Стефани вернулась в бордель в отвратительном настроении. При встрече с Марго девушка обошлась короткими порывистыми ответами. Ей расхотелось даже рядом стоять с этой женщиной после всего, что она узнала от сутенёра.
Рафаэль вышел из комнаты сам. Ни черта не проспался, выглядел хуже местного дворника с перепоя, слегка шатался, но в разговоре с Леонардо и Стефани держался молодцом. Джейсон отвёз девушку лично, после чего отправился в офис компании. Они не сказали друг другу ни слова кроме «до встречи», и «бабочка» отправилась в свою комнату, чтобы без лишних звуков уложить порядком в голове прошедшие двенадцать часов.
Рафаэль остался в особняке Гарсия. При виде сутенёра Черри прыснул со смеху, но на его обидную шутку парень ничего не ответил. Телохранитель не стал его донимать и уехал вместе с боссом и девочкой сенатора.
— Ты ужасно выглядишь, — сказал Леонардо, когда спустился на первый этаж и застал сутенёра на кухне со стаканом воды.
— Чувствую себя ещё хуже, — отозвался Рафаэль, поставил стакан на столешницу и упёрся в неё руками. — Есть какие-нибудь новости по делу?
— Есть. Кирпич, про которого ты спрашивал, всё-таки жив. Его ранили в перестрелке, но не убили. Если это важно, он сначала пригрелся под крылом у Марселя, потом они повздорили, и его попытались убрать.
— Важно всё, Лео, — приглушённо сказал сутенёр, отошёл от кухонного гарнитура и опустился на стул возле большого круглого стола. — Ваши ребята только это смогли накопать? Есть хоть что-нибудь о связи Кирпича с Марвином?
— Марвин не единственный, кому наша семья поперёк горла, — заметил Гарсия-старший, и парень поднял на него измученный взгляд.
— И всё же?
Леонардо прижался спиной к косяку и, скрестив ноги, сложил руки на груди,.
— Наш давний друг из полиции, Джонни, которого ты прекрасно знаешь, любезно согласился помочь, и я надеюсь, что уже сегодня мы получим записи с камер на трассе.
— Любезно, — скривился сутенёр, — это как минимум за три с половиной «куска». Джонни очень полезный, но он не любит подставлять задницу под удар. И он дерёт бешеные деньги за помощь.
— Нет, Рафаэлло, любезно, — улыбнулся Леонардо, — это задаром, потому что Джонни один раз крепко попал на деньги, и наша семья покрыла его долг. Так что если сделает всё, как надо, мы будем в расчёте.
Рафаэль нахмурился и поджал губы. Ему не нравилась эта форма имени, но из уст мужчины она впервые прозвучала совсем иначе — непривычно буднично, мягко и слегка нараспев.
— Я бы не хотел, — сказал он вкрадчиво, — чтобы вы называли меня Рафаэлло.
— Почему? — удивился Леонардо. — Насколько помню, тебя именно так и должны были записать в новом паспорте. Рафаэлло Ривера. Разве нет?
— Должны, но в последний момент я передумал и решил оставить как есть.
Он не стал говорить, что впечатление от новой формы имени испортил один гондон, ди-джей, заезжий ублюдок, которого приглашали по выходным в клуб на границе южного и восточного районов. Он не отличался культурой общения, и от лишнего — именно лишнего — удара в морду его спасали только менеджеры. Они затыкали его прежде, чем он успевал нарваться на кулак. При первой встрече с Рафаэлем ди-джей сравнил его со всем известными конфетами, но выдал это в таком свете, что сутенёр через пару часов сломал ему нос. Всё произошло буквально через сутки после того, как Майкл Рэйни свёл парня со знакомыми из миграционной службы. Днём позже они бы уже не успели исправить имя в документах на предыдущее.
— Очень жаль, — сказал Гарсия-старший. — Рафаэлло мне нравится больше.
— Давайте вернёмся к делу, — негромко ответил сутенёр и пястьями потёр виски. Леонардо едва заметно кивнул. — Картина такова: если Джонни не подложит нам свинью, то мы получим записи с камер. По ним, возможно, отследим наш «хвост». Найдём владельца машины — прощупаем всю цепочку. Если за всем этим дерьмом стоит Марвин, в чём я ни капли не сомневаюсь, мы рано или поздно на него выйдем.
— То есть, ты категорично отметаешь другие варианты? — поинтересовался Леонардо.
— Да, — уверенно сказал Рафаэль. — Наёмники наверняка следили за машиной и знали, кто в ней едет. Я к делам вашей семьи сейчас не имею никакого отношения, Стефани — очень косвенно. Сенаторская девочка вряд ли входила в их планы, но меня подстрелили вполне намеренно.
Леонардо промолчал, и по его прищуренным глазам Рафаэль понял — доводы стоит пояснить.
