Лучший ингредиент любого зелья — это огневиски

      Гермиона аппарировала прямо к аврорату и прошла в привычные уже двери. Она и представить не могла, что случайная встреча с Сондрой обернется для нее такой радостью и воодушевлением. Словно женщина поделилась с ней частью своей силы и уверенности. Ух, какие молнии метали ее зеленые глаза, когда она обещала поговорить с мужем. И непосредственно когда этот муж пришел. Гермиона фыркнула довольно. Пожалуй, опешивший Каллум определенно займет особое место среди ее блистательных побед. Герми понадеялась, что в победы также войдет его брат, освобожденный прямо в зале суда. Подавив тяжелый вздох, девушка отправилась вниз к камерам.       Как бы ей хотелось поделиться со Скабиором радостной новостью! Но, конечно, нельзя так поступать. Он не должен знать о том, что, вопреки его нигилизму, она обратилась к семье МакНейров за помощью. Просто раньше там не было Сондры. А теперь Герм была практически уверена в том, что Каллум сдастся и признает брата на суде. У них все получится!       Гермиона прошла по пустому в вечернее время холлу аврората. Притормозила перед дверьми, ведущими в камеры, резко вспомнив кое-что. Скабиор смог бы унюхать запах своего старого дома. Волшебница решила набросить на себя чары, убирающие запахи. На всякий случай. Еще одно заклинание в копилку тайной жизни мисс Грейнджер, наряду с чарами Неслышимости и Невидимости. В лучших традициях детективов.       Нацепив на лицо отстраненное выражение, Герми толкнула дверь и прошла к лестнице, ведущей вниз.       — Добрый вечер, — на автомате поздоровалась с аврорами.       — Добрый, мисс Грейнджер, — прозвучал одинокий голос. Сегодня у камер оказался только один молоденький парень, Питерсон, который дежурил в ту первую ночь, когда Скабиор попался. Хорошо. Вдруг неожиданно для себя Грейнджер кинула в аврора невербальный Конфундус. Весьма легкий, просто чтобы отбить желание спуститься вниз. Пройдя мимо полупустых камер, Гермиона направилась к лестнице, нервным движением пригладив волосы. Она не приходила вчера вечером из-за того, что остаток дня прорыдала у Скабиора дома. Его брат оказался сущим козлом! К настоящему времени она уже успела очень соскучиться по своему оборотню. А сбитый с толку аврор даст немного времени, которое они проведут только вдвоем.       Оставив позади лестницу, Гермиона подошла к камере и изумилась, увидев, что Скабиор ничком лежит на полу. Черт! Грудь пронзило противной дрожью. На долю секунды она вдруг оказалась совсем не в камере аврората. А в Азкабане, где за решеткой в луже крови лежал он… Сердце гулко пропускало удары, волшебница кинулась снимать заклинание с решетки, изо всех сил стараясь рассмотреть следы крови. Решетка поддалась. Герми упала на колени рядом с телом Крейга. Нет, каким еще телом?! Прогоняя подступившую тошноту, она припала к его спине, отчаянно вслушиваясь. Сердце билось. Черт! Что с ним тогда?       — Иннервейт! — воскликнула Гермиона, схватив руку оборотня и сильно сжав ладонь. Если это авроры его так, то она, она…       Скабиор приподнял голову, сонно щуря глаза.       — Гермиона, — тихо пробормотал он, приподнимаясь на одном локте над полом. На лице не обнаружилось никаких следов драки или проклятий. Только кожа покраснела на лбу и левой щеке, которыми он прижимался к полу.       — Что случилось? — во все глаза смотрела на него девушка.       — Я уснул, — зевнул егерь. Он оторопело посмотрел на захваченную руку, а затем скользнул взглядом по помещению и расслабился, не отыскав в нем авроров, после чего сел на колени и потянулся, покрутив затекшей шеей.       — Почему на полу? — озадаченно спросила Герм.       — Он холодный, — усмехнулся МакНейр. — Здесь очень жарко. А камень приятно освежает.       Гермиона вскинула удивленно брови. Ну да. Спать на камне.       — Очень по-шотландски, — хмыкнула она, все еще не отпуская горячую — даже горячее, чем обычно — ладонь. Все хорошо, он просто спал. Сердце возвращалось к привычному ритму, однако противное ощущение не покинуло грудь. Гермиона никогда не имела склонности к разного рода провидчеству и надеялась, что внезапно вставшая перед глазами картинка с мертвым егерем есть следствие расшатанных в последнее время нервов, нежели что-то другое. — Страдаешь тут?       — Да, пекло, — Скабиор потер спину в ноющем месте. Скорей бы Луна, он всеми силами надеялся на излечение. Егерь обрадовался появлению Гермионы. Пришла все-таки! Хорошо ее видеть. И трогать тоже, пусть даже так невинно. Отпускать не хотелось. — Где авроры?       — Сегодня только один дежурит. Я его немного подкорректировала, — хихикнула Герм, постепенно успокаиваясь.       — Мисс Грейнджер, — цокнул егерь языком с притворным недовольством, разочарованно качая головой. Ей всегда нравилось, как он произносит ее фамилию своим глубоким, с хрипотцой голосом, прогоняя по шее стайку мурашек. — Нападение на аврора, — притянул ее за руку к себе, порывисто обнимая, — наказуемо, между прочим.       Гермиона прижалась к его груди и замерла, остро наслаждаясь мгновением нечаянной близости. Она заскользила руками по спине егеря, нежно огладив место, где раньше была трещина, достала палочку и наложила Обезболивающие чары, а затем сразу же Охлаждающие. Тот издал облегченный вздох.       — Учусь у лучших, мистер МакНейр, — игриво заглянув ему в глаза снизу вверх, ответила Гермиона, чуть прикусив губу. Низ живота приятно потянуло. Она здесь всего пять минут, две из которых думала, что Скабиор умер, а за остальные три умудрилась успеть захотеть его. Как и всякий чертов раз, когда они вместе.       Егерь усмехнулся, но ответить ничего не успел, потому что Гермиона решила, что в этот раз затыкать его будет сама. Она с жаром кинулась целовать его, растворяясь в этом волнующем ощущении. Крейг возражать не стал, жадно отвечая на обломившуюся ласку, сгреб ее в охапку, прижав к стене. Горячие руки заскользили вниз по министерской синей форме, левая, особенно нахальная, отправилась сразу к краю юбки, задирая ее вверх. Ох, Мерлин!       Когда пришлось прерваться, чтобы набрать кислорода, Гермиона вдруг вспомнила, где они. Она нехотя оторвалась от его губ, чуть опустив голову и уткнувшись лбом в шею.       —Ты запечатала вход? — тяжело выдохнул егерь ей в волосы.       — Нет, — шепнула Герми, вновь поразившись своей беспечности. Вот дура! Их могли застукать. Нельзя настолько терять голову.       — Было бы глупо, — тихо засмеялся егерь каким-то странным, будто бы пьяным смехом. Еще бы! Один запах девчонки в этой каменной клетке становился крепче, чем все его запасы «Без предисловий» вместе взятые. Сопротивляться невозможно! — Если они зайдут, скажи, что я стал приставать.       — Ага, — Гермиона опустила глаза на свои руки, одну из которых нашла на его брюках, — Похоже, что я сопротивляюсь? — раскраснелась девушка, возвращая свою руку к нему на шею.       — Похоже, что ты соскучилась, — прошептал Скабиор ей на ухо, отчего по телу разлетелись коварные теплые импульсы. — Снова, — выдохнул он, вновь впившись ей в губы. На краткое мгновение. Чтобы потом быстрым звериным движением выскользнуть и оказаться на расстоянии, максимально возможном в этой душегубке.       Гермиона перевела дыхание, прижавшись спиной к противно теплой, влажной стене. Огонь начал бурлить в венах, губительно обжигая внутри. Нет, нет, нет. Стоило заколдовать дверь! Она закрыла глаза, чтобы не смотреть голодным взглядом на чертова егеря, что так быстро отскочил от нее, оставив одну успокаиваться. Где ее логика? Где ее осторожность? Где хладнокровие?! Несколько секунд в его руках — и она уже плыла, готовая абсолютно на все, вне зависимости от условий. А камера, в которую в любой момент могли спуститься авроры, наименее подходила для любовных ласк. Гермиона закусила губу, легкой болью прогоняя роковое влечение.       В этот раз Скабиор и сам не насмехался над ней, стараясь привести себя в порядок. Его еще не отпустило после авроратской душевой, так что трогать мисс Грейнджер было опрометчиво и опасно. Для ее добродетели. Как же она сносит ему крышу. Одним взглядом. Одним запахом. Скабиор вытянулся вдоль стены, зажав руки в замок на животе. Затылком прислонился к стене. Дышал. Не сильно это помогало: воздух душегубки быстро наполнился запахом ее возбуждения. Скаб был готов упасть на колени и… Драккл! «Не думай об этом, старина, в любой момент может зайти аврор. Или еще лучше Робардс. Или Поттер, хотя чего он там не видел».       — Я принесла зелье, — Гермиона заняла себя поисками склянки в своей сумочке. Вот оно! Выудила Аконит и протянула руку со склянкой Скабиору. Тот, стараясь не касаться ее кожей, аккуратно забрал зелье.       — Спасибо, — егерь отработанным движением сорвал опломбированную крышечку с пузырька и сделал глубокий вдох. О да, тошнотворный запашок Аконитового зелья ворвался в легкие, сметая мускусный, сладкий аромат Грейнджер. Весьма вовремя. Вспомнив отвратительный вкус, забытый за последнюю пару лет, Скабиор сделал первый глоток. Дерьмище то еще. Зато отлично помогает снять напряжение, усмехнулся про себя егерь, чувствуя, как штаны перестают быть такими неудобными. Мордред! Крейг погонял зелье по языку, отмечая, что сделано оно весьма и весьма неплохо. Компоненты уравновешивали друг друга, ну, а вкуснее его смысла делать не было — ведь оборотни должны страдать. Проглотил. Поморщился. Удивился тревожному взгляду, которым Герм сопровождала каждую новую эмоцию на его лице. Переживала, что ли? Ну и говно. Скаб решил больше не тянуть и хлопнул залпом остаток зелья.       — Отличный Аконит, похоже на мое. Где взяла? — поинтересовался он, внимательно изучая склянку с небольшой этикеткой, на которой красовалась подпись мастера. — Пиппин? — удивился егерь, широко распахнув глаза, уставился на девушку. — И сколько старый прохиндей с тебя стряс?       — Ну, — Гермиона замялась. Пальцы принялись нервно теребить ремешок сумочки. — Десять, — не успела она договорить, как Скабиор гиенисто засмеялся.       — Десятку?! — изумился он, неверяще качая головой, отчего на лицо упала бордовая прядь, — А как же скидка Героине войны? — небрежным движением кисти, которое ее заворожило, он откинул непослушную прядь назад.       — А сколько оно должно стоить, по-твоему? — смутилась Гермиона. Она никогда не задавалась таким вопросом, а Скабиор реагировал… странно.       — Я делал за пять. С ингредиентами вместе, — пожал плечами Крейг. — Нормально старый лис зарабатывает! Слушай, зря я тогда отказался, когда ты мне предложила жить нормальной жизнью и приторговывать в Диагон-элле. Мог бы уже озолотиться, — оскалился мечтательно он, потирая ладони. — Глядишь, откупился бы от аврората!       — Мунго, — облизнула Герми губы нервно, обдумывая озарившую мозг мысль, — предложило цену в восемь за порцию для одного оборотня.       Скабиор презрительно фыркнул.       — В «Мандрагоре» для своих нехилая скидка на ингредиенты, они выходят максимум на два галлеона. Еще два за труды, — усмехнулся МакНейр, загибая пальцы на руке. — Плюсом один сверху за вредность. Пять максимум. Разводят они вас там.       — Да, пожалуй, — задумчиво протянула Гермиона, смотря куда-то в стену. Чуть закушенная губа выдавала активный мыслительный процесс.       — Дома, — со вздохом начал говорить Крейг. Дом Пия теперь был их общим, пусть они и провели там вместе всего одну умопомрачительную ночь. Гермиона больше не могла постоянно врать родителям, что все хорошо. Миссис и мистер Грейнджеры были рады знать, что Гермиона переехала к мистеру МакНейру. В редкие визиты их дочь светилась от счастья, они чувствовали себя спокойно и не видели, в каком подавленном состоянии она иногда возвращалась после работы. — В моем письменном столе, в нижнем ящике, там сейф с деньгами. Возьми их. Левый рог на кольце.       Гермиона прикусила губу сильнее, пытаясь остановить слезы, мгновенно выступившие на глазах. Вот опять! Он сказал это так, будто сам больше не вернется домой.       — Нет! — замотала головой в отрицании. — Не говори так!       — Мило с твоей стороны, но я предпочитаю подарки брать натурой, — оскалился егерь, глупо пошутив, чтобы ее немного отвлечь. Бедная девочка очень бурно среагировала на его слова. Вон стоит вся напряженная, глаза покраснели. Драккл! Малышка выглядела весьма уставшей и нервной. И все из-за него. Скабиор плюнул на все и подошел к девушке, притягивая в объятия. — Я очень ценю все, что ты делаешь для меня. Спасибо, — прошептал ей на ухо егерь, целуя в висок. Гермиона часто заморгала, смахивая одну-единственную прорвавшуюся слезу. — Как мои бочки, кстати? — весело уточнил Скаб, поглаживая Гермиону по спине.       — Верчу твои бочки, — буркнула она в ответ, утыкаясь носом в его грудь. Она исправно следила за тем, чтобы скотч не залеживался.       — Ну-ка повтори: как?       — Каждые три дня против часовой стрелки, по пять оборотов каждую.       — Двадцать баллов Гриффиндору за прилежание, — его горячий шепот пронесся по коже, вновь задевая что-то глубоко внутри. Мерлин! Как он это делает? Гермиона еще несколько секунд еле сдерживала рыдания, а теперь испытывала новую проблему: между ног вновь нетерпеливо потянуло. Она тяжело вздохнула, впитывая в себя его запах: вишневый табак и разогретая кожа.       — Как дом?       — Очень. Пустой, — выдавила Герми, глядя на него снизу вверх. Скабиор выдержал ее отчаянный взгляд и просто кивнул, вновь отстраняясь.       — Я бы на твоем месте запечатал вход, — спокойно сказал он и сел на матрас, подперев рукой подбородок, задумавшись. Дом. Его дом. В котором теперь жила Гермиона Грейнджер, Нежелательная персона номер два, после Гарри Поттера. Гермиона Грейнджер, за которой он гонялся по лесам, теперь переворачивала бочки для него. Словно и правда верила, что они ему еще пригодятся. Похоже, Охлаждающие чары начали слабеть. Жара кипятила мозг. Грейнджер кипятила кровь.       Гермиона достала палочку из ручных ножен, подойдя к дверному проему, принялась накладывать запирающие заклинания, несмотря на то, что камера Скабиора от входа совсем не просматривалась. Завершив дела, она вернулась к Скабиору и присела рядом с ним на матрас. Оба смотрели в противоположную стену несколько минут. Молчали.       — И не спросишь про суд? — горько усмехнулась девушка, повернув голову к нему.       — Еще шесть дней, — беззаботно пожал плечами егерь.       — Всего лишь! — возмущенно воскликнула Герм.       — У меня здесь много свободного времени, — оскалился Скабиор, искоса поглядывая на зардевшуюся от негодования Грейнджер.       — И что надумал?       — Всякое, — расплывчато ответил Крейг, припоминая недавние размышление о Грейбеке, Стае и его непосредственной роли в ней. Припомнил и утренний разговор с Робардсом, от последствий которого он спасался на прохладном полу камеры, тщетно пытаясь прогнать лихорадку. Кошмарило его конкретно. Притом сам Скаб так и не понял, из-за чего больше: от того ли, что отказался, или от того, что не согласился. По его внутреннему ощущению, разница между этими двумя утверждениями была огромна. Конечно, он был прав, отказавшись от предложения Робардса. Очень заманчивого предложения, обещавшего подарить жизнь. Да, в авроратском ошейнике. На коротком поводке Надзора. Скабиор аж плечами передернул, вновь вспомнив ту роковую секунду, когда разум заикнулся о возможности принять… Бр-р-р! Ну, сейчас он об этом думать не будет, иначе опять занервничает, и Герм заподозрит что-то. Вот уж кому точно не стоит знать о предложении аврора. — Схожу с ума от жары чутка. Стаю вспоминал, Фенрира, — он почесал затылок.       — Поделишься воспоминаниями? — Гермиона повернула к нему лицо, изучая профиль мужчины. Она попыталась представить Каллума сидящим рядом с братом. Если бы все сложилось иначе, каким бы был Крейг, выросший в той ужасной семейке?! Разум подсказывал, что он оставался бы собой в любых условиях — будь то аристократический особняк или волчья стая.       — Тебе интересно? — Герми кивнула. Интересно. Интересно увидеть колдографию отца Скабиора. На мать он очень отдаленно походил: наверное, оба сына пошли больше в Дугласа МакНейра. — Фенрир раньше был другим. Я имею в виду до Войны, до возвращения Волди. Когда Стая только начала прибирать к рукам Лютный, Фенрир вел за собой всех нас. Он умел вдохновлять. Видела бы ты его, когда он раздавал напутствия молодняку: «Мы превзойдем волшебников, мы — сила», вот это вот все, — егерь тоскливо вздохнул.       — Мы верили ему и шли за ним, и готовы были за это умереть. За один шанс стать равными вам, — Гермиона вздрогнула от этого «вам», прозвучавшего так, будто Скабиор ставил огромную черту между ними. — Не оборотню, конечно, сложно понять. Но думаю, что ты вполне сможешь, — Скабиор испытующе глянул на нее, взяв за руку и крепко сжав прохладные пальцы. — Раз ты сама затеяла всю эту реформу для оборотней, ты должна понимать причины и, вероятно, хочешь избежать возможного повторения того, что произошло тогда, — Гермиона медленно кивнула, пожав его горячую ладонь в ответ. Крейг выглядел сегодня несколько растерянным, практически не язвил и был подозрительно серьезен. Даже вот в очередной раз снизошел до откровений.       — Грейбек оказался великолепным лидером: очень сильным, жестким; он воплощал собой все то, что так отчаянно хотели видеть в себе другие оборотни. Он давал нам свою силу, свою абсолютно звериную сущность. Мы верили, что вместе с ним сможем победить, — горькая усмешка тронула его губы. — Не смогли. Кажется, здесь я понял, почему, — Крейг посмотрел ей в глаза с отчаянным выражением, однозначно трактовать которое волшебница не смогла. Если бы она не знала его, то могла бы сказать, что в глазах плескался страх. Но здесь было что-то другое, более темное, более личное.       — Грейбек хотел взять свое силой и кровью. Как настоящий оборотень. В его понимании. Но я тут подумал, что мы, наверное, ошибались, — Герми вытаращилась в изумлении. Вот это да! Сам же егерь прикусил губу на несколько секунд, наблюдая за ее выражением и почему-то жутко волнуясь. Глубоко внутри продолжало противно колоть. — Я подумал, что Грейбек никогда бы не смог помочь оборотням обрести шанс на нормальную жизнь. На равенство. Но ты — сможешь, — тихо, однако твердо закончил Скабиор, еще раз крепко сжав ее ладонь. Грейнджер застыла, осознавая сказанное. Она и не ожидала такого от него. Получается, Скабиор верил в нее! Мерлин! Глаза увлажнились. Она вспомнила, с каким неистовством он критиковал ее идею в первые встречи, а сейчас… Нет, определенно, жара повлияла на его восприятие.       — Значит, мои «игрушечные войны» не так уж и плохи? — решила поддеть его, чтобы не расчувствоваться окончательно.       — Не так уж игрушечны, — усмехнулся в ответ егерь, отпуская ее руку. Странное выражение ушло из глаз, сменившись на привычную холодную иронию. Он как-то весь подобрался, отодвинул край матраса, чтобы взять кулек с табаком.       — Спасибо, что веришь в меня, — искренне улыбнулась Герми, потрепав его по плечу. Скабиор кивнул, забивая табак в трубку. — Не кончился еще?       — До Азкабана хватит, — оскалился егерь. Гермиона закатила глаза.       — Могу принести новую пачку. Дома видела на кухне внушительный запас, — Скабиор втянул в себя горький дым и прикрыл глаза. Когда девчонка говорила «дома» так, словно это и впрямь был ее дом… Их дом. Драккл! По внутренностям будто разбитые склянки рассыпали, сотни острых осколков ранили его где-то глубоко внутри. МакНейр затянулся глубже, горячим дымом желая растопить эти ледяные иглы. Когда она говорит так — он начинает безумно жалеть, что сказал аврору нет. Вдруг у них бы действительно был шанс быть вместе? Да чтоб это все! Сидение в клетке превратило его в мямлю! Вот, значит, каково на вкус сожаление. Ну и херня! Из мрачных мыслей его вырвал голос девчонки. — Хочешь принесу что-нибудь другое? Одежду или, может, еду? — в душевой она увидела, что он все-таки немного похудел в заключении, и с тех пор в голове не угасала красная лампочка «накормить»!       — Хм, — егерь выпустил дым и призадумался. А почему бы и нет? Кормили в аврорате нормально, явно не хуже, чем в мрачных кабаках Лютного. Особой привередливостью в еде Скаб не отличался, всякое доводилось жрать. Но действительно есть вещь, по которой он дико соскучился. — А давай! Хочу булку с котлетой, ну помнишь, я говорил?       — Бургер? — засмеялась Гермиона, вообразив, что оборотень получит маггловскую еду с доставкой в аврорат.       — Бургер-р-р-р, — довольно заурчал Скаб, мгновенно отвлекшись от противного ощущения в легких, и требовательно добавил, — и колу!       Иногда она до глубины души поражалась этой его непосредственности. Чтобы сказал чопорный аристократ Каллум, увидев только, как его брат-егерь смакует еду грязнокровок? Суд явно предстоит грандиозный. Да и их последующая встреча и примирение. Так должно быть — Гермиона не сомневалась.       — Хорошо, принесу, — хихикнула Герм, не удержавшись от колкости. — Видел бы Грейбек, как его зельевар ест маггловскую дрянь…       — Вот именно поэтому спасителем для голодного оборотня я выбираю не его, а тебя, — похабно оскалился егерь, растягивая слова. Гермиона против воли вспыхнула. Судя по плотоядной ухмылке, егерь имел в виду совсем другой голод; он чуть закусил губу и смотрел на нее с игривым лукавством, однако не прикасался к ней сам.       Пора бежать! Гермиона не могла допустить, чтобы они прямо здесь… Во всяком случае, пока. Что? Черт! Тряхнув кудрями, волшебница приняла тяжелое решение уйти, хоть совсем того не хотела, безумно истосковавшись по нему.       Противоречивые эмоции растрепали ее ментальное самочувствие. С одной стороны, Сондра дала ей такой внутренний заряд уверенности в том, что дело выгорит. А с другой, глубоко в душе она страшно переживала за все: за суд, за Каллума, за превращение. Ну и, главным образом, за Крейга и его речь на суде. Под Империо взять его, что ли. Герм тяжело вздохнула, захваченная болотом мрачных дум. И почувствовала на спине его горячую ладонь, Скабиор притянул ее к себе, легко обняв.       — Тебе нужно отдохнуть, — она рассеянно кивнула, соглашаясь с ним. Опустила голову ему на плечо, вдыхая запах горького табака. Он уже успел выветриться с подушки, на которой Герм спала последние несколько недель. Стыдно было признать, но она распотрошила один мешочек с вишневым табаком и периодически поджигала его — просто чтобы почувствовать запах Скабиора рядом. И тогда становилось немного лучше. Тогда она хотя бы могла заснуть, представляя его лежащим вместе с ней.       — Конфундус скоро спадет, — устало пробормотала Гермиона, внезапно почувствовав, что глаза начинают слипаться. Навалившаяся усталость потащила веки вниз. Или его близость так успокаивающе подействовала. — Не хочу, — грустно выдохнула девушка, сильнее утыкаясь носом в его плечо и волосы.       — Завтра все равно придешь, — фыркнул егерь. Как будто он хотел, чтобы она ушла! Герм, и правда, выглядела неважно, свинством с его стороны было бы ее и дальше задерживать. — Хорошо выспись!       — Ха, — невесело усмехнулась Гермиона, впрочем отчаянно борясь со сном. Ну да, это здесь она носом клюет, а дома… дома будет куда сложнее уснуть.       — «Сны без сновидений» в помощь, чего как маленькая-то, — поддразнил ее егерь, желая растормошить, потому что больно уж удобно она устроилась у него на руках. Глаза закрыла, дыхание замедлилось, переходя в сонный режим. Драккл! Грейнджер действительно намеревалась вырубиться прямо здесь. Бедная уставшая девчонка. Скабиор поморщился от странного чувства, затопившего его существо. Стекло в кишках сменилось на что-то другое. Столь же острое, но более приятное. Более теплое. Егерь сцепил зубы. Неделя осталась. Не нужно ей этого знать.       