Потерянная «дружба»

      — Я придумала, как тебе помочь, — сказала Асока, решаясь наконец на осуществление своей мысли, — Ты покажешь мне, что и как ты делал с Падме и я, со своей стороны, укажу тебе на ошибки, и ты сможешь потом исправить их.       Тогрута договорила и сделала паузу, давая Энакину осознать то, что он услышал и переварив, ответить, что он об этом думает. Размышлял Скайуокер не слишком долго, хотя в первый момент и удивился такому необычному предложению подруги. И наконец, немного покраснев и чуть смутившись, он решил уточнить:       — Шпилька, ты предлагаешь мне... Попробовать сделать всё вчерашнее... Только с тобой?       — Не совсем, — мягко поправила его Асока, понимая, что в таких вещах надо проявлять предельную деликатность, — Я хотела бы, чтобы мы с тобой повторили ваш вчерашний вечер, только вместо Падме там буду я, но ты будешь вести себя так же, как вчера с ней, и я буду поправлять тебя, если увижу ошибки, так мы вместе поймём, что было не так.       — Хорошо, а потом мы с тобой... — снова замялся Энакин, — Мне, право, неловко... Ты же моя ученица... И мой друг...       — Не волнуйся, — правильно поняла она его сомнения, — Тебе не обязательно вступать со мной в интимную связь, ведь существует много способов доставить девушке удовольствие ещё до самого интимного контакта. О них я тебя и расскажу в процессе, если ты не против.       Энакин помолчал ещё немного и наконец решился и поднявшись с мата, протянул руку Асоке и церемонно произнёс:       — Милая леди, у вас несколько усталый вид, позвольте сегодня пригласить вас в одно чудное место, где вы сможете отдохнуть и очень вкусно поужинать.       — Благодарю тебя за это приглашение, — ответила тогрута с лёгкой улыбкой, взявшись за его ладонь, при этом отметив, что начало ей нравиться, — Оно как раз кстати, ведь мне сегодня почти не удалось поесть.       Скайуокер понял, что ему дали добро и, не выпуская руки Тано, только переместив её себе на локоть, степенно вышел с ней вместе из храма и направился к спидеру. Тот спустя минут пятнадцать доставил обоих к зданию гостиницы «Слава Республики», на первом этаже которой был неплохой ресторан.       Энакин ещё дорогой заказал столик и чуть смущённо забронировал номер, догадываясь, что то, чему он собрался учиться явно потребует приватной обстановки. Ресторан оказался небольшим и очень уютным, оформленным в синем цвете с тяжёлыми синими шторами из бархата на окнах. Музыка звучала тихая и ненавязчивая, столы из тёмного дерева стояли довольно далеко друг от друга. Молодые люди выбрали тот, что размещался подальше от центра и входа. Заказ сделали скромный, хотя и довольно дорогой, следовало же соблюсти условия декораций.       — Как тебе нравиться местная кухня? — спросил Энакин, когда Асока попробовала аппетитную на вид картошку фри и зажаристую котлету.       — Повара явно знают своё дело, — искренне ответила Тано, отпивая сок, — Есть ещё те, для кого приготовление пищи является искусством.       — Да, но любое произведение искусства меркнет в сравнении с твоим лицом, — с очаровательной улыбкой произнёс Скайуокер, — Глядя на тебя, невольно приобщаешься к прекрасному.       Асока мысленно поставила ему отличную оценку, пока всё шло замечательно, здесь Падме ни в чем не могла его упрекнуть, но когда всё было съедено и выпито, нужно было двигаться дальше. Спиртного они решили не брать, чтобы не смазывать картину впечатлений, и потому тогрута заметила, как Энакин несколько занервничал, поняв, куда переходит вечер. Ситуацию следовало спасать, ведь если он и с Падме так будет, то неудивительно, что она отправит его в отставку, женщины любят решительных мужчин и уверенных в себе. Поэтому, ободряюще подмигнув Энакину, Асока пододвинула свою ладонь к его, сделавшей в её направлении пару движений, и слегка провела по ней пальцем. Это был непрозрачный намёк на то, что она не против продолжения и вполне готова к нему. Энакин вспомнил, как смотрела на него вчера Падме и сравнив это с нынешним, усвоил, что нужно быть более красноречивым и потом в ответ на невинное касание тогруты, накрыл её хрупкую кисть своей и чуть наклонившись к её монтраллам, негромко прошептал:       — Пойдём со мной.       