— В городе каждая собака знает, что я развожу девочек по клиентам и забираю назад. Кроме борделя, я больше нигде ничего не решаю и никуда не лезу. То, что было при Ричарде, погибло вместе с ним, и сейчас я, сами видите, просто сутенёр с остатками былых навыков. — Он усмехнулся. — Марвин прожил достаточно рядом с вами, чтобы узнать слабости каждого. Сейчас он будет подступаться к Джейсону, потому что он стал более влиятельным, чем вы. И более избирательным в людях. Это Марвину крайне на руку.
— Он не настолько умный, чтобы добраться до Джейсона, — недоверчиво хмыкнул Гарсия-старший, и Рафаэль пожал плечами.
— Он вполне может добраться до приближённых людей и оставить вашего сына голым. Тем более во время визита к нему в палату я засветился уже не как сутенёр, а как исполнитель при Джейсоне. Если прикинуть, что у Марвина всё-таки не две извилины в голове, то он теперь по любому найдёт способ вернуть мне должок.
— Хочешь сказать, он уберёт тебя первым?
— С вероятностью в девяносто процентов. Мои навыки стали значительно хуже, но я всё ещё опасен. Кстати, — сказал Рафаэль и поработал левым кулаком, размяв пальцы, — что решили насчёт меня? Полагаю, моя беззаботная сутенёрская жизнь вчера закончилась?
Он нервно рассмеялся. Рука дрогнула от мысли, что пистолет снова станет её продолжением, и внутри началась жестокая борьба Рафаэля-наёмника и Рафаэля-сутенёра. Парень опустил голову на судорожном выдохе. Он столько времени злился на Марго, что она не позволяла ему быть собой, а когда, наконец, убрали запреты, накатила нелепая тревога. Он почти зарычал.
Леонардо неслышно и молча вышел в коридор, и вместо него на пороге кухни возник Честер. Мужчина прижался плечом к косяку и сунул руки в карманы отглаженных брюк.
— Ну, — бросил он, и парень поднял на Черри затуманенный взгляд, — стручок недорощенный, не повезло тебе. Учитель из меня хреновый, и если ты с первого раза не догонишь, я повторять не буду.
Рафаэль тупо вытаращился на него и с запинкой в начале выдал:
— П-прямо сейчас идти?
— С дуба рухнул, что ли? Сейчас я тебе одним ударом хребет переломаю. Проспись для начала, а вечером поглядим на твоё поведение.
Мужчина с ухмылкой развернулся и ушёл. Сутенёр остался на кухне один и просидел до тех пор, пока до мозгов не дошло, что надо встать и дойти до спальни на втором этаже. Он как будто потерялся во времени и пространстве. Ему только что вернули свободу действий, но парень застыл как вкопанный вместо того, чтобы рвануться вперёд.
Сутенёр дошагал до нужной двери, не раздеваясь, упал на кровать и больше часа пролежал, глядя перед собой. То в стену, то на пальцы. Его пистолет аккуратно лежал на тумбочке; видимо, кто-то положил, пока парня не было, и Рафаэль крепко сжал рукоять, словно прилипая к ней кожей.
Джейсон как-то спросил, почему бы ему не взять «Glock» на семнадцать патронов вместо «R51» — этой мелочи на семь выстрелов. Рафаэль улыбнулся, вспомнив ответ:
«Профессионалу хватает и одного патрона».
Сейчас он с натяжкой мог назвать себя профессионалом и то лишь по части шалав. Марго сделала из него бесполезную куклу, и на грани забытья Рафаэль на секунду задумался, что убил бы её вслед за Марвином — за насилие, которое ей проплатили.
***
Джейсон откинулся в кресле и выключил монитор, чтобы дать глазам отдохнуть. Донимала слабая головная боль. Под рукой лежала стопка документов на подпись, которые нужно было вернуть секретарю ещё час назад, но за другими срочными делами и ответами на письма бумаги до конца дня рисковали не исчезнуть со стола.
В последнее время он часто ловил себя на том, что не справляется в одиночку. Работы много, уезжать домой вовремя получалось далеко не всегда. При этом впереди маячила неизбежность — наследие матери, строительный холдинг с немыслимым оборотом в год. Леонардо подначивал сына искать себе невесту, чтобы семейный бизнес достался наследникам, а не доверенным лицам. Джейсон его практически не слушал. Он плохо понимал, о какой невесте может идти речь, если вместо него у руля компании некому встать? Он не сможет быть капитаном одновременно двух кораблей. Он взялся тащить свою ношу без должных отпусков, без помощи отца и поддержки компаньонов. Последних вообще не было — только партнёры в совместных программах, которые добавляли работы в общую кучу и плодили приступы мигрени.
