Записки рыжего кота

Я – умный кот. Буквально с первых дней я понял - кто в доме хозяин. После истории с Валюшей я хотел поблагодарить начальницу за приют. Но стоило только появиться в ее комнате с названием «кабинет», как жесткий и холодный голос потребовал покинуть помещение. Я быстро ретировался, не желая вызвать недовольство. С тех пор я кабинет обходил стороной. А когда она заходила в буфет, благоразумно отлеживался за шкафом. Мы соблюдали дружественный нейтралитет – она меня не замечала, я старался не попадаться ей на глаза. Так продолжалось довольно долго. До одного большого дня, точнее ночи. Перед этим в доме было много суеты и шума, много чужих людей и крика. А потом все стихло. Почти все люди разошлись по домам, даже свет горел кое-где. Я спокойно гулял по коридорам, заглядывал в пустующие комнаты, размышлял. Задумавшись о людской непредсказуемости, я не заметил, как вошел в кабинет. Галина сидела за столом и смотрела в одну точку. Бумаги были разложены, экран монитора мерцал ровным голубым светом, но женщина ничего не видела, погруженная в свои мысли. Когда человек так ничего не замечает вокруг, значит, у него душа всполошена, значит, ему надо выговориться, выплакать свою беду. А кто лучше меня сможет выслушать и успокоить мятущуюся душу?! Видимо, для этого я был послан этим людям. Видимо, в этом состоит мое предназначение – прогонять боль из их сердец. Я с достоинством буду исполнять свою миссию. Сел у красивых длинных ног этой необычной женщины и долго смотрел ей в глаза. Наконец, она заметила меня: - Тебе чего, кот? Есть хочешь? Запрыгнул на стол, потерся о сложенные руки. Галина сильно удивилась. Осторожно погладила, потрепала за ушком. - А ты славный, - робкая улыбка тронула ее губы. – Я всегда хотела завести котенка. У всех моих подружек в детстве были питомцы, а у нас – никогда. Переезжали часто, куда их было потом девать. Так и осталась детская мечта – придешь домой, а там тебя ждут. Хоть кто-то ждет. И тебе есть, зачем идти домой, есть, о ком заботиться. Знаешь, кот, это очень важно, когда есть, о ком заботиться, когда тебя ждут. Женщина усадила меня к себе на колени и стала поглаживать, задумчиво глядя куда-то. С кем она сейчас разговаривала? Со мной? С собой? - Ты думаешь, чего я тут сижу допоздна? Дела? Как бы не так. Я не хочу идти домой, там пусто, никого нет. И не только сегодня – всегда. Я придумываю себе дела, любой повод, чтобы задержаться здесь. Тут люди, суета, жизнь. А дома тишина. Она давит, оглушает. Что-то неправильно в моей жизни, раз я никому не нужна. А вот это неправда! Я точно знал кому она очень нужна. Жаль, только не мог назвать имя. Но кое-что сделать я мог. Мягкой лапкой провел по щеке, почувствовал влагу, лизнул руку. Я часто слышал, как о ней говорят «железная». Ничего подобного. Она живая, и у нее болит сердце. Значит, не все потеряно. Надо только заставить ее чуть внимательнее посмотреть на окружающих, и тогда она обязательно заметит того, кому очень нужна. Рогозина тяжело вздохнула, пересадила меня с колен: - Ладно, Фесик, надо работать. Дел действительно много. Это усталость, я сейчас соберусь, и все будет по-прежнему. Ты же никому не расскажешь о моей минутной слабости? Вот в этом, госпожа полковник, можете быть уверены! Я стал ежевечерне заходить к ней. Не буду передавать содержание наших разговоров, но постепенно она стала обращать больше внимания на того, кому нужна. Я видел их пару раз в буфете вместе. Они смотрели друг на друга отнюдь не по служебному. Я очень верю, что у нее все наладится, и сердце отнюдь не «железной» женщины исцелится. А я помогу, чем смогу.