***
Чем занимаются обычные школьники после уроков? Вряд ли тем же самым, чем и школьники-без-пяти-минут-супергерои. Серьёзно, если бы Питер не стал тем, кем стал, он бы, наверное, как и раньше, после школы шёл гулять или домой, делал бы домашку — спокойно и вдумчиво, а не как сейчас, второпях и, конечно, с ошибками. Но… Это был бы уже не тот Питер Паркер, которого Тони Старк когда-то позвал на помощь. Последовавшую за этим череду удивительных и — самую малость — опасных для жизни и здоровья событий он не променял бы на самую комфортную несупергеройскую жизнь, которую только можно себе вообразить. — Йу-ху! Питер выбросил запястье вперед, зацепился паутиной за резную армированную балку и взлетел на самый верх опоры — Куинсборо в последние несколько дней был обязательной частью его маршрута, непонятно, почему, но сюда тянуло словно магнитом. Питер огляделся, раскинул руки, крутанул в воздухе свое фирменное сальто и уселся на металлическую перекладину прямо над проезжей частью, болтая ногами от избытка чувств. Некоторые из мчащихся мимо машин сигналили ему, и Питер с удовольствием махал в ответ. Стоял холодный, но по-летнему яркий ноябрьский день. Солнце слепило глаза, хоть и совсем не грело, с залива дул пронизывающий морской ветер, принося с собой запах соли и приближающейся зимы, но приподнятое настроение Питера не испортила бы никакая, даже самая мерзкая погода: сегодня, после почти двух месяцев полной тишины, наконец-то позвонил Баки. И пусть через помехи в связи им удалось переброситься только парой фраз, включающих дежурные, пусть и очень теплые приветствия, поздравления «с прошедшим» и заверения в том, что всё путём, Питер так воодушевился, будто Рождество персонально для него наступило прямо сейчас. Он привалился спиной к опоре, разглядывая плывущие над головой облака. На душе было легко: не то от разговора с Баки, не то от того, что всё в кои-то веки шло как надо, не то от всего сразу. Питер уже и забыл, как это бывает — когда никуда не надо спешить и не о чем беспокоиться. Возможно, это даже хорошо, что в данный конкретный момент миру не грозила очередная опасность, хотя, конечно, по себе Питер знал, что долго так не сможет. Жажда приключений даст о себе знать, как ни крути. Он с удовольствием потянулся, запрокинул голову, глядя в небо, лениво подумал о том, что неплохо бы закинуться чем-нибудь съедобным, потом мысли перекинулись на предстоящее тестирование в «Озкорп» — почему-то мандража совсем не было, что само по себе странно, он обычно волновался перед экзаменами и всем подобным... А потом... Что-то вдруг изменилось. По коже пробежал озноб, волоски на руках встали дыбом, а сердце тревожно толкнулось о ребра в предчувствии близкой опасности. Питер вскочил, балансируя на опоре в полный рост, и завертел головой. Ему было знакомо это ощущение. Оно не раз спасало жизнь и помогало ориентироваться в драке — он каким-то образом всегда угадывал, куда придётся следующий удар противника и хотя был полным профаном в рукопашке, успешно отражал почти все атаки. Тони как-то назвал это «паучьим чутьём». И сейчас это чутьё сиреной орало о катастрофе. Питер с тревогой огляделся. На первый взгляд всё было нормально: обычный день, десятки автомобилей, несущиеся по своим делам, гудёж клаксонов, мерно плещущаяся внизу вода залива... Он вытянул руку с намерением добраться до следующей опоры — и в этот момент грянул взрыв. — Чёрт! Питера подбросило, мотнуло в сторону, он больно приложился обо что-то плечом, потерял равновесие и едва не свалился прямо на проезжую часть, но в последний момент зацепился паутиной за уцелевший обломок опоры и пролетел над дорожным полотном, чудом ни в кого не врезавшись. В мгновение ока воздух наполнился пылью, каменной крошкой, визгом