Эффект Лестрейда

Прошел месяц. Грега каждый день привозили в особняк ровно на два часа, ни минутой больше. Казалось, наставник решил не вмешиваться в их общение, и мальчики пользовались предоставленной свободой, с удовольствием занимаясь в отведенное им время всякой... — Фигней... — прошептал Майкрофт, вспоминая их встречи. Ему нравилось, как звучит слово, а еще ему нравилось этой самой «фигней» заниматься. Сначала Грег попытался вовлечь Майкрофта в игру с трансформерами, но быстро передумал, поняв его неспособность сопереживать выдуманным героям. Зато научил игре в «Скрэббл» и пополнил словарный запас Майкрофта на пару дюжин слов. Майкрофт в свою очередь научил Грега шахматным азам и простенькой мелодии на рояле, которую можно было сыграть одним пальцем. В отличие от наставника, домочадцы постоянно интересовались новым другом, будто обрадовались, что наконец-то нашли тему для разговора с Майкрофтом. Он рассказывал им, как важно взаимодействие с людьми для развития его способностей, и молчал о том, что на самом деле полностью «забил» на поставленную перед ним задачу — игнорировать Грега эмоционально. — Забил, — тихо проговорил Майкрофт. Это слово ему тоже нравилось. А еще было здорово обсуждать намечающийся побег. После некоторых сомнений Грег решил бежать вместе с Майкрофтом до Лондонского порта. Он вычитал, что оттуда ходят суда в Африку, и собирался помочь другу пробраться на одно из них. Майкрофт кивал и соглашался, хоть и понимал всю нелепость затеи. В последнюю встречу они решили, что пора выяснить, насколько серьезно охраняется дом. В десять вечера под окном совершенно неубедительно каркнула ворона. Майкрофт забрался на подоконник и ухватился за растущий на стене плющ. — Давай, Майк, — подбодрил снизу Грег. Беглец начал спуск. Ветви царапали ему руки, несколько раз он был близок к тому, чтобы сорваться, но все же удержался на тонких плетях. — Куда теперь? — спросил он, приземлившись рядом с нетерпеливо переминающимся с ноги на ногу Грегом. — За мной! — скомандовал тот. Они перелезли через невысокий забор и сразу были атакованы золотистым ретривером. Пес бросился сначала на Грега, лизнул мальчика прямо в нос и радостно облаял, а потом, дружелюбно виляя хвостом, подбежал к Майкрофту. — Это Триша? — быстро спросил Майкрофт и попятился. — Да, увязалась за мной. Собака решила выказать расположение и другу хозяина, встала на задние лапы, принялась облизывать лицо Майкрофта, и тот от неожиданности свалился на землю. — Триша, нет! Грег схватился за ошейник и потянул на себя. — Фу, фу, нельзя! Но собака послушалась лишь когда сама решила отпустить мокрую от слюны жертву. — Ты в порядке? — Похоже на то, — с сомнением произнес Майкрофт, вытирая лицо рукавом куртки. — Ты ее не бойся, она хорошая. Но Майкрофт не боялся. Его опасения были другого рода: «Видящие» читали будущее не только людей, но и животных, и подобный опыт мог оказаться гораздо болезненней, чем с человеком. Когда-то именно по этой причине из дома убрали всех собак, кота и даже лошадей, хотя конюшня располагалась в трехстах ярдах от дома. Но он не почувствовал Тришу! Стоило проверить. Он снял перчатку и подошел к собаке, которую все еще удерживал Грег, погладил по ее спине. Снова прислушался — тишина. Гул от Грега шел постоянным потоком, если бы он захотел, то в любой момент мог увидеть его будущее, но не собаки. Выходило, он был лишен способности «видеть» животных. Или собак, или конкретно эту. — Ты можешь дотрагиваться до нее? Майкрофт кивнул. — Здорово! — Грег выпустил из рук ошейник и направился к прислоненному у забора велосипеду. — Садись на багажник! Подготовленное убежище находилось примерно в километре от дома Майкрофта. Это был старый разрушенный дом, когда-то сгоревший