***
Наконец прошла лихорадка. Моё тело уже полностью подчиняется мне, я чувствую каждую его частичку! Это так хорошо, что я готов был застонать от нахлынувшего облегчения. Я не знаю сколько провалялся здесь, в кровати, но мне, почему-то кажется, что я должен был лежать ещё долго… В комнату зашли, а вернее зашёл, тот кто ухаживал за мной всё это время. Я лежал и не подавал признаков, что очнулся и болезнь отступила. Но после того, как в комнату зашли, воцарилась тишина. Я знаю, что мой смотритель подошёл ко мне, я чувствовал отголоски его тепла рядом с кроватью, но он не прикасался ко мне, будто ожидая. Так он простоял несколько ударов сердца, а потом раздался звон упавшего таза и расплескавшейся воды. Это странно, очень странно, я хотел было плюнуть на всё и попытаться посмотреть, что произошло, но не успел. Ко мне побежали, предполагаемо прямо по пролитой воде, и схватились за плечи, сильно сжимая, но ничего больше не делая. Я почувствовал, что смотрителя трясёт. Он пытался что-то сказать, но не мог и слова вымолвить. Его хватка постепенно становилась всё слабее и слабее. Он осел на пол рядом с кроватью, я это чувствовал. Он сел, прислонившись к ней, и взял мою руку в свою. Смотритель бережно гладил мою руку, но это не спасло её от нескольких упавших слезинок. Мой благодетель плакал? Почему? Я немного сжал ладонь, которая держала мою, успокаиваю её владельца, но получил совершенно другой результат. — Алей? — это был голос Рэна. Так это он был моим смотрителем? — Мвг… — всё же последствия отравления ядом очень сильные. Я не смогу самостоятельно передвигаться, говорить и нормально видеть ещё недели две. Рэнал, как только я попытался ответить, вскочил на ноги и отбросил с моего лица, мешавшую до этого времени видеть, тряпку. И передо мной, хоть и нечётко, но вполне различимо, нависая сверху, стоял Рэнал. Его чёрные волосы стояли дыбом, несмотря на их длину. Одежда была мятая, хотя это не точно, я определил это по контуру рубашки. Он стоял надо мной и смотрел мне на лицо, пока я пытался проморгаться. — Алей? — повторил он. Я попытался разглядеть его более чётко, но это у меня, как и ожидаемо, но вышло. Как был полуразмытым, так и останется на две с чем-то недели. Но для того, чтобы он понял, что я не глюк его воображения, мне пришлось медленно и аккуратно ему кивнул. — Алей… — он улыбнулся и опустился рядом со мной, а потом решившись, и обнял моё ватное тело, как делал это во время болезни. Это было так прекрасно. Я лежал рядом с тем, кто всё время был рядом со мной и заботился обо мне, хотя я выглядел как умирающий… Это сколько надо иметь мужества и любви, чтобы не бросить умирающего и лечить его? — Рэн! Мне передали, что у тебя что-то случилось! — в комнату зашёл Карэль, он выглядит немного не таким, каким я его видел ранее. Хотя я могу это только предполагать по размытому контуру и голосу. Он будто повзрослел за время моей болезни. Осунулся, начал опираться на вещи, лишь бы удержаться на ногах. Его одежда, не на порядок лучше одежды Рэна, тоже была помятой, но Карэль хоть пытался это исправить, вечно одёргивая полол рубашки вниз. — Алей… — только и ответил Рэнал, уткнувшись мне в шею. Он уже оплёл меня руками и ногами, как осьминожка. — А, теперь понятно… — как-то холодно ответил Карэль. — Не умер? После этих слов он, Рэнал, будто озверел. Руки и ноги, которые до этого просто оплетали меня, напряглись, готовые отразить любой удар и защитить, не дать в обиду. Не понимаю, что между ними произошло, что Рэн готов чуть ли не в глотку впиться младшему? Почему Кар так холодно говорит обо мне, хотя раньше смотрел с восхищением? Что же такое произошло? — Не злись, брат. — попытался успокоить его Карэль. — У Алея, после болезни очень слабое тело, ты можешь случайно его придушить. — добавил он. После этих слов, Рэн, немного отпустил меня, давая больше свободы, но руки и ноги так и остались напряжены. — Я, для чего пришёл, брат. — вспомнил Карэль. — Коль Алей уже почти вылечился и не находится на полуприсмерти, вы должны, как можно скорее, покинуть данное поместье. — жёстко сказал Кар. — Мы с Тюнуэлем уже месяц отбиваемся от священников, которые хотели прийти и «очистить больного для лучшего выздоровления». — с неприкрытой неприязнью рассказал он. Так значит, я пролежал месяц? Это же значит… Что по человеческим меркам сейчас Июнь? Лето? Я провалялся последний месяц весны? Блин, обидно, если честно… — Хорошо, я соберу все важные вещи и мы сразу покинем поместье, с заходом светила. — отозвался Рэнал, наконец-то произнёся, что-то, кроме моего имени. — Удачи тебя, брат, да сохранят вас боги. — сказал Карэль, но в дверях остановился и сказал на последок. — Надеюсь, мы больше никогда не увидимся… — с печалью сказал он и, громко хлопнув дверью, удалился из комнаты. Что же произошло, когда я принял яд за Рэна? Что между ними произошло такого, что младший не желает больше видеть старшего? Не из-за меня ли? Да, вряд-ли! Разве может такой, как я, разрушить столь крепкие семейные узы, который были у братьев? Тут что-то намного глобальнее… Некоторое время, Рэнал, лежал молча, прислушиваясь к происходящему в комнате и к моему тяжёлому, но вполне ровному, дыханию. Потом, успокоившись услышанным или не услышанным, медленно поднялся с кровати, чтобы меня не тревожить (мне это очень приятно, будь я в состоянии нормально функционировать, поблагодарил бы). И, по звуками, начал ходить по комнате, закидывая в большую походную сумку всё необходимое. Что он туда кидает, я не разглядел, то-ли из-за расстояния, то-ли из-за размытого зрения, которое порядком начинает меня бесить. Рэнал несколько раз прерывался, поворачивался ко мне и смотрел на меня. Не знаю, какое было его выражение лица, но могу предполагать, что он улыбался… Странный какой… Или он так старается скрыть печаль?***
Как и обещал Рэн, мы собрались и покинули поместье с заходом Солнца. Он, мой смотритель, перед дорогой вымыл меня и одел в мою «повседневную позодную одежду», хоть это и было очень смущающе. Кажется, он это делал не впервые, потому что его руки делали это с лёгкостью и точностью. Мы вышли на улицу, как бы это странно не звучало, через парадный вход, и двинулись прямиком в лес. Ну, как двинулись? Двинулся Рэн, с нашими вещами на спине, а я у него на руках. Боюсь, как бы не надорвался во время нашего путешествия. — Стой! — окрикнул нас Карэль. Мы остановились, я краем глаза видел очертание тени Карэля, из-за спины Рэнала. Мелкий быстро подошёл к нам, ведя кого-то рядом. Только когда они подошли, я понял, что это оказалась лошадь! — Вот, возьми. — сказал Карэль. — Один ты не сможешь долго нести столько тяжестей, да и если нападут разбойники, ты не сможешь отбиваться с нагруженными руками. — Благодарю… — сказал Рэн. Кар ничего не ответил, только молча повернулся и пошёл обратно в поместье… — Ну, что, Алей, давай перегрузим на нашего скакуна весь груз? — спросил он, а потом тихо положив меня на землю, начал нагружать бедную животину нашеми вещами. Когда он закончил то поднял меня на руки. Я думал, что он хочет положить и меня на коня, но он удивил меня, продолжил нести в руках, как хрустальную статуэтку. Так и вернулись путешествия в лесу. Я, на руках у Рэнала, сам Рэнал и конь, которого я не назвал, ну и конечно же Чарли в моей тени.