Асока довольно улыбнулась и, снова приняв его протянутую руку, вышла из-за стола, отметив, что Энакин сам заплатил за ужин, что тоже говорило в его пользу. И вообще до этого момента тогрута ни в чём не могла к нему придраться. Интересно, что же он дальше сделает, когда они в номер придут?       Девушка ждала этого момента с тайным волнением и интересом, ведь реального опыта общения с противоположным полом у неё не было. Нет, она хорошо понимала всё то, что собиралась объяснить Скайуокеру, да только вот знания эти были подчерпнуты из прочитанных книг и просмотренных фильмов, в реальности же она никогда не оставалась наедине с мужчиной и невинность свою планировала отдать только тому, кого полюбит или тому, кто сможет принять её как свою жену. Вряд ли это один человек, ведь любовь Асоки обречена, казалось, быть безответной. Но как настоящий и хороший друг, Тано считала себя обязанной сделать всё, чтобы Энакин был счастлив, даже если сама потерпит от этого неудобства.       Между тем Скайуокер уже открыл дверь небольшого номера и запер её за ними. Для начала Асока осмотрелась и заметила, что большую часть комнаты занимает кровать, достаточно широкая и удобная, накрытая шелковым покрывалом. Вполне подходящая для всего того, что сейчас случиться. А Энакин тем временем отлично помнил, зачем он здесь, и как ему следовало себя вести, а так же и то, что Тано просила его воспроизвести своё вчерашнее поведение и немедля принялся это осуществлять.       До сих пор тогрута ему замечаний не делала, значит можно продолжать в том же духе и, призвав на память недавнее, он повернулся к Тано и крепко обхватив её, прижал к себе, так, что начали хрустеть кости и не прекращая этого, наклонил голову и подняв лицо Асоки за подбородок, резко впился губами в её, пухлые и карамельные, а после, без долгих прелюдий, толкнул её на кровать и почти нагло полез ей под тунику, имея целью сорвать её с Тано. Энакин представлял сейчас Падме и потому воспроизведение было несложным, вот только, в отличие от Амидалы, Асока такое обращение долго терпеть не стала и, не позволив Скауокеру снять с себя одежду, решительно отодвинула его, уперев ладони в его грудь, и сказала, спокойно, но с небольшим укором:       — Нет, всё в корне не верно, тут и есть твоя ошибка, садись, я сейчас поясню.       Скайуокер сел напротив Тано и она начала размеренное пояснение:       — Так, во-первых, ты слишком торопишься, от этого у девушки может возникнуть ощущение пренебрежения к ней. Во-вторых, ты при этом был грубоват и резок, отчего можно подумать, что ты в первую очередь нацелен удовлетворить себя, а не партнёршу, это тоже не добавляет тепла в отношения. И, в третьих, что самое главное, ты делаешь много всего и сразу, а надо постепенно, поэтапно подходить к самому главному.       — И как это надо сделать? — спросил Энакин, глядя на Асоку, словно она была его последней надеждой.       — Всё просто, — оптимистично заявила Тано, — Для начала лучше всего просто обнять партнёршу, но не так, как ты, а более нежно, вставай напротив.       Скайуокер поднялся, и они вместе встали на середину комнаты.       — Вот так, смотри, — сказала Асока и, одновременно взяв обе руки Энакина, одну из них положила себе на талию, а вторую — на плечо, — Теперь немного притяни к себе и легко поцелуй в губы, постепенно наращивая темп и углубляя поцелуй.       