почти до основания. Сохранились лишь три стены и подвал. В нем они и решили прятаться первые дни настоящего побега. Грег все продумал, для начала заполнил подвал необходимыми припасами. На запыленных полках теперь лежали его трофеи, стащенные из кладовой матери: банки с огурцами и капустой, варенье, сок и несколько килограммов картошки. Ещё он принес из дома старые одеяла и посуду. Грегу не терпелось похвастаться своими успехами, так что он велел Майкрофту держаться покрепче и поднажал на педали. Триша радостно крутилась вокруг них, то убегая вперед, то ныряя в растущие по краю дороги кусты. Ночь была теплой и светлой, Майкрофт прислонился к краю разрушенной стены и наблюдал, как Грег разводит огонь на лужайке у дома. С тех пор, как он искренне похвалил друга, у того с лица не сходила довольная улыбка. Правда, они себе чуть шеи не сломали, спускаясь в темноте по ненадежным ступенькам в подвал, но ведь не сломали! Фонарик Грег пообещал добыть в следующий раз, а пока у них был целый коробок спичек. Энтузиазм оказался заразителен, глядя на Грега, хотелось верить в невероятное — у них все получится. Они вместе уплывут в трюме корабля в Африку или улетят в волшебную страну на воздушных шариках. Пытаясь поджечь полено, Грег чиркал спичками — одна, вторая, третья, — они догорали почти до основания, начинали обжигать пальцы, а костер все не занимался. Дрова он подготовил заранее, поэтому они намокли под дождем, а жидкость для растопки или хотя бы бумагу он прихватить забыл. Майкрофт подошел и встал рядом. Триша ткнулась носом в его ладонь и прошлась языком по пальцам, он в ответ почесал ее за ухом. Прикасаться к кому-то живому было странно, он чувствовал себя неуклюжим, неловким. Даже с собакой. — Оставь. В ответ только раздалось сопение, Грег упорно пытался поджечь дрова. — Нам нельзя разводить огонь, если не хотим быть пойманными. — У меня с собой сосиски. Голос Грега звучал одновременно и упрямо, и расстроенно, Майкрофт поспешил ободрить друга: — Я люблю их есть холодными. Это было неправдой, на самом деле он их не ел вообще. Не потому, что наставник не разрешал, вряд ли сосисками возможно разбаловать тело, просто поварам не приходило в голову такое готовить. — Ну ладно, — наконец согласился Грег. — Триша, рюкзак! Собака рванула с места и притащила в зубах сумку, из которой немедленно извлекли пакетики с желейными конфетами, шоколадные батончики, сосиски, чипсы и большую бутылку газировки. — Мне это запрещено, — сказал Майкрофт и прикусил губу, разглядывая приготовленную для пиршества еду. — Ага, — Грег расплылся в лукавой улыбке и открыл «Колу». Раздалось характерное шипение, и рот Майкрофта моментально наполнился слюной. Он припал к горлышку. Это было сладко и вкусно. Он пил, пока глаза не наполнились слезами из-за ударивших в нос пузырьков газа. Грег внимательно наблюдал за ним, а потом сказал: — В Африке будем пить только «Кока-колу». Так он впервые пообещал Майкрофту, что пойдет с ним до самого конца. Потом вскочил, склонился в дурашливом поклоне и сделал широкий жест, предлагая угощение: — Что желаете на ужин? — Шоколад! — Прекрасный выбор, сэр! Смеясь, они разорвали упаковки и с жадностью набросились на еду. — Почему ты идешь со мной? — спросил Майкрофт через некоторое время. — Потому что ты без меня пропадешь. И потому что я хочу быть с тобой. — А как же твоя семья и друзья? — Тебе я нужнее. В носу у Майкрофта стало щекотно, как будто в него снова ударили пузырьки лимонада. Он не знал, что сказать, и поэтому просто произнес: «спасибо», а потом подвинулся к Трише, обнял и уткнулся лицом в ее шею. — Мы можем забрать Тришу с собой, — предложил Грег. — Из нее выйдет классный охотник. Собака вынула морду из распотрошенного пакета с сосисками и