Докажи мне, докажи свою власть

- Господи, да куда они пропали? Их уже час нет, и телефон Харуко отключен, - Юки нервно набирала номер сына, но бесчувственный голос ей упрямо твердил, что "аппарат абонента выключен или находиться вне зоны действия сети". Юки вновь вышла в сад, но ни Айдо, ни Харуко не было видно. Материнское сердце кричало о приближающейся опасности, но Харуко будто бы сквозь землю провалился. Внезапно раздалась тихая трель телефонного звонка. Юки схватила телефон в надежде увидеть имя сына, но… - Юки-сама? Это Шики Сенри. Харуко дождался моего водителя? - голос Шики звучал немного взволновано, что было совсем не характерно для него. - Водитель? Машина? Сенри, что случилось? Ты знаешь, где Харуко? – у Юки подкосились ноги, и она плавно осела на траву. - Да, судя по докладу водителя, они едут в старый особняк клана Айдо, - ответила Римма, забрав трубку у Шики. - Ясно. Говорите адрес особняка, я уже еду, - мрачно отозвалась Юки, и Римма быстро сообщила нужный адрес. Юки вздохнула и с досадой посмотрела на телефон, который в туже секунду рассыпался серебристым прахом. Вошедший Зеро без слов вручил жене ее Кровавую Розу, и, спустя несколько минут, они ехали по указанному адресу в поисках сына. Юки чувствовала, что эта поездка закончиться плохо, поэтому была готова к любым неприятностям. Главное – вернуть Харуко. * * * После почти получаса преследования и напрасных попыток игры в прятки, водитель Ханабусы сдался и, не говоря хозяину про "хвост", подъехал к мрачному родовому особняку. Водитель Сенри заметив остановку их цели, проехал еще около двухсот метров и, заехав в ближайший поворот, остановился. Харуко глубоко вдохнул и решительно пошел к особняку... * * * - Канамэ-сама, я очень сожалею, но я чуть не проговорился вашему сыну о Вас. Он очень похож на Вас. А вот Юки-сама… Она совсем ослабла и физически, и морально. При виде меня она так обрадовалась! Может Вы вернетесь, Канамэ-сама? Она так несчастна, - Ханабуса стоял возле тяжелого стола из красного дерева, глядя прямо в глаза своему повелителю. Они находились в библиотеке – огромной комнате, в которой хранились редчайшие фолианты и фамильные реликвии. Библиотека была стилизирована под XVII век: тяжелые темно-коричневые шторы, стены, отделанные темными дубовыми панелями и, конечно, прекрасные резные стеллажи из красного дерева. Персидский ковер, шахматный столик из слоновой кости, огромные кресла – все прямо-таки кричало о богатстве и удивительном чувстве стиля владельца. За письменным столом с бокалом дивного вина сидел сам Канамэ Куран. Годы ничуть не изменили его, лишь только в глазах появились печаль и еще больше мудрости. - Айдо, я виноват и перед ней, и перед сыном, но иначе было нельзя. Я не должен подвергать их опасности лишний раз, - Канамэ тяжело вздохнул и поставил полупустой бокал на стол. Даже мысли о любимой были тяжелыми и приносили ужасные воспоминания, опустошая душу и бесконечно терзая сердце. Айдо сел в кресло напротив и устремил взгляд на картину над полыхающим камином: корабль, качающийся на волнах, и шлюпка с людьми, которая не то приближалась, не то отдалялась от судна. Внезапно резко распахнулась дверь и ударилась о стену. В комнату вошел мальчик лет десяти. Да, это действительно был Харуко, все слышавший и готовый отомстить за мать. - Слишком громко, - Канамэ криво улыбнулся. – Я услышал тебя, когда ты только поднимался по лестнице. Разве тебя Юки маскировке не научила? - Скрываются трусы, но не чистокровные, - решительно сказал Харуко и добавил: - Я отомщу тебе за все: за исключенную жизнь матери, за ее слезы, за ее несчастную судьбу, - Харуко медленно пытался взять все эмоции под контроль и с их помощью напасть на Курана, покончив с ним раз и навсегда. - Никогда не используй ненависть как оружие для битвы. Ненависть разрушает тебя изнутри и делает тебя слабым. Не