Часть 17. Возвращение в Коноху и экзамен на чунина.
За оставшиеся две недели ничего больше не происходило. Ну кроме того, что мой двойник прибил Гато и переписал все его деньги на меня. Сделал он всё достаточно незаметно, хотя правильнее будет сказать, что всё сделал сам Гато (с небольшой помощью Камня Разума). Он сам написал завещание, сам повесился, а двойнику оставалось только вырвать его душу. Так что мы все тренировались и иногда помогали теневыми клонами строительству моста. Я начал учить Наруто расенгану. А то Наруто без расенгана — всё равно, что дерево без гусеницы. Обучался он опять же при помощи такого количества клонов, что одна неделя была равна примерно одному году. С Саске я пытался пробудить чакру молнии, ну и давал ему упражнения на повышение скорости и контроля. Шаринган он еще во время первой тренировки пробудил, когда пытался меня ударить. Сакуре выдал несколько свитков по ирьенджуцу. Так, что мы не особо скучали. Единственный, кто меня окончательно выбесил — это был мелкий Инари. Каждые утро и вечер гундел о смерти и бесполезности сопротивляться. Я с трудом сдерживался, чтобы не использовать на нём вампирское внушение или Камень. Собственно он был основной причиной затяжных тренировок. Через две недели всё закончилось и мы облегчённо выдохнули. Мост, кстати получил название «Великий мост Тадзуны». Ничего удивительного. Я встречал и более эгоистичных личностей. Вспомнить хоть того же Старка или Гипериона с его «Залом Славы» с кучей собственных статуй. Дорога до деревни заняла, как я и предполагал два дня. Доклад у Хокаге меня повеселил, но я смог удержать маску сочувствия и волнения. Дело в том, что двойники уже активно действовали, и Хирузен выглядел лет на десять старше, чем был месяц назад. Хотя почему выглядел? Он действительно постарел на десяток лет. Как сообщают диагностические заклинания недели через две он сам отправится в могилу и это без продолжения использования Камня Времени. Отпустив седьмую команду, Третий сказал мне остаться. — Что-то случилось Хокаге-сама? — Менма-кун, ты знаешь, что через месяц будет экзамен на чунина. Я нахмурился и кивнул. Конечно, можно было обойтись и без этого, но не зря же я в одном из миров на актёра учился? — Ирьёнины говорят, что мне осталось жить от силы месяц. Ошибаются они. Гораздо меньше. — Так вот, — продолжил он, — я хотел бы уйти в отставку… — замолчал он внезапно. — Что требуется от меня? — выдохнул я. — Меня интересует твоё мнение по этому поводу. — А смысл? Всё равно всё будет решать даймё при помощи совета джонинов и глав кланов. Третий покивал своим мыслям, а потом спросил: — А сам ты как относишься к титулу Каге? А вот это уже мне не нравится. — Отрицательно. Я не политик. Оставь деревню на меня — через пару лет она будет лежать в руинах от постоянных воин. Как гражданских, так и обычных. Иногда я задаюсь вопросом, когда я успел стать внештатным советником Третьего? Вот серьёзно, он меня практически по любому поводу вызывает! Было видно, что он задумался. Так я простоял минут десять, пока не услышал, что могу быть свободен. А кого вообще я хотел бы видеть Хокаге? Кто-то из троицы Санинов? Точно нет. Какаши ещё не дорос, как в прочем и Нагато. Один погряз в прошлом, другой ненавидит политику (как впрочем и я. И в этом я не виноват). Фугаку… А почему нет? Итачи всё ещё в деревне. Так что новый глава у Учих точно будет. Улыбнувшись своим мыслям, я направился в клановый квартал.***
На следующий день я известил своих подопечных о приближающемся экзамене. Рассказал о том, что было бы неплохо, если они согласятся участвовать. Когда все трое ответили согласием, я начал посвящать их в суть экзамена. Рассказал о правилах о том, что это командный экзамен: не участвует один — выбывают все. После этого начал составлять индивидуальные способы тренировки для каждого. Не смотря на то, что обычно Саске и тренировался в клане, но брат на миссии, у отца проблемы с политикой. Повторю хоть сотни раз: «Ненавижу политику!» Я увернулся от очередного удара. — Неплохо. С тай закончили. Теперь атакуй всем, что у тебя есть… Едва я договорил, как пришлось уклонятся от летящих в меня кунаев, но спиной врезался в барьер. — Фуин. Ожидаемо, Наруто. — произнёс я и поставил свой барьер, который защитил от взрыв-печатей, а после и от лезвий ветра. — Медленно. Работай над скоростью складывания печатей. Я переношусь за спину «брату» и приставляю к шее кунай. — Выбыл. — Как и ты. — ухмыляется он. Опускаю взгляд и вижу в руках у паренька кунай, поднесённый к моему сердцу. — Подловил. — улыбаюсь я. — На сегодня хватит. Расходимся по домам.***