тормозов, криками боли и ужаса и отвратительным запахом горелой плоти и резины. — Карен, что это было?! — Он запрыгнул на самую верхнюю балку пролета и быстро осмотрелся, оценивая ситуацию. В центре моста зиял широкий провал, в который, как горошины, падали не успевшие затормозить и движимые силой инерции автомобили. По обеим сторонам провала образовались целые груды искорёженного дымящегося металла — в считанные секунды Куинсборо превратился в настоящее кладбище машин. Вдалеке уже выли сирены, но вряд ли службы спасения и полиция смогут быстро пробраться через образовавшиеся заторы. — Детонация взрывного устройства неустановленного происхождения, — сообщила Карен. — Информация о происшествии передана Мстителям. Ориентировочное время прибытия команды — четыре минуты. Четыре минуты? Пожалуй, четыре минуты он продержаться сможет. Питер выдохнул, активировал паутинометы и рванул вниз, на ходу раздавая Карен команды. Действовать по ситуации в экстремальной обстановке ему было не впервой, поэтому он предпочёл, как и всегда, довериться инстинктам и телу, которое, как выяснилось, порой гораздо лучше мозга знает, что делать. План был прост: в первую очередь следовало задержать падение автомобилей с моста, а потом попытаться спасти тех, кто уже оказался в воде — Питер запретил себе думать о том, что там могли быть дети. Соорудив с помощью нескольких паутинных гранат временное ограждение с одного края провала, Питер переметнулся на другую сторону и принялся за дело там. — Человек-Паук, берегись! — вдруг крикнул кто-то из стоявших в отдалении зевак. Раздался зубодробительный скрежет. Питер обернулся и едва успел отпрыгнуть в сторону, когда на то самое место, где он только что стоял, обрушилась не выдержавшая нагрузки опора. В воздух взвились тучи пыли, и уцелевшая половина моста, край которой оказался погребённым под опорой, начала стремительно рушиться. В воду вперемешку посыпались обломки железа, арматура и куски бетона. — Вот чёрт! — Питер зацепился за выглядящий надежным длинный металлический штырь и несколькими выстрелами из паутинометов в последний момент перед падением успел перехватить несколько автомобилей и переполненный школьный автобус. Край моста рухнул вниз. Питера рвануло следом, паутина врезалась в ладони, натянулась струной под аккомпанемент криков ужаса и воплей о помощи. — Господи боже! — Питер застонал сквозь стиснутые зубы, из последних сил пытаясь удержать неподъемную тяжесть — казалось, руки вот-вот оторвутся, оставалось молиться только о том, чтобы выдержала паутина. В глазах потемнело, от боли и напряжения из глаз брызнули слёзы. Питер, чувствуя, как растягиваются мышцы и почти рвутся сухожилия, потянул паутину со сцепленными автомобилями вверх — да чертов лифт в монументе Рузвельта просто пушинка по сравнению с этим! — понял, что больше не выдержит — и в этот момент совсем рядом раздалось знакомое гудение. — Не тяжело, Паучок? Давай-ка лучше я подержу, — сказал Тони, перехватывая паутину, и Питер с облегчением разжал онемевшие пальцы. Рядом с Тони в воздухе кружилось не меньше десятка дронов, которые помогали ему поддерживать сплетённую Питером сеть. Внизу взметнулся фонтан брызг — Вижен стрелой ушёл под воду. Где-то позади слышался голос Кэпа, раздающего команды по эвакуации, Сэм помогал Вижену вытаскивать из воды людей, вокруг суетились остальные Мстители и наконец-то пробравшиеся через заторы службы спасения. Откуда-то — очень вовремя — взялись несколько патрульных вертолетов, которые зависли над мостом и пытались командовать процессом — Сэм, даже не думая скрываться, показал им средний палец, Питер точно видел. И всё это означало, что он… ну, он справился! — Спасибо! — Питер выдохнул, упал спиной на землю и раскинул руки, внезапно поняв, что всё это время едва дышал. — Обращайся, — любезно разрешил Тони, аккуратно водрузил на мост автомобили и метнулся вслед за Виженом.***
