* * *
Почти что не промахнулась! Гермиона огляделась. Она стояла на диком берегу реки. Прямо перед ней вздымались невысокие, но зеленые горы, сплошь покрытые лесом. За рекой простиралось высушенное летней жарой поле. Красиво как! Дом нашелся рядом: промахнулась всего метров на сто. Решила дойти пешком, предоставив себе несколько минут на сборы. Комок стоял в горле. Противно сосало под ложечкой. Чем ближе она подходила, тем лучше становилось видно сам дом: он потерялся в тени окружавших его раскидистых деревьев. Да, видела она мэноры и побольше. Дом МакМанусов ничем не походил на пафосный Малфоевский особняк. Он скорее походил на дом Пия: такая же каменная серая кладка, из больших и маленьких валунов; видно, что стены были очень и очень старыми. Четыре этажа, с островерхой, совсем не пологой крышей и двумя небольшими башенками по торцам. С виду особняк был больше похож на миниатюрный средневековый замок. «Впрочем, почему похож», — одернула себя Гермиона: он и являлся старинным замком, развалины которых украшали многие уголки Шотландии. Они часто видели такие брошенные дома, пока ехали по полям и горам в Хогвартс-экспрессе. Только этот был весьма ухоженным. Она подошла поближе и увидела, что каменные стены лианами обвивают черные ветви и цветы. Однако растения оказались не настоящими, а… коваными! На диво правдоподобно и живописно. «Никогда ничего подобного не видела», — подумала Герми. Свободный доступ к дому перекрывал небольшой каменный забор. Перелететь на метле не составляло никакого труда, так что он носил скорее всего чисто декоративную функцию. Калитка тоже была выкована будто бы из железных цветов и веток деревьев, они сплетались в явно различимые инициалы «ММ». Сквозь калитку легко проглядывался внутренний двор. Гермиона одним глазком уставилась между прутьями, не в силах совладать с любопытством, хоть прекрасно понимала, насколько невежливо поступает. С левой стороны от дома, где деревья росли не так плотно, она смогла рассмотреть каменный фонтан. Рядом с которым на кожаной софе лежала пожилая женщина. Гленна! Сердце глухо ухнуло. Гермиона жадно всмотрелась, изо всех сил напрягая глаза. Черты лица отсюда различались с трудом. Но волосы она узнала сразу. Всклокоченные волны! Правда, совсем седые. Женщина спала или просто отдыхала, явно наслаждаясь шумом воды от фонтана. Значит, не заметила ее. Черт! Гермиона перевела взгляд на другую сторону дома, но там все скрывалось в зелени деревьев. Только острая пика башенки проглядывала сквозь листву. Вход в дом начинался с небольшой, в десяток ступенек, лестницы и был украшен вазонами с цветами. Чертополохи! Герми закусила губу. Вот где рос Скабиор? Теперь ей стали понятны его закидоны относительно внешнего вида. Дом выглядел достаточно аристократично. Не чудовищно-стерильно, как Малфой-мэнор, нет: этот выглядел куда более обветшалым, но каким-то щемяще уютным, сплошь мшисто-серым. Мрачно-прекрасным. Пока Гермиона беззастенчиво пялилась на дом, изучая замысловатый рисунок кованых цветов, она не заметила, как со стороны фонтана показалась низкая фигурка. Девушка резко отпрянула, застигнутая врасплох, и нацепила свою самую дружелюбную улыбку. Маленькая фигурка уверенным шагом направилась прямо к ней. Минки была одета в простое черное платье, с черным же платком, который колом стоял на длинных ушах, делая ее похожей на монашку. Гермиона привыкла к тому, что обычно эльфы устраивают фейерверк, надевая все лучшее сразу, а от этой пожилой эльфки веяло достоинством и… скорбью. Черт. Да, она видела многих старых эльфов — не все они были довольны жизнью, но на морщинистом лице Минки застыла маска глубокой скорби и потери. Мерлин! Герми еле сдержала готовые прорваться слезы. Бедняжка Минки! Как бы у нее приступ не случился от того, что ей сейчас придется услышать. — Мисс Грейнджер, — бесцветным голосом уточнила Минки, щелкая пальцами для того, чтобы снять чары с калитки. — Добрый день, Минки Черный Платок, — дружелюбно произнесла Герми, во все глаза разглядывая эльфку. Та пропустила ее и жестом пригласила идти по дорожке к дому. Гермиона нерешительно прошла, поглядывая на спящую вдали женщину. Нет, какие-то черты можно угадать, но в целом похожа Гленна на сына не была. Разве что скулы такие же острые… — Мисс Грейнджер, не могли бы вы объяснить, что это значит? — проскрипела Минки, смерив ее недовольным взглядом. Гермиона опешила, подумав, что ее раскрыли каким-то образом, и взволнованно посмотрела на эльфку. Та выглядела спокойной. Волшебница пролепетала: — Да, я могу объяснить! — Будьте добры: ничего не поняла из вашего письма. Кто что должен подписать: я или хозяева? — гораздо мягче сказала Минки, беспомощно разведя руками и подняв на Герми огромные синие глаза. Грустные и потерянные. Гермиона сообразила сразу. — Мне потребуется обновить бланк договора, так что да, было бы замечательно, если бы расписались и вы, и ваш наниматель, — ободряюще улыбнулась Гермиона. Эльфка тяжело вздохнула. — Мадам Гленна отдыхает. Не хотелось бы ее тревожить, — Минки обернулась назад. — Боюсь, что подпись обязательна, — доброжелательно, но твердо сказала Герми. Она должна прорваться к матери Крейга! — Может быть, хозяйский сын подойдет? — с непонятной надеждой спросила Минки. Гермиона бы разозлилась на это вечное «хозяйский», которое она слышала почти от всех старых эльфов, но внезапная перспектива от встречи с Каллумом ее отвлекла. Это определенно успех: она и не рассчитывала быстро встретиться с братом Скабиора. — Конечно. Мы можем и его указать, как нанимателя. Без проблем, — аж вся похолодела внутри от предвкушения. — Мне нужно будет его подождать? — Да нет, что вы. Мистер МакНейр сегодня здесь, — Грейнджер прикусила щеку изнутри. Ну да, еще один мистер МакНейр. Если и оставался какой-то крошечный шанс, что егерь просто ей все наврал, то вот сейчас правда выйдет наружу. — Пойдемте в дом. Они взошли на крыльцо по широким каменным ступеням, серединки которых немного продавлены — видимо, стерты за многие десятки, если не сотни лет? — Красивый дом, — улыбнулась Гермиона, оглядывая светлую гостиную, заставленную деревянной мебелью темного дерева, очень похожей на ту, что украшала собой дом Пия. Над камином, в золоченой раме висел он — тот самый семейный тартан МакМанусов. — Такой уютный. — Спасибо, мисс, Минки старается держать дом в чистоте, — без особой радости ответила эльфка, заломив руки за спиной. — Вы довольны своей работой? — на всякий случай задала формальный вопрос Герми, какой задал бы любой из их отдела на ее месте. Нужно соблюдать легенду. Минки глянула на нее исподлобья. Дружелюбной ее сложно было назвать. — Всю жизнь здесь работаю. Довольна, менять не собираюсь, — проскрипела она, в конце буркнув, — какие там еще графы? — Да, спасибо, — Гермиона достала из сумочки заготовленное перо и министерский бланк и растерянно