Мужчина позвонил отцу, и тот сообщил, что после долгих уговоров Честер согласился поднатаскать сутенёра. На это время телохранителя заменит Скотт, бывший водитель отца, и Леонардо попросил, чтобы сын с работы и на работу ездил только под его присмотром. Джейсон не стал возражать. Скотт — мужчина лет пятидесяти, крупный, высокий и молчаливый. Для своего возраста очень подвижный и собранный в любой ситуации — самое нужное качество сейчас, когда все на взводе.
Как только разговор закончился, Джейсон открыл телефонную книгу и вызвал Марго. Она подняла трубку и вместо приветствия выпустила дым из лёгких. На её просьбу вернуть сутенёра к вечеру в бордель Гарсия-младший пояснил, что Рафаэль выпадает из её распорядка минимум на неделю. В счёт оплаты долгов Стефани будет ездить в особняк Гарсия каждый вечер, и Рафаэль останется при ней. Когда Марго попыталась ему напомнить о сенаторе, Джейсон чётко дал понять, что ему до фонаря, как она будет объясняться с этой жирной свиньёй. Не так резко, конечно, однако мужчине показалось, что хозяйка борделя обиделась. Иначе бы не бросила трубку с холодным «я поняла».
«Главное, чтобы не поняла лишнего», — подумал Джейсон, пряча телефон во внутренний карман пиджака. Место для тренировок есть. Оружие ребята отца подвезут. Сутенёра пристроили, Стефани тоже теперь под рукой. Ещё бы времени больше и сил, а то после рабочего дня как будто в блин раскатали.
Джейсон включил монитор и придвинул к себе стопку документов на подпись. Согласование разных процессов, какие бы следовало прочитать для начала, но буквы расплывались, и Джейсон оставлял росчерки на бумаге, не глядя на скучный, регламентированный текст. Головная боль начала донимать сильнее, и мужчина обеспокоился перспективой уехать домой раньше срока.
Он подписал последний документ, на выходе из кабинета отдал секретарю всю стопку и ушёл в кафе на первом этаже — отдохнуть за стаканом яблочного сока.
***
Из всей банды Морра в лицо можно было узнать от силы пятерых. Остальные особо не светились, поэтому Марвину не составило особого труда руками босса устроить одного из парней в автомастерскую на юге. Леонардо заезжал туда через день, чтобы по душам разговориться с хозяином — старым Рикко, седым до последнего волоса. Он взял нового работника всего пару дней назад и сразу же похвалился им перед другом, когда тот заехал на очередную помывку.
— Гляди, какой малый, — сказал Рикко, показывая на молодого мойщика. — Давно у меня таких резвых не было.
Леонардо с улыбкой похлопал друга по плечу. Он оставил сутенёра отсыпаться под присмотром охраны, а сам ненадолго выехал на прогулку по ближайшим кварталам. Когда вся семья как на пороховой бочке, невозможно спокойно сидеть дома, и такие прогулки помогали хоть немного развеяться и привести мысли в порядок.
Рикко увёл мужчину в подсобку, где хотел угостить отменным вяленым мясом, и как только они скрылись за дверью, новичок молниеносно скользнул под машину. К потолку поднимался пар, громко шипела вода, вырываясь из пистолетов. Когда гость возвратился к автомобилю, тот уже блестел чистотой и дожидался выезда к дому.
— Давай-ка, друг, осторожнее там, — сказал Рикко, положив пальцы на опущенное стекло. Леонардо завёл двигатель, пожал мужчине руку и к следующему разу велел привезти ещё мяса — обещал выкупить минимум половину для всей семьи.
Он тронулся и выехал на узкую улицу, чтобы сократить путь до ближайшего к дому перекрёстка. Машина разогналась до сорока миль в час на пустой дороге, и Леонардо в тревоге дёрнулся, осознав, что давление на педаль тормоза не сбавляет оборотов. Перекрёсток замаячил впереди, мужчина несколько раз в панике ударил по педали, но безуспешно. Машина пронеслась на красный свет, и Леонардо как в замедленном кино увидел «Ford», летевший ему наперерез. Легковушка с семьёй внутри, до смерти напуганные родители на переднем сидении, безнадёжно растерянный Леонардо, и всего пара секунд, чтобы те успели затормозить. Или хотя бы разъехаться.
Не успели. «Ford» на полном ходу протаранил седан Леонардо Гарсия, и обе машины разбросало по перекрёстку. Движение встало, и минут через десять где-то в соседнем квартале раздалась сирена «скорой помощи». Пострадавших немедленно доставили в больницу; Джейсон примчался туда сразу, как раздался звонок от врачей, но дальше коридора его не пустили. Мужчина рвался и бился в истерике в руках санитаров, пока, в край измотанный, в бессилии не рухнул на колени.
— Я убью тебя, сука, — прошипел он, вспомнив лицо Марвина, и замутнённым взглядом уставился в белый, начищенный до блеска пол. — Найду и убью.
