Эйлин, Эллочка, Элька

Невеста оказалась не из того теста. Примерно так можно было охарактеризовать мысли Чарльза Нотта относительно Эйлин Принц. Её не брало ни его обаяние, ни деньги, ни подарки. То, от чего таяла молоденькая Эйлин, эту, казалось, не трогало. Более тревожным звоночком стало поведение девушки. Её развязная манера разговора, когда она забывалась и давала волю эмоциям, её чересчур взрослый и какой-то прожжённо-практичный взгляд на вещи. Он положительно не понимал, почему Эйлин не хочет, наконец, перестать сопротивляться и занять положенное ей место в обществе. На него начинал давить отец — невеста нашлась, пора бы и свадьбу сыграть. Ещё и странное поведение суженой. Нет, изначально работа в больнице его не тревожила, приличной молодой леди положено иметь хотя бы одну причуду. Кто-то держит белых павлинов, кто-то собирает схемы для вышивания старинных рун, а его невеста работает в Мунго. Славное чудачество, которое, он надеялся, пройдёт, когда девушке будет чем заняться — детьми. Странная любовь к этим немыслимо откровенным платьям, которые популяризирует журнальчик «Спелла». Что ж, он может вскользь в разговоре упомянуть, что его жена всегда на острие моды. Недавно ему даже стало казаться, что она взяла себя в руки и смирилась с будущим. Переехала окончательно в дом отца, прекратив, наконец, мотаться в маггловский пригород Лондона. Но всё равно было что-то в её поведении неправильное, напрягающее. И Чарльз решился на недостойный джентльмена поступок. Он навесил следилки на все туфли своей суженой. И вот одна из них сработала. Карта показала, что девушка отправилась в Мунго, Чарльз последовал за ней. Он под дезиллюминационными чарами пробыл около пятнадцати минут в холле больницы, убедился, что невеста собралась трудиться, как обычно, и аппарировал по своим делам. Второй раз следилка сработала в половине второго. Его дама решила пообедать вне клиники. Что ж, будет неплохо составить ей компанию. Всегда можно сказать, что заходил за ней в больницу и там расспросил про её местонахождение. Следилка привела его к небольшому ресторанчику в маггловской части города. Нотт скривился: неужели она не могла найти более приличного места, чтобы утолить голод? Он уже было собрался войти, как увидел через стекло витрины, как его невеста присела за столик к странному не очень симпатичному типу. Эйлин улыбнулась ему и протянула руку, которую тот пожал по-мужски. Его невеста обедает с мужчиной? Хотя, судя по рукопожатию и нейтральным выражениям лиц, вряд ли это свидание. Что-то по работе? Нотт был одновременно раздражен и заинтригован. С одной стороны, ему очень хотелось войти и, представившись, принять участие в беседе. На что он имел полное право как жених. С другой, очень хотелось просто подслушать разговор, возможно, это всего лишь деловая встреча, и тогда он, вмешавшись, выставит себя кретином. Аккуратно бросил в сторону парочки подслушку и ничего не понял, говорили на незнакомом ему языке. Эйлин владеет языками, кроме английского? Раньше за ней подобных талантов не водилось. Чем дальше, тем интереснее. Так как подслушивать бесполезно, решил просто понаблюдать.        Я присела за столик к мужчине, одновременно и похожему на своё фото, и разительно отличающемуся. Мужчина был строен, но не худ, виски его серебрились сединой, густые кустистые брови и глубоко посаженные глаза делали лицо хмурым. Но при всё при этом в моей голове вдруг запела Пугачёва: «Ах, какой был мужчина! Настоящий полковник!» Тьфу, неуместная фантазия! Вечно глупости всякие в голову лезут, когда предстоит серьёзный разговор. Поздоровались, рукопожатие у него оказалось приятное, резкое, отрывистое, в меру сильное. Пожал руку как равной. Я уже соскучилась по такому привычному для моего предыдущего мира жесту. Немного поговорили ни о чём. И вдруг мне стало смешно. Не смогла остановиться и расхохоталась. Он