***
Дазай и Чуя были одноклассниками. Более того, они были весьма и весьма хорошими друзьями, чья дружба началась с трех лет и прошла огонь, воду и медные трубы, даже несмотря на то, что порой (почти постоянно) они не сходились во мнениях, слишком громко и серьезно ссорились или дрались. К этому еще нужно было отнести постоянные подколы Осаму про рост Накахары, от чего криков и ругани становилось куда больше и звучали они громче. Именно поэтому из-за столь буйного нрава обоих (если кто-то посмеет протянуть руку к рыжему, то он однозначно окажется как минимум со сломанной рукой из-за Дазая, который никому не разрешал трогать его "вещи". А это ведь еще не говоря про то, что сам Чуя тоже вполне неплохо может навалять) от них шарахались абсолютно все, у кого было хоть какое-то чувство самосохранения. Исключением, пожалуй, были только Ацуши, Гин, Рюноске, Тачихара и Кека. Ацуши, потому что был таким пирожочком, что рядом с ним шума и драк было в два раза меньше, чем обычно. Гин, потому что ее спокойствие, казалось, вообще ничего не могло пробить (она сама была одним из самых опасных людей этой школы). Рюноске, который с самого начала привык к абсолютно всем выбрыкам Чуи и Дазая, уже даже не удивляясь ничему. Тачихара, потому что безумно восхищался Накахарой (его даже постоянно угрожающие взгляды Осаму и пара переломов от него же не отпугивали - спасало Мичидзу только заступничество рыжика, который бы был очень недоволен шатеном и вообще отказался бы с ним общаться). А Кека... Она была лучшей подругой Чуи и еще одной воспитанницей Кое, так что она со вселенским спокойствием и пофигизмом воспринимала абсолютно все ссоры этих двоих. Была еще, конечно, Хигучи, но там случай был просто безнадежный. Она шла в довесок к Рюноске, потому что была в него отчаянно влюблена, и вообще почти не реагировала ни на кого другого. Хотя иногда неплохо могла пообщаться с Гин или Кекой. Однако, это не отменяло того факта, что абсолютно все в этой компании в основном крутилось вокруг Дазая и Чуи. А если сделать еще большее уточнение, то исключительно вокруг Накахары, так как если бы его не было, то и Осаму бы не было в этой компании. По сути, тот был одиночкой и не хотел общаться даже с милым всем Ацуши. Единственными исключениями во всей школе составляли Ода и Анго (ну, так себе), а еще - самым важным - сам Чуя, ради которого шатен был готов на все. Даже общаться с людьми, которые ему были в принципе не интересны. Ради рыжика тот готов был вытерпеть даже Тачихару, который масляно сверкал своими бесстыжими глазами, буквально облизывая ими тонкую, ладную и невысокую фигурку. Сам Чуя этого даже не замечал, а Дазая это безумно бесило настолько, что он готов был самолично голыми руками придушить гниду, который слишком нагло пользовался хорошим расположением Накахары к нему. Когда Мичидзу в очередной раз лез к рыжику, что-то вещая и ехидно посматривая на Осаму, тот выглядел так угрожающе и его глаза были такими потемневшими от ярости, что в такие времена от него отсаживались даже абсолютно равнодушные к этому Кека, Гин и Рюноске. Правда, как только Чуя снова смотрел на него, в очередной раз зубоскаля или ехидничая, Дазай буквально расцветал и в переносном смысле распушал перед тем свой хвост, даже если тот этого совсем не замечал, принимая за дружескую шутку. Иногда Осаму не мог решить, благословение это или же проклятие, но, по крайней мере, его очень радовало, что Накахара в открытую не понимал абсолютно все намеки Тачихары. Просто потому, что если бы рыжик хоть что-то понял, шатен убил бы Мичидзу и закопал бы на заднем дворе школы. Иногда Дазая даже пугает то, насколько именно он хочет искупаться в крови Тачихары, но один взгляд на любимые рыжие волосы или чистые лазурные глаза, в которых столько наивности и тепла, и все сомнения полностью пропадают. Он сделает все возможное, чтобы тот был счастлив. Он жаждет крови Мичидзу гораздо больше, чем это должен ощущать нормальный человек (на самом деле, вообще не должен), но даже одна мысль о том, что его милого Чую, которого он знает с трех лет и опекает с того же времени, попытается забрать этот небрежный парень с пластырем на