повторяй моих ошибок, сын, - Канамэ едва заметно улыбнулся, рассматривая сына. "Копия, моя копия", - с болью подумал он. - Пусть я тебе и сын, но я убью тебя, - Харуко решительно закрыл глаза, а открыв их, легко разбил все стекла в особняке. Письменный стол поднялся в воздух и навис над Канамэ, но потом резко сорвался и камнем упал вниз. Резкая вспышка и Канамэ осыпан серебристым пеплом от мгновенно сгоревшего стола. Айдо стал мысленно готовился к казни от взбешенных Куранов. Двоих, а вернее, уже троих – в комнату вбежала Юки с Артемидой в одной руке и пистолетом в другой. Вслед за взволнованной девушкой в библиотеку вошел Зеро с Кровавой Розой. - Канамэ? Что ж, я нашла тебя, - мрачно констатировала Юки и возвела курок. - Здравствуй, дорогая. Ты как раз вовремя. Уйми Харуко, а то он все тут обратит в пепел. Уверен, что Ханабуса оскорбится – ведь эта коллекция кропотливо собиралась несколько поколений, - просьба была сказана убийственно нежным голосом. Юки отбросила Артемиду и достала второй пистолет. - Что тут можно поделать – он весь в отца, - с горькой улыбкой сказала Юки, а далее уже уверенно приказала: - Прочь, все прочь! Нам нужно поговорить. Харуко победоносно глянул на Канамэ и первый вышел из комнаты. Айдо же вытащил из кабинета почти не сопротивляющегося Зеро и закрыл дверь. По библиотеке прошла белоснежная волна и разбилась о запертую дверь. - Я запечатал кабинет. Нас никто не услышит. - Великолепно. Значит, никто не услышит, как я тебя убью, - хищно улыбнулась Юки и направила оба пистолета на Канамэ. - Стала убийцей? Тебе это явно не идет, тем более ты страдаешь от этого. Я не верю в этот фарс, не старайся. Так что иди ко мне, только убери эти железки – они и тебе, и мне противны, - Канамэ уверенно подошел к Юки и аккуратно забрал у нее пистолеты. Потом так же решительно вытащил из рукава набор метательных ножей. И, наконец, наклонившись, извлек из правого сапога небольшой кинжал и бросил все на шахматный столик, бесцеремонно рассыпав фигуры. - Не нужно, Канамэ. Я все равно тебя убью, - Юки медленно осела на пол. - Дожили – сделали из ребенка фанатичную солдафонку-убийцу, - проворчал Канамэ, вынимая шпильки из волос девушки. - Ненавижу… Я люблю и ненавижу тебя. И я ненавижу себя за это, - хрипло шептала Юки. Канамэ утешающе приобнял Юки, но та резко повалила Канамэ и приставила к его горлу неизвестно откуда взявшийся нож. Длинные волосы застилали взор, но такие знакомые глаза винного оттенка все равно смотрели прямо в душу. - В кого же они тебя превратили, моя принцесса? В профессиональную убийцу со взглядом наивного ребенка? Прости меня, Юки. Прости меня, моя принцесса, за то, что бросил тебя и Харуко. Так было нужно, но я всегда был рядом, ведь я не мог иначе… - Канамэ смотрел Юки прямо в глаза. Было такое чувство, что пара сражалась взглядами: оценивающий и полный горечи женский с нежным и мудрым мужским взглядом. Куран ласково провел тыльной стороной ладони по щеке Юки. - Моя Юки, моя нежная принцесса… Юки отвела взгляд и сильнее прижала нож к горлу Курана. На белоснежной коже появилась первая капля крови. - Если тебе интересно, то артерия левее, - тихо шепнул Канамэ, наблюдая за сменой выражений на лице Юки. - Десять лет, десять чертовых лет я ждала весточки, простой записки от тебя. Я волновалась, теряла надежду, но, глядя на сына, я вновь надеялась. Затем вновь теряла надежду и убивала. Знаешь, мои руки уже не то, что по локоть в крови, они уже давно окровавлены по плечи. Но я не пила ни чью кровь, даже кровь Зеро. Я ждала, я верила, что ты придешь... - девушка посмотрела на нож, как на ядовитую гадюку, и отбросила его. Рывком поднявшись, она медленно подошла к окну и посмотрела на цветник полный алых роз. Алые розы… Именно их так любил Канамэ и именно их он всегда дарил ей. Сколько же слез пролилось у нее в первый год при виде