Сознание Герм уже подернулось мягкой дремотной пеленой. Она сонно зачмокала губами, устраиваясь поудобнее.       — Гермиона, — потрепал ее по голове Скабиор. Действие не возымело эффекта. Милашка натурально задрыхла на нем. Прямо в камере. Просто прекрасно! Прикинув кое-что в уме, егерь склонил голову над ее ушком: — Однажды одна умная, умная ведьма, — тихо зашептал, — пришла к глупому, глупому оборотню в камеру, — принялся нежно гладить девушку по голове, Гермиона улыбнулась сквозь дрему, почувствовав неожиданную ласку. — Хитрая, хитрая ведьма наложила Конфундус на аврора. И Запирающее на двери, — его мягкий голос обволакивал, углубляя сон. — Чтобы заняться с оборотнем непотребством прямо в камере, — легко усмехнулся Скабиор, предельно понизив тон. С удивлением обнаружил мурашки, покрывшие оголенную часть предплечья Гермионы, выглядывающую из рукава мантии. — И вот, занятые процессом, ни оборотень, ни ведьма не заметили, — он погладил пальцем венку, бьющуюся на шее. Гермиона вздрогнула. Слова Скабиора вкрадчиво пробирались в засыпающее сознание, удерживая его на самой границе. — Как раздалась Бомбарда! — воскликнул достаточно громко. Гермиона распахнула глаза. — И ворвались авроры!       Грейнджер сонно поморщилась, окончательно просыпаясь, и увидела над собой довольный оскал егеря.       — Сказочка закончилась как-то не совсем правильно, — пробормотала она, нехотя поднимаясь с его рук и садясь прямо.       — Сказка ложь, да в ней намек, — назидательно задрал вверх палец чертов Скабиор. — Представляешь, какая картина открылась бы входящим?       — Ты явно приукрасил повествование, мы не… — попыталась возразить ведьма, но поймала горящий взгляд оборотня.       — Дай мне еще шесть дней, — расплылся в широкой ухмылке Крейг, и Гермиона точно поняла, что пора уходить.       Самым тяжелым моментом каждого дня стало возвращение в его дом. Пустой, но по-прежнему хранящий в себе следы их недавнего прошлого. Если бы только они были осмотрительнее! Герми не могла не задаваться вопросом, что было бы тогда? Они со Скабиором продолжили бы наслаждаться своими нелегальными отношениями. Но до какой поры? Сердце твердо заявило, что долго. Однако мозг сурово возражал, что долго она бы так вынести не смогла. Вести тайную жизнь, работая в Министерстве?! А сейчас она чем занимается? Вот такие примерно тайфуны мыслишек не давали ей уснуть, сколько она не вжималась головой в подушку, одиноко лежа в этой кровати. Без него. Да.       Разозлившись на то, как легко и быстро ее организм отвалился в сон, пока она была в камере, а теперь глаз не могла сомкнуть, Герми промучилась почти до самого утра. Под исход темной августовской ночи она уже устало отбивалась от мыслей, что звучали в голове наперебой. Выделив среди кучи мрака одну, она ухватилась за нее и стала представлять полки библиотеки, дабы успокоиться.       Сондра поможет. Каллум признает. Они смогут вытащить его. Иначе она не представляла, как ей жить дальше.

***

      После нудного рабочего дня она забежала за новой порцией Аконита, а заодно пригласила Гарри на встречу, потому что ей хотелось рассказать ему о том, как у нее все-таки получилось прорваться к МакНейрам. И попросить друга одолжить ей кое-что ненадолго.       Они встретились в одном маггловском кафе быстрого питания, поужинать в котором Гарри согласился с поразительной легкостью.       — Немного странный для тебя выбор места, — усмехнулся он, наблюдая за тем, как Герми серьезно изучает меню, стоя перед кассой. Помнится, Гермиона обычно ела более здоровые вещи, типа вареных овощей. Да даже в школе предпочитала книги, а не карточки от шоколадных лягушек. И в «Зонко» не спускала на сладости все карманные деньги, в отличие от них с Роном.       — Скабиор попросил, — потупилась она и прыснула, увидев выражение, застывшее на лице друга.       — У нас так плохо кормят в Аврорате?! — изумился Гарри, подумав про себя, что оборотень вкрай оборзел, раз заставляет Гермиону подрабатывать доставщиком пиццы в свободное от работы время.       — Он, ну, похудел. Я и предложила принести что-то, — мучительно краснея, выдавила Герм. — А тут вроде соотношение жиров и углеводов оптимальное для того, чтобы быстро поднабрать вес, — затараторила она. Гарри махнул рукой.       — Да не оправдывайся. Возьми ему парочку вот этих Вкуснющий-Жирнющий и Божественный-соусец. Дадли любил закусить первый вторым, вес отлично набирался, — засмеялся Поттер, ткнув в соответствующие позиции меню.       — Спасибо за совет. Как он, кстати?       — Лучше, чем можно предположить. Даже жениться собрался, представляешь? — все еще хихикал Гарри. — И картошки фри, картошечки возьми обязательно. Скабиор оценит!       Гермиона пожала плечами. Их очередь как раз подошла, она назвала кассиру чуть ли не половину меню.       — И колу! — спохватилась она, вспомнив. — Две бутылки, пожалуйста! — пусть на полнолуние тоже будет.       Оплатив заказ, они принялись ожидать, когда на экране выдачи появится их номерок.       — Так вот зачем тебе Мантия-Невидимка: носить заключенному маггловскую еду?       — Ну да, — растерянно улыбнулась Гермиона. — Но не только. Я совсем не сплю дома, — грустно выдохнула она, нерешительно подняв глаза на друга, надеясь на понимание. Гарри кивнул. Понятно, что Герм будет оставаться в камере на ночь, невзирая на патрули авроров. Она всегда была гриффиндоркой до мозга костей и ради достижения цели не остановилась бы ни перед чем. Годы шли, но он все еще был благодарен ей. Вот и выдался случай отплатить подруге за то, что она всегда оставалась с ним. Не смотря ни на что.       — Ладно, скажу, чтобы никто не проверял оборотня ночью, — усмехнулся он.       — Спасибо, — кивнула Герм, стараясь спрятать краску, выступившую на щеках. С Гарри можно быть собой. Гарри понимает все.       Табло выдало их номер и, забрав три увесистых пакета, ребята двинулись к уединенному столику. Гермиона тоже решила перекусить вместе с другом и размотала вощеную бумагу, содержавшую в себе что-то теплое и мягкое.       — Пахнет, надо заметить, весьма вкусно! — нахмурилась она, вдыхая аромат, исходивший от небольшого чизбургера.       — А ты не пробовала никогда, что ли? — вытаращился на нее Гарри в полном замешательстве. Себе он взял двойной чизбургер, уже размотал упаковку и приготовился кусать.       — Ты шутишь? — ехидно изогнула бровь ведьма. — Мои родители — дантисты, забыл? Да и Рон предпочитал домашнюю кухню.       — А, да, — Гарри взъерошил непослушные вихры нервным движением, услышав упоминание о друге. — Тогда приготовься вкусить рай.       Посмотрев друг другу в глаза, оба кивнули и сделали укус. Мерлин! Булочка была очень вкусной! Герми зажмурилась от удовольствия и принялась жевать. Нет, она ела бургеры когда-то в детстве — когда отмечали день рождения подружки, лет так в восемь. Но это было давно, она уже успела начисто забыть своеобразный вкус местных бургеров.       — Ну? — воззрился на нее Гарри.       — Вкусно, — закивала Гермиона, прожевав первый кусок, который она запила все же апельсиновым соком. Колу она не любила, с младых ногтей зная, что она враг здоровых зубов. Разве что на оборотней с их регенерацией почти не влияла, подумала девушка, вспомнив ровный белый оскал егеря.       — Вот! Видишь, я больше маггл, чем ты, — довольно протянул Поттер, отхлебнув из большого бумажного стакана колу. — Ты хотела что-то рассказать?       — Я вышла на МакНейров, говорила с матерью Крейга.       — Как? — только и спросил опешивший Поттер. Да, когда его подруге что-то требовалось сделать, она всегда добивалась своего. — Неужели она ответила на письмо?       — Нет, — покачала головой Герми, — Скабиор случайно проболтался о том, что его вырастила эльфка. Минки. Как ты понимаешь, я сразу в архив. И написала ей, попросив о встрече. Якобы надо посмотреть, как соблюдается договор, — Грейнджер довольно ухмыльнулась, Гарри неверяще покачал головой. — В общем, когда я аппарировала к их дому, то там был его брат, Каллум. Договор переподписал он. Тот еще козел, — недовольно пробурчала девушка. — Малфой в квадрате, — презрительно добавила, запивая горечь на губах соком.       — Старший или младший? — уточнил Гарри, глядя на нее с пониманием.       — Старший, — поморщилась Герм. — Аристократ, чопорный, вредный. Идеальный слизеринец. Я сразу передумала рассказывать ему, что Крейг жив. Решила начать с Минки. Она такая потрясающая! — воскликнула волшебница. — Представляешь! Она взяла себе имя Черный Платок, потому что бросилась под Аваду, защищая Крейга и Пия! А потом мать Скабиора наложила на нее запрет.       — Запрет?!       — Еще до реформы. Она не могла его обойти. Гленна приказала ей не приходить к Крейгу и Пию. Бедняжка страдала долгие тринадцать лет, представляешь?! — возмутилась Гермиона и с негодованием куснула чизбургер, прожевала кусочек и продолжила. — А они все просто смотрели… Черный Платок означает траур по мальчику, которого она вырастила и любила. Так она официально названа в нашем архиве.       Вот так новости. Гарри тоже жадно куснул бургер, воспользовавшись перерывом в речи подруги.       — Минки радостно приняла новость, но принялась очень сильно реветь. Она почти выдала меня Каллуму. Тогда я решила лично поговорить с Гленной. Она спала в саду, на улице. Тогда еще показалось странным, что эти двое не захотели ее будить, в прошлом договоре стояла именно ее подпись, а теперь подписывал сын, — Гермиона сглотнула. — Разбудила ее, сказала, что сын жив и нуждается в помощи. А она… сумасшедшая, Гарри, — нервным жестом потерла переносицу.       — Почему-то я не удивлен, — фыркнул Поттер, сделав глоток колы. Учитывая, каков сынок, мать явно не могла быть образцом нормальности. Гарри внимательно посмотрел в глаза подруги, побуждая говорить дальше.       — Она начала кричать, что ее Крейг мертв, чтобы мы закрыли склеп, — передернула плечами от нахлынувших неприятных воспоминаний. — Тут пришел Каллум. Я ему все высказала, а он такой говорит: ничего другого и не ожидал. Потому что Крейг не слушался мать! И поэтому вполне заслужил Аваду в спину! — излишне громко воскликнула Герм, увлекшись рассказом. Гарри многозначительно кивнул в сторону соседних столиков. Часть зала была пустой, но примерно через три столика от них сидела компания подростков. Особого внимания на них не обратили, но все же стоило говорить потише. — Извини, — прошептала девушка, чуть успокоившись. — В целом, могу охарактеризовать тот разговор как крайне бесполезный. Мы поругались, и я ушла, заручившись поддержкой Минки.       — Так, — протянул Гарри, — ну-ка удиви меня, как из этой патовой ситуации ты смогла выйти?       — Каллум оказался еще хуже, чем я предполагала. Он потребовал от Минки дать Непреложный Обет, чтобы она не могла дать показания на суде.       — Чего? — Поттер выглядел изумленным. Неужели там и брат такой же идиот?!       — Минки отказала! — голос волшебницы лучился гордостью. Она с чувством шлепнула по столу пустым стаканчиком из-под сока. — Стала действительно свободным эльфом. Как Добби того хотел, — Грейнджер опустила на секунду глаза, а когда она вернула зрительный контакт, то Гарри увидел, что белки ее глаз покраснели. Он протянул руку, с силой сжав ладонь подруги. Та смущенно отвернулась, смаргивая подступающие слезы.       — Поздравляю, Герм, это победа! — искренне восхитился Поттер, тепло улыбаясь. — А дальше-то что?       — Дальше Каллум порвал договор. Я нашла Минки у себя в отделе, Стелла и ребята сбежались вокруг и утешали ее. А она утирала глаза прямо кусками министерской бумаги. Как платком. Каллум просто взял и порвал договор, — в голос подруги пробрались стальные нотки. Гарри не позавидовал братцу Скабиора. В гневе Грейнджер была поистине потрясающа. И страшна. Поттер прикусил кулак, чтобы перестать смеяться. Он уже примерно знал, чем все закончилось для Каллума.       — Мы с Минки аппарировали туда. Я швырнула Бомбарду в калитку их супераристократического дома, — широко оскалилась Гермиона. И тут аврор понял, у кого она переняла эту ужасную привычку. Мы всегда перенимаем те или иные черты тех, кого любим. От Рона в Герм не было ничего.       — Бомбарду Максима? — благоговейно переспросил он. Помнил силищу, с которой их кудрявая подружка разносила пожирателей и стены родной школы. Гермиона кивнула. Поттер уважительно присвистнул.       — Я ожидала Каллума. Но вышла его жена, Сондра. Спросила, чего я ей ребенка разбудила, — тепло улыбнулась ведьма воспоминанию о миссис МакНейр. — Сондра крутая. Она выслушала меня, приняла Минки обратно на работу. А когда пришел Каллум, то пообещала поговорить с ним — знаешь, тем самым тоном миссис Уизли.       О, Гарри прекрасно знал. Он тяжело сглотнул.       — Получается, Каллум его признает?       — Я надеюсь на это, — пожала плечами Грейнджер, застыв внутри от поднявшихся эмоций. Миссис Уизли. Женщина, которая столько сделала для них. И как Гермиона ей отплатила за доброту?! — Как они? — вымученно улыбнулась, тревожно встречая взгляд Гарри.       — Ну как, — вздохнул он, почесав затылок. Он мог многое рассказать Гермионе, но посмотрел на ее темные круги под глазами. Потом. — Не остыли, — кратко пояснил он.       Гермиона с силой закусила губу и кивнула. Она обязательно сходит к миссис Уизли попросить прощения. Но потом. Сейчас она просто забаррикадировала все мысли относительно Рона и его семьи. В очередной раз променяв целый мир на чертова егеря.       — Я схожу к ним, когда все закончится, — пообещала она Гарри. Значит, обязательно сходит.       — Так будет правильно, — Гарри еще раз пожал ее ладонь.       — Спасибо, Гарри, — со страданием уставилась на него Герми вновь покрасневшими глазами. — Спасибо за все.       — Мы ж друзья, — серьезно кивнул Поттер. — А, пока не забыл, — он протянул ей свернутую мантию. Ее поверхность, пуская причудливую радужную рябь, красиво серебрилась в свете множества лампочек, освещавших зал. — Кстати, вчера Робардс ходил допрашивать Скабиора.       — Зачем? — Гермиона вся встрепенулась. Он ей ничего не сказал!       — Не знаю, меня Севидж вызвал. Спроси у него. Ты сейчас к нему? Давай провожу. Только это, наложи на пакеты чары, убирающие запахи. Иначе никакая мантия-невидимка не поможет, — усмехнулся Гарри. Они доели свои бургеры и отправились к выходу из забегаловки.