носу, как руки буквально чешутся схватиться за нож. Как жаль, что он не может выпустить ему кишки, потому что его Чиби от этого очень расстроится. Но это не значит, что однажды он не убьет Тачихару, чтобы выместить на него всю свою ярость за то, что он иногда отбирает внимание ЕГО малыша Чу, и похоронит на личном кладбище глубоко в лесу, куда разве что только случайно ступает нога человека. Ах, он ждет этого не дождется. Шатен маниакально улыбается, мгновением позже превращаясь в того же веселого, доброго и немного глуповатого придурка, когда Чуя его недовольным голосом зовет обедать. Дазай чуть ли не мурчит от восторга, напоминая большого пушистого кота, когда Накахара, не особенно задумываясь, вручает ему второе бэнто, которое готовил с утра специально для него. Осаму невероятное удовольствие доставляет сама мысль о том, что это умилительное создание специально старается так ради него. Он даже краба кетчупом нарисовал, хотя терпеть его не может. Ах... Знали бы вы, какой рыжик милый и превосходный. Хотя... Вам лучше этого не знать, если вы не хотите, чтобы Осаму пришел по ваши души с ножом и лопатой.***
Если Дазай думал, что Чуя абсолютно не замечал никаких странностей в его поведении, то это, конечно, было не совсем так. Накахара замечал, и их было довольно много. Вот только рыжик сильно доверял другу детства. К тому же, он всегда брал на вооружение девиз: "меньше знаешь, крепче спишь". Именно поэтому он здравомысляще не лез в странные хитросплетения тараканов Осаму, потому что понимал, что не хочет знать, что именно творится в его мозгах. В конце-то концов, если ты не готов получить ответы на свои вопросы, то лучше не спрашивай. А сам рыжик определенно еще не был к этому готов. Конечно, однажды он будет, но пока... Можно смело делать вид, что он абсолютно ничего не замечает. И вообще прикидываться валенком. Чуя вздыхает и качает головой, крутясь на кухне и готовя два бэнто. Честно говоря, он мог взять только одно, но Дазай в любом случае бы стащил у него половину, поэтому ему было куда проще сделать Осаму еще одно, чем весь обеденный перерыв ругаться на него за то, что шатен постоянно таскает у него аппетитные кусочки. Готовка бэнто занятие очень трудное и емкое, именно поэтому Накахара всегда встает пораньше, чтобы успеть не только сделать это, но и собрать учебники, а также подготовиться к урокам. Рыжик буквально через полчаса быстро выбегает из дома, закутав бэнто в два красивых платка, с намерением оставить один из них на парте шатена, потому что самолично вручить его тому в руки и получить заботливые насмешки о том, что он дарит это самому дорогому человеку, безумно смущает. В конце-то концов, это ведь правда. Дазай и правда для Чуи почти самый дорогой человек (Кое и Кека не в счет), так что даже и огрызнуться особо не получится. А ведь так хочется. - Чуя, я тут! - радостно кричит Осаму, который стоит на перепутье, дожидаясь друга. Он сразу же замечает еще одну коробочку в руках и хитро сверкает шальными карими глазами, облизываясь, как кот, обожравшийся сметаны. - Неужели это и правда мне, Чиби? Накахара яростно вспыхивает, открывая рот, чтобы ляпнуть про то, что это бэнто тому же Тачихаре или еще кому, но потом вспоминает странно вспыхнувшие совсем недавно глаза и лишь кивает, чуть краснея: - Ну, а кому же еще, скумбрия? - фыркает и отворачивается, старательно пытаясь не коситься в сторону шатена, чтобы не краснеть еще сильнее. - Чиби, я так счастлив! - радостно пищит Дазай, кидаясь на удивленно пискнувшего рыжика с крепкими объятиями, стиснув его так сильно, что у того глаза почти на лоб вылезли. - Хей, полегче-полегче, шпала! - возмущенно фырчит Чуя, не сильно стукая Осаму по бедовой головушке, хотя по тому совсем не заметно, чтобы он раскаивался хоть в чем-то. - Конечно, для тебя! У тебя что, есть какие-нибудь другие варианты, кому я еще могу это дать? - Ммм.... - шатен делает вид, что задумывается, а потом говорит без тени сомнения. - Никому. Он предусмотрительно не уточняет, что любого, кто попытается забрать у него честно заслуженное бэнто от его Чу, он убьет самым жестоким и кровавым способом. Интересно, сам Накахара вообще