посмотрела на хозяина. Майкрофт готов был поклясться, что увидел в ее глазах удивление, и не мог не согласиться с Тришей: вряд ли она ловила в своей жизни что-то крупнее мухи. — Тогда точно надо брать с собой. — Только мы пока не можем, у нее будут щенки. — Щенки? — удивился Майкрофт и потрогал живот ретривера. — Через месяц. Так мама сказала. Месяц... Целая вечность. Майкрофт с тоской посмотрел на дорогу, лентой уходившую в темный лес, и произнес: — Мы подождем. За это время еще лучше подготовимся, ведь для морского путешествия нам понадобится много вещей. Грег зевнул и согласился. Мальчики легли, прижавшись с двух сторон к теплым бокам собаки, и закутались в одеяла. Под щекой Майкрофта сильно билось чужое сердце. Он вдыхал запах шерсти, но и сквозь него пробивался аромат ночного леса и прошлогодних листьев, мокрой земли и старого кирпича. А еще чудилось, что пахнет Атлантическим океаном. Это был запах свободы. — Я запомню все это, и тогда оно останется со мной навсегда, — тихо прошептал он, засыпая. *** Позже Майкрофт думал о том, что он знал заранее и предвидел, чем закончится их поход и игнорирование указаний наставника. Понимал еще до того, как из подъехавшей машины вместо Грега вышла незнакомая девочка. И все же в тот момент, когда шофер повел ее в дом, он почувствовал, как в душе начала расти и шириться холодная пустота разочарования. Он с силой сжал пальцами подоконник. Вот и все. За спиной раздались шаги. Майкрофт решил, что это наставник, но оказалось, что ночью, пока он был с Грегом, приехал отец. — Грега больше не будет? — Нет. — Он так наказал меня? — Преподал урок. — Показал, что я никогда не получу желаемое? — Ты привыкнешь или смиришься. — А если я не захочу? — Они не оставят тебе выбора. На лице Майкрофта отразилось отчаяние. Отец нервно прошелся по комнате, потом встал так, чтобы оказаться спиной к камере наблюдения, и понизил голос до шепота: — Или борись с ними. Стань умнее их всех, влиятельнее, хитрее, установи свои правила, заставь их бояться тебя. — Но это невозможно. Отец улыбнулся. — Возможно. Майкрофт отрицательно покачал головой. — Ты потом решишь, получится у тебя или нет. А пока познакомься с новой гостьей и постарайся впечатлить наставника усвоенным уроком. — Какой в этом смысл? — Докажи, что ты готов к служению, и мне позволят забрать тебя в Лондон. В Лондоне ты будешь жить со мной. Понимаешь — со мной. — Они тебя спросят обо мне, и ты скажешь правду. — Я доказал им свою лояльность, вряд ли они решат ее снова испытать. Майкрофт задумался, потом спросил: — А ты сам пытался пойти против них? — Я попробую ради тебя, — отец взял руку Майкрофта в свою, а затем опустился перед ним на колени и обнял. ...Совещания, поездки, незнакомые люди, знакомые, он сам... Майкрофт не всматривался в будущее отца, и оно проносилось мимо него, как прокручиваемая в ускоренном режиме кинопленка. Потом все, что было — это яркий свет обступившего со всех сторон пламени. У него горели и обугливались руки, он кричал, не переставая, от боли и ужаса, а самолет все падал и падал. — Отпусти меня, — говорить было сложно, горло саднило, словно это он кричал там, в самолете. — Прости, я не знаю, что на меня нашло. — Это ничего, я в порядке. — Забавно, не помню, когда ты лгал мне в последний раз. Майкрофт отвернулся к окну и зажмурился, пытаясь справиться с нахлынувшим ужасом, затем заставил себя расслабиться — мускул за мускулом, нерв за нервом. Он успокоил дыхание и усмирил сердцебиение, взял под полный контроль разум, изгнав последние обрывки видения. *** С того дня сознание Майкрофта будто разделилось. Один «он» сосредоточено и методично искал возможности исполнить подсказанное отцом и в то же время радовал наставника, безукоризненно следуя