Два Императора.

      То, что осенью казалось теплой зимой обернулось все лютым морозом к концу года. Ораниенбаум опустел, голштинцы отправились еще в ноябре к себе, а в декабре и архангельский полк, что охранял чету, отправился в города и веси дабы следить за тем, как распределяется императорское зерно среди губерний. Петр Федорович и Екатерина Алексеевна вместе со своими приближенными были вынуждены переехать в Петербург. Зиму во дворце Петр Федорович не выносил. Чуть ли не каждый вечер у императрицы был повод для торжественного бала. И более половина из них сопровождалась выездом в город для раздачи бедному горожанину даров. Екатерина Алексеевна воспринимала это с необычайным энтузиазмом, ей льстила любовь народа, то как мальчишки и девчушки бегут к ней в день Святого Николая для подарка и пожелать царевне долгих лет жизни да прибавления в семействе. О том, какой пир закатывался на Новый Год и Сочельник говорить было нечего. Елизавета Петровна, хоть и говорила о своей набожности и каждое воскресенье исправно посещала храм для исповеди и причастия, забывала о посте, и на столе присутствовали различные мясные блюда. Так как часть торжества проходила на улице, то императрица не упустила случая похвастаться перед гостями телогрейкой из лосиного меха, коего она самолично убила на охоте. На что она встречала восхищенный взгляд дворян. Лишь Петр Федорович презрительно фыркал за спиной у тетушки. Начитан был о порядках охоты во времена предшественниц Елизаветы Петровны, чтобы знать, что охота та - сущее баловство. Зверя гоняли по арене, пока охотница, стоя на балконе, стреляла по нему, пока не убьет. Даже римская забава с гладиаторами и то гуманнее выглядела.       Десятое февраля Петр Федорович планировал провести на охоте со Штелиным, царевич считал, что охота благороднее и ценнее тогда, когда ты сам выследил дичь и поймал ее. Чаще всего его жертвами становились зайцы да куропатки, которые редко попадали на стол, как трофей, потому что ловились зачастую борзой Петра Федоровича и ею же сразу съедались. Однако к его удивлению, рано встав на охоту, он обнаружил, что окружение Елизаветы Петровны не спит, а активно собирает ее. - Я уж хотела посылать за Вами.       Бросила императрица в адрес племянника, вместо пожелания доброго утра или поздравления с днем рождения. Она явно была взволнована и переживала по поводу чего-то. Екатерина Алексеевна тоже была при ней, но в отличие от императрицы, она поздравила мужа с двадцатилетием и даже вручила "Государство" Платона на немецком языке и "Историю нашествия готов на Рим". Вручая последнею, она не без улыбки произнесла: - Ожидайте письма, Ваше Высочество.       На этом утренние разговоры были окончены. Поездка тоже проходила в полнейшем молчании, лишь Елизавета Петровна беззвучно читала молитвы и крестилась. Екатерина Алексеевна без стеснения дремала, так как она давно так рано не вставала, и время от времени ее голова падала на плечо Петра Федоровича. Он в сущности не обращал на это внимание и лишь старался чуть реже шевелиться, чтобы не тревожить царевну. Его больше волновало окружение кареты, которую как волки преследовали гвардейцы в алых мундирах Преображенского полка. Что-то было не так, и это настораживало и пугало в какой-то степени.       Карета остановилось аккурат у ступеней крепости, и дверь открыл один из гвардейцев. Только взглянув на строение, Петр Федорович узнал в нем Шлиссельбург. Значит то пугливое ржание лошадей и замедление хода означало пересечение Невы по льду. Идя по ступеням, Екатерина Алексеевна буквально вцепилась в петровский мундир, надеясь, что солдатские сапоги окажутся менее скользкими. Сначала царевич не понял такого порыва от жены, но, заметя, как она не сводит глаз с земли и примеряется к каждому шагу, понял в чем дело. "С этим точно надо что-то делать", - подумалось Петру Федоровичу, который уже за эту зиму успел узнать скользкость петербургского льда. Подходя к одной из двери, Елизавета Петровна обратилась к ним. - Дети мои, запомните. Увиденное вы должны будете забыть, как только пересечем Неву. Никому вы не должны говорить об этом. Даже между собой. И обращаюсь я сейчас не как ваша семья, но как императрица.       Она кивнула гвардейцу, и тот, постучав пару раз по железной двери, отворил ее. В тесном помещении, где в каждом из углов стоял вооруженный саблей и штыком солдат. А на узенькой кроватке сидел мальчишка лет семи и водил указательным пальцем по строчкам книги. Рядом с ним сидел еще один солдат, который хоть и говорил о чем-то с мальчиком, но держал руку на рукояти сабли. - Познакомьтесь, Петр Федорович. Вместо него Вы будете сидеть на троне. - Это Ио.. - Да. И я воспрещаю проговаривать его имя вслух. Он не знает, кто он.       Петр Федорович кивнул. Как-то в подпитии граф Шувалов проболтался о елизаветинском узнике, но тогда будучи относительно юным царевич не воспринял его слова всерьез. Мало кого там содержит Елизавета Петровна? В Европе не найдется пустого каземата, так что это не имело значения. До сего момента. Екатерина Алексеевна же не знала об этой тайне романовской семьи. Она с испугом смотрела то на императрицу, то на мальчика, который словно и не обращал внимания на гостей. Узник пролистал книженцию, остановился и вырвал страницу. Солдат сидевший рядом с ним недовольно вздохнул, а тем временем мальчик подошел к Петру Федоровичу и протянул ему вырванную страницу. Царевич взял ее и по старо-славянскому языку понял, что книга была молитвенником. Сверху витиеватыми буквами было выведено "Молитва за насильственной смертью скончавшихся". Петр Федорович хоть и не был суеверным, считая это грехом, но мысленно сплюнул через плечо. Он кивнул в знак благодарности. Елизавета Петровна поспешила увести Петра и Екатерину из крепости. На сегодня им достаточно было знаний. По дороге в Петербург Петр Федорович то и дело посматривал на своеобразный подарок от мальчика, пытаясь отбросить мрачные мысли.       Через пару дней, отойдя от шока, Петр Федорович, как и обещал себе, занялся проблемой льда на дорогах. Он явился к императрице с предложением о посыпании мостовых золой и даже привел доказательства такой практики еще у тевтонцев в тринадцатом веке. Елизавета Петровна, не особо вчитываясь в предложение, махнула рукой в качестве разрешения. Чем бы дитятко не тешилось - лишь бы на благо Родины.

***

      Ближе к маю чета снова была вызвана в Петербург. Елизавета Петровна встречала их вместе с графом Разумовским. Петр Федорович был даже удивлен, видя фаворита тетушки. Несколько месяцев назад он пропал из дворца, и царевичу думалось, что он впал немилость. Но тот выглядел чрезвычайно счастливым и при встрече даже обнял Петра Федоровича. Чуть позади от пары стояли граф Панин, который с неким неудовольствием смотрел на сцену, и Шувалов, без которого ничего во дворце не происходило. Елизавета Петровна вкратце рассказывала о том, что пора ей уже и посмотреть, чем народ русский дышит и живет, какие заботы тревожат, и потому ей надо в краткое путешествие, а страну она оставляет на Сенат. Слушая ее, Петр Федорович задавался вопросом, а на кой он тут сдался, если страна на Сенате? - Доверила б я страну в руки Сената, да вот Алексей Григорьевич уж больно настаивает, чтобы и вы приобщались к делам государственным. Петруш, заклинаю тебя слушаться графа Панина, а тебе, Катенька, поручаю следить за ним.       Царевич лишь недовольно вздохнул. Это очередная попытка Елизаветы Петровны выставить его шутом? А Екатерина Алексеевна лишь со сдавленным смешком кивнула, пообещав выполнить поручения.