***
Проснувшись в одной постели ранним утром, в Министерство они, конечно, опоздали, чего с Героиней войны отродясь не бывало. Однако она была достаточно довольной, чтобы не расстраиваться из-за такой мелочи. Гермиона появилась в Атриуме Министерства под ручку с пожилым джентльменом, одетым в коричневый твидовый костюм. Мистер Пий МакМанус приветливо улыбался сотрудникам Отдела по контролю за популяциями волшебных существ, особенно долго задержавшись искрящимся темным взглядом на мисс Копперпот. Та смущенно подала руку, прикрыв длинными ресницами фиалковые глаза. Грейнджер только закатила свои, отпустив локоть мужчины, но впилась недовольным взглядом в его спину, пока тот целовал протянутую кисть. — Мистер МакМанус, мы немного опаздываем, — сказала девушка натянутым голосом. Интересно, он всех баб будет так приветствовать? — Простите мне мою медлительность, мисс Грейнджер, — он хитро подмигнул Стелле, от чего та затрепетала ресницами. — Извините, мисс, долг зовет. Гермиона посмотрела на Стеллу непонятным той строгим взглядом и закрыла дверь за вошедшим мужчиной, сразу же набрасывая на кабинет несколько защитных чар. — Гарри скоро придет, — сердито сказала она, сложив руки на груди. — Надеюсь, с ним ты будешь не менее милым, чем со Стеллой. Егерь сел в кресло, вальяжно развалившись. — Извини, я не хотел портить свое реноме, — он окинул ее насмешливым взглядом. Девчонка ревновала Пия к коллеге, это было прелестно и свежо. Волшебница села за свой стол и, достав палочку, притянула из книжного шкафа увесистый пятитомник «Антологии оборотничества», который тяжело опустился на стол прямо перед ней. Она оставит его здесь намеренно, как бы подтверждая, что Пий настоящий, раз мальчишки… Гермиона вздрогнула и поправила себя — раз Гарри ей не доверяет. На несколько мгновений она почувствовала горечь во рту и, дабы отвлечься, посмотрела на МакМануса пристально. — Давай еще раз: ты оборотень, обращенный в первую магическую, знаток зелий и ядов, умеешь разобрать компоненты по запаху и вкусу. Книгу ты мне прислал полгода назад, тогда же я предложила участвовать в реформации прав оборотней, — ведьма призвала его к порядку строгим взором, на что егерь только похабно оскалился. — Милая, не надо меня учить быть дядей, я уже давно это практикую! Гриффиндорка скептично изогнула левую бровь, она еще помнила свой ужас, когда он отошел от плана у родителей и начал говорить с ними в своем стиле. — И ты можешь, пожалуйста, на меня так не смотреть, хотя бы в присутствии Гарри? — Гермиона пододвинула к себе ежедневник, она немного переживала на этот счет и взяла в руки перо, чтобы хоть чем-то их занять. Ладони начали противно потеть. А что, если Гарри узнает… — Как это так?— пожилой мужчина метнул в нее абсолютно непристойный взгляд, чуть улыбаясь. Впрочем, он спокойно сидел в кресле и не делал никаких движений. — Как шестидесятилетний мужчина явно не должен смотреть на свою молодую коллегу, — все же улыбнулась девушка. Иногда, очень редко, ей нравилась его непробиваемая наглость. — Это ты не встречала взрослых оборотней, — пожал плечами Скабиор. — Вот завтра и увидишь Билли. Ему сейчас где-то под семьдесят, я думаю, он даст мне фору, — он игриво глянул на нее, Гермиона подумала, что егерь имеет в виду секс и поморщилась, а тот засмеялся. — Скорость, мисс Грейнджер, а не то, что вы там успели подумать. Гермиона закусила губу, чтобы не прыснуть. Ей нужно было сохранять внутреннее спокойствие для встречи с лучшим другом, однако она и представить не могла, что присутствие егеря в кабинете будет ее так сильно отвлекать. И то, как он говорит ее фамилию… Библиотека Хогвартса, полки, полки! Она на несколько секунд зажмурилась, стараясь не прислушиваться к этим чертовым спазмам внизу живота. Эта ночь, ладно, и утро, и так были самыми бурными в ее жизни, куда еще! Надо заняться делом! Пий МакМанус смотрел на нее чужими глазами, полными похоти. Она нетерпеливо встала и зашагала по кабинету туда-сюда. Учитывая его размеры, разгуливать особо негде, и получалось, что она просто кружила в очень небольшом пространстве, отчего у нее немного заболела голова. — Скрейна светить не будем, пусть лежит себе, как ты говорил, в сохранности? — она посмотрела на егеря подозрительно. Тот кивнул. — Завтра тогда просто снимем с него проклятие и вместе с Болденхейтом отдадим Гарри. — Кстати, о нем, — Скабиор опять сделал нечеловеческое движение головой, склонив ее чуть вбок, и прошептал, — идет. Гермиона ничего не слышала, но положилась на слух оборотня. Она села за свой стол и опять стала вертеть в руках перо. Она волнуется чуть ли не так же сильно, как когда знакомила родителей со Скабиором. И Гарри не будет знать о нем ни слова правды. Она прикрыла глаза и вздохнула. Минуту они просидели в тишине, а потом дверь открылась. Вечно лохматый аврор Поттер возник на пороге, Герми дала ему знак наложить еще чары, на всякий случай. Мало ли. — Привет, Герм! — он обратился к ней сначала, а потом увидел пожилого мужчину в гостевом кресле. Тот не встал навстречу, поэтому Гарри решил подойти с протянутой рукой прямо к нему. — Гарри Поттер. Пий МакМанус сделал удивленное лицо и подал руку, чтобы пожать ладонь аврора, не вставая с кресла. Гермиона увидела настороженность в зеленых глазах. Несколько долгих мгновений мужчины держали рукопожатие, изучая друг друга, а потом Гарри отошел, облокотившись на ее стол. — Пий МакМанус, к вашим услугам, — обезоруживающе улыбнулся Скабиор, корпусом обратившись к Гарри. — Наслышан и несказанно рад познакомиться с вами, молодой человек. На последних словах уголки губ Пия едва иронично дрогнули. — А я вот о вас нет, но надеюсь, сегодня мы это исправим? — внешне Гарри никак не отреагировал, но Гермиона видела, что он прямо-таки сканирует Скабиора цепким взором молодого аврора. — С удовольствием отвечу на все ваши вопросы, — открыто улыбнулся егерь, — а если какие-то все же останутся, могу вам передать экземпляр «Антологии оборотничества», даже с автографом, — мужчина заговорщицки подмигнул. Гарри пока не понял, что в этом пожилом джентльмене его смущало. Но что-то свербило внутри при одном взгляде на него, предупреждая об опасности, а он привык доверять своей интуиции. — Почту за честь, мистер МакМанус. Прошу ответить на несколько вопросов для начала. Вы были знакомы с Биллиусом Монтерреем лично? — Да, был знаком, но достаточно поверхностно. В восьмидесятые Биллиус и Грейбек одинаково заинтересовались моим участием в формировании их Стаи. На тот момент пока единой, — спокойно ответил егерь. — А с какой целью они вас хотели завербовать? — с подозрением Гарри посмотрел на мужчину. — Очень небольшой процент оборотней имеет палочку и соответствующие магические знания. Я имел и то, и другое, вот по этой-то причине был им нужен. Грейбек не обучался волшебству в школе, хотя и обладал палочкой, но колдовал он крайне посредственно. Биллиус был укушен оборотнем на втором курсе Хогвартса, откуда его потом благополучно выгнали, — МакМанус позволил себе усмешку. Хотя эта на вкус чувствовалась другой, в ней от Скабиора не было ничего. Это была усмешка человека взрослого, уставшего и пережившего много горя в своей жизни. Гермиона подивилась актерскому таланту бывшего егеря. Она бы такой точно поверила, а вот Гарри… Она посмотрела на друга — тот сохранял на лице выражение вежливой заинтересованности. Не верит, ужаснулась она. — А что конкретно