Эйлин, Эллочка, Элька

      А потом она рыдала. От души, со всхлипами и подвываниями, кусанием кулака, громким и некрасивым высмаркиванием соплей. Хлебала вино, периодически ходила умываться холодной водой, чтобы вскоре снова заплакать. Она ела сгущёнку из банки ложкой, заедая белым хлебом, как в детстве, и снова плакала, роняя слёзы в сгущенку. Потом кончилось вино. Она жалела молоденькую дурочку, которая глупо растратила свою жизнь и так же глупо из неё ушла, оставив Эльку выгребать. Она оплакивала Элеонору Алексеевну Филимонову, которая однажды заснула навсегда. И так и не увидит, кого родит невестка Софа и как на линейке будет стоять Витенька, её старший внук. И так ей было себя жалко!       Потом она пошла в ванну и долго смотрела на запухшую патлатую немочь, которая там отражалась.       — Нет, Элечка, это не немочь, это ты теперь, милая. И с этим рылом мы что-нибудь сделаем. Поревели, и ладуньки. Пора идти спать.       Погасила свет и, дойдя до спальни, заползла под одеяло. Завтра снова нужно будет что-то решать, и решать немало. Но сегодня спать, спать, спать.       Утро встретило обычными хлопотами. Пакеты чая на запухшие глаза, крепкий кофе, завтрак, разбор вещей, прогулка по новому дому и саду. Садом это было назвать, ну, очень громко. Просто кусочек земли между калиткой и крыльцом, засаженный множеством цветов, среди клумб притаилась резная скамейка, а от улицы участок отделяла живая изгородь. Им с Северусом очень понравилось. Они прогулялись по близлежащим улицам, покачались на качелях. Северус был накормлен мороженым в небольшом кафе и счастливо дома уложен спать. А Элька засела за конспекты. Я методично штудировала записи предшественницы и пробовала всё, что могло принести пользу. Среди записей попались даже косметические чары. Они были в отдельной, очень девчачьей красненькой тетрадке. Тут были бережно выписаны рецепты шампуней и зелий, укрепляющих волосы и ногти. Заклинания для завивки ресниц и волос, странно только, что при такой явной увлечённостью предметом Эйлин выглядела как чмо. Просмотрев рецепт для зелья от угрей, я многозначительно присвистнула.       — Да уж… Мухи, мёд, говно и гвозди! Это тебе не супчик и даже не рагу.       Преисполнившись уважения к волшебникам, которые способны из такой гадости создать нечто полезное, я продолжила штудировать чары. Итогом упражнений стали нормальные брови с модным изгибом и подкрученные заклинанием ресницы. Волосы решила стричь в парикмахерской, а пока подвязала их тёмной лентой. Тело тоже подверглось тщательнейшему досмотру. Из плюсов: грудь присутствовала, вполне приличная двойка. А вот жопы не было. Худая и длинноногая Эйлин обладала удручающе плоской задницей. А так дело не пойдет. Модные платья, конечно, скрывали этот недостаток. Но я-то знала, потому незамедлительно сделала десять приседаний и парочку выпадов.       — Ничего, детка, жопа — дело наживное. Я тебе как человек, не вылезающий в последние годы из фитнес-клубов, скажу, — подмигнула она своему отражению.       После ревизии тела была проведена ревизия финансов, и там было всё тоже не радостно. На продукты, конечно, хватит на первое время, но потом — затык. Впереди лето, Северусу нужны сандалеты, ей — пару платьев поприличнее. Секонд в помощь. Но надо искать работу. Элка, что ты умеешь?       По прошествии часа я понимала, что умею ой как много, и мне есть что предложить рынку труда. На волшебство я надеялась только в плане отъёма денег. Не отбрасывала вариант прокатиться в Лондон и с помощью Конфундуса, Алохоморы и Акцио пополнить свой бюджет. Совесть не терзала. Каждый выживает, как умеет. Потяну у тех, кто и так неплохо устроился, не обеднеют, всегда хватает тех, кто и сам обогатился околозаконно. Можно снова податься в торговлю, язык подвешен, а то, что реалии другой страны, так освою, чай не дура. С недвижимостью я связываться не спешила. Очень уж отличается специфика рынка. А вот рукоделие как хобби рассматривала. С помощью магии можно ускорить процессы. Создать уникальные и