огляделась, не зная, куда положить бланк. — Ой, что это я, — вдруг засуетилась Минки, — Садитесь сюда, пожалуйста. Вам ведь писанины много надо? Она указала на широкий деревянный стол черного дерева. Гермиона кивнула и присела на стул, обитый клетчатой же тканью. — Сейчас позову мистера Каллума, — Минки исчезла с хлопком. Гермиона тяжело выдохнула. Драккл! Она так ничего и не сказала Минки про Крейга, а уже идет Каллум. Как же ей поступить? Нет, сначала она посмотрит на него, что это вообще за персонаж, и уже потом примет решение. Все равно первой надо известить Минки. Скорбь в глазах эльфки глубоко ее ранила. Видимо, она так сильно любила Крейга, что так и не смогла опомниться. Гермиона услышала, как по лестнице кто-то спускается. Шаги звучали мерно: Каллум явно не торопился. Девушка же сгорала от любопытства. Интересно, какой он? Брат Скабиора. Еще один МакНейр, только на этот раз официально живой. Ох, Герми призвала себя к спокойствию, но пальцы, державшие перо, ощутимо подрагивали. Она со злостью прижала пальцы к бланку. Судя по шагам, он уже близко, оставалось какие-то две-три ступеньки. Нацепив на лицо доброжелательно-отстраненное выражение, Гермиона смотрела на проем в стене, где, вероятно, и находилась лестница. Усилием воли она заставила себя сесть ровно, выровнять дыхание и приготовилась встретить возможного оппонента в полной боевой готовности. Замерла, ожидая… Каллум вышел из проема. И тут Гермиона в полной мере поняла, что значит семейное сходство. Даже Уизли, кроме близнецов, были все-таки разными. Но мужчина, который с непринужденной грацией появился в гостиной, очень походил на Скабиора! Те же черты лица, с острыми скулами и грубым подбородком. Те же волнистые темные волосы, только нормальной длины — по плечи; ах, да, и без дурацкой красной пряди. Тот же высокий рост. Только вот несколько старше. Брат Скабиора выглядел более представительным и утонченным. Он никоим образом не походил на бандита из Лютного — скорее, на какого-нибудь праздного лорда, чей статус и стройную фигуру подчеркивал темно-зеленый бархатный сюртук, наглухо застегнутый на серебряные пуговицы, которых было десятка два. «Что за любовь семейная к пуговицам», — с непонятной злостью подумала Герм. Темные, идеально отглаженные брюки и классические остроносые ботинки — не рокерские сапоги — дополняли образ. Стиль чем-то неуловимо напоминал Малфоя-старшего: очевидно, МакНейры тоже могли себе позволить одеваться в «Твилфитт и Таттинг». «Да, черт побери, так не бывает!» — воскликнула мысленно Гермиона, стараясь все-таки взять себя в руки и перестать пялиться на мужчину. Это уже неприлично, в конце концов! Она еле оторвала взгляд от массивного перстня на левой руке. В черном металле светился ядовитым мороком абсентовый изумруд. Каллум подошел ближе. Гермиона перестала тупить и пожала протянутую руку, подняв наконец-то глаза выше пояса Каллума. Глаза другие. Серо-зеленые какие-то. Без ледяной холодины. Герм выдохнула, найдя наконец-то явное различие, за которое ее мозг зацепился, как за спасательный круг. И рука прохладная — человеческой температуры. — Мисс Грейнджер? Так смотрите, будто мертвеца увидели, — легко усмехнулся Каллум. Гермиона нервно улыбнулась и сглотнула. Что ж, он был прав. Минки появилась посреди гостиной с хлопком; в руках она держала круглые очки с огромными стеклами, которые вполне соответствовали размеру ее глаз. — Добрый день, мистер МакНейр, — натянуто произнесла Герми. — Спасибо, что согласились меня принять, — спрятавшись за показной вежливостью, как за магическим щитом, Гермиона продолжила: — Минки сказала, что вы можете поставить подпись на новом договоре. Вы же не собираетесь в ближайшее время расторгать контракт? Минки и Каллум переглянулись снисходительно. Герм почувствовала себя не в своей тарелке. Для многих чистокровных перевод отношений с эльфами в ранг договорных был нонсенсом, и они смотрели на нее, как на докучливую дуру, что пришла доставать их с бумажками. «Если бы, ребята», — усмехнулась про себя Герм, стараясь хоть чуть подбодрить себя. Она не ожидала, что Каллум будет похож на брата — ее переклинило от этого. Примерно, как тогда, когда она принесла чертовому егерю воды, и он принял свой истинный облик, сбросив маску Пия. Самое начало падения Гермионы Грейнджер. — Мы всегда нуждаемся в Минки — готовы продлить контракт на максимальное количество лет, — словно не заметив ее нервной интонации, Каллум послал ей такую знакомую улыбку, в которой чего-то остро не хватало. — Впрочем, если Минки вдруг не хочет изменить условия? — он иронично глянул на эльфку. Та покачала головой. — Ничего Минки не хочет менять, — угрюмо пробурчала эльфка, потупив глаза в пол. — Тогда, пожалуй, подпишем на максимально возможный срок, — вкрадчиво произнес Каллум, смерив Гермиону изучающим взором. И голос, Мерлин! У Каллума чуть ниже, в нем отсутствовала хрипотца, наоборот — сочный и гулкий. Девушка отчаянно старалась не покраснеть. — Это, кстати, сколько? — Двадцать лет. Но это не значит, что не будут приходить проверки из нашего отдела, — очаровательно улыбнулась Герми, наученная горьким опытом по отражению атак МакНейров. Каллум медленно усмехнулся, все еще изучая ее лицо. Неужели мимика тоже передается в генах?! Все же, немного по-другому выглядел этот жест в исполнении Калума: надменно, снисходительно. Таким образом усмехнулся бы Малфой, но не было в ней… «Хищности», — поняла Герм. Брат Скабиора выглядел холеным аристократом — куда ему до бывшего егеря-оборотня. Он ощущался вполне… человечным! Движения хоть и казались достаточно утонченными, но не выглядели по-звериному грациозными и не завораживали ее так, как делал Крейг, на которого она, бывало, заглядывалась надолго. Как тогда на озере… Подавив некстати нахлынувшие воспоминания, Гермиона отвинтила крышку чернильницы. — Хорошо, мисс Грейнджер. Где нужно подписать? — Каллум опустил глаза на бланк. Зато этот хоть веки не подводит, прыснула про себя Герми, испытывая непонятное веселое возбуждение. Ей начала нравиться эта игра — найди миллион отличий. Да легко! — Здесь, и здесь, — Гермиона ткнула в нужные места и протянула руку, чтобы передать свое перо. Однако Каллум покачал головой и медленно достал из кармана сюртука выполненный из черного дерева — весьма дорогого, если судить по внешнему виду — футляр, украшенный вензелями, инициалами «КМ» и мелким жемчугом. Оттуда он вытащил дивное металлическое перо, наконечник которого точно был сделан из золота. Гермиона чуть не закатила глаза. Чертовы аристократы! Она с ужасом подумала о том, что бы выросло из Крейга — с его-то самомнением — останься он в богатой семье. Поставив размашистую подпись, Каллум протянул пергамент Минки. Та взяла перьевую ручку мужчины и наугад черканула в нужном месте. Галочку и крестик. Гермиона подавила вздох. — Благодарю, — доброжелательно