Операция по спасению людей закончилась быстро. Хотя, когда за дело берутся Мстители, иначе и быть не может. Питера не переставало восхищать, как круто им удаётся командная работа. Тони приземлился рядом с ним и поднял лицевую панель. В его взгляде читалась неприкрытая тревога. Питер вопросительно приподнял брови, потом вспомнил, что в маске этого не видно, и спросил: — Что? — Ты как? — спросил Тони. — В норме, вроде, — ответил Питер, прислушавшись к себе. Мышцы ныли, но боль не была критичной — как после обычной тренировки, не более того. — В норме? Обалдеть можно. — Тони взял его за плечи и вгляделся в лицо. — Ты вообще хоть понимаешь, что сделал? — Эм… А что? — глупо спросил Питер, ничего не понимая. — Что-то не так? Тони помолчал, продолжая удерживать его, потом отпустил и потёр лоб рукой в металлической перчатке. — Да я даже не знаю… Ты поднял почти тридцать тонн, — сказал он и, нахмурившись, оглядел Питера с головы до ног. — Это не под силу ни мне, ни Кэпу. И тебе тоже, если верить Пятнице, конечно, а ей я верю. Питер глупо похлопал глазами и пожал плечами, словно ставя под сомнение его слова. Он отлично помнил бесконечные — и иногда весьма смущающие — тесты Пятницы, которой Тони дал задание «всесторонне исследовать уникальные способности нашего Паучка». Тони изучающе посмотрел на него. — По-моему, кое-кому здесь нужен отдых, — в конце концов резюмировал он. — Поехали. Хэппи отвезёт тебя домой. И постарайся сегодня больше не перенапрягаться. Считай, что норму по поднятию тяжестей ты выполнил. Питер кивнул и поплёлся к ожидавшему неподалёку квинджету, чувствуя, как наливаются свинцовой тяжестью мышцы. Но это была приятная усталость. Сегодня Питеру Паркеру было, чем гордиться.***
— И кто только придумал экзамены, — проворчал Питер, усаживаясь за симулятор. Сердце колотилось как бешеное, и даже несмотря на привычную уже прохладу, царящую в аудиториях, тело то и дело бросало в жар. Так же сильно он волновался только перед той самой дракой в берлинском аэропорту, но тогда это хотя бы было оправдано, а сейчас — пф-ф-ф, какое-то хреново промежуточное тестирование. Да ему же это как два пальца об асфальт. Пусть в «Озкорпе» знают наших! Нэд и Эмджей, поди, уже всё доделали, пока он тут трясётся, как придурок. Поуговаривав себя таким образом пару минут, Питер в конце концов ткнул «старт». Монитор тренажёра на мгновение погас, а потом на нём высветилась надпись «Пожалуйста, наденьте визор». Питер нацепил выданные на входе в кабинку напоминающие мотоциклетные очки с зелёными стеклами и вбил в появившемся на экране окошке логин и пароль для входа в систему. Монитор мигнул неожиданно ослепляющим белым светом — Питер даже зажмурился от резанувшей по глазам вспышки, — загорелся приветственной надписью, и механический бесполый голос произнес: — Пожалуйста, поместите руки на считыватели. Питер покрутил шеей, разминая её, и сделал, как было велено. Ладони обдало приятным теплом, он прокашлялся и вновь уставился на экран. В первое мгновение буквы почему-то расплылись перед глазами, но Питер проморгался, и всё снова стало нормально. На него накатило непривычное спокойствие, даже апатия — ушло волнение, а зудящие на периферии сознания назойливые мысли — о будущем, о стажировке, о Гарри, о Баки, о Мстителях, о том, что подвигов в крови катастрофически не хватает — как-то разом заглохли, словно в голове нажали на невидимый тумблер или ткнули кнопку «не беспокоиться из-за всего подряд». — Вы готовы начать тестирование, мистер Паркер? — задала стандартный вопрос система. — Да, — ответил Питер, выпрямился и приступил к заданиям.***