В таком темпе прошло ровно две недели. Привычный ритм нарушили сразу четыре смерти, которые с нетерпением ждали двое разумных. Через пару дней траура состоялись выборы Каге, где из всех присутствующих шапку пытались надеть на Джираю и меня в одном экземпляре (Даичи был по их мнению слишком стар, а «дядя погиб» несколько недель назад на одной из миссий). Сколько споров было! Впервые за долгое время я устал. Уже ближе к утру следующего дня получилось назначить Хокаге Фугаку. Меня, к слову, выбрали как посыльного, сообщить эту «радостную» новость главе клана Учих. После этого мне было «дозволено» открыть Наруто правду о его родителях. Что я собственно и сделал после следующей тренировки. А ещё я заметил наконец команду из Суны. Может после основного экзамена на чунина мне Наруто свой организовать? На мастера печатей. А в качестве экзамена будет улучшить печать Гаары.***
К концу месяца мои ученики серьёзно подтянули как командную работу, так и свои силы в битвах один на один или один против всех. За экзаменом я следил из тени. В прямом смысле этого слова. Всё таки вампир, а путешествия теневыми тропами только сейчас освоил. Не порядок. Хотя более скучного времяпровождения у меня за все мои двадцать пять тысячелетий ещё не было: в этом 7 команда была гораздо более подготовлена к экзамену, поэтому прошла его за часов шесть; Орочимару всё ещё был занят попытками приживить себе шаринган, который двойник ему оставил перед тем, как уйти; из отступников никто в сторону Конохи не лез… — А это ещё что? Хм, они рано! Или это из-за меня? Переношусь в двойника на Луне. — Я думал, что ты придёшь позже лет на двадцать, Урашики. — повернулся я к странному парню в белой одежде, с белой кожей, бьякуганом и красной удочкой на плече. — Ты не Ооцуцуки… — активировал он додзюцу. — Это я и так знаю. Я Носферату. А этот мир находится под моей защитой. — я посмотрел на его ауру, просмотрел пару вероятных исходов от нашей битвы, посмотрел ему в глаза скучающим взглядом и наконец произнёс: — Если не хочешь умереть, то беги и, быть может проживёшь ещё пару-тройку лет по меркам этой планеты. Разговариваю я с ним по одной причине — я чисто физически превосхожу всех из этого клана эмпиров на несколько сотен, если не тысяч порядков. Возможно, что только их глава протянет на несколько секунд дольше остальных. — Угрожаешь богу? Глупец, умри же. — попытался он атаковать меня своей удочкой, но она лопнула не долетев до меня. А в следующую секунду его вдавило в лунную породу моей силой. — Я представлюсь заново. Марк Носферату. Являюсь хранителем этого мира и убийцей богов. — с этими словами я пронзил Ооцуцуки Некроклинком. Его душа попыталась вырваться и напасть на меня, но была поглощена мечом. — Я думал, местные божки посильнее будут. Я пошёл на своё привычное место, но пришлось блокировать атаку огромной секиры. — Ты убил Урашики?! — Ого! Сколько удивления в голосе! Я убью и вас двоих и всех остальных Ооцуки. Моих сил на это хватит. Я ненадолго отступил и начал наблюдать за поглощением одного из моих противников. Киншики, по моему. Второй стал гораздо сильнее. — По моим подсчётам. Если судить по насекомым, то из комара ты стал пчелой. Твои атаки стали неприятны для меня — убийственны для тебя. И, не дожидаясь какой-либо атаки от уже трёхглазого, зарядил по нему лучом концентрированного хаоса, что буквально стёрло само его существование из этого мира. Достаточно опасная энергия, требующая ювелирного контроля. Да и атаки крайне медлительны. Мне ещё повезло, что Момошики попытался поглотить атаку, а не уклониться от неё. Полезнее конечно было бы поглотить его душу и силы, но мне уже пора возвращаться в основное тело. — Надеюсь, что будут ещё Ооцуцуки, а не придётся их искать по всей вселенной и различным складкам пространства, куда они к несчастью могут попадать по желанию. — вздохнул я и снова направил двойника к его пьедесталу. — Мне ещё себе подарки себя из будущего приживлять. В жизни бессмертного всякое может пригодиться.