удивлённо приподнял брови домиком. — Что вас так рассмешило, мизз Принц? — До меня вдруг дошел весь идиотизм ситуации. Он продолжал непонимающе смотреть на меня. — Ну смотрите, вы — состоявшийся человек, уважаемый профессионал, немолоды уже. А вынуждены тащиться неведомо куда к неизвестной даме, просто потому, что на вас давят родственники. Ну, или, не знаю, долг! Назовите как угодно, всё равно принуждение. Я, взрослая женщина, разведённая, мама четырёхлетнего сына. Работаю, могу сама содержать семью, и меня тоже вынуждают выйти замуж! Потому что в юности был подписан контракт, потому что идиотские английские волшебники доигрались с магической евгеникой, и теперь жениться им не на ком! И вот сидим мы с вами тут, два взрослых и самостоятельных, и вынуждены какие-то планы строить, договариваться вместо того, чтобы просто жить! Смешон весь идиотизм сложившейся ситуации! Мой собеседник хмыкнул, а затем более открыто улыбнулся половиной лица. Глаза тоже смеялись. — Эйлин, а давайте на ты? — вдруг предложил он. — А давай! Как мне тебя называть? — Шура. Так меня все сотрудники зовут, ну, или СанСеич. Это они так моё имя-отчество со словом сэнсэй скаламбурили, — и он снова улыбнулся. И улыбка у него была очень искренней и заразительной, вдруг преобразив лицо из хмурого в открытое и даже интересное. — Тогда зови меня Элей, — решилась я. За долгое время мне вдруг страшно захотелось быть собой. Всего час я буду жить со своим именем. И говорить на русском. — Хорошо, Эля. А расскажи-ка мне поподробнее, что именно в твоей жизни происходит, и почему ж тебя с родины на чужбину потянуло? И вот как ему объяснить про то, что всё совсем наоборот, и я хочу вернуться домой? И чужбина здесь, а не там, в далёкой, незнакомой России-магической? И тут решилась, гори сарай, гори и хата! — СанСеич, а не мог бы ты зачаровать, чтобы нас никто не подслушал, и пообещать мне, что подробностей этого разговора никто не узнает? После замысловатого наговора на русском, что характерно, палочку он не вынимал, и клятвы о неразглашении, я начала: — СанСеич, ты в переселение душ веришь?.. Спустя час моего повествования, во время которого Шура становился то серьёзным, то недоверчиво прищуривался и сыпал вопросами, он выдал: надо выпить. Тут я была согласна, надо. Мы договорились встретиться после работы, так мне уже пора было бежать, и я отправилась обратно в Мунго, а он, заказав кофе покрепче, остался в заведении. Нотт целый час проторчал под ресторанчиком, наблюдая занимательную беседу Эйлин с незнакомцем. А дискуссия разворачивалась нешуточная. Они даже есть забывали, о чем-то ожесточенно споря. Но, что порадовало Нотта, никакой романтикой тут и не пахло. «Скорее всего, коллега», — успокоился он и отправился восвояси. А Александр Сергеевич после занимательного разговора заказал кофе, пожалев, что в этом заведении нет алкоголя, и напряженно думал над полученной информацией, решая, что же ему делать дальше. Он расплатился, вышел на крыльцо и с наслаждением закурил. После второй сигареты повернул к незаметному с дороги переулку и переместился. У него на сегодня была назначена ещё одна встреча — с Марией. А потом он обязательно вернётся сюда за Элей. И коньяк возьмёт с собой, армянский. Слишком многое она не успела рассказать. Он был уверен, что историю, кажущуюся на первый взгляд бредовой, она не придумала. Слишком русской была эта англичанка. Слишком легко и привычно он ругалась и вставляла словосочетания, поговорки. Упоминала Чёрта, а не Мерлина. И было в ней что-то, словно она сбросила с себя тяжёлую и неудобную униформу на время этого разговора. А затем снова в неё влезла, когда наступило время возвращаться на работу. Встреча с Марией тоже принесла много неожиданностей. Как оказалось, после первого письма её ситуация улучшилась. Они поговорили: о нём, о ней, о детях и их судьбе и об Эйлин, с которой Мария уже познакомилась. Как оказалось, к изменившейся в лучшую сторону ситуации женщины приложил руку не только братишка, но и Эля. Мария ему понравилась. Симпатичная, хоть жизнью битая, но не озлобленная. И он с удовольствием пригласил её на свидание через несколько дней. А сегодня его ждал интригующий вечер в компании русской англичанки, армянского коньяка и бельгийского шоколада.        