Месяц спустя. «Привет)) Как ты относишься к Кингу?» Питер остановился посреди коридора, недоумённо глядя на сообщение. Гарри умел ставить его в тупик. «Привет)) Читал пару книг, в целом зашло, — набрал он. — А что?» «Да ничего особенного, просто я фанат и хочу на «Тёмную башню». А одному не в кайф. Не хочешь со мной?))» Питер улыбнулся и набрал ответ: «Конечно)) Во сколько встретимся?» «Давай в половину седьмого в кафе напротив «Зигфельда»?» Питер занёс уже палец над экраном, чтобы набрать ответ, как вдруг его словно что-то толкнуло. Он вскинулся и неверяще завертел головой, пытаясь понять, не послышалось ли ему. Но нет — не послышалось. Это действительно был голос Баки, и доносился он из спортзала. «Ок», — быстро отбил Питер, не глядя на экран, и сунул телефон в карман. В груди взметнулась, пузырясь, волна радости вперемешку со вполне закономерным возмущением. Значит, вот как? Вернулся и даже не сообщил, зато сразу поскакал на тренировку?! Питер, пылая праведным гневом, развернулся и почти побежал к спортзалу. Ну сейчас кому-то мало не покажется! Дверь, вопреки обыкновению, была плотно закрыта. Питер решительно взялся за ручку, но в последний момент понял, что там с Баки есть кто-то ещё. Решив сперва разведать обстановку, он осторожно заглянул в приоткрытую дверь. Сэм и Баки, оба в боксёрских перчатках, голые по пояс кружили по рингу и увлеченно мутузили друг друга. Причем мутузил в основном Баки, а Сэм по большей части уходил в защиту, словно не желая его провоцировать. Питер застыл с открытым ртом, забыв о недавнем желании убивать — тут, похоже, и без него отлично справлялись. Баки ловкой подножкой свалил Сэма на маты, уселся сверху и обрушил на него град ударов, которые тот едва успевал блокировать. И даже Питеру было понятно, что на спарринг это уже походило мало. — Эй, эй, мужик, остановись! Да остановись же ты! Барнс, твою мать! — рявкнул Сэм, и Баки застыл с занесённой над его головой левой рукой. — Блядь! — после секундной паузы выругался он, слез с Сэма и, скинув перчатки на пол, тяжело опёрся на канаты. — Да что с тобой творится? — Сэм вытер пот со лба, подошёл к нему и встал рядом, с тревогой нахмурившись. — Я… не могу. — Баки покачал головой и уставился в стену, сжимая и разжимая кулаки. Его плечи ходили ходуном, он шумно вдыхал и выдыхал, и Питер вдруг остро почувствовал, как ему тяжело — это было быстро и мимолетно, мгновенная вспышка сочувствия в груди, но моментально выбило из колеи. Питер припал к двери, забыв, как дышать. — Это просто пиздец, Сэм. Я не могу спать, не могу есть, я нихуя, блядь, не могу делать без того, чтобы не вспоминать эту чёртову запись! — А. — Сэм расстегнул перчатки, снял их и положил руку ему на плечо. — Вы с ним так и не поговорили? — Он меня избегает, а я не знаю, что ему сказать. — Баки мотнул головой, как будто отгоняя назойливых насекомых. — «Старк, извини, что убил твоих родителей, давай оставим это в прошлом и будем дружить»? Да что это вообще за бред!? — Он шарахнул кулаком по угловому столбу и с шумом втянул носом воздух. Помолчал, прикрыв глаза, и посмотрел на Сэма: — Я не знаю, что делать, Сэм. Что бы ты сделал на моём месте? Вот это поворот. Питер попытался отыскать на полу свою челюсть, потерпел катастрофическое фиаско и плюнул на это дело. Услышанное не укладывалось в голове… хотя теперь стало понятно, почему Тони так предвзято относится к Баки. Вот же чёрт… К такому его жизнь не готовила. Сэм вздохнул и покачал головой. — Это сложно, Бак. Я тебя отлично понимаю. Но пойми и ты — извинения лучше молчания. Со временем Тони отойдёт, я уверен. Возможно, сразу он тебя и не простит, хотя, он ведь тоже не идиот и понимает, что в тот момент ты не мог себя контролировать. Но вам надо поговорить. Сделай первый шаг. Пересиль себя, ну? Тