исследовали ее с таким усилием, что, будь у нее физическое тело, оно бы тут же покрылось синяками.       Егерь схватил ее за горло, не переставая сумасшедше вдыхать ее запах — шея, ухо, затылок. Она открыла рот, чтобы набрать бессмысленного воздуха. Воспользовавшись оказией, егерь положил два пальца своей руки ей в рот и поводил ими, набрав побольше слюны. Потом медленно вытащил и провел мокрыми пальцами вдоль ее тела, от груди к животу и ниже. Она почувствовала, как его пальцы играют с нежными лепестками плоти, а затем по одному, одуряюще медленно, входят внутрь. Попыталась оттолкнуть его, но ничего не вышло: егерь сильнее вжал ее в ствол. Его пальцы грубо влетали в нее, заставляя кричать от восторга.       — Привет, красавица, — прошипел он.       Гермиона почувствовала, как ее начинает трясти от болезненного ощущения внутри. Ноги подкосились. Она рухнула на егеря. Он не дал ей упасть, как, впрочем, и опомниться. Развернул спиной к себе, заставляя ее пальцы впиться в кору дерева. С силой нажал на талию рукой, подминая ее хрупкое тело под себя. Она готова впустить его, и, черт побери, хочет этого больше всего на свете!       Егерь не разочаровал. Он одним мощным рывком ворвался в нее, сметая на своем пути страх, вину и отчаяние. Он был ее жизнью. Долбил бешено, не давая спуску. Видимо, мстил за первые годы пренебрежения его персоной. Она чувствовала себя такой грязной и такой счастливой, весь мир сейчас умещался между её ног, в ровном темпе шлепков ее ягодиц.       Его дыхание, ее дыхание, отрывистое, сбивающееся в такт последним ломаным движением и…        Ведьма закричала и проснулась рядом с Роном на очень мокрой простыне.       Гермиона пробовала плакать, ненавидеть, винить себя, пробовала не спать либо, наоборот, спать под сильными зельями, работать еще больше. Но результат был один — егерь приходил и неизменно доставлял ей удовольствие. Ее враг и человек, виновный в стольких проблемах, да ещё и мертвец, трахал ее метафизическое тело до тех пор, пока она не просыпалась абсолютно измотанная, скованная сладкой истомой.       Гермиона потратила несколько лет своей жизни, в попытках понять: является ли это изменой, или слишком покалеченной войной психикой, или просто природным избирательным блядством. Не в силах решить эту моральную проблему, она просто решила оставить все как есть, рассудив, что в этой ситуации единственным свидетелем, судьей и обвиняемым является она сама.       Удар молотка. Вы оправданы.

***

      В Министерстве есть не очень большой, а точнее, очень даже маленький кабинет в отделе контроля магических популяций. На двери могла бы быть табличка «Здесь работает Героиня войны и разбивательница эльфьих оков», но начальство ограничилось кратким «Гермиона Грейнджер». И так все в курсе.       За дверью кабинета, за добротным письменным столом в это майское утро сидит молодая женщина с дивными каштановыми волосами, которые аккуратными волнами ложатся на ее хрупкие плечи. На ней официальная министерская форма — длинная юбка и кофточка из темно-синей плотной ткани, на десятке пуговиц. Мантия аккуратно висит на спинке высокого кресла. Только пытливый взгляд может заметить на юном лице небольшие темные круги под глазами и тревожную складку меж бровей, которая обозначает, что в данный момент надежда магической Британии обдумывает очередное сложное дело.       Действительно, дело было в том, что она даже имени его не знала. Хорош любовничек! Наверняка, тогда — давно — она слышала, как кто-то из их шайки обращался к нему. Гермиона помнила только сочетание звуков ссс-ррр, и особенно эту рычащую рррр в конце имени. Сильвестр? Сократ? Сибер?       Неважно, одернула она себя, это совершенно не то, чем бы ей стоило заняться.       План на сегодня гласил, что в промежутке с десяти утра до двенадцати часов дня необходимо обдумать саму формулировку — снижение популяции оборотней. Ведь ликантропия — не демография, это совершенно обособленное от человека понятие, даже не болезнь, скорее особенность организма. Сама формулировка проблемы ставит оборотня вне человека, а это очень неправильно с точки зрения этики. Возможно, стоит начать с того, чтобы изначально искоренить данное несоответствие и определять оборотня как ЧЕЛОВЕКА, обладающего ликантропией, а не темной тварью и существом, как их учили в школе ещё совсем недавно. Из маггловской юридической литературы мисс Грейнджер почерпнула много интересного. Например, сравнивая юриспруденцию двух миров, Гермиона отметила для себя, что волшебники остались в вопросах права далеко в прошлом: большинство магических законов, включая Статут, имеют очень некорректные определения и могут трактоваться совершенно вольным образом. Количество лазеек в законах обескураживало юную ведьму. Это всё нужно было исправить!        