После работы меня ждал знатный сюрприз. На выходе из больницы меня ожидали двое. Чарльз, неизменно прекрасный и с букетом роз, и Шурик, очень подозреваю, что с обещанным коньяком. Пришлось знакомить. Штирлиц из меня так себе. Но, кажется, справилась. Шурик представился «коллегой по переписке», и чего мне стоило удержать лицо, известно только Богу. Хотя стоит привыкнуть говорить «Мерлину». Нотт вызвался проводить меня домой, хотя смысл провожать человека, который перемещается портключом? Я витиевато, у папаши выучилась, извинилась перед ним за то, что не смогу провести вечер в его компании, аргументировав это уже обещанной встречей с Александром Сергеевичем. И, взяв колдуна за руку, активировала портключ. Глупо было бы заседать в ресторане, если есть целое поместье с кучей гостиных, каминных и ещё чёрт-знает-каких помещений. Не знаю, как Нотт отнёсся к моему побегу, но чувствую — не одобрил. И предстоит мне нелёгкий разговор. Но это будет завтра. Проводила Шурика в ту самую комнату с камином, в которой состоялся наш разговор с Ноттом. Тут был стол, камин и два кресла. А у Шуры таки оказался очень хороший коньяк и несколько плиток великолепного бельгийского шоколада. Попросила эльфа быстро сообразить нам ужин, а ещё нарезать сырка и лимончика. От предвкушения коньяка с лимоном аж слюна выделилась. Оставила гостя ненадолго и отправилась переодеваться. Устала. Натянула брюки и домашнюю рубашку, обула мягкие домашние туфли и распустила волосы. За день от шпилек ныла голова. Поцеловала Северуса и повела знакомить с гостем. Сын был не очень доволен. Он недавно научился кружить кубики по комнате и теперь сосредоточенно левитацией строил высокую башню, от чего я его и отвлекла. Мы спустились по лестнице, и я представила мужчин друг другу: — Александр Сергеевич, это мой сын, Северус Тобиас Принц. Северус, это Александр Сергеевич, он знаменитый магозоолог и директор заповедника волшебных животных в другом магическом государстве. Мужчины внимательно смотрели друг на друга. СанСеич — с интересом и лёгкой улыбкой, Северус — хмуро, но с любопытством. Он не очень любил новых людей, но тут целый директор волшебного заповедника! Затем Шурик протянул сыну руку, и тот пожал её как взрослый. Лёд треснул. Мы сели, сын забрался ко мне на колени и предсказуемо засыпал гостя вопросами. Какие животные живут в заповеднике, и есть ли там море? А может ли Птица Рух поднять собаку? А корову? А домовые эльфы у него есть? Как нет? Почему? Кто такие домовые, и чем они отличаются от эльфов? Шурик отвечал односложно, но с улыбкой. Когда сын чуть выдохся, я успела вклиниться: — Север, хватит, Александр Сергеевич ещё не ужинал. Иди, достраивай башню, я через часик приду, посмотрю, что ты построил. Сын состроил жалостливую мордашку, понял, что не проканает, и со вздохом поплёлся по лестнице наверх. Хотя надолго его не хватило, и на последние ступеньки он уже взлетал. — Где ты так научился общаться с детьми? — Этот вопрос волновал меня практически весь разговор, в который я не вмешивалась. — Экскурсии, — односложно ответил он. — У нас раз в месяц программные школьные экскурсии, ещё бывают заказные от частных лиц. Я привык. Никогда бы не подумала, что в заповедник волшебников могут водить как в зоопарк. Хотя почему нет? В Хогвартсе вон, были уроки ухода за волшебными существами. Почему не проводить в рамках подобных уроков ознакомительные вылазки в места обитания живности? Теперь понятно, почему сынуля не утомил гостя. Толпа школьников похуже одного