они хотели, чтобы вы делали в стае? — задал Гарри еще один вопрос. — В основном, чтобы лечил и учил вервольфов. Волки из Стаи постоянно вмешивались в драки, как между собой, так и с другими, уже позднее в борьбе за власть в Лютном, — Пий напустил на себя чуть скучающий вид. — И вы отказали? — егерь почувствовал легкое давление со стороны мальчишки. — Совершенно верно, — с достоинством пожилого джентльмена кивнул он. — А почему? — Первым пришел Биллиус. Его главной идеей было вывести оборотней и волшебников на новый уровень развития, как он говорил. Создать Сверхволка, Сверхволшебника. Для этого он предлагал обращать всех магов, а потом спаривать самых сильных оборотней и волшебников, для выведения идеального существа. Вот поэтому я и отказался. Уже тогда это все звучало не слишком-то здраво! — Пий всплеснул руками, требовательно глянув на Гарри, будто ища у него подтверждения. Поттер понимающе покачал головой. — А Грейбек? — молодой аврор вскинул глаза на егеря. Тот с эдаким старческим надрывом вздохнул так, что Герми пробрало. Она вообще молчала, отдав своего оборотня на растерзание лучшему другу. Что?! — Грейбек, — Скабиор сцепил пальцы в замок на колене, опустил на них взгляд, будто собираясь с силами. — Начну с того, что ему я тоже отказал в содействии. В первую магическую он тянулся к Волдеморту — подобного я никогда бы не принял, потому что полностью разделяю вашу ненависть к нему и несказанно благодарен вам, мистер Поттер, что вы избавили нас всех от этого убожества, — егерь поднял доброжелательный взгляд на Гарри. Тот чуть улыбнулся, продолжая слушать. Рассказывал мужчина складно и те вещи, которые не будут написаны ни в одном личном деле в Аврорате. Это стоило услышать. Пий немного откинулся на спинку кресла и продолжил. — Грейбек считается чудовищем в волшебном мире совершенно не напрасно. Однако знаю я также и то, что для многих оборотней он являлся значимым символом. Вы знаете, может быть, что волки животные стайные, искать вожака, сильного и такого, за которого можно пойти на смерть — это в нашей крови. Приходит с ликантропией. Вот Грейбек таким и был — вожаком, вызывающим не только страх, но и уважение, для оборотней он делал очень много. Это со стороны кажется, что бандитский раздел Лютного в 1996 году — просто местная заварушка. На самом деле, это первая за многие сотни лет организованная структура оборотней, которая могла добиться хоть чего-то, — Скабиор замолчал и по-старчески прокашлялся. Гарри смотрел на него все с тем же выражением, которое уже идеально натренировал в академии аврората. — Грейбек обратил Ремуса Люпина, маленького мальчика, для того, чтобы отомстить его отцу за якобы обидные слова, — без какой-либо интонации сказал Гарри. Скабиор бы бросил на него ироничный взгляд, но он был в образе, и образ этот сейчас подвергался тщательному анализу, он уже понял. Однако он давно сидел ниже травы и что-то даже соскучился по азарту погони, по хождению по грани. Гермиона чуть сглотнула, она вспомнила, с каким бешенством егерь отвечал ей на этот вопрос. Неужели он сейчас так же вспылит, как тогда? Нацепив на себя скорбное лицо, Скабиор начал отвечать на выпад аврорчика. — Да, это кошмарное событие в жизни каждой семьи, где внезапно появляется оборотень. Грейбек, конечно, был совсем не прав и поступил ужасно несправедливо по отношению к мальчишке. Я знаю, что Ремус Люпин был вашим другом, примите мои соболезнования. Меня обратили в более взрослом возрасте, в двадцать три года. Да и то моя семья от меня отвернулась, а как такое отношение выносить с самого детства — вообще не представляю, — мужчина грустно усмехнулся. — Поэтому я и написал «Антологию Оборотничества», чтобы на