улыбнулась она, сматывая пергамент в трубочку и убирая в железный тубус. — Мисс Грейнджер? — от его голоса Герми вновь пробрало, она подняла глаза на старшего брата Скабиора, вопросительно изогнув бровь. — От лица нашей семьи я хотел бы выразить вам благодарность за то, что смогли избавить магический мир от Темного Лорда. Гермиона кивнула. И не удержалась. Беседа их была слишком короткой — Гермиона ничего еще не успела понять о нем. Нужно как-то его расшевелить, чтобы Каллум сбросил показное радушие. Потратив секунду на размышление, она выдала: — Вашей семьи, но не всей? Уолден МакНейр, помнится, был одним из Пожирателей и ближайшим соратником Темного Лорда, — оскал вышел на загляденье. Скабиор гордился бы ей! МакНейр мгновение изучал ее, а потом весьма спокойно ответил: — Мне казалось, что за эти пять лет нам уже достаточно много раз докучали с лишними вопросами относительно Уолдена. Ни я, ни моя мать, ни мой покойный отец никогда не имели отношения к Пожирателям смерти, — мужчина звучал холодно, вперив чуть давящий взгляд в нее. Гермиона специально начала дерзить, стараясь вывести его из себя, чтобы посмотреть на реакцию. Пока держался он куда лучше, чем его брат в аналогичной ситуации. Гермиона отдала должное выдержке Каллума. — Не напомните ли, мисс, какой отдел вы представляете? Департамент магического правопорядка? Аврорат? Пф-ф-ф, Каллум явно хотел ее осадить, но к счастью у Гермионы есть, что ответить на этот выпад. — Нет, сэр. Я работаю в Отделе регулирования магических популяций, — прямо встретила его взгляд и позволила самым кончикам губ чуть усмехнуться, — мы ведём учёт и оказываем помощь различным магическим существам: эльфам, гоблинам и, — выделила следующее слово интонацией, — оборотням. Закончив свой язвительный пассаж, краем глаза Гермиона увидела, как вздрогнули плечи Минки. — Тогда разрешите мне не отвечать на провокационные вопросы, — самодовольно улыбнулся Каллум, постукивая футляром перьевой ручки по столу. — Ваши подозрения абсолютно беспочвенны и задевают честь моей семьи. А раз вы сотрудник не профильного отдела, то не располагаете правом их задавать, — говорил он спокойно, идеально вежливо. Кое-кому следовало бы поучиться! Особенно в свете предстоящего суда, мрачно подумала Герми, и поспешила ответить: — Когда мы пошли на войну, то тоже не были сотрудниками, как вы сказали, профильных отделов, однако это всех устраивало, — Гермиона оскалилась. Минки вытаращила огромные глаза на нее: они бегали по лицу Герми быстро и отчаянно, будто эльфка старалась разглядеть в ней кого-то другого. Тонкие губы дрожали на морщинистом лице: она еле сдерживала себя от плача. Бедная, бедная Минки, к чему тебя принудили. Каллум дёрнул уголком губ в усмешке. На этот раз, драккл его раздери, совершенно так же, как братец! — Я уже выразил вам нашу безмерную благодарность, мисс Грейнджер. Надеюсь, вы всё же не откажетесь ее принять, — закончил спокойно МакНейр, красноречиво глядя на заполненный бланк. Он распрямился, перестав нависать над столом. — Если мы все заполнили, то Минки вас проводит. — Да, полагаю, что закончили. Благодарю за уделенное время, — Гермиона принялась убирать в сумочку свое перо и тубус. — Рад знакомству, мисс Грейнджер, — Каллум сделал лёгкий кивок головой. Гермиона позволила себе еще один оценивающий взгляд. Итак, вывести из себя Каллума оказалось не просто. При всей внешней схожести, по характеру Каллум абсолютно не похож на Скабиора: в нем не хватало лёгкости, внутреннего огня и бронебойной наглости, с помощью которой егерь двигал стены перед собой. Каллум казался спокойным, сдержанным, чопорным, не невыносимым. И все же. В нем сквозило превосходство. То самое, которое она столь часто наблюдала у чистокровных волшебников, особенно у тех, что учились на Слизерине. Малфой, Нотт и Гринграсс. Не самый любимый ею тип людей. Нет, сначала лучше рассказать все Минки. — Взаимно, мистер МакНейр, всего доброго. Мужчина кивнул, а Гермиона последовала за заметно поникшей Минки к выходу из дома. На крыльце Гермиона помедлила несколько мгновений и, набрав воздуха в лёгкие, обернулась к эльфке. — Минки, нам нужно поговорить. Желательно наедине, — взволнованно начала говорить Герми. Минки уставилась на нее неодобрительно. — Пожалуйста, это очень важно! — Я хочу здесь работать! — угрюмо пробубнила эльфка, исподлобья смотря на девушку. — Я понимаю, но… — Гермиона запнулась и прошептала, — это касается Крейга. Лицо Минки вдруг преобразилось, разом разгладившись. Огромные синие глаза с тревогой смотрели на Гермиону и удивительным образом становились все больше с каждой секундой. — Он жив? — дрогнули тонкие губы. Минки вся замерла, ожидая ответ, глядя на Герм с душераздирающей надеждой. Только бы ей не стало плохо! Зеленая кожа чуть побледнела, а на лбу выступил пот. — Жив, — кивнула Герм, — но ему нужна помощь. Минки переваривала эту информацию несколько мгновений, а потом выдала щедрый залп громких рыданий. Черт, их же сейчас услышит Каллум! — Тише, Минки, пожалуйста! — воскликнула Гермиона, выхватив палочку из ручных ножен. — Мой мальчик, — надрывалась эльфка, уткнув лицо в ладони, — мой Крейг! Не зная, опоздала ли она, Гермиона все же накинула на них чары Неслышимости. Мерлин! Волшебница запаниковала: ей раньше не приходилось успокаивать рыдающих эльфов. — Пожалуйста, успокойся! — увещевала Грейнджер, но Минки зарыдала пуще прежнего, совершенно точно не собираясь останавливаться. Драккл! Гермиона прогнала крамольную мысль оглушить эльфку и перенести ее в более приватное место, чтобы поговорить. Это звучало бы в стиле бывшего егеря, от которого она в последнее время понабралась плохих вещей. — Минки! С ним все хорошо, но нужна твоя помощь, послушай меня, — попробовала ещё раз достучаться Герми. Вроде сработало. Минки перестала выть и уже более осмысленно взглянула на волшебницу. Гигантские синие глаза покраснели от вздувшихся сосудов. — Скажи мне: Гленна давала тебе прямой приказ? Не искать его или не говорить с ним, что-то подобное? Минки часто закивала, вновь разразилась потоком слез, схватившись за рукав мантии Герм; она крепко вцепилась в ткань, будто бы боялась, что ведьма сейчас исчезнет. — Хозяйка запретила! А Минки так хотела… так переживала за маленького хозяина, — у Герми дрогнуло сердце от явного горя, в котором эльфка провела долгие тринадцать лет. Очевидно, она любила Крейга, вырастила его, и была лишена возможности увидеть! Какая же, надо думать, это пытка! Она любила его. Любила, но не могла ничем помочь. Горло начало саднить, слезы подступили к глазам. Гермиона сглотнула их, чтобы самой не присоединиться к вою Минки. Вот поэтому, напомнила она себе, именно поэтому она все сделала правильно, начав разрушать этот древний механизм садизма над живыми чувствующими созданиями. Приказы были унизительной частью жизни эльфов до ее