егозы-четырёхлетки. — Сын на тебя похож, — сказал Шурик. — И на муженька бывшего, чтоб ему всю жизнь икалось, — ответила я. И предложила — Давай за знакомство? Гость хмыкнул и набулькал нам в бокалы на два пальца. Мы пригубили, закусили — он сыром, я лимоном. Вкусно… — Не врёшь, слишком много в тебе от моих соотечественников. Но от этого как-то, брр, аж мурашки. Невероятно это всё переселение душ! — Невероятно, Шура, поднимать с помощью палки предметы в воздух, грязь испарять и раны заращивать, — ответила я. — Ты колдун, Шура, как для тебя вообще может существовать понятие невероятно? Вот у тебя в заповеднике условно-несуществующие животные есть? — Есть. Кот Чеширский, в горах живут Йети, только они невидимые. Жар-птица есть. — Вот, я тоже такое несуществующее животное. Чем мой случай удивительнее остальных? Твои животные, почему они в заповеднике? — Их уничтожат, — голос Шуры стал глухим и злым. — На ингредиенты разберут, или сами вымрут из-за херовой экологии. Им осталось не так много места на земле. А Лукоморье огромное. Там есть разные климатические зоны, и пределов у него нет. Чем больше волшебных зверей будет в Лукоморье обитать, тем дальше оно расширится, и больше новых видов мы сможем туда подселить или вывести. Мой друг, Ньют, из ваших, англичан. Очень мужик толковый. Тоже спасает, как может, животных. Он их в своём чемодане носил. Сил вбухал немеряно, создал огромный пространственный карман и спасал. Как мог. А потом мы познакомились, он увидел Лукоморье и выпустил их. Всех! Теперь они могут бегать, летать, вить гнёзда, и они свободны! И с нас ничего не взял, не потребовал взамен, кроме возможности навещать. Вот так вот. Я смотрела на этого хмурого человека, на то, как он преображается, как горят его глаза. Как он сжимает кулаки и пылко вещает. И я поняла, что сделала правильный выбор. Как бы там не сложилось с замужеством и неустойкой. Но я точно уеду с ним. Мне жизненно важно увидеть Лукоморье, побывать там и стать свободной. В бутылке уменьшалось количество коньяка, а мы всё говорили. Про мою жизнь-жестянку, про его семью и братишку, которого он очень любил. Про дурацкие традиции волшебников. Про Машку и её судьбу. Как оказалось, в этот раз Шура твёрдо настроен жениться. Но не так, когда обе невесты вынуждены идти на брак под гнётом обстоятельств. Затея с фиктивным браком ему не нравилась, но он был готов помочь, свобода и стремление к ней — это то, что он был способен понять. И я проникалась к нему всё большим уважением. Расстались мы довольные друг другом. Он обещал переговорить с Машей и предложить ей помощь с возвращением на родину, также уточнить все нюансы по поводу брачного соглашения и нашего с сыном выезда за границу. Тут могли возникнуть сложности. Со словами: «Не дрейфь, мать, всё будет хорошо!» — гость ушел камином. Я же оставила на столе недопитый коньяк и поднялась к сыну смотреть на башню. Потом читать сказку, конечно же, про волшебных животных. Потом долго стояла под душем. В голове приятно шумело и немного тянуло в сон. Хотелось немного отдохнуть. Я взяла в библиотеке какой-то роман и вернулась к камину. К моему удивлению, соседнее с моим кресло не пустовало. В нём сидел хмурый Нотт с бокалом виски. Мечта об отдыхе разбилась вдребезги. Что ж тебе дома-то не сидится! — Чарльз? — Эйлин? — приподнялся он.− Твой отец обещал вскоре присоединиться, но увлёкся экспериментом в лаборатории. — Что ж, не буду мешать, — кивнула я. Но было поздно. — Эйлин, — Нотт приблизился ко мне. Он был нетрезв, гораздо больше, чем человек, пригубивший стаканчик в хорошей компании. Что же так расстроило аристократишку, что он решил накидаться в одиночестве? То, что папаша мог пропадать в лаборатории часами, я уже знала. — Эйлин, — шагнул он практически впритык, — что же ты бегаешь от меня… — выдохнул он возле самого моего лица. И вдруг притянул к себе и крепко поцеловал.