догадывается, что в средней школе именно из-за Дазая исчезли Юан и Ширасэ? В конце-то концов, те слишком настойчиво липли к рыжику, что очень не нравилось Осаму, который безумно ревновал своего Чиби. А когда эти двое окончательно попытались разорвать все связи между Чуей и шатеном, тому пришлось вмешаться и устранить их быстро и кроваво. До сих пор никто не смог даже зацепки получить, чтобы понять, куда те делись. А гениальный детектив Рампо, который взялся расследовать это преступление, внезапно совершил самоубийство, сбросившись с автострады. Больше настолько гениальных детективов не было, а потом полиции пришлось прекратить расследование за недостатком улик. В конце-то концов, Дазай был слишком умен и осторожен, чтобы попасться на такой глупости. В итоге полиции пришлось признать основной версию, что те самостоятельно сбежали из дому по причине любви между ними и тем, что их родители были против этого, после чего закрыть дело. Даже Накахара поверил, хотя именно он был тем, кто общался с теми ближе всего. Осаму был абсолютно счастлив, потому что рыжик снова общался только с ним. Конечно, потом появились остальные их (Чуи) "друзья", но он готов был их потерпеть, пока те знают свое место и не лезут особенно близко к Накахаре. Исключением был разве что Тачихара, но он во многом был полным придурком, а еще не имел практически никакого чувства самосохранения, так что... Шатен героически готов был терпеть даже его, если его очаровательный Чу не замечает никаких подкатов от этого самоубийцы.***
Чуя почти беззвучно стонет, вцепляясь зубами в собственную руку, чтобы не нарушить тишину помещения. Дазай жестко трахает его, грубо вцепившись пальцами в бедра до синяков и опрокинув голой грудью на стопку матов, отчего чувствительные соски Накахары немного трутся о холодный и гладкий материал, доставляя больше ощущений. Его лицо покраснело, волосы растрепались, из уголка безвольно приоткрытых губ течет ниточка слюны, а глаза прикрыты от сильного удовольствия. Рыжик безвучно кричит, красиво выгибаясь в спине, когда кончает, через несколько секунд ощущая, как в него попадает сперма Осаму. Он охает и растягивается на матах, чувствуя, как наглая шатенистая морда вставляет в него пробку, чтобы ни капли ни пролилось. В следующий момент он ойкает, когда внезапно понимает, что его ногу начинают чем-то оборачивать. - Ммм... Что ты делаешь, Осаму? - недовольно ворчит он на Дазая, слабо оборачиваясь, чтобы посмотреть, чем там таким интересным занимается шатен. Тот с абсолютно безмятежной улыбкой бинтует его правую ногу своими бинтами, которые он стаскивает с руки. - Осаму? - Чиби теперь принадлежит мне! - гордо говорит Дазай, с нежностью рассматривая тоненькую и безумно красивую ножку его любовника, когда тот лениво слегка пихает его пяткой в коленку, а потом расслабляется, позволяя Осаму заниматься дальше тем, что тот хочет. Накахара смотрит в окно. Темнело, и, судя по отсутствию шума, большая часть учеников уже ушла домой. Хм. Видимо, они сильно задержались. Как бы им дома за такое не влетело. Как это все произошло? Ну... Когда Дазай, раздраконенный до предела тупизной и наглостью Тачихары, вот-вот готов был взорваться, Чуе вовремя пришла идея оттащить его куда-нибудь в уютное и безлюдное местечко, чтобы успокоить. В итоге это оказался один из классов для музыки, где был достаточно удобный диванчик, зато Накахара Осаму так отвлек... Мда... Отвлек так отвлек. Настолько, что это сексом закончилось, после чего шатен долго и основательно втрахивал его в маты, заставляя поскуливать от удовольствия и не позволяя остановиться. Где тот взял смазку и анальную пробку, Чуя даже знать не хочет. - А знаешь что? - вдруг сладко мурлыкает Дазай, наклоняясь к покрасневшему ушку. Накахара неуверенно смотрит на него, а потом переворачивается на спину, охая от того, что внутри него находится. - Что? - спрашивает тот, любопытно сверкая голубыми глазками. - Я люблю тебя! - говорит Осаму, мгновением позже уже счастливо смеясь от того, как вспыхнул его рыжик. - Я... - Чуя долго колебается, а потом все-таки признается. - Я тоже тебя люблю. - Попался, птенчик. - говорит шатен, обнимая Накахару