реформы. Она знала о всяких приказах, но вот чтобы так лишить бедную эльфку того, кого она любила, за кого готова была броситься под Аваду! Безобразие! Сердце противно заныло, пока мозг обрабатывал полученную информацию. Поглаживая чуть успокоившуюся Минки по черному платку, Герм принялась думать. Что ж, дела плохи. Обойти прямой приказ хозяйки Минки не могла. Нужно его отменить, а тогда в любом случае придется рассказать Гленне. Ну, значит, так тому и быть! Она все равно никуда не уйдет, пока кто-то из МакНейров не согласится помочь. — Гленне надо снять приказ. Давай я с ней поговорю? — предложила Гермиона. Минки вдруг затряслась, зарыдав снова. — Нет, хозяйка… не надо! — вновь страшно округлив глаза, запричитала Минки. Придется самой. Гермиона решительно направилась во внутренний двор, к фонтану, где стояла софа. Женщина всё ещё безмятежно спала, укрытая теплым клетчатым пледом. Гермиона вгляделась в ее лицо и заключила, что Гленна была весьма красивой женщиной, с правильными, хоть и несколько крупными чертами. Грейнджер замерла, прикинув, как лучше разбудить ее, но лучше всего — просто позвать, что она и сделала. — Миссис МакНейр? Извините, извините, что я вас тревожу, — Гленна заерзала во сне, но и не открыла глаз. — Нет, не трогайте! — завопила Минки и, обняв Гермиону за талию, принялась оттаскивать от софы. Не забывая при этом горестно рыдать. — Минки! Я просто хочу поговорить. Миссис МакНейр! Женщина проснулась и уставилась сонным взглядом на Герми. Значит, в мать. А потом стало не до разглядывания глаз. — Минки? — слабый голос женщины чуть слышен сквозь плач эльфки. — Миссис МакНейр! Пожалуйста, послушайте меня. Ваш сын Крейг жив. Ему сейчас очень нужна ваша помощь! — Гермиона решила сразу все выложить, опасаясь, что эльфка вот-вот решит аппарировать ее, чтобы оградить хозяйку. Но почему она уперлась?! — Крейг? — женщина сильно нахмурилась, будто бы вспоминая. — Крейг, — шептала она, пробуя это имя. — Крейг?! Широко раскрыв светло-серые глаза, Гленна смотрела куда- то мимо Гермионы. Будто бы и не видела ее вовсе. Минки перестала оттаскивать девушку и, осев на землю, принялась рыдать. Да что с ними со всеми?! Гермиона оторопело уставилась на вставшую на ноги женщину: движение давалось той с трудом, она изо всех сил держалась за спинку софы, чтобы не упасть. — Крейг, — Гленна сомнамбулически улыбнулась неизвестно кому, а потом вдруг завыла совершенно душераздирающе. — Он мертв! Крейг мертв! Не подходи! — встав-таки на ноги, женщина затряслась всем телом, указывая куда-то за спину Гермионе. — Скорее закройте склеп! Крейг! — истошно завизжала Гленна, бешено выкатив глаза. До Герм вдруг дошло. Гленна сумасшедшая. — Миссис МакНейр, — ласково позвала ее Гермиона, протягивая руку; вторую, с крепко зажатой палочкой, она чуть отвела, пряча в складках мантии. Женщина продолжала смотреть ей за спину, бешено вращая глазами, и кричать: — Закройте склеп! Он мертв! Гермиона аж сама перепугалась и оглянулась себе за спину, назад — туда, куда показывала пальцем женщина. Предсказуемо, там никого не оказалось. Зато из дома на крики пришел Каллум с ужасающе недовольным выражением лица. — Что тут происхо… — начал он, но едва увидев дрожащую Гленну, побежал к ней, — мама! — Сынок, он мертв, Крейг, закрой склеп! — запричитала женщина, будто бы жалуясь и пряча лицо у него на груди. Каллум обнял ее и стал гладить по голове одной рукой, второй же вытащил палочку и бережно погрузил Гленну в спасительное забытье, уложив обратно на софу. — Минки? — холодно обратился Каллум к рыдающей эльфке. Та, все еще сидя на полу, подняла на него покрасневшие глаза. — Минки виновата, хозяин, Минки плохая! Она не справилась! — и зарыдала снова. Каллум перевел тяжелый взгляд на Гермиону, холод в глазах мог соперничать с аналогичным выражением Скабиора. — Кажется, вы должны были уйти, мисс Грейнджер? — ядовито осведомился мужчина, наколдовал плед и укрыл им мать. — А вместо этого полезли к старой больной женщине?! Зачем, позвольте узнать?! — глупо, но Герми отметила, что в этой ситуации Скабиор уже бы сыпал отборными проклятиями, а вот брат даже не сквернословил, удерживая себя в руках. Она вздохнула. Да черт их всех побери! — Извините, я не знала, что она не в себе. Я… Ваш брат жив и ему нужна помощь, — выпалила на одном дыхании Гермиона, тревожно оглядывая враз помрачневшее лицо МакНейра. Минки на этих словах вытаращилась на него с душераздирающей надеждой. Каллум почесал переносицу нервным жестом, очевидно не веря в сказанное Гермионой. Вот только братца ему еще не хватало для полного счастья. — Какая помощь? Где он? — спросил после минутной задумчивости Каллум. — В аврорате, ждёт суда, — предельно честно ответила Герм, вскинув подбородок с вызовом, — нам нужно доказать его принадлежность к роду МакНейров и зарегистрировать, как оборотня. Это можете сделать или вы, или ваша мать, могла бы, — поправилась Герми. — За что его судят? — как-то устало поинтересовался мужчина. Он встал рядом с софой, защитным движением закрывая мать от Герми. Как будто она могла напасть на спящую! — За егерство в период второй магической, — на этих словах Каллум разочарованно прикрыл глаза, красивые губы сложились во что-то беззвучное, но Герм могла поспорить, что это было «идиот». Тем не менее продолжила, — год или два в Азкабане. Но, как вы знаете, он оборотень, а значит вряд ли переживет даже вторую Луну в камере. Обычно они умирают там через пару месяцев с начала заключения, потому что разбивают головы… — Достаточно! — вдруг гневно воскликнул Каллум, всплеснув руками. — Вы в своем уме вообще? — Я вполне, — спокойно ответила Герми, прямо смотря в глаза мужчины. Не был он похож на любящего братца, ох не был. Неужели все зря?! Неужели никто из них не поможет? — Хозяин! Хозяин, пожалуйста! — Минки, собрав ладони в умоляющий жест, упала на колени перед ним. — Не в этот раз! Минки просит! Минки сделает всё… — она вновь зарыдала, пряча морщинистое лицо в маленьких ладошках. Мерлин, вся ситуация пошла наперекосяк. — Я всегда знал, что он плохо закончит, — тихо сказал Каллум. У Гермионы внутри все оборвалось от этих слов. И это всё?! — А что вы хотели, выгоняя из дома Авадой своего родного брата? — вскинулась на него Герм, подойдя ближе и грозно уперев руки в бока. — Вы-то здесь при чем, мисс? — недоумевающе посмотрел он на ведьму. — Крейг — оборотень! Мой отдел защищает оборотней, — раздув гневно ноздри, прошипела Гермиона, сделав еще несколько шагов к нему и поравнявшись с Минки. — И егерей? — с сомнением хмыкнул совершенно по-скабиоровски Каллум, вонзив в нее острый взгляд. — Всех, кто нуждается в помощи, — отрезала волшебница, — Крейг помог аврорату и мне разобраться в одном громком деле. — Настолько помог, что сейчас ждёт суда? — вновь усмехнулся мужчина. Гермиону пробрало. — Послушайте, можете насмехаться сколько угодно. Но мне нужен свидетель, который может дать показания, что Крейг принадлежит к роду МакНейров. Минки, ты сделаешь это? — Минки сделает, Минки готова, — все еще стоя на коленях, Минки теперь смотрела на Герми. — Вот, Минки готова, — она с вызовом вскинула подбородок. — Впрочем, Крейг только на нее и рассчитывал, — соврала Герми, — я получила то, зачем пришла. Вы можете себя не утруждать, — с легким презрением добавила она. — У Минки запрет. А моя мать, как видите, не в силах его снять… — У нее не бывает просветлений? — с грустью уточнила Герм. — Нет, состояние стабильно ухудшается, — вздохнул мужчина, оглянувшись на мать, проверяя хорошо ли она заколдована. — Мне жаль, но вы знаете почему. Вы знаете, кого она видит, — надавила Гермиона на него. Признаться, она ожидала чего угодно, но никак не того, что мать Скабиора окажется сумасшедшей, которой везде мерещится мертвый сын. «Черт». Волшебница передёрнула плечами, прогоняя неприятное чувство. С одной стороны ей, конечно, жалко Гленну, а с другой Герм не могла избавиться от мысли, что она это все вполне заслужила. Гораздо хуже то, что она теперь не сможет снять запрет для Минки. Разве что Империо наложить, но вторгаться в уже нарушенное сознание может быть очень опасно для Гленны. Герми нахмурилась. Она сейчас и впрямь подумала о том, чтобы решить вставшую проблему Империо — непростительным заклинанием, да ещё и в мирное время?! Девушка крепко зажмурилась. Где-то внутри головы хмыкнул голос Скабиора, который назвал бы это оптимизацией оставшегося до суда времени. Герми открыла глаза и встретилась взглядом с реальным двойником егеря. Тот внимательно изучал ее лицо, стараясь разгадать мысли волшебницы. — Давно она в таком состоянии? — Гермиона решила проявить немного участия. Быть может, раз Гленну мучают кошмары наяву, то вдруг встреча с живым сыном ее исцелит?! — Весь последний год, — Каллум тяжело вздохнул, — и в Мунго возил, и во Францию, — покачал головой, — безрезультатно. Что-то промелькнуло в его глазах, будто бы внезапная надежда вдруг стала реальна. Гермиона почему-то решила, что он подумал о том же, о чем и она. — Причина в магии? — Нет, с магией все в порядке. Колдомедики сошлись во мнении, что психика сильно пострадала. — Не на пустом же месте, возможно, что-то случилось? — въедливо вцепилась в него Герм, стараясь привести Каллума к нужному ей заключению. — У нас с женой появился четвертый ребенок. Мальчик — до этого рождались только девочки. Не знаю, что произошло, но как только она увидела Дуга, то впала в истерику. Все кричала, что это Крейг, и мы должны его спасти. Пришлось положить ее в Мунго на обследование, но точный диагноз никто не озвучил. Сказали, что нервное истощение, — пожал плечами Каллум, немного нервно поигрывая палочкой в руке. — Мне жаль, — Гермиона постаралась звучать как можно более искренне. Второй раз за сутки она говорит это МакНейру. Однако старший, очевидно, умел принимать сочувствие с достоинством. Каллум грустно усмехнулся: — Спасибо, мисс Грейнджер, но, скорее всего, ваше сочувствие продиктовано обстоятельствами. Я так понимаю, Крейг вам все рассказал? — мужчина глянул на неё вопросительно. — Минки, пожалуйста, успокойся, — обратился он к эльфке, что все еще сидела на коленях, подобострастно глядя на него. Каллум подал ей руку, помогая встать. Минки подошла к Гленне и поудобнее переложила подушку. Гермиона поморщилась, наблюдая за их взаимодействием. Каллум подчеркнуто вежливо обращался с Минки в мелочах, совсем не замечая того, что сердце бедняжки разбито вдребезги уже много-много лет. — Рассказал, что его похоронили в семейном склепе, но они с Пием смогли сбежать, а мадам МакНейр подбадривала их Авадой вслед, — Гермиона вспомнила глумливую интонацию Скабиора и решила воспользоваться именно ей, говоря все это. — И что никто не вмешался: ни отец, ни вы, — смерила МакНейра холодным взглядом. — Только Минки бросилась под смертельное заклинание. — Все так, — вдруг согласился Каллум. — Добавлю только, что матушка всегда была вспыльчива, как и Крейг. Он тогда вообще был неуправляемый, только сдал ТРИТОНы и страшно гордился оценками. С ним было невозможно найти общий язык. Кстати, а почему вы не попросите самого Пия? — Гермионе показалось, или Каллум говорит о Пие с плохо скрываемым презрением? — Потому что он умер, — с вызовом подняла глаза Герми. Каллум как-то отстраненно кивнул. Ну и пусть она все раскрыла, все свои карты. Пусть знает, что он единственный шанс для брата. Гермиона надеялась, что где-то за этой непроницаемой маской всё-таки есть чувство — если не братской любви, то хотя бы вины. Не выглядел он, конечно, хоть сколько-то виноватым, но она использует каждую чёртову возможность! — Вот как, — задумчиво протянул Каллум. — Я ослышалась, или вы сейчас пытались списать покушение на убийство на пылкий нрав своей матери? А Крейг, по-вашему выходит, что даже заслужил такое, — Герм замолчала на секунду, подбирая слово, — наказание за непослушание? — Он был подростком — они склонны излишне драматизировать, — усмехнулся Каллум. Гермиона опешила, несколько секунд смотрела на мужчину и… вдруг поняла, что тот просто пытается вывести ее из себя, и заодно узнать, как много Скабиор успел ей рассказать. А она начала потихоньку закипать, попавшись как дурочка, и показывая свое неравнодушие к бывшему егерю. Гермиона призвала себя успокоиться. Каллум разглядывал ее чуть насмешливо, отмечая каждую новую эмоцию на лице. — Вы могли бы искупить свою вину перед братом, если бы пришли на суд и признали его, — переняла правила игры Гермиона, нагло поглядывая на МакНейра. — Мог бы, — усмехнулся ужасный е… брат егеря. Мерлин, вот сейчас он стал максимально похож на Скабиора. Стоя вот так, заправив руки в карманы сюртука и издеваясь над ней. Он помедлил и продолжил: — Вы понимаете, какой репутационный урон это принесет моей семье? Чего?! А потом Герми вспомнила, что Каллум со Слизерина, и все встало на свои места. — Простите, не совсем поняла вашу позицию, — совершенно себя не сдерживая, злобно оскалилась Герми. — Оборотни — это волшебники, — с нажимом произнесла она, — обладающие мутацией ликантропии. Каким образом волшебник может нанести урон своей же семье? — В случае запятнанной крови, — холодно глядя на нее, произнес МакНейр. — Ну вот, а ранее говорили, что никто из вашей семьи не поддерживал Волдеморта, — мрачно усмехнулась Герми. Попался! Каллум недовольно поморщился, оценивающе глянув на девушку. — Не знаю, как в вашем чудесном краю, а в Министерстве за такие слова сейчас можно получить куда больший репутационный урон, — Мерлин! Эта перепалка отчаянно напомнила ей тот день, когда она впервые пришла к Пию. Только Каллум не вызывал у нее и малой толики того желания, что обрушилось на нее в доме оборотня. Значит, все дело даже не во внешности. Она действительно любит Скабиора за то, какой он есть. За все хорошие и плохие черты. Любит и никому не отдаст! Гермиона аж гневно ноздри раздула, ожидая ответа. — Не угрожайте мне, мисс Грейнджер, — обманчиво мягко звучал его голос. — И в мыслях не было, мистер МакНейр, — в тон ему ответила она. — И все же, мне непонятна ваша мотивация. Столь отчаянно бросаетесь на защиту преступника, — Каллум обходил ее по дуге, рассматривая со всех сторон. Вряд ли он нападет, конечно, но Герм положила руку на палочку, поворачиваясь вслед за ним. — Я занимаюсь разработкой реформы министерства, которая бы позволила оборотням интегрироваться в волшебное сообщество и перестать быть изгоями. Могу продолжить и дальше, но, думаю, вам неинтересно, — опять оскалилась Герми, совсем распалившись. — Крейг мне нужен для того, чтобы создать прецедент суда над оборотнем с положительным исходом. Ранее все сводилось к отправке прямо в Азкабан, без Аконитового зелья, и вскоре проблема отпадала сама собой. Каллум внимательно послушал ее тираду, однако сказал совсем другое: — А я ведь читал вашу историю. Помнится, был такой эпизод, когда егеря вас привели в Малфой-мэнор? — Да, этим егерем оказался Крейг, — поняв к чему он клонит, Гермиона пошла на опережение. — И вы не хотите отомстить, упрятав егеря за решетку? — с удивлением вскинул темные брови Каллум. Вот ведь проныра! Да черт с ним! — Нет, наоборот хочу спасти его от смерти. — Почему? — Потому что он оборотень и точно умрет в Азкабане без вспомогательных средств. Таким образом, ваш брат получит в виде наказания смертную казнь, а не просто заключение. Напоминаю, что Люциус Малфой — ближайший слуга и Пожиратель с меткой — получил пятнадцать лет. Заслужил Крейг смерть, по-вашему?! Каллум смотрел на нее и молчал, словно колеблясь. Зеленоватые глаза смотрели мимо нее, в пространство. Любую возможность, напомнила себе Гермиона и решила добить его. — А впрочем, я забыла, что он и тогда Аваду заслужил — за то, что изволил перечить матери, — ядовито выплюнула Герм. Только время тратит на него. Минки, как и прежде, их единственный шанс. — Мы говорили ему, чтобы не привязывался к Пию, — с горечью вдруг воскликнул Каллум, — а он мотался постоянно. Орал, что сам решит с кем ему общаться. И что в итоге? — глухо закончил мужчина, опершись спиной о стену дома, в попытке найти поддержку у родных каменюк. — В итоге он в аврорате, суд через неделю, — устало сказала волшебница. Перепалка ее изрядно вымотала, а результат до сих пор не был достигнут. — Что значит — признать? — тихо выдохнул Каллум. — Значит — сказать на суде, что Крейг принадлежит к вашему роду; что он ваш единокровный брат. Надеюсь, Визенгамот сочтет его кровь достаточно чистой, в отличие от вас, — Гермиона скривила губы, — и это сыграет ему в плюс при оглашении приговора. — Может быть, я смогу нанять адвоката? — окинул ее тяжелым взглядом. — Чтобы не позорить семью?! — не удержалась Гермиона. — Мерлин, вы готовы дать ему умереть, только бы ваша фамилия не всплыла?! Это отвратительно! — вот теперь она по-настоящему разозлилась. — И о какой, черт побери, семье вы говорите? Ваша мать сошла с ума, очевидно, из-за того, как поступила со своим младшим сыном; отец мертв, Пий мертв, — отчаянно взглянула в глаза мужчины, — вам теперь некого бояться! Каллум мрачно закусил губу, резко развернувшись на каблуках. — Мисс Грейнджер, я вынужден просить вас уйти. Минки! Гермиона и сама поняла, что разговор явно завершен. В стенах его собственного дома какая-то грязнокровка обозвала его трусом! Куда это годится! — Всего наилучшего, мистер МакНейр, — холодно бросила Герми и направилась за Минки. К кованой калитке. — Минки поможет, мисс Грейнджер, — огромные синие глаза эльфки смотрели на нее с раздирающей душу надеждой. — Я придумаю, как обойти запрет. Возможно, мы сможем обмануть его, если сотрем это воспоминание из твоей памяти. Минки схватила Герм за руки и крепко сжала пальцы. — Я поговорю с Каллумом. Вместе мы спасём моего Крейга. — Конечно, Минки, спасибо. Суд через неделю. Мне понадобится пара дней, чтобы разобраться с запретом. Я напишу! Если что — ты всегда можешь найти меня в Министерстве, — ободряюще улыбнулась Герми. Эльфка порывисто обняла ее. Еле сдержав слезы разочарования, Гермиона тоже приобняла эльфку и, кивнув на прощание, аппарировала в дом Пия. К родителям заявиться в подобном раздрае было совершенно невозможно. — Apertio, — всхлипнула Гермиона, открывая купол. Она прошла на крыльцо, в дом, в котором теперь практически жила. Упала в кресло Крейга и дала волю эмоциям. Все катилось к чертям!Глава 23, в которой надежда и нигредо
13 ноября 2020 г. в 23:37
Гермиона неслась по ночным пустым коридорам аврората, прикрытая Щитом невидимости от любопытных глаз. Впрочем, к своему счастью, никого она больше не встретила, разминувшись с группой Сэвиджа за пару поворотов.
Озарение гнало вперед, волнительным потоком омывая душу. Направлялась она прямиком в Министерство Магии, в свой отдел, чтобы скорее понять, как следует действовать дальше. У нее осталось совсем мало времени, так что стоило поторопиться. Суд через неделю. Она должна успеть!
Перед Атриумом она решила сбросить чары. Ночная стража давно привыкла к тому, что многие волшебники предпочитают работать по ночам. Мисс Грейнджер относилась к их числу: она могла сидеть в своем отделе или библиотеке дни напролет, порой оставаясь на всю ночь. Быстрым, нетерпеливым шагом Гермиона прошла мимо двух ночных стражников, которые играли в плюй-камни около восстановленного фонтана. Вежливо кивнула им и направилась к лифтам.
Вот же ей повезло, что Скабиор вдруг стал откровенничать! Минки могла весьма ей помочь. В результате реформы слово домовика теперь играло роль в судах — Визенгамот принимал показания и допускал эльфов присутствовать на заседаниях. Только бы Минки не оказалась связана прямым приказом от матери Скабиора! Гермиона была свято уверена, что эльфка захочет помочь, раз она даже под Аваду чуть не бросилась ради Крейга. Надо только выйти на нее!
Гермиона влетела в свой отдел. Больше дураков в два часа ночи поработать не нашлось, чему девушка даже обрадовалась. Значит, не будет никто мешать, да и свидетели ей совершенно ни к чему. Она запыхалась от бега и, притормозив около вешалки, наскоро скинула мантию и повесила ее на крючок. Обычное действие дало время передохнуть, а то тело явно не поспевало за кипящими мыслями. Так, первым делом в архив!
Миновав полутемные столы коллег, Гермиона направилась к небольшой комнате в торце помещения. Там сидели ребята, занимавшиеся конкретно эльфами. Сейчас, конечно, они отсутствовали, но если Герм не найдет информацию сама, то завтра обратится к Патрику и Мэри с просьбой о помощи. С тех пор, как реформа официально завершилась успешно, она передала свое детище самым ответственным коллегам и лишь иногда проверяла порядок в документах.
Несколько лет назад они вместе провели титаническую работу по созданию самого крупного архива домовиков в мире. Гермиона весьма гордилась тем, что Британия первой во всем магическом мире вывела домовых эльфов из фактически крепостного статуса, освободив их и предоставив равные права с волшебниками. Архив они бережно пополняли и любовно заводили дело на каждого эльфа, стараясь не упустить никого. Даже если сам эльф сопротивлялся занесению. Такие тоже были, конечно. Грустно улыбнувшись воспоминаниям, Грейнджер сняла запирающее заклинание с двери архива и прошла внутрь.
Отдельной ее гордостью являлось то, что они с Патриком смогли организовать легкий поиск домовиков с помощью чар. Впервые столкнувшись с проблемой сортировки, они провели несколько месяцев, составляя сложные чары поиска. Зная имя эльфа или семью, с которой у него заключен трудовой договор, можно найти его дело, затратив для этого минимум усилий. Гермиона лично моталась по всей Британии, регистрируя сотни договоров на местах проживания эльфов. Но вот Шотландией занималась Мэри, а не она. Минки прошла мимо Гермионы, к сожалению.
— Люмос максима! — яркий свет озарил длинные ряды шкафчиков с документами. Вдохнув любимый запах старой бумаги, Гермиона двинулась к полкам. Несколько раз сделав пассы руками, она громко и четко назвала имя:
— Минки!
Поисковое заклинание она могла сотворить невербально, так как пару лет назад пользовалась им чуть ли не пять раз за день. С замирающим сердцем Герми смотрела, как тоненькая белая папочка нехотя закопошилась на верхней полке самого дальнего стеллажа, начиная свой полет к ней. Прямо в руки.
Дрожащими пальцами ведьма открыла папку и распахнутыми глазами стала пожирать строчки. С прикрепленной колдографии на нее смотрела старая эльфка, закутанная в плотный черный платок. Большие глаза грустно и неуверенно поглядывали в объектив. Тонкие губы не улыбались. От фото исходило неясное тревожное ощущение. Минки выглядела потерянной.
Минки Черный Платок. Родилась 19 сентября 1940 года.
Места работы: 1950-2001 МакМанус-мэнор, домовой эльф по праву рождения.
2001 — настоящее время МакМанус-мэнор. Трудовой договор №589 заключен 21 февраля 2001 года с Гленной МакНейр сроком на 10 лет, с возможностью продления по соглашению сторон. Проживает в Баллатер роуд 10, МакМанус-мэнор, Шотландия.
Подписи сторон. Произвольная закорючка, какой обычно пользовались все старые эльфы. Знакомая подпись Мэри и размашистая неизвестная, которая должна принадлежать матери Скабиора. Выглядела она достаточно внушительно. G и M обхватывали другие буквы изящными длинными хвостами. Буквы были плотно утоплены в бумагу, значит, нажим у Гленны весьма сильный, что, по опыту Герми, свидетельствовало о крутом нраве.
— Есть! — радостно воскликнула волшебница, уже мысленно прикидывая, как будет лучше связаться с Минки. Можно просто ей написать письмо и рассказать о том, что Крейг жив и ему требуется помощь. Гермиона нахмурилась. Нет, если у нее есть прямой запрет, то она возможно не сможет ответить ей. Лучше встретиться лично! И своими глазами увидеть, как отреагирует Минки на хорошую новость. На фото она выглядела больно уж печальной. Черный платок.
Мерлин! Гермиона влепила себе метафизический подзатыльник. Только сейчас до нее дошло, что платок был не просто черным — он был траурным. Неужели эльфка все эти тринадцать лет носит траур по Крейгу? Натурально похоронили в семейном склепе, вспомнился рассказ егеря. Бедняжка! Нужно как можно скорее рассказать ей, что Скабиор жив!
С трудом Гермиона подавила первый порыв немедленно аппарировать к МакМанус-мэнору и просто вызвать эльфку на разговор. Нет, так невежливо поступать! Она напишет официальное письмо и под предлогом какой-нибудь ничего не значащей проверки назначит встречу. Можно написать что-то вроде того, что наш отдел проверяет исполнение всех договоров. Да!
В любом случае, заснуть она сегодня уже точно не сможет. Гермиона, не вернув дело на место, побежала в свой кабинет, на ходу сочиняя текст письма. Взяв министерский бланк, Гермиона села за свой стол и принялась строчить великолепный образчик штампованного официоза. Письмо гласило, что Министерство интересуется, все ли в порядке у Минки Черный Платок, соблюдает ли наниматель свои обязательства по зарплате и условиям труда. Будет ли Минки Черный Платок так любезна встретиться с сотрудником министерства Гермионой Грейнджер и подписать несколько формуляров для ведения внутренней статистики и решения возможных проблем. Удобно ли Минки Черный Платок назначить встречу сегодня на двенадцать часов дня? Если время не подходит, то можно назначить другое в обратном письме. Пусть Минки Черный Платок не беспокоится: сова будет оплачена за счет министерства.
Закончив, девушка сосчитала количество обращений к Минки и осталась довольна своим мастерством. Освобожденные домовики обожали, когда их имя и прозвище-фамилия употреблялись в официальных документах как можно чаще. Вероятно, это как-то способствовало становлению нормальной самооценки, чему сама Герми была только рада помочь. Прикинув, сколько сове добираться до Баллатера, волшебница решила, что ничего страшного, если она отправит письмо сейчас, тогда у совы будет время вернуться с ответом, если Минки не сможет встретиться или выберет другое время.
Грейнджер практически добежала до совятни. Только бы сработало! «А ты мне не верил, Скабиор!» — внутренне про себя позлорадствовала Гермиона, предвкушая какой скандалище он ей закатит, когда Минки на суде признает его. Признает же? Должна! Не просто же так она выбрала себе это имя. Мерлин! Впечатлившись почти до слез преданностью Минки, волшебница закусила губу, лихорадочно вспоминая, какая из сов самая быстрая. Вроде бы этот угрюмый черный филин Мефисто, столь отчаянно напоминающий Снейпа. Даже глаза у него такие же: не желтые, как у многих сов, а почти черные, темно-карие. И глядит с таким же плохо скрываемым презрением.
Гермиона решительно протянула угощение. Филин отвернулся от нее, сделав поворот головы на сто восемьдесят градусов. Точно Снейп! Напряженные нервы плохо выдерживали выкрутасы глупой птицы.
— Мефисто! — требовательно воскликнула волшебница. Филин только нахохлился, втянув голову. Драккл! Гермиона тяжело вздохнула и легонько ткнула черные перья на животе самым кончиком палочки, приближая руку с угощением к отвернутой голове. Другие совы заинтересованно наблюдали за разворачивающимся представлением. Они стали перекидываться взглядами, а некоторые вступили в совиный разговор, состоявший из довольных курлык-курлыков и скептичных ухов. Вероятно, ставки делают, смогу ли я уговорить Снейпа, мрачно подумала девушка. Что ж.
— Мефисто, у меня срочное письмо, — все же попыталась наладить диалог Герми, пропустив однако в голос раздраженные нотки. Филин нагло игнорировал ее.
Сведя губы в тоненькую нитку, Гермиона решилась. Она не может ждать, пока какая-то птица умничает тут!
— Петрификус тоталус! — пернатый недруг был обездвижен, и она наконец-то смогла примотать письмо к его лапке. — Финита!
Охреневший филин медленно повернул голову к ней, высокомерно смерив ее взглядом ледяных черных дыр.
