Доверься мне

      Марвин сидел на кровати в подставной квартире, которую сняли для него ребята из банды Морра. Примечательный синяк на лице до сих пор не сошёл, и это сильно сдвинуло все планы на неопределённый срок.       «Сраный сутенёр», — подумал Марвин, запивая водой таблетку лошадиных размеров. Братья Бруни отправили его на каторжную работу в порт, чтобы тот отработал долги, и теперь нестерпимо болели суставы. На их восстановление нужно время, которого не было. Как и терпения ждать.       Он хлебал ненавистные таблетки дважды в день и думал, почему ещё не сдох от них. Обезболивающий эффект надолго не задерживался, и если однажды придётся бежать, — а Марвин хотел, чтобы когти рвали от него, а не за ним, — то мужчина взвоет уже через пару кварталов.       «Сраный сутенёр», — повторил он про себя и со злостью швырнул в стену коробку из-под лекарства. Та, пустая, не долетела и глухо стукнулась об пол.       Марвин откинулся на подушку и закрыл глаза. Его брат достиг небывалых высот. Имя нового босса южных районов всякая мелочь произносила с трепетом, более крупные дельцы — с уважением. В будущем Джейсон наследовал два крупных бизнеса от родителей, и когда это произойдёт, Марселя вынудят потесниться — если не пришьют к тому моменту.       Марвин закипал от бессильной ярости. Ему некуда податься. Одному в Штатах не выжить, а за их пределами нечего делать. За границей местные банды либо представляли собой шайку ничего не смыслящих кретинов, либо не знали английского языка, либо уже владели информацией о Марвине и отказывались принимать его на своей территории. В Италии братья Бруни постараются, чтобы мужчину в любом из городов обеспечили рабским трудом до гробовой доски, а ему хотелось не хуже Джейсона сидеть в удобном кожаном кресле, попивать виски вечерами после работы и ходить в дорогом костюме, а не в дешёвом шмотье из ближайшего секонд-хэнда.       Марвин ненавидел отца. Ненавидел за то, что приезжий бандит запудрил мозги его матери. Что обрюхатил её и забыл, как будто так и должно быть. Что не стал отвечать по родительским обязательствам и посмеялся над сыном, заставив его унижаться и выкручиваться в попытке завоевать хоть каплю доверия к себе. Ради цели Марвин покинул дом, оставил мать в одиночестве, предал друзей из полиции. И что взамен? Безразличие. Он хотел показать, что Леонардо ошибался, и что Марвин такой же сильный, как Джейсон — способный на убийство ради семьи, нужный на передовой в опасные моменты.       Марвин зарычал и ударил кулаком по покрывалу. Леонардо действительно жесток. Он привлёк сына в свой бизнес, убедил не рубить с плеча, а сам вынудил снова вернуться на путь мести. У Марвина выбор был невелик: сдохнуть от работы, загнуться от голода в какой-нибудь неизвестной заброшенной деревне, например, в России, или всё-таки взять быка за яйца и урвать кусок от отцовского наследия. Он считал, что со всеми навыками и умениями заслужил быть если не боссом, то хотя бы советником в делах. Или на крайний случай доверенным исполнителем.       На этой мысли мужчина подскочил на постели и громко выругался. Итальянскую брань он выучил в достаточной мере, чтобы самих итальянцев затыкать за пояс. Упоминание о роли исполнителя снова вызвало в памяти ненавистное лицо, и Марвин выдал такую словесную очередь, будто автоматную обойму отстрелял.       «Увижу — убью».       Он не забыл того расхваленного киллера, которого после неудачного заказа отстранили от дел. Марвин едва не выдал себя, когда увидел Рафаэля в палате. Всё та же заноза в заднице. И удар в лицо — тщательно продуманный ход. Даже слой грима не поможет. Сутенёр всегда отличался излишней внимательностью, и мужчина понял: его бегство и подмену парень разгадает на раз-два.       На пути к успеху Рафаэль был существенным препятствием. Однако ребята Морра донесли, что Марго всё-таки выполнила свою часть уговора, сделала из сутенёра бесполезную марионетку, и многие навыки тот растерял. С другой стороны, если Джейсон появился в палате на пару с Рафаэлем, это значит, что брат привлёк его к делу как исполнителя и, возможно, единственного союзника ввиду своей избирательности в людях.       Марвин знал эту особенность и хотел пошагово обратить её против Джейсона. Постепенно разрушить цепочку необходимых связей, но ошибка на трассе «I-20» разбила в щепки весь намеченный план. Киллеры банды Морра зацепили не только сутенёра, но и самого Джейсона, и девочку сенатора. Это породило массу непредвиденных проблем, и если Марвин в ближайшее время хотя бы что-нибудь не придумает, его Морра лично закатает в асфальт.

***

      Леонардо вошёл в гостиную и остановился в дверях. Джейсон пояснял гостье, зачем она здесь, и та внимательно молча слушала. Гарсия-старший едва заметно махнул рукой, чтобы сын не прерывался на лишние приветствия, и когда тот закончил, мужчина опустился в кресло напротив.       — Рада вас видеть, — улыбнулась девушка, на что Леонардо недовольно закатил глаза.       — Да ладно. Мы же оба знаем, что это не так.       Стефани перестала улыбаться и отвела взгляд, не опуская головы.       — В любом случае здравствуйте. Неприлично быть гостьей и не здороваться с хозяевами дома.       — Стефани, — устало выдохнул Джейсон, — в этом доме другие правила. Кого попало здесь не бывает, и наша с тобой деловая встреча — очень редкое исключение. Мы…       — Ты как всегда заводишь издалека, — прервал его Леонардо. — Всё гораздо проще. — Он обратился к «бабочке». — При всём уважении ко мне и моему сыну у тебя особые привилегии, так что сбрось уже этот образ светской львицы.       — И кем же мне быть, если не львицей? — удивилась девушка.       — Например, собой, — со смешком отозвался мужчина. — Просто девушкой, которая мечтает отомстить за родителей. Или уже не мечтает?       Стефани с неприязнью покосилась на него.       — Наши личные счёты к делам не имеют никакого отношения. Я просила за Рафаэля, потому что больше не к кому обратиться, а покушение на Джейсона…       — Не кричи, — отчеканил Гарсия-старший и поднял указательный палец. — Я не смешиваю личные вопросы и бизнес, но ты должна понимать, что отвлекаться на эмоции у нас времени нет и не будет. Нужно действовать, причём не сейчас, а ещё вчера, поэтому я и разрешаю тебе выпускать пар в этих стенах. Лучше так, чем сорваться и в самый неподходящий момент запороть нам весь план.       Девушка с трудом кивнула. Джейсон болезненно скривился от краткого спазма в висках; Леонардо краем глаза это заметил, и морщины у него на лбу превратились в глубокие борозды.       — Опять голова? — хмуро спросил он, хотя вопрос больше походил на утверждение. Джейсон промычал «угу» не открывая рта; Леонардо поднялся на ноги, сходил за таблетками в кабинет, но вернулся ни с чем.       — Похоже, они закончились.       — Отправь за ними Черри, — тихо проговорил Гарсия-младший. — Он знает, где купить.       Леонардо вздохнул и снова ушёл в кабинет — на этот раз за деньгами. Джейсон повернулся лицом к Стефани и увидел, что девушка с тревогой смотрит на него.       — Давно это у тебя? — спросила она.       — Не очень. — Мужчина не сдержал ехидной улыбки. — Теперь ты знаешь, что я не супер неуязвимый злодей. У меня грёбаная мигрень и аллергия на ряд препаратов.       — И зачем мне такая информация?       — Я даю тебе подсказку к исполнению мечты. Ты же не оставишь её, когда всё закончится?       Стефани мгновенно вскочила с дивана и спешно отошла к окну.       — Ты такой же как отец, — сказала она со злостью, сложив руки на груди. — Издеваешься, даже когда плохо.       — А ты ведёшься, как глупая девочка. Знаешь, что я тебе скажу? — Джейсон задумчиво помолчал несколько секунд. — Твою семью наверняка разрушила не мафия, а банальная слабость. Бизнес не любит слабых, он выкидывает их за борт. Тех, кто не умеет договориться, прогнуться, где надо, подумать на пару шагов вперёд. Твоя мать осталась на плаву, в отличие от отца.       — Моя мать не вела бизнес.       — Она была женой слабака. Психология проста. Если рядом со слабым мужчиной такая же слабая женщина, разве она сможет выйти из токсичных отношений, как это сделала… Марта?       Стефани вскинулась, развернулась всем телом и рванулась к хозяину юга, но вовремя замерла. Она захотела его ударить, распахать ему лицо острыми ноготками и не смогла. Джейсон выглядел измученным, и девушка в отчаянии отступила.       — Очень жаль, что у меня так безумно болит голова, — процедил Джейсон, чувствуя, что с каждым новым спазмом всё ближе к горлу подступает тошнота. — Я бы дал тебе оторваться как следует. Возможно, на свежую голову ты сможешь быстрее найти свою правду.       «Бабочка» промолчала. Она ненавидела писательскую привычку Джейсона философствовать. Именно сейчас, когда мужчина задел за живое, своими дурацкими призывами к раздумьям между строк он только больше распалил её. И вместе с тем она буквально увидела, как проваливается ногами в песок — в противоречивые эмоции.       — Поднимись на второй этаж, — сказал Джейсон и опустился головой на декоративную подушку, закинув ноги на диван. — Мой кабинет ты сразу узнаешь, но тебе в комнату напротив. Там будет охранник, он может и снаружи подождать, а сутенёра не буди, если он спит. Ему надо проспаться после такого количества виски.       Стефани дрогнула. Она знала, что Рафаэль не напивается без причин, потому сразу же торопливо направилась к выходу из гостиной.       — Что вы ему сказали? — бросила она на ходу и получила ответ, уже переступая порог:       — Вот когда он проснётся, тогда и узнаешь.

***

      Рафаэль открыл глаза и обнаружил себя в полном одиночестве — в одних трусах, под одеялом, которое не скрывало и половины тела и большей частью лежало на полу. Выпитый алкоголь ещё буйствовал в организме, и при попытке подняться парня тут же замутило.       Он перевернулся на бок и уставился в стену. Во всём доме царила гробовая тишина; стояла глубокая ночь, но посмотреть на время Рафаэль не смог — на тумбочке телефона не нашлось, а шарить по карманам себе дороже. Ведро, конечно, заботливо оставили рядом с кроватью, но как-то не хотелось нырять в него снова.       Шелкография на обоях сверкала абстрактными завитками в свете дворового фонаря. Широкая кровать, органично заполненное пространство. Не такая унылая атмосфера, как в его комнате в борделе. Неотрывно глядя на завитки, Рафаэль вдруг увидел секундный мираж: кадр из прошлого, ещё со времён работы с Ричардом. В доме босса на втором этаже была комната, куда парень мог прийти и спокойно отдохнуть после изнуряющих тренировок. Тихое место с окнами на задний двор. Среди книг на полках около трети на русском языке — видимо, чтобы с концами его не забывал.       Рафаэль перевернулся на другой бок; стало чуть легче. Он вдохнул полной грудью свежий запах белья — аромат кондиционера не забивался в нос отвратительной резкостью, его приятный ненавязчивый шлейф успокаивал и точно усыплял. Сутенёр подумал, что даже если он купит себе такой же, похожую ауру надёжности, как здесь, ему в борделе создать вряд ли удастся. Скорее, наоборот — он только испортит редкое впечатление.       Парень закрыл глаза. У него в голове, несмотря на тошноту и состояние раздавленной гусеницы, в бешеной пляске завертелись мысли и образы. Леонардо, неудачная стрельба, виски, Джейсон, движения, которые будто не свои, охранник, Марвин, «гелик», трасса «I-20», Стефани, звон стекла и скрежет металла. Затем палата, Марго, её странная улыбка и слова Леонардо о проплаченном насилии. Пьяные ублюдки-клиенты, Ричард и снова Джейсон, к которому сознание без конца возвращало. Прошло всего три с небольшим недели, как они знакомы. Рафаэль втянул носом сладковатый аромат и вспомнил их первую встречу в приёмной борделя. Неприятный осадок на первом же слове. Трёхсторонняя сделка, а после — неведомая хрень, из-за которой парень полмесяца провалялся в больничной палате.       Он пытался уложить в голове всю последовательность событий и терялся в единственном месте: как так получилось, что в одной точке вселенной оказались сутенёр, бизнесмен и сенаторская проститутка, повязанные общим незаконченным делом? Рафаэль знал о желании Стефани отомстить за разрушенную семью. Стефани в курсе о провале с Марвином и связи Леонардо с Ричардом. Джейсон и вовсе центральная фигура во всей этой светотени. И Рафаэль возле него не столько напарник по делу, сколько исполнитель. Опять.       У парня дрогнули пальцы, и перед глазами возникла дырявая мишень.       «Неужели забыл, чему научился у Джо?» — вспомнился Гарсия-старший. Тошнота подкатила к самому горлу, и сутенёр на всякий случай сдвинулся на край кровати.       «Не забыл. Такое невозможно забыть».       Рафаэль стиснул руки в кулак. Дырявая в разных местах мишень — показатель растерянных навыков, и сутенёр, несколько раз промотав в голове стрельбу от начала до конца, понял, насколько всё плохо в его случае.       Сутенёра прожгло желанием выкурить что-нибудь покрепче и прямо из горла залить это первым попавшимся алкоголем. Сознание швырнуло в рецепторы спиртовую горечь, и в тот же момент организм не выдержал.       Парень снова нырнул в ведро.