Доверься мне

      Когда Джейсон приехал домой, отец поднялся ему навстречу и даже не покачнулся. Рафаэль в то же время залил в себя хрен пойми какой по счёту бокал крепкого алкоголя и сполз на пол, чередуя невнятные напевы с нечленораздельным бормотанием.       — Это что? — спросил Джейсон, в недоумении глядя то на отца, то на сутенёра.       — Не что, а кто, — тихо ответил мужчина. — Давай-ка мы его сначала спать уложим, а потом я тебе всё расскажу.       Джейсон снял пиджак, повесил его на спинку дивана и присел перед Рафаэлем на одно колено. Он хотел его обнять хорошенько и медленно поставить на ноги, чтобы парень не проблевался прямо на месте; он уже обхватил сутенёра за талию, как тот по-кошачьи прильнул к бизнесмену и обвил его шею, издав абсолютно пошлый, протяжный стон.       — Не обращай внимания, — вздохнул Леонардо и помог сыну аккуратно взять парня на руки. — Марго из него шалаву сделала, поэтому нам придётся потерпеть его таким.       Он прижал голову сутенёра к плечу Джейсона, а сам перехватил его запястья и всю дорогу до комнаты не отпускал — пьяный гость норовил засунуть пальцы, куда не надо, а Джейсону не хотелось оступиться из-за него на винтовой лестнице. Тем более, когда обоим мужчинам было неудобно идти в таком положении.       Джейсон хотел опустить Рафаэля на кровать в комнате напротив своего кабинета, но вместо этого бросил как мешок с фекалиями. Леонардо не стал идти дальше, у порога пропустил сына вперёд, и свободную левую руку парень тут же запустил Джейсону под рубашку. Тот едва не зарычал.       — Я позову Черри, — сказал он отцу, — пусть останется с ним.       — Не вздумай. У него сил не хватит всё это выслушивать.       Леонардо указал головой на сутенёра, который извивался, сминал покрывало и пытался ухватить Джейсона хотя бы за что-нибудь. Разговор шёл поверх его непотребных стонов, они мешали сосредоточиться, и молодой мужчина вывел отца в коридор.       — Он бредит, — расстроенно произнёс Леонардо. — Мне информаторы говорили, что парня морально изводят, но я думал, будет гораздо хуже.       — Куда ж ещё хуже…       — Поверь мне, Ясон. Ты не представляешь, как я рад, что он своим блядям уподобился только пьяным. Причем в лоскуты пьяным, когда уже мозг отключился. Будь он таким по трезвости, я бы сказал, что мы его потеряли.       — И что ты предлагаешь? — усталым поникшим голосом уточнил Гарсия-младший. — Остаться с ним самому? Другие мои ребята не лучше Честера, у них бабы как редкие залётные птицы. Они и часа не продержатся, трахнут его, а мне потом отвечать.       Леонардо задумчиво пригладил редкие волосы, перебрал в уме имена людей, к кому можно обратиться за помощью, и в итоге вызвал одного крепкого парня из охраны — женатого Харви.       — Чтобы без глупостей, — сказал хозяин дома, уперев ему палец в грудь. Харви кивнул и ответил уверенным басом:       — Не волнуйтесь. Я не подведу.       Охранник зашёл в комнату и закрыл за собой дверь. Джейсон увёл отца в свой кабинет, усадил его в кресло, а сам устроился на краю стола.       — Так, а теперь рассказывай, что у вас тут без меня произошло.       Леонардо вкратце передал ему суть разговора между ним и Рафаэлем, поделился результатом проверки, показав пустой пистолет, и заверил, что лично разрешил сутенёру напиться в хлам.       — Я хочу вернуть исполнителя, которым Ричард гордился, — вздохнул бывший хозяин южных районов, и его сын в напряжённых раздумьях начал ходить из одного угла кабинета в другой.       — У нас нет времени учить его заново, — сказал он наконец, когда остановился. — Если мы найдём концы в ближайшие недели, то хороший киллер потребуется срочно.       — Его и не надо учить. Он сам на практике вспомнит, но для этого нужно как можно чаще встречаться вне борделя, пока эта сука его окончательно не угробила.       — Марго в курсе, что Рафаэль ищет заказчика, так что если мы его выдернем из борделя на пару-тройку недель, она нас не остановит. Не осмелится. У меня как раз на примете есть человек, который сможет сопровождать девочек вместо него.       — Кроме Стефани, — напомнил Леонардо и презрительно добавил: — Насколько я знаю, эта жирная сенаторская задница не хочет, чтобы его проститутку привозил кто-то другой.       Джейсон согласно кивнул.       — Да, с остальными проще. Хотя я думаю, что его прихоть пойдёт нам на пользу. — И довольно улыбнулся. — У меня даже появилась идея, как поступить.

***

      — Я не знала, что вы любите спектакли, — улыбнулась Стефани, присев на диван в гостиной. Черри привёз её в особняк Гарсия по заказу Джейсона, а сенатору Марго по телефону принесла тысячу фальшивых извинений. Хозяин южных районов не стал уточнять, что она ему там наплела, но если он до сих пор не позвонил своей девочке, значит, Марго постаралась на славу.       — Не очень, — отозвался Джейсон, — но бизнес иногда вынуждает наступить себе на горло.       — Я видела, как вы приезжали ночью в бордель. Мне казалось, вы ни за что в жизни такие вещи на себе не наденете. Вам… — протянула Стефани и прикусила губу, — очень идёт.       — Стефани, — мягко выдохнул Джейсон и опустился рядом с девушкой, приобняв её за плечи, — давай на «ты». После того, что было, мы с тобой и сутенёром очень крепко повязаны, поэтому я бы не хотел сохранять между нами идиотские формальности.       Она кокетливо склонила голову и заглянула мужчине в глаза.       — Давай.       Гостья чуть подалась вперёд, но Джейсон остановил её — быстро и аккуратно. Он коснулся пальцами полураскрытых девичьих губ, и у Стефани во взгляде мелькнуло непонимание.       — Отец дома. Мои деньги ты мне как-нибудь в другой раз отработаешь, а сейчас нам стоит поговорить о делах.       Она понятливо кивнула, отстранилась от Джейсона и вся подобралась. Деловые разговоры следовало вести в деловом настрое, поэтому даже поза должна соответствовать. Джейсон чуть нахмурился, вспоминая, о чём хотел сказать вначале; потом замер, огляделся и задержал внимательный взгляд на гостье. Та растерялась, когда мужчина тихо рассмеялся и всё-таки ответил на неудавшийся поцелуй.       — Я не сенатор, — проговорил он, посмотрев на взволнованную Стефани. — Расслабься.       Она хлопала ресницами, тщательно скрывая обескураженное лицо за маской привычного флирта. Девушка много чего слышала о Джейсоне, его жестокости и кровью заслуженном статусе хозяина городского юга. Как минимум треть слухов — неправда, и всё равно образ не из приятных.       Когда Стефани впервые увидела Джейсона полгода назад на крупной конференции, куда приехала на пару с сенатором, мужчина и в самом деле оставил тяжёлый осадок после короткого разговора. Зато сейчас, глядя на него в упор, «бабочка» не смогла понять, что именно видит: настоящего Джейсона или его профессиональную игру?       Слегка усталый вид, откровенное желание отдохнуть где-нибудь далеко отсюда, замедленные движения. Мужчина принёс ноутбук из другой комнаты, чтобы найти кое-что важное для гостьи, и та заметила, как Джейсон болезненно щурится, глядя в монитор.       «Удивительно, — подумала Стефани. — Будто совершенно другой человек».       — Так, смотри, — сказал Джейсон, отдал девушке ноутбук, а сам откинулся на спинку дивана и закрыл глаза. — А я пока расскажу, что мне от тебя нужно.       — Мои услуги стоят денег, — ответила «бабочка» и получила взамен краткий смешок.       — Стефи, дорогая, тебя чуть не грохнули вместе с нами. Причём не как свидетеля, а как полноценного соучастника. — Джейсон приоткрыл один глаз и повернул к ней голову. — Ты знаешь почти всё обо мне и моём бизнесе, у нас обоих на коротком поводке сенатор с его проблемами и тайнами. А ещё Рафаэль.       Он на несколько секунд замолчал.       — Только не говори, что не в курсе, кто он такой.       Стефани замялась и уставилась в монитор — на подборку фото с камер видеонаблюдения, раскиданных по трассе «I-20».       — Знаю. И Марго тоже знает.       — Вот именно поэтому ты сегодня здесь. Теперь мне нужна твоя помощь.

***

      Рафаэль никак не мог отрубиться после такого количества виски. И не мог остановиться — облизывал губы, дышал открытым ртом, загребал покрывало и сминал его в пальцах, извивался на постели и запрокидывал голову. Как его девочки под клиентами. Тело не слушалось вообще. Парню десятки раз заливали алкоголь в глотку, а после заставляли драть подопечных как последних сук; одно в сознании наложилось на другое, за столько ночей его чувства и эмоции перемешались с эмоциями и чувствами «бабочек», и сутенёр не отловил момент, когда психика дала сбой. Рафаэль не хотел трахаться, но тело вынуждало творить непотребные вещи.       «Да врежь ты мне уже!» — хотел бы он выкрикнуть, но не выходило и пары слов увязать друг с другом. Ему поставили ведро возле кровати, чтобы не испортил дорогое белье; он совал пальцы в рот, намереваясь освободить желудок, но облизывал их и забывался. В конце концов виски сам попросился наружу, и охранник мгновенно оказался рядом.       «Мне и за тряпки влетит, и за тебя», — подумал мужчина, придерживая ведро и голову парня. Как тот закончил, Харви вытер ему лицо и уложил обратно, заметив, что взгляд у сутенёра стал чуть более осмысленным.       — Спасибо… — прошептал Рафаэль. — Останься…       — У меня приказ, — усмехнулся мужчина. — Я и так никуда не уйду.       Сутенёр чуть улыбнулся краешками губ и принялся расстёгивать рубашку. С огромным трудом вынул первые две пуговицы из петель, с остальными помог Харви — после того, как уточнил у Джейсона, можно ли его раздеть, раз он сам просит, и уложить в постель по-человечески. Мужчина стянул с него всю одежду, кроме трусов, заставил перелечь под одеяло и приглушил свет.       «Такая козявка, а репутация как у Демео*».       Харви устало вздохнул и опустился на край кровати. Хозяин дома ошибся только в одном — в причине, по которой Харви не смог бы оприходовать сутенёра. Дело не в жене и детях. В семье Гарсия никто не знал, что мужчина с юности почти глухой, — производственная травма, — и тому ничего не стоило просто снять слуховой аппарат, похожий на телефонную гарнитуру. После — аккуратно вернуть на место.       Он вышел на пару минут в туалет, захватив ведро; по пути задержался на кухне, чтобы выпить воды, а когда вернулся, Рафаэль уже спал. Во всяком случае когда Харви его позвал, парень не ответил, и Джейсон отпустил охранника на ужин. Вместо него пришла Стефани и, пока никто не видит, раскрыла темноте настоящие эмоции — тревогу и душевные метания. Она впервые не смогла отличить правду от искусной игры на публику, и это серьёзно сбило её с намеченного пути.

***

      Стефани всего лишь хотела освободить парня от тирании Марго. Хозяйка борделя его открыто пользовала во всех смыслах, запрещала драться и отчитывала всякий раз, когда Рафаэль возвращался к ней с ободранной кожей на костяшках или с разбитым лицом.       Стефани молчала. Марго хорошо обучила её, показала способы подобраться к врагу ближе и подать ему месть на тарелке с золотой каймой — чем холоднее и острее, тем лучше. Сенатор действительно не мог перекрыть своими деньгами полученные знания, и девушка терпела всё, что происходило в её жизни. Она не знала, что будет потом, — после того, как достигнет цели. Не заглядывала так далеко. Но со временем Рафаэль заставил её приглядеться к настоящему с удвоенным вниманием, и «бабочка» поняла: терпение повисло на толстом, но единственном волоске.       Он порвался в тот день, когда девочки увидели кнут Марго в действии. При них она прежде никогда не пускала его в ход. Это случилось после длительного запоя — сутенёр тяжело переживал случившееся у Феликса**, и Марго с помощью охраны выломала дверь в его комнату. Отхлестала так, что Тильда расплакалась от ужаса. Но хуже другое — слёзы парня, на которые не обратили внимания ни Марго, ни Софи. Особенно Софи. Стефани впервые с момента, как Ангела привели в этот бордель, увидела его настоящего, без масок, и то, как он титаническим усилием похоронил в себе переживания.       Она зашла к нему утром, сразу, как вернулась от сенатора. Бегло окинула взглядом истерзанное тело, наткнулась на немое ожидание и без сил опустилась перед сутенёром на пол.       — Ангел, я больше так не могу.       «Бабочка» положила голову ему на колени, и парень выслушал её, гладя по волосам. Всё, что она выплеснула из себя, — обвинения, жалобы, просьбы, — Рафаэль безмолвно принял, но выдавил лишь одну фразу:       — Это не твои проблемы.       Холодно, тихо и колко. Девушка подняла на него покрасневшие глаза.       — Может, и так, но от тебя зависит моя жизнь.       Она встала и вышла из комнаты. Стефани бы осталась, но настолько безжизненный взгляд для неё оказался невыносимым. Как и число рубцов на теле парня. Лицо сутенёра Марго берегла как зеницу ока, а раны под одеждой всё равно не видно. На том и держали бизнес.       Стефани знала, кто такой Рафаэль, но поняла это не сразу. Поначалу клиенты взялись при встрече хвалить его навыки владения оружием. Просили приезжать почаще, и Ангел изредка принимал приглашения. Элитных девочек он всегда сопровождал один, и Стефани однажды задалась вопросом: а почему? Марго пропустила его мимо ушей, Рафаэль ответил, что просто принцип работы такой. Девушка попыталась задействовать влиятельных друзей, но те беспомощно развели руками. Сделали вид, что абсолютно ничего о парне не знают, и в итоге Стефани во всём пришлось положиться только на свой незаурядный ум. Она проследила за манерами Ангела, речью, поведением, скоростью реакции, и когда у неё на глазах во время очередной поездки к сенатору их задержали какие-то хулиганы, Рафаэль даже бровью не повёл: вышел из машины, а двухметровому водителю велел остаться внутри. Захват, удар — и мордой об асфальт. Чёткие, выверенные движения, как у «зелёных беретов». Или наёмников.       Стефани пришла к Рафаэлю на следующий вечер и спросила об этом в лоб, без предисловий и окольных путей. Парень на полминуты завис в тревожных воспоминаниях и бросил короткое:       — Был когда-то.       Больше она вопросов не задавала. Лишь видела, как со временем навыки исполнителя становились хуже. Ангел начал промахиваться в драках и при стрельбе. И это не было его личным желанием — внутренний протест, злобу, разочарование ни за какой маской не укрыть, как ни старайся.       Стефани решила действовать радикально. Она пересилила крепкую приверженность планам и сама явилась в особняк Гарсия втайне от Марго. Её встретила Санди, сказала, что муж в Греции возится с новым домом и приедет не скоро. У сына работы по горло, поэтому тоже вернётся не раньше десяти вечера. Стефани не могла столько ждать, и Санди нехотя согласилась дать ей адрес электронной почты Джейсона. Не рабочей — личной. Тот запретил давать контакты без особого распоряжения, но содержание письма от девочки сенатора перечеркнуло разом все запреты.       Стефани впутала Джейсона в дело задолго до нападения и теперь сама не знала, чем оно обернётся. Просьба о помощи пересеклась с кучей других, не менее серьёзных проблем, и «бабочка» испугалась, что не справится.       Особенно теперь, когда каменный мост между ней и желанной целью превратился в дорогу из хлебных крошек.