своем примере показать, что обращение не равно смерти и уничтожению личности. Парадоксально, но именно Грейбека, можно назвать, идеальным оборотнем — полностью принявшим свою сущность, — горько улыбнулся егерь. Его дядя не мог терпеть Грейбека, а сейчас он его губами говорил такие вещи Мальчику-за-которого-не-дали-денег. Вселенная определенно щелкала его по носу за все прегрешения, сделанные по жизни, однако он не собирался сносить это совсем уж безропотно. — Мне кажется, он явно перестарался с принятием, мистер МакМанус, — с прохладцей произнес Гарри, внимательно оглядывая мужчину. Егерь дернул уголками губ вверх, стараясь не спалиться. Как ему объяснить этим двоим, кем являлся Грейбек для оборотней. Духовным лидером? Вождем нации? Скабиор посмеялся про себя. Он помнил, как Гермиона тогда спросила, а не скучает ли он по нему? Нет, он не скучал. Фенрир Грейбек был весьма своеобразен. Он вызывал скорее уважение и страх, ощущение силы буквально сквозило в каждом его движении, это подкупало. Фенрир Грейбек был простым и искренним в своем одном-единственном желании — сравняться с волшебниками, а то и превзойти их. В силе, выносливости, в выживании. Пожалуй, явно не следовало говорить о бывшем вожаке в таком позитивном ключе этому крайне чувствительному парню. Испустив легкий вздох, который должен был обозначить недопонимание, Скабиор внимательно посмотрел в глаза Гарри и ответил, придав голосу немного меланхоличности: — Мистер Поттер, конечно, вы правы в своей оценке. Я читал о том, вам пришлось пережить присутствие Волдеморта в голове. Так и оборотень всегда чувствует в себе другого. Очень важно уметь договориться с этим кем-то внутри, чтобы сохранять здравый рассудок, — после его этих слов Гермиона запаниковала, поглядывая на двух мужчин. — Я не договаривался с Волдемортом, а уничтожил, — Гарри вскинул на оборотня горящий взгляд. — Вы предлагаете оборотням выбрать какую-то одну свою часть и уничтожить другую? Боюсь, что такая позиция может привести к катастрофе, — голос пожилого профессора зазвучал весьма и весьма холодно. Скабиор не двигался, он сидел, подперев подбородок сложенными пальцами рук, и смотрел на Поттера исподлобья. Взгляд карих глаз с каждой репликой становился ледяным. — Я предлагаю не оправдывать человеческое зверство внутренним животным, — усмехнулся Гарри, смело глядя МакМанусу прямо в глаза. Девушка прямо-таки увидела, как егерь собирается для ответа, поэтому перебила его, не дав открыть рта. — Господа, давайте придерживаться темы собрания! Напомню, — высоко и нервно сказала она, — что мы здесь для того, чтобы создать план для завтрашнего захвата двух очень опасных убийц: замглавы аврората и бывшего вожака стаи, — она попеременно строго глянула на мужчин, — предлагаю закончить с предысторией и перейти к будущему. — Простите увлекшегося старика, мистер Поттер, — Скабиор криво улыбнулся, — я более тридцати лет живу отшельником, иногда забываю, как надо разговаривать с живыми людьми, а не с портретами. Гарри помедлил несколько секунд и чуть заторможенно кивнул, но извиняться не стал. Он встал рядом со столом Гермионы, бросив косой взгляд на пятитомник. В его глазах промелькнула тревога. Что там этот профессор мог изложить такое, если он считает Грейбека идеальным оборотнем?! Еще и Гермиона от него в восторге, судя по тому, что попросила помощи в расследовании. — Нападение планируется на одиннадцать часов утра, я бы хотела, чтобы мы аппарировали туда сегодня ночью и заняли выжидательную позицию, — выпалила Гермиона, отчего-то сильно волнуясь, и уставилась на Гарри, ожидая комментариев. — Да, это верная тактика, хорошо бы еще зачистить периметр, чтобы никто случайно не пострадал. Я могу взять на это дело своих парней. А насчет Монтеррея что скажете, мистер МакМанус? Нам стоит его опасаться? — Он очень старый оборотень, что значит — очень живучий и сильный, — Скабиор старался успокоиться и отвечать нейтрально-вежливо. Поттер по какой-то причине был не так уж расположен к нему. — Я бы опасался его на вашем месте. Но его истинная сила проявляется лишь в полнолуние. Как волшебник, Биллиус меня не впечатлил двадцать пять лет назад, думаю, лучше он в этой сфере не стал, — егерь пожал плечами с показным равнодушием. Поттер задумчиво кивнул. — А вы что скажете по поводу мистера Болденхейта? — не смог все же удержаться егерь от небольшой шпильки, которую Гарри все равно пропустил мимо ушей, отвечая вполне серьезно. Хороший солдатик, усмехнулся про себя Скабиор. — Питер сильный маг, опытный боец. Нам нужно будет дождаться момента, когда жизнь мистера Монтеррея явно окажется под угрозой, которую нельзя будет отрицать под сывороткой правды. Сможете пережить это? — Гарри стрельнул в мужчину ироничным взглядом. Скабиор внутренне оскалился от восторга. Поттер нравился ему с каждой секундой все больше. До зубовного скрежета. — Полагаю, что да. Монтеррей не подходит под моё определение идеального оборотня. — Да? — притворно удивился аврор, округлив глаза вполне невинно. — А почему? Скабиор бросил на него долгий нечитаемый взгляд. Гермиона снова запереживала, а потом поняла, что это такие мужские игры, в которые она всегда не могла играть. И терпеть. Девушка тяжело вздохнула, закатив глаза. — Биллиус Монтеррей не совсем адекватно воспринимает свои возможности и как волшебника, и как оборотня. Он пытался экспериментировать с обращениями, но ему не хватало выдержки, — мужчина иронично хмыкнул. — Поэтому у нас тут папка с двенадцатью смертями, а не двенадцатью сподвижниками. Видимо, у него так и не получилось вырастить сверхволка и сверхчеловека. Вообще ничего не получилось, раз он ушел жить в маггловский мир. — А у Грейбека получилось? — сощурив глаза, спросил Гарри, глядя на егеря прямым взглядом. Тот встретил его совершенно спокойно. — Нет, он мертв, а оборотни теперь в положении еще более плохом, чем до, — осклабился Скабиор. — Гарри! — с негодованием воскликнула волшебница. Опять они начали эту нелепую перепалку. — Простите мне моё любопытство, — лукаво улыбнулся Поттер, опуская глаза, так уж вышло, что ему снова попался красный пятитомник. Взять почитать, что ли? МакМанус казался ему больно скользким, надо обговорить с Роном. — В общем, мы нападем на Болденхейта, когда будет угроза для жизни Монтеррея? — уточнила еще раз Герми скорее просто для того, чтобы отвлечь мужчин. — А если он его убьет и мы не успеем? — Тогда я напишу отчет в два раза длиннее, — улыбнулся Гарри. Егерь оценил и хмыкнул. Гермиона задумалась. Нет, Монтеррей чудовище, он убил двенадцать человек, ей совсем не стоило переживать из-за его возможной смерти. — Скорее всего, Болденхейт не будет использовать магию и в этот раз. Напомню всем, что мы видели трупы только со следами смерти, которая была причинена маггловским оружием и неочевидным ядом — кровяткой плотоядной, за опознание которой я еще раз благодарю мистера МакМануса, — Гермиона решила взять разговор в свои руки, чтобы не допустить ссоры между Гарри и егерем. — Как, кстати, это вам удалось? — спросил аврор у Скабиора. — Выпарил вещество из кожи убитой девушки, — равнодушно дернул плечом Пий. Поттер кивнул и посмотрел на Гермиону, она выдержала его взгляд. — Какая удача, что вы с нами, — улыбнулся молодой аврор. — Я так думаю, нам стоит опасаться этого яда? — Определенно да, — егерь по-волчьи склонил голову, смотря спокойно на парня. — Хоть он куда губительнее работает именно на оборотнях, буквально выжигая вены. — А с волшебниками что происходит? — Этого, к сожалению, нам не удалось выяснить, — егерь бросил косой взгляд на ведьму, та вспомнила и вздрогнула. Ну да, к сожалению. — Я возьму с собой Рона и еще нескольких парней, в которых могу быть уверен. Мы аппарируем туда в районе пяти утра, начнем зачищать от магглов и местных. Потом будем ждать Болденхейта на месте, ну и уже действовать по обстоятельствам, — Гарри почесал кожу под челкой, где находился шрам. Хоть он не болел уже пять лет, привычка никуда не делась. — Должен признать, это будет весьма необычная операция. Я никогда еще не задерживал своё непосредственное начальство, — нервно хохотнул он. Они все переглянулись. — И я, — слабо улыбнулась Гермиона. Смутное чувство тревоги поднималось в душе. Она глянула на егеря, но тот выглядел отстраненно-равнодушным. Ей отчаянно захотелось коснуться его. — Что ж, полагаю, что встретимся сегодня чуть позже тогда. Мне еще надо на ковер к Болденхейту, напоследок, — усмехнулся он невесело. — Удачи, — участливо скривилась ведьма, махнув ему рукой на прощание. — Помните о том, что завтра этот ковер будет уже не его, — оскалился егерь и сам опешил от мысли, что он подбадривает аврора.Глава 16, в которой темно и сложно
12 июня 2020 г. в 03:52
В темной комнате приходил в себя бешеный пульс любовников. Гермиона лежала на животе рядом с егерем, наслаждаясь с одной стороны теплом его тела, а с другой — прохладой простыни. Девушка позволила себе ни о чем не думать и только впитывать кожей окружающие ее ощущения, отчаянно желая растянуть мгновения спокойствия и неги.
Непривычно для себя, Скабиор молчал и тоже ни о чем особо не думал, только с удовольствием запускал пальцы в густые волосы ведьмы, немного массируя ее голову, от чего Гермиона чуть ли не урчала.
— А ты ничего для мертвеца, — о, нет, Мерлин, почему ее голос стал таким хриплым? Она почувствовала, как егерь вздрогнул всем телом от смеха.
— Чуть позже покажу тебе свой ригор мортис, — он продолжал перебирать ее волосы. Грейнджер скривилась от слишком черной шутки и щипнула его за бок, а потом еще крепче прижалась к нему, находя в простом жесте какую-то особую, щемящую сердце ноту. Возможно, нежность? Хотя какая, к черту, нежность между ними?! И все же определенно что-то было.
Неназванное. Завуалированное. Сокровенное.
В этом месте ее сны сошлись с реальностью, и последняя оказалась намного лучше. Намного острее, чем все, что когда-либо ей снилось и представлялось. Он был таким живым, таким осязаемым, таким…
Она резко поднялась, подхваченная порывом чувств, которые все разом потребовали немедленно еще раз поцеловать его.
В комнате царил мрак, но глаза уже привыкли и различали сотни черно-синих оттенков, сливающихся в их неясные силуэты. Впрочем, его губы она нашла с первой попытки; поцелуй вышел немного ленивым, но Гермиона не хотела прекращать, заставляя его ответить с присущей пылкостью.
Тетива в ее теле снова начала натягиваться до звеняще-дрожащего состояния, в котором ей хотелось лишь одного — касаться, чувствовать и ощущать. Когда она успела стать такой озабоченной? Казалось, что вся сущность обратилась в рецепторы, алчущие прикосновения.
Скабиор полусидел, оперевшись на спинку кровати; так целовать девчонку оказалось неудобно, поэтому он схватил ее за руки и потянул вперед, вынуждая ее оседлать себя. Гермиона в очередной раз подивилась тому, как наркотически он на нее действует, совершенно сминая ее волю. Волна плавящего жара снова хлынула по нервным окончаниям, воспламеняя каждый сантиметр кожи. Однако торопиться в этот раз не хотелось, у них впереди была еще вся ночь, да и жизнь. Она немного отстранилась.