инструкциям, был безразличен, собран, далеко продвинулся в умении управлять даром. Другого «себя» он запер в воспоминаниях, в разрушенном доме рядом с Грегом и Тришей, оберегая эту часть души от любого постороннего вмешательства. Надолго ли, навсегда ли, Майкрофт не знал. К концу осени наставник решил, что Видящий готов к служению. — Мы ведь не прощаемся? — неуверенно спросила мать, зайдя в комнату к Майкрофту, где тот аккуратными стопками складывал на кровати одежду из шкафа. — Конечно, нет. Но Виктория Холмс чувствовала иначе. Впрочем, в последнее время сын отдалился от нее настолько, что его отъезд воспринимался лишь формальностью. Рядом с собранными вещами лежала маленькая игрушка. — Что это? — Оптимус Прайм... Это игрушка Грега. — Знаешь, он все еще приходит сюда. Майкрофт едва заметно кивнул. — Его не пускают дальше ворот, а он все равно возвращается. Он по-настоящему к тебе привязался, — мать говорила слегка удивленным тоном, словно не понимая, что мог обычный, жизнерадостный мальчик найти в общении с ее сыном. — Наверное, надо позвонить ему и сказать, что ты уезжаешь? — Не надо! — резко ответил Майкрофт и поморщился. «Будь осторожнее», — напомнил он себе. Потом кивнул в сторону игрушки, — отдай ее Шерлоку. И продолжил собирать чемодан. *** Звонок миссис Холмс застал Грега врасплох. Он уже позавтракал и собирался пойти в школу, когда грустный женский голос сообщил, что Майкрофт уезжает в Лондон и поэтому Грегу больше не надо приходить к их дому, надеясь на встречу. Грег бросил трубку, не попрощавшись. Это был их последний шанс. Сейчас или никогда. Он выкинул из рюкзака учебники и стал спешно запихивать в него совсем другие вещи: несколько теплых свитеров, складной нож, фонарик, компас и еще консервные банки, которые пока не успел отвезти в тайное убежище. Грег разбил копилку и сложил ее содержимое в целлофановый пакет — шестьдесят два фунта. Это были деньги, которые ему подарили на день рождения, и десятка, которую он заработал, убирая листья в соседском саду. От устроенного им грохота проснулась мама, отдыхавшая после вечерней смены. Она вошла в детскую в ночной рубашке и увидела сборы. — Ох, милый, — прошептала она, опускаясь на кровать и беря с подушки прощальную записку, написанную Грегом заранее, еще несколько месяцев назад. Грег бросился обнять маму. — Я возьму удочки отца, можно? — Конечно. — Обещаю написать, как только смогу. Мама вздохнула: — А я позвоню в школу, скажу, что тебя сегодня не будет. Грег крутил педали из всех сил. Плана, как вызволять Майкрофта, у него не было, но сейчас главное — успеть, а там он что-нибудь придумает. Еще немного, и лес поредел, из-за деревьев показался дом Майкрофта. И черная машина у ворот. Дорога шла большим крюком в обход поля, Грег бросил велосипед в лужу и побежал напрямик. Удочки, пристегнутые к рюкзаку, сползли вниз и теперь волочились по земле, цепляясь за траву. Грег скинул мешающий рюкзак и побежал еще быстрее. — Стойте! — громко закричал он, размахивая руками. — Стойте! Споткнулся о камень, упал, порвав штанину и ободрав до крови коленку. От обиды по щекам Грега потекли слезы, он размазал их грязной ладошкой по лицу. И попытался встать, шумно всхлипывая при каждом вздохе. «Сдавайся!» — прозвучал в голове противный голос его одноклассника Джейка. Но Грег никогда не сдавался, даже если из-за этого его не брали играть в супергероев. Его ловили, обступали со всех сторон, отбирали щит и ломали самодельный меч, но не могли добиться, чтобы он признал поражение. Грег стиснул зубы и захромал в сторону дома. Оставалось всего чуть-чуть, уже можно было разглядеть голову Майкрофта в салоне автомобиля. Он почему-то сидел отвернувшись и не смотрел в сторону друга. А машина набирала скорость. — Майк!