— Срочное. Письмо, — угрожающе процедила Гермиона, смело встречая взгляд Мефисто. Тот несколько секунд молчал, а потом, будто нехотя, потянулся за угощением и ощутимо проскреб крючковатым клювом по протянутой ладони, сдирая кожу. Волшебница поморщилась от боли, но палочку не убрала, на случай если этот еще захочет что-то выкинуть.
Однако филин исчерпал запас говнистости, а, может быть, просто испугался решительности девчонки. Расправив живописно черные крылья резким движением, которое вдруг напомнило ей то, как Мастер Зелий эффектно размахивал полами мантии, появляясь на своих уроках, он с отвращением встряхнул лапкой с прикрепленным письмом.
— Давай уже, лети! — воскликнула Гермиона. У нее счет на часы идет, а филин выделывается, понимаешь! Может быть, взять другую птицу? Вдруг еще Минки покусает?! Не успела она потянуться за письмом, как Мефисто одним сильным движением взмыл в небо. Грациозно лег на крыло и заскользил во тьму.
Только бы она согласилась! После сегодняшнего свидания с егерем в авроратской душевой Гермиона была настроена еще более решительно. Очевидно, что он сам ничего делать не собирался. Придется ей — что ж, не впервой спасать мужчин. Героиня она или нет, устало подумала Герми, привалившись к раме окна. Огоньки ночного Лондона подмигивали, внушая надежду. Так или иначе она доберется до его матери и уговорит ее признать сына. Но не здесь же всю ночь торчать?
Грейнджер поплелась в свой кабинет сквозь пустые, гулкие коридоры Министерства. Вместе с ней в лифт залетел одинокий бумажный самолетик, нетерпеливо круживший по кабине. Интересно, кто бодрствует сейчас? Гермиона вышла на своем этаже, самолетик поехал ниже. Наверное, к Невыразимцам. Они тоже славились собственным рабочим графиком, сонно подумала девушка.
Зайдя в кабинет, Гермиона бросила взгляд на часы, показывающие три часа ночи. Вздохнула. Сколько чертов филин будет тащиться туда-обратно?
Гермиона вскипятила заклинанием чайник и заварила ромашковый чай, тяжело опустилась на стул и вздрогнула, ощутив небольшой дискомфорт между ног. Похоже, они все-таки немного перестарались. Легко улыбнувшись ощущениям, она тут же призвала себя думать о деле, а не о всяком.
Если Минки будет согласна дать показания — это очень хорошо. Но она не член семьи, поэтому признать родным она его не сможет. На это способен только прямой родственник: мать или брат. Однако все равно это какой-никакой плюс в пустыне отчаяния, куда злой рок забросил их. Минки с ними столько лет — похоже, она воспитывала мать Скабиора тоже — вдруг, вдруг она сможет повлиять на нее?! Гермиона поспешно отпила чай. Так, надо успокоиться и еще раз перечитать закон. Акцио она притянула книгу из нижнего ящика стола и, найдя соответствующую закладку, углубилась в чтение.
Конечно, она вырубилась! Гермиона со стоном подняла голову от книги. Шея затекла и болела просто адски. Грейнджер потерла затылок и медленно вытянула шею, осторожно покачивая головой. Взгляд упал на часы. Десять утра! Вот это ее вырубило. Сова!
Гермиона вскочила со стула и бросилась в общую комнату. Открыла дверь и почувствовала на себе удивленный взгляд Стеллы, которая сидела за столом и разгребала утреннюю почту.
— Привет, Миона, — улыбнулась девушка, взяв в руки маленький сверток. — На твоё имя пришло, буквально пять минут назад.
— Доброе утро, Стелла, — Гермиона быстрым шагом направилась к коллеге, протянув руку за письмом. Бумага та же самая, что она отправила ночью. Ответ Минки! Хорошо, что выбрала Сней… Мефисто! Вредный филин и впрямь оказался быстрым.
— Ты что, здесь спала? — иронично изогнув медную бровь, удивилась Стелла. — Кофе хочешь?
— Хочу! — на автомате ответила Гермиона и попятилась в кабинет, зажав в кулачке заветное письмо. — Я сейчас!
— Сделаю, — лукаво подмигнула ей мисс Копперпот.
Закрыв дверь, Герми размотала письмо и, сглотнув комок в горле, пробежала глазами строчки. Согласна! Душа сделала кульбит. Желудок противно заныл. А сердце ёкнуло. Так, надо аппарировать по координатам. Не всегда у нее получалось попасть правильно, но пока и время было в запасе — целых два часа. Даже на кофе хватит.
Гермиона подошла к двери, мельком глянув на себя в зеркало. И встала, как вкопанная. Мерлин! Что у нее с волосами?! Никогда в жизни она не видела свое отражение столь растрепанным. Со всеми событиями ночи, она совсем забыла наложить заклинание на волосы — они топорщились вороньим гнездом, совсем как в школьные времена. И в основном вверх. Ох! И шея. На левой стороне, не скрытый волосами, красовался наливной засос. Когда только успел?! Густо покраснев, Гермиона залечила синячок и придирчиво осмотрела открытые участки кожи на предмет новых. Больше не нашла. Глубоко вздохнув, она вышла из кабинета.
Как она и ожидала, Стелла тут же уставилась именно туда, где раньше светился засос, но ничего не найдя, многозначительно кивнула и протянула кружку с ароматным кофе. Гермиона с благодарностью приняла, сделав невозмутимое лицо.
— Ты подготовила прошение в Мунго по Аконитовому зелью? — Гермиона решила занять мысли коллеги чем-то более соответствующим, чем рассуждение о том, ночевала ли Гермиона в своем кабинете и с кем.
— Да, но четкого ответа они пока не дали. Видимо, ждут отмашки от Министра, — вздохнула Стелла. — Вопрос щекотливый, ранее не поднимался никогда. Не удивлюсь, если будут до последнего тянуть.
— Если откажутся, то найдем другой источник зелья. Хоть сама буду варить, — грустно закончила Гермиона, бросая взгляд на часы. Время издевалось над ней и тянулось, как чертово АнтиЛюбовное: черное и густое, и такое потрясающе бесполезное. Значит, Мунго отмораживается. Можно обратиться в частную зельеварню. Да хоть Скабиору притащить его лабораторию в Аврорат — хоть делом займется, чем с ума сходить. Он же варил Аконит для черного рынка. Любопытно было бы принести это зелье в Мунго и спросить, насколько оно качественное. Надо запомнить эту мысль.
— На частного зельевара финансирование нужно будет больше, чем на Мунго. Давай не будем торопить события — мне кажется, они должны взять этот контракт.
— Продавим, — пожала плечами Герми, девушки переглянулись и рассмеялись. Как всегда. — Мне нужно отойти, думаю ближе к обеду вернусь. Спасибо за кофе. Экскуро.
Пора. Очистив кружку заклинанием, Гермиона вернулась в кабинет за сумочкой и мантией. Еще раз придирчиво осмотрела отражение, наложив на волосы Разглаживающее кудри. Магия приятно потянула волосы, подняв стаю мурашек, нежно пробежавших по коже головы. Прямо как Скабиор гладил ее сегодня утром. Она должна справиться ради него!
Примечания:
Ну что, кто больший говнюк: Скабиор или его братец?)) Думаете, изменит Каллум свое мнение и решится помочь Крейгу? А, может, Герми сделает главную ставку на Минки?
Комментарии и отзывы, да и любая обратная связь согреет сердечко фикрайтера.