Скайуокер попробовал выполнить сказанное и, немного приблизив Асоку, так, что она встала почти вплотную от него, чуть наклонил голову и, увидев, что, подыгрывая ему, Тано приподняла лицо, взял его за подбородок и чуть коснулся губами её губ, потом чуть усилил касание, а после Асока намекнула на то, что называлось углубить. Она высунула кончик языка и провела по губам Энакина, проникая в них, позволяя ему сделать то же самое. Потом, с удивившей её саму неохотой, Тано разорвала поцелуй и, немного отстранившись от Энакина, сказала тоном эксперта-аналитика:       — Что ж, уже гораздо лучше, вот так и начинай близость в следующий и последующие встречи, теперь попробуем нечто более серьёзное. За стадией поцелуев следует то, что называют прелюдией. То, что плавно подводит к третьей, финальной, стадии близости, но о ней потом. Прелюдия включает в себя прикосновения, поглаживания, поцелуи не только в губы, но и в другие, не менее чувствительные зоны и параллельно вы постепенно избавляете друг друга от одежды. Давай попробуем, подойти ко мне.       Энакин снова встал напротив Тано и, опять вернув руки туда, где они до этого были, прильнул к её губам, чтобы закрепить успех, потом, мягко направляемый Асокой, начал заходить немного подальше. Она поправляла положение его рук на своём теле и, взяв ладони Скайуокера в свои, имитировала движения, которые он должен сделать. Энакин улавливал суть её пассов, и теперь руки его не просто делали, а немного поглаживали тогруту по спине, то поднимаясь вверх, то опускаясь. Затем она его рукой приподняла край своей туники и позволила Энакину коснуться обнажённой кожи и гладить уже её.       Скайуокер сперва был немного скован, но постепенно вошёл во вкус и решился сам полностью снять с тогруты верхнюю часть одежды. Бюстгальтера на Тано сегодня не было и потому, когда красная туника девушки упала на кровать, мужчина впервые увидел, как она выглядит без неё. Нет, бывало дело, когда они вместе ходили на пляж, и потому общее представление о фигуре и теле своей подруги он имел, но тогда на Асоке был купальник, сейчас же почти ничего. Особенно взгляд задержался на груди, такой призывно открытой и невинно-красивой. Небольшая, но крепкая и упругая даже на вид, красивой округлой формы. Темно-вишнёвые соски, чуть заостренные к вершинам, так и манили дотронуться до них. Асока проследила за его взглядом и сказала с улыбкой:       — Ты всё правильно понял, грудь, — одна из самых чувствительных зон на теле женщины, поэтому ей надо уделить особое внимание. Для начала просто положи на неё ладони и слегка сожми, потом погладь круговыми движениями и постепенно доходи до сосков и сожми их пальцами, только делай это всё максимально мягко, никакой резкости, это может причинить боль и окончательно отвратить партнёршу. И лучше всего будет это сделать в положении лёжа, это поможет расслабиться. Возьми меня на руки и уложи.       На сей раз объяснения дошли до Скайуокера ещё задолго до того, как Тано их закончила, он даже мысленно нетерпеливо ждал, когда она наконец замолчит и позволит перейти к практике. Да и не нужны ему были больше эти пояснения, их начали ему делать инстинкты. И потому, получив наконец позволения, Энакин максимально осторожно оторвал тогруту от пола, поддерживая одной рукой под спину, другой под колени и легко опустил на мягкие подушки, чуть холодившие лопатки.       Скайуокер, ощущая прерывистое дыхание, навис над Тано и, опустив ладони на обе её округлости, начал с удивившей его самого жадностью трогать их, сжимая и поглаживая нежную кожу, а добравшись до сосков, погладил их пальцами и, отметив, как те увеличились и стали твёрже от его касаний, решился на новый шаг.       