Волшебница написала служебную записку с требованием о предоставлении более точной информации о причине сокращения популяции оборотней. Ладно, какое-то время ей придется пользоваться устаревшей формулировкой. После восстания Темного Лорда, вервольфы — та их часть, что осталась в живых — подверглись гонениям. Стоит проверить количество убийств за последние пять лет и отследить тенденцию. Гермиона подозревала, что, возможно, некоторые маги решили взять месть в свои руки и при удобном случае помогали «сокращению популяции».       От скрипения пером по пергаменту её отвлек стук в дверь. В кабинет вошла коллега по отделу Стелла Копперпот. Широко улыбаясь, девушка шлепнула на стол Гермионы толстенный фолиант.       — Доброе утро, Миона! Вот пришло на министерскую почту, с пометкой «Для Г. Грейнджер в помощь!». Как раз к твоему новому заданию подоспело.       Гермиона недоуменно воззрилась на коллегу:       — Я не заказывала такую книгу. А кто прислал?       — Сова принесла. От нее разило скотчем — должно быть, она из Шотландии.       — Спасибо, Стелла.       Когда коллега удалилась, Гермиона подвинула книгу к себе и пробежала пальцами по бордовой обложке, на которой чёрными матовыми буквами красовалось название: «Антология оборотничества. П. МакМанус». Прочитав название, Гермиона чуть улыбнулась шутке Стеллы про пьяную сову.       Девушка с нетерпением зашуршала свеженькими листами: книгу до нее явно никто не читал. На форзаце красовалась надпись: «Для Гермионы Грейнджер в помощь! От Пия МакМануса. Буду рад ответить на все вопросы!»       Значит, книгу прислал сам автор! Какая честь! Ей уже не терпелось прочитать книгу побыстрее, наверняка, теперь она восполнит все свои пробелы в оборотнической теме.       На вдумчивое изучение пятитомника ей потребовалась целая неделя. Каждый том описывал степень принятия человеком своей новой ипостаси. По порядку тома шли так: Трагедия, Боль, Принятие, Свобода, Эйфория. Сам автор был обращенным и описывал своё становление оборотнем максимально подробно. Книга была необыкновенно ценной и интересной. Она давала представление о психологии оборотней во время каждой непростой ступени их жизни; автор делился разными деталями, начиная от первого преображения и заканчивая особенностями переваривания волчьей шерсти человеком.       Судя по написанному, этот Пий прошёл весьма долгий путь от уничтоженной жизни человека до полного принятия себя оборотнем. Наверняка он может поделиться необходимой Гермионе информацией, возможно, даже стать соавтором реформы! Новая информация приятно щекотала мозги и наставляла на долгий, тернистый, но такой нужный путь!       Однако по прочтении у неё появились вопросы. Как лучше изолировать оборотня в ночь обращения? А если оборотень будет заперт в помещении, может ли это ему навредить? Возможно, стоит провести опыты с помещениями разных типов. Нужна ли новообращенным оборотням психологическая поддержка и гарантированная колдомедицинская помощь?       Вопросы социализации оборотней тоже весьма интересовали. У девушки возникло чувство, что Пий именно тот человек, который ей так нужен в этот момент.       Воодушевленная прекрасным будущим, она написала автору благодарственное письмо с просьбой о встрече, так как у неё накопилось много вопросов, требующих приватного разговора. Письмо она отправила по своей личной каминной сети, бросив запечатанный конверт прямо в зеленые язычки пламени.       К её удивлению, Пий МакМанус ответил буквально через час. Он был согласен ответить на все вопросы за чашечкой шотландского чая и написал ей свой адрес. В представлении Гермионы, профессор жил в затерянном краю отшельником, но, слава аппарации, она легко сможет добраться туда. К примеру, на этой неделе.       Но сначала она ещё раз составила список вопросов и решила подождать сведений об убитых оборотнях. Возможно, мистер МакМанус поможет ей и в этом.

***

      Вечно занятый молодой аврор Поттер нашел время, чтобы принести ей увесистую папку с колдографиями. Гермиона потянулась за ней через стол, однако Гарри покачал головой и положил свою ладонь на обложку, препятствуя несанкционированному проникновению.       — Слушай, Рон сказал, что голову мне оторвет, если я принесу тебе что-то, что опять заставит тебя сидеть в бумагах всю ночь, — строго начал Герой войны, но всё же в конце улыбнулся с иронией.       О, и ты туда же. Она вздохнула про себя, но улыбнулась другу очень тепло:       — Я обещаю наложить Квитеус в этот раз!       — Ладно, я оставлю это здесь, — Поттер внимательно на неё посмотрел, — но будь осторожна с колдографиями. Они куда хуже маггловских криминальных сводок. Пожалуйста! Если возникнут какие-то вопросы, смело можешь меня вызвать.       Он передвинул папку к ней.       — Спасибо, Гарри. Я верю, мы вместе сможем сделать так, чтобы через пять лет эта папка была гораздо тоньше или вовсе отсутствовала, — девушка опустила глаза и печально улыбнулась. — Кто ведет оперативную разработку этих… эм, случаев?        Бегло пролистала первые страницы дел. На всех стоял штамп «ЗАКРЫТО». Она нахмурилась и пролистала больше половины, на страницах стоял все тот же штамп. Герми подняла полный недоумения взгляд на Гарри.       — Часть закрыта за давностью, часть расследуется, но эти дела не в приоритете, как ты понимаешь. Все эти годы глава отдела, который занимался расследованием — Питер Болденхейт.       — Закрыто за давностью, но здесь же столько дел! И срок не вышел! Волшебные убийства расследуются десятками лет, — гневно воскликнула она.       — Мне жаль, Герми, но ты знаешь, почему так. Пока так, — глаза младшего аврора Поттера блеснули за стеклами очков.       — Ещё раз спасибо, я знаю, что у меня нет доступа к этой части аврората, и ты рискуешь для меня.       — Ты так говоришь, будто это в первый раз!       Они вместе посмеялись и стукнулись кулачками, и засим Поттер удалился по делам.        А Гермиона осталась наедине со страшной папкой. Со вздохом, она придвинула её к себе и погрузилась в чтение. Дела были подшиты по дате. Первое датировалось августом 1998-го.       13 августа 1998 года. Джон Хиллари, 54 года. Оборотень, незарегистрированный, полукровка, волшебник. Убит неизвестными. Множественные ранения, голова отрезана, лежала рядом с телом. Орудие убийства на месте — хозяйственный топор магглов. Дело закрыто за давностью.       18 ноября 1998 года. Джек Стоун, 36 лет. Оборотень, незарегистрированный, волшебник, полукровка. Множественные ранения. Убит неизвестными колюще-режущим предметом, на месте убийства обнаружен военный нож армии США. Дело закрыто за давностью.       15 марта 1999 года. Сильва Макларен, 30 лет. Оборотень, незарегистрированный, магглорожденная, волшебница. Множественные раны по всему телу. На месте убийства рядом с телом обнаружен коллекционный серебряный нож маггловского производства. Дело закрыто за давностью.       И это только за полгода. Девушка вздохнула, продолжая листать дела и делая пометки на пергаменте. Места преступлений разбросаны по всей Британии. Орудия убийства — ножи, кинжалы, топоры и прочие маггловские атрибуты. Ни одного заклинания или яда.       Очень странно, подумала Грейнджер. Кто-то явно убивает оборотней подчеркнуто без магии.        Итак, что мы имеем.       Нападения стилизованы под обычные маггловские разборки, но только почему-то убиты волшебники. Ладно, не все убитые вели нормальный образ жизни, были и маргинальные товарищи типа Джона Циммера, убитого в 2001 в результате бурной попойки, как сказано в рапорте с места преступления.       Все дела до 2000 года закрыты за давностью, что противоречит законам магической Британии. А те, что до сих пор ведутся, наверняка закинуты на самое дно архивов аврората.       Убийцы не найдены ни в одном случае из двадцати трех дел.        Вначале промежуток между убийствами составлял два-три месяца, потом они участились до одного в месяц, после 2000 года опять пошли на спад. Гермиона похолодела. Но где пресса? Тут у них почти серийный убийца оборотней! И никто не поднял скандал? Никто ничего не сделал для поиска убийцы? Это казалось невероятным!       Ладно, первые два года после окончания Войны были несладкими — допустим, что не было никому дела до каких-то там оборотней, которые еще недавно сами готовы были убивать магглорожденных. Но годы и годы после?!       Мертвые люди смотрели на неё с колдографий: кто-то испуганно, кто-то скалил зубы или застенчиво улыбался. Мертвы, дела закрыты. Обычные люди, не твари. Глаза противно защипало, а в горле встал ком. Их победа, которая далась такой кровью, неужели она ничего не значила?