крепко-крепко и прижимая к себе. Рыжик прижат к нему и поэтому не может видеть темную и немного безумную усмешку друга детства. - Это опять намек на мой маленький рост? - недовольно морщит аккуратный нос Чуя, обиженно дуя губы. Правда, вся обида мгновенно улетучивается, как только Дазай чмокает его в губы, почти мурлыча. - Нет, милый. - смеется Осаму. - Это намек на то, что ты всегда будешь со мной. - Всегда-всегда? - наивно спрашивает Накахара, который невероятно рад этому. В конце-то концов, разве он виноват, что любит этого идиота и мудака, даже несмотря на все его выбрыки характера и тараканов? - Конечно, Чиби. - говорит шатен, ласково улыбаясь своему Чиби. - Не волнуйся, я никогда не дам тебе возможности уйти от меня. - Фу на тебя, Дазай, говоришь, как какой-то маньяк! - недовольно фыркает тот, легонько стукая его по плечу. - Но я люблю тебя, так что ничего страшного. Я согласен остаться с тобой. - Ловлю на слове. - хмыкает Осаму, нежно целуя пухлые и мягкие губки своего малыша. Накахара просто еще не знает, что под "никогда" шатен имеет в виду именно это, а не что-то другое. В конце-то концов, Дазай однолюб, и он никогда не позволит причине своего помешательства уйти от себя. Ну, не то чтобы рыжику этого сильно хотелось, потому что ему именно в объятиях Осаму спокойнее и безопаснее всего. Так всегда было и так всегда будет. Как с трех лет началось, так и... - Кстати, а почему "птенчик"? - спрашивает Чуя месяцем позже, когда они сидят на обеде только вдвоем, потому что их друзья оказались достаточно понимающими, чтобы оставить их наедине. Шатен думает, что он сохранит им жизнь, в отличии от... - Потому что ты очень маленький и милый. - довольно тянет Дазай, усаживая Накахару себе на колени и обнимая его за талию. - Ладно, я прощу тебе это. - фыркает рыжик, а потом, задумчиво, спрашивает. - Кстати, разве не странно, что я ни разу не видел Тачихару за последние две недели? Я даже не могу увидеть его семью или родителей, хотя они живут в трех домах от меня. - Ммм... Тебя он так интересует? - говорит Осаму вроде бы незаинтересованно, а сам напрягается. - А? Да нет, на самом деле не особенно. Просто странно, что раньше он постоянно был с нами, а сейчас я его даже в коридорах не вижу. - задумчиво говорит Чуя, целуя своего - теперь точно своего - парня в уголок губ. Он мог бы его поцеловать более взросло, но тогда, скорее всего, они так увлекутся, что забудут пообедать, а их молодым и растущим организмам еду пропускать никак нельзя. - Ну, ты прав. - согласно кивает шатен, притискивая к себе любимую тушку поближе, чтобы почувствовать тепло его тела и немного скрыть напряжение. - Кстати, ты знаешь? Я думаю, что Тачи был влюблен в Гин! - заговорщицки говорит Накахара, жуя ролл. - Думаю, Гин его отвергла, и поэтому он не ходит, залечивая разбитое сердце. "Если Тачихара по кому-то и сох, то только по тебе, мой птенчик". - мысленно фыркает Дазай, которого буквально выворачивает от мысли, что этот наглец мог претендовать на то, что принадлежит ЕМУ. - "А что же до того, почему он не ходит... Думаю, он не сможет ходить.... уже никогда. В конце-то концов, трупы не ходят". - Возможно ты прав. - согласно кивает Осаму, целуя свою прелесть прямо в губки, на которых прилипла рисинка. - Ну что, доедаем и на уроки? - Да. - абсолютно счастливо улыбается Чуя, обнимая того за шею. - Знал бы ты, Осаму, как мне с тобой повезло! "А уж как мне с тобой, малыш". - мысленно отвечает шатен, нежно улыбаясь. Ради своей прелести тот готов на все, что угодно. При чем, "на все" - это не просто переносное выражение. Он действительно готов на все ради рыжих кудряшек и больших голубых и чистых глаз, по сравнению с которыми небо не имеет и сотой доли красоты. "Я поймал тебя, птенчик!" - хочется сказать Дазаю. "Ты навсегда мой!" - про себя твердит он. "Я тебя больше никогда не отпущу!" - он уверен в этом. - "Ты действительно навсегда останешься со мной". Чуя смотрит на него и солнечно улыбается, нежно целуя и стараясь тем самым передать всю свою любовь. Накахара старается делать все возможное, чтобы Осаму перестал в нем сомневаться. Чтобы шатену никогда больше не пришлось убивать ради него.