кроваво-красных роз… Почувствовав движение позади себя, Юки резко обернулась. Глаза девушки заволокла пелена жажды, ведь капля крови на шее так и не пропала. - Такая красивая, когда жаждешь. Пей, моя принцесса, вся кровь, что течет в моих жилах, принадлежит тебе. Я люблю тебя, - Канамэ резко прижал девушку к ближайшему стеллажу, лишая возможности двигаться. Хотя опасения что Юки попытается сбежать были лишними. Девушка тонула в винных глазах Канамэ. Они гипнотизировали ее, лишали воли, рассудка. Юки обняла Куран и легонько ткнулась носом в шею. Опалив жарким дыханьем кожу, девушка едва ощутимо провела языком по мерно бьющейся артерии. Канамэ только улыбнулся и прижал девушку к себе. - Мой, мой Канамэ, - хрипло шепнула Юки и, наконец, разорвала кожу длинными кликами. "Как же давно это было в последний раз", - с грустью подумал Куран, наслаждаясь единением. "Неужели то, что меня терзало все эти годы, отступает?" – с удивлением осознала Юки не в силах оторваться от его шеи. Может прошло мгновенье, может вечность… Кто знает? Но после того как Юки виновато лизнула ранку, девушка упала на колени. - Юки, что с тобой? Что случилось? - обеспокоенный Канамэ сел рядом с Юки, пытаясь заглянуть ей в лицо. - Я наделала столько ошибок… Я предательница, худшая из всех. Ничего не говори мне, просто… Обними меня как раньше, как прежде, - сказала Юки на выдохе. Юки смотрела в одну точку, лицо ее словно превратилось в маску. Канамэ легко обнял ее за плечи, и девушка вдохнула полной грудью такой родной запах. - Моя маленькая принцесса запуталась. Все хорошо, Юки, я рядом. - Я не твоя. И молчи, просто молчи. Обернувшись, девушка опять повалила Канамэ, сцепив его руки над головой. - Молчи, просто молчи, - почти молила Юки, глядя в смешинки в глазах винного цвета. - Ты моя, принцесса, не отрицай. Мне плевать на Зеро, мне никто не помеха, - Канамэ резко перекатился, рывком перехватывая инициативу. Теперь Юки была обездвижена. Парень держал ее руки одной рукой, другой же гладил ее по щеке. Как же была прекрасна его принцесса такой: раскрасневшаяся, тяжело дышащая. Не удержавшись, парень нежно коснулся таких любимых губ. Юки даже не сопротивлялась, и Канамэ постепенно углубил поцелуй, начал легко поглаживать нёбо, посасывать нижнюю губу, поглаживать выступающие клыки. Но Канамэ потерял бдительность, отпустив руки девушки, и Юки не замедлила этим воспользоваться. Девушка рывком поднялась и залепила Курану звонкую пощечину. На щеке Канамэ немедленно появился характерный красный отпечаток. Юки почти что подлетела к шахматному столику, схватила свое оружие и направилась к двери. - A la guerre comme à la guerre*, Куран Канамэ, - бросила Юки. - Как пожелаешь, дорогая, - Канамэ с улыбкою взмахнул рукой и распахнул дверь. - Мама, тебе помочь? Я просто не могу позволить тебе... – начал Харуко, но увидев растрепанную мать и отца, выглядевшего как кот, объевшийся сливок, замолк. "А все-таки они друг друга любят", - удовлетворенно осознал он, а вслух сказал: - Ну что? Воюете и без меня? - Мы уходим, Харуко, - резко оборвала сына Юки. Внезапно губы девушки растянулись в безбашенной улыбке. Одно почти незаметное движение и в стене рядом с головой Канамэ появился метательный нож. Клинок проткнул дубовую панель и вошел в камень как в масло, лезвие на половину скрылось в стене. - Все также быстр, - констатировала Юки. – Но знай, это было последнее предупреждение. Юки потянула сына к двери, но слова Канамэ, предназначенные лишь для нее, все же достигли ее ушей: - Когда нужно я все также долог и нежен. Харуко лишь недоуменно перевел взгляд с покрасневшей матери на откровенно веселящегося отца. - Все мы уходим, - резко сказала Юки и они с сыном покинули библиотеку. - До встречи, моя воинственная принцесса, - слова Канамэ эхом откликнулись в пустой библиотеке. _________ * На войне как на войне (франц.).