Асока ему такого не объясняла, это была личная инициатива, проявленная на свой страх и риск, но очень уж привлекательная. И наклонившись совсем низко, Энакин поймал один сосок губами и слегка потянул, а затем обвел языком по всему контуру. Но участившееся дыхание тогруты и вырвавшийся у неё помимо воли стон, дал понять, что всё идёт как надо, и можно повторить такое же и со второй грудью.       Асока на время отвлеклась, слушая свои ощущения, которые и не позволили бы ей проводить дальнейший анализ, но всё же взяв себя в руки, она, не сумев говорить, просто взяла свободную руку Энакина и, проведя ей по своему животу, мягко положила её себе между ног, отодвинув резинку лосин и трусиков, спуская их вниз. Раздвинув пальцами промежность, она навела указательный на клитор и сделала несколько движений, которые должны доставить удовольствие и отпустила, давая Скайуокеру попробовать самому. Тот только того и ждал и, повторяя движения рукой, массируя интимную зону подруги, он снова вернулся к её губам, сам по себе, ведомый не только желанием научиться, а желанием снова испытать ощущения, что надоумили его на действия. И уже на автомате поцеловав Асоку именно так, как она учила, он начал спускаться губами ниже, касаясь ими шеи, ключиц, груди. Особенно на ней ему захотелось остановиться, чтобы ещё раз ощутить эту упругость и узнать нежный вкус невинности.       Потом поцелуи пошли дальше, а рука не останавливалась, совместно с ними заставляя тогруту постанывать и вздыхать. В какой-то момент Асока помимо воли обняла его и положив одну руку на голову ему на голову, стала перебирать волосы, а второй гладить по спине. А Энакин спускался всё ниже, никак не желая останавливаться, да и теснота, появившаяся в брюках чуть ниже пояса толкала его к тому же. Асока тоже полностью растворилась в ощущениях, и оба забыли, где и почему они здесь находятся, главным осталось то, что чувствовал каждый из них и они вместе. Ещё немного и финальная грань будет пройдена. Ещё немного и они станут ещё ближе. Ещё немного...       — Ну вот, я тебе всё объяснила, — резко садясь на кровати и стряхивая с себя наваждение, пояснила Тано, — Ты, я смотрю, усвоил мой урок и более не повторишь прежних ошибок.       И вспомнив, что сидит голая, тогрута Силой притянула к себе одежду и принялась натягивать её. Она была расстроена тем, что пришлось прерваться, но была рада тому, смогла сделать это вовремя, пока они не совершили того, за что потом обоим будет стыдно. Ведь Энакин любит не её, и даже несмотря на то, что физически он находится здесь, Асока знала, что мыслями он пребывает в другом месте. С другой. Не следовало этого забывать, иначе будет мучительно больно. Обоим.       Энакин согласился с ней, придя в себя от столь резкой перемены в ситуации, которая доставила ему отчего-то совсем не радость, а оставила горьковатый осадок неясного свойства. Но тоже взяв себя в руки и вспомнив зачем он здесь, мужчина так же быстро оделся и, нарушая возникшую у них тяжёлую паузу, сказал как можно мягче и с улыбкой:       — Спасибо тебе, теперь я уж точно усвоил всё.       — Да не за что, мы же друзья, а друзья должны помогать друг другу, — ответно улыбнулась Тано, давая понять, что инцидент исчерпан, и всё у них будет так, как до этого.       — Давай по такому случаю выпьем, — предложил Энакин, чтобы разрядить обстановку.       — Давай, а потом в саббак сыграем, только чур не жульничать, а то знаю я тебя! — совсем уж весело сказала тогрута, окончательно успокаиваясь.       И весь остаток вечера они провели играя в карты, попивая красное вино и болтая о всякой ерунде, как и до этого. Но может ли такое в принципе пройти бесследно?