— Утром отошлю Патронуса Гарри — узнать, во сколько встречаемся, — вдруг сказала она. Егерь чуть усмехнулся. Вот о чем он меньше всего хотел говорить сейчас — так это о Поттере.
— Кто тебя научил телесному Патронусу? — он перевел тему и начал легко водить пальцами по ее телу, отвлекая от болтовни. Грубые подушечки скользили по удивительно нежной коже, не встречая никаких глупых преград вроде одежды. Гермиона была восхитительно приятной на ощупь — везде. Он чертил на ней неизвестные руны и знаки, обводя контуры груди и небольших сосков, которые уже успели встать. Девушка тихо выдохнула, чувствуя, как волоски на коже вздымаются дыбом там, где прошли его пальцы. Мурашки атаковали ее тело.
— Гарри научил, а его — Люпин! — стараясь сосредоточиться на словах, ответила волшебница, хотя с каждой секундой его ласки это становилось тяжелее. Низ живота снова требовательно потянуло, и она прикусила губу, сдерживая стон.
Егерь вдруг засмеялся достаточно сильно, диафрагма работала так, что Гермиона чуть не свалилась с него. Благодатная темнота скрыла тот взгляд, который она бросила на Скабиора. Он все еще смеялся, даже утер глаза тыльной стороной руки, однако потом вернул ее на талию. Гермиона мрачно ждала, что же он хотел ляпнуть.
— Ты хочешь сказать, что он все-таки был счастлив? — усмехнулся егерь, вновь неспешно оглаживая ее грудь легкими касаниями.
— Был, — с горечью сказала Герми и тут же напала в ответ, — а у тебя-то самого Патронус есть?
— Нет, — мотнул головой мужчина, продолжая распускать руки и захватывая при этом уже нижние участки ее тела. Легкие касания спускались по внутренним сторонам бедер.
— О, — протянула Герми в задумчивости. Неужели их никто не учил в школе этому заклинанию? Для участницы Отряда Дамблдора это казалось странным, хотя вряд ли ученикам школы в тот период времени, когда егерь там обучался, оно требовалось. Волдеморт считался мертвым, никто бы и подумать не смел, что дементоры будут разгуливать по территории Хогвартса. — Не пробовал или не получилось?
— Не получилось, — просто ответил он.
— А о чем ты думал? — одна его рука скользнула ей между ног.
— Всякое пробовал. Первая Луна, успешные ТРИТОНы, жирные сделки в Лютном, наши дни с дядей — так ничего и не сработало, — егерь звучал достаточно равнодушно, хотя переживал, чувствуя собственную неполноценность. Надо же, у Люпина получилось найти в себе счастье, а у него — нет.
— Но Луна же приносит боль? — ведьма сфокусировалась на правильном произношении слов, хотя от его движений внизу дыхание перехватывало.
— Бывает больно, но зато потом такая свобода, которую человек никогда в жизни не познает, — его пальцы оглаживали влажные лепестки ее плоти.
— Надо просто выбрать самое счастливое воспоминание, вероятно, в этом все дело, — в конце фразы Герми тихонько выдохнула от нахлынувших крайне приятных ощущений.
— Вот, работаю над этим, — усмехнулся Скабиор, привлекая ее голову к себе для поцелуя. Девчонка опять была приятно мокрой, так что надо было этим пользоваться. Гермиона хотела задуматься над его словами, но его пальцы, скользнувшие в нее в требовательной ласке, выбили все мысли из ее головы, а горячие злые губы повели за собой в пылающий ад.
Он что-то сказал про счастливое воспоминание? Это же вроде важно, черт побери! Волшебница попыталась прервать поцелуй, чтобы спросить, но егерь не отпускал, все сильнее прижимая ее к себе. Кроме того, сидеть опять стало невозможно, она заерзала на нем, однако лишь усугубила ситуацию. Возбужденный член уткнулся в нее, она сдавленно всхлипнула.