красивые вещи, такое всегда в цене. Что еще? Рядом аэропорт, можно чуть подхалтурить на русских туристах, как только освоюсь, что тут почём. Побарыжить на обмене валют, рассказать про гостиницы, кафешки, предложить помощь с арендой авто и поиском жилья. Можно периодически восстанавливать старые вещи: в Англии ценят антиквариат, часто встречаются настоящие клады на барахолках. Надо периодически поглядывать и с помощью Репаро чинить. Главное, не зажираться и не брать дорогого и громоздкого. А вот абажуры, фарфор, фурнитура для мебели, бижутерия — тут можно было поплясать. Ещё вариант устроиться машинисткой или манекенщицей. Длинные ноги, худоба, выразительный нос и брови. Это можно сделать фишкой, если постараться. Хотя от богемного мира я была далека.       Но сложилось так, что моей первой работой в новом городе стало место уборщицы. Мы с Северусом прогуливались, осваивали город. Симпатичная парикмахерская на набережной недалеко от дома привлекла наше внимание яркой вывеской и сотрудницами, которые были лучшей рекламой заведения. Около витрины курили две красивые девушки в ярких платьях и с модными высокими причёсками. Я поняла, что время пришло. Лохмы прочь!       Слово за слово, разговорились. Одна из девушек, Лолли, тут же согласилась «присмотреть за симпатичным молодым человеком». А Энн, вторая мастерица, уволокла меня на стрижку. Короткий боб, несмотря на всю его прелесть для моего лошадиного лица, был отметён, так же как и гарсон. За такими стрижками нужен уход, а вот на прямой срез чуть ниже плеч и на прямую чёлку я согласилась. Скроем высокий лоб, на затылке можно сделать начёс, создать объём на круглую расчёску или бигуди я сумею. Ну и всегда можно накрутиться на носки, спасибо двадцать первому веку и ютубу! Волосы у Эйлин достигали ягодиц. Предприимчивая Энни предложила мне продать их на шиньон. Я согласилась. Отрезали ниже, чем планировали, по плечи, но мне понравилось. Голове стало легче, исправленные брови и чёлка сделали это лицо гораздо миловиднее. Причёска называлась объёмный флип и очень мне шла. Завивка наружу ностальгически напоминала образ Барбары Брыльской.       В процессе стрижки, а затем замеров и расчётов за волосы на шиньон, мы разговорились. Оказалось, что салону нужна уборщица, которая будет приходить за час до открытия заведения или после его закрытия и будет убирать помещение. Нужно помыть парикмахерский и маникюрный зал, женский и мужской, протереть подоконники и рабочие столы. Мыть зеркала. Раз в неделю мыть витрину, за это платили отдельно. Деньги предлагали небольшие, шестнадцать фунтов в месяц, так как работа считалась почасовой. Но меня устроило. Я выторговала возможность себе и Северусу обслуживаться бесплатно, в том числе дважды в месяц делать маникюр. На работу нужно было выйти уже сегодня, и я согласилась. Салон красоты — это шикарный старт! Можно завести связи, а дальше как покатит. Я собиралась без зазрения совести пользоваться магией при уборке, потому не переживала, что буду сильно уставать. По пути домой мы зашли в небольшую комиссионку. Мне приглянулся фонарь с треснутым витражным стеклом и облупившейся чёрной краской и фарфоровый молочник с приклеенной ручкой. Стоили они сущие гроши. Но я знала, что их можно отремонтировать и перепродать дороже. Также я приобрела жутчайший длинный белый вязаный кардиган за десяток пенсов. В некоторых местах тот был поеден молью, но меня интересовала пряжа, из которой тот был связан.       Северус устал от впечатлений, поел и вырубился, а я, заварив кофе, тщательно восстановила с помощью Репаро фонарик и молочник. Те выглядели совсем как новые. Это меня тоже не очень устроило. Если фарфор ещё куда ни шло, может, аккуратно хранился, то фонарик надо было чуть состарить. Вышла во двор, взяла песка с одной из клумб и от души потёрла металл в нескольких местах. Появились микроцарапины, фонарик чуть припылился на стыках металла со стеклом. Великолепно! Теперь надо будет найти место в другом конце города, где бы его спихнуть. Мысленно сделала пометку найти в Лондоне подходящий магазинчик и спихивать туда.       Час потратила на то, чтобы распустить кардиган. Нитки аккуратно мотала на спинки двух стульев. Затем обработала паром с помощью волшебной палочки. Очень интересное заклинание. Не знаю, зачем оно понадобилось Эйлин, но нитки отпарило идеально. Я приступила к вязанию. Судя по мануалу, нужно провязать первые ряды узора, а затем зачарованные спицы или крючок будут его повторять по заданному алгоритму. Я решила связать палантин. Выбрала узор с шишечками и множеством воздушных петель. Провязала первые несколько рядов и приступила к зачаровыванию. Вначале не получалось вообще ничего. Потом началась хрень: как только ты отвлекался, спускались петли, орудие труда норовило упасть, намотать нить, воспарить в небеса или закрутиться волчком. Я матюкалась, пыхтела, распуская раз за разом испорченное рукоделие. Потом до меня постепенно стало доходить, как сделать так, чтобы заработало. Я нашла у Эйлин формулу-закрепитель, которую нужно было вставлять при произнесении заклинания, закладывая в неё количество рядов и петель в ряду. Постепенно заработало. Узор ложился идеально. За час был связан полутораметровый палантин, очень ажурный и красивый. Осталось его отбелить, высушить и растянуть, чем я и занялась. Решила делать всё вручную. Стирала, отбеливала, бережно отжимала на полотенце, растягивала на ковре с помощью булавок и аккуратно сушила прохладным воздухом из палочки.       Проснулся Северус, и я ему похвасталась проделанной работой. Мы вместе рассматривали вещи, потом ужинали и, переодевшись, отправились на новую работу к маме.       Понятно, что на первый раз нас никто не оставил в салоне: кто знает, что мы можем украсть. Северус сидел на парикмахерском кресле и болтал ногами. Я, вооружившись ведром и волосатой шваброй, наводила чистоту. Газетой оттирала зеркала, протирала с полиролью столы. На всё про всё ушел час. Девочки остались довольны и вручили мне запасные ключи. Завтра предстояло выходить на работу уже самостоятельно. Мне показали, как закрывать дверь, опускать решетку и закрывать её. Выдали аванс. По хорошо знакомой нашему человеку традиции аванс нужно пропить, что мы с моим малым и сделали, купив несколько бутылок вкуснейшего лимонада.       Шли дни. Я обзавелась подводкой, тушью, стала щеголять шикарными стрелками. Прикупила несколько пышных юбок и страдала крепатурой на заднице. Северус набрал вес, разжился большой пожарной машиной и несколькими шикарными книгами сказок. В результате вылазок по комиссионным, барахолкам и секондам мы разжились набором когда-то красивых, а теперь потускневших чайных ложек со вставками из неизвестных камней на ручках, несколькими бронзовыми ручками от ящиков комода с колотой эмалью, парой ужасающих вязаных скатертей в жёлтых пятнах. Всё антикварное было восстановлено и вместе с фонариком и молочником успешно продано в Лондоне, окупив нам один месяц аренды. Скатерти же были пущены на нитки, из которых я связала более современные наборы скатертей и салфеток. Я пристроила их и палантин в один из магазинчиков нашего городка, его мне подсказала парикмахерша Энн. Ей я связала красивую кофточку, в которой та появилась на работе, делая мне потрясающую рекламу среди сотрудниц и клиенток. Убирала я теперь магией за считанные минуты, лишь раз в неделю вручную отскабливая витрину с внешней стороны, чтобы люди видели, как я работаю, и не заподозрили ничего необычного. Жизнь постепенно налаживалась.       Я нашла адвокатскую контору и подала в суд на развод. Нашла Северусу детский сад, который мы со скрипом уже могли себе позволить, и вот тут моё везение кончилось. В один день случилось сразу несколько неприятностей. Мне позвонили из сада: Северус сильно испугался чего-то или кого-то на улице, у него был приступ, похожий на эпилепсию, скорая увезла сына в ближайшую больницу. Я впрыгнула в туфли, схватила сумочку и палочку, которую уже привыкла носить при себе, распахнула двери. На пороге стоял мой будущий бывший муж.