— Ты же тогда тоже почувствовала это между нами, с самой первой встречи в лесу, — вдруг зашептал он, жадно целуя ее шею, — сначала подумал, что твой запах, страх и хорошенькое личико завели меня, — его пальцы нежно терзали ее нутро. Гермиона почти рухнула на егеря, подставляясь под его руку бедрами. Стало не хватать воздуха, она кусала ртом пустоту.
— Еще бы — такая вредная девчонка! — губы оставляли на ее шее раскаленные пятна. Гермиона потерялась в этих приятных ощущениях, позволяя ему делать все, что заблагорассудится. Она слушала, впитывала в себя эту внезапную волчью исповедь, стараясь сквозь завесу удовольствия понимать смысл сказанного. Егерь вдруг резко убрал пальцы, Гермиона не сдержала разочарованный стон.
— Такая храбрая! — она почувствовала его у самого входа.
— Такая гордая! — Скабиор насадил ее на себя быстрым плавным движением, от которого у нее потемнело в глазах. Невероятно, как правильно это ощущалось, хотя, конечно, оно таковым не являлось. Но… но Гермиону уже не беспокоили подобные вопросы. Ей уже вообще было не до всего, она только изо всех сил цеплялась за мужчину, стараясь найти общий ритм.
— Гораздо более сильная, чем я, — его огненный шепот вырывался изо рта и плавил, плавил в лаву ее кожу, впитываясь внутрь.
— Как хотелось сломать такую непокорность и подчинить себе, — слова ударяли ее в такт движениям. Амплитуда пламенных волн увеличивалась. Она желала чувствовать его губы на своих, но и дослушать тоже очень хотела, а потому еле сдерживала себя от поцелуя, впиваясь пальцами в его плечи.
— Восхищение и бешенство от невозможности завладеть тобой — вот, что я испытал, когда тащил вас в Мэнор, — толчки стали глубже и острее, ведьма уже не могла сдерживать рвущиеся из груди стоны и протяжно скулила. Дыхание сбилось к черту, какое-то время она даже и не дышала, замерев от жуткого чувства единения с другим человеком, с другим существом, на видовую принадлежность коего ей было в высшей степени наплевать.
— Я даже подумал, что сейчас перед воротами брошу своих и аппарирую с тобой сюда, — его ногти прошлись по нежной коже бедер, оставляя небольшие красные полоски. Обычное это движение почему-то сейчас дико ее завело, и она уже не могла больше терпеть и заткнула егеря звериным поцелуем.
Однако дышать все же нужно, ей пришлось оторваться от его губ. Растворяясь в мерных волнах, она услышала, как егерь продолжил говорить. Было слышно, что слова давались ему с трудом из-за сбивчивого дыхания и подступающего оргазма.
— Но ворота открылись, время упущено. А потом — только ты, ты, ты. Я не мог выкинуть тебя из головы, — при обычном их разговоре Гермиона бы точно нашла, что возразить, но сейчас, лишенная способности мыслить, просто тяжело дышала ему в ухо, подставляя шею под горячие слова и губы.
— Но то, что ты меня вычислила… Ты сама дала мне шанс быть здесь сейчас, — егерь тяжело вздохнул, совсем сильно вжимаясь своим телом в нее. Обычно он любил побыстрее, но вот конкретно теперь дико кайфовал от медленных, медленных движений глубоко внутри тела уже почти готовой ведьмы. Он собрался с силами и закончил фразу подсевшим голосом. — В этот раз я его не упустил.
Грейнджер с жалким стоном прильнула к нему, чувствуя, как мышцы между ног свело сладкой судорогой, крепко сжимая его внутри. Егерь дал себе отмашку и задвигался активнее, желая догнать ее. Когда он протянул руку, чтобы успеть вытащить до того, как кончит, волшебница вдруг почти ударила его по руке, останавливая. Ей хотелось ощущать в своем теле его дрожь и потерю контроля. И последнее тягучее движение. Ведь несмотря даже на принимаемое Противозачаточное зелье, она не позволяла Рону кончать внутрь.... Но сейчас все было иначе. Долго ей ждать не пришлось: егерь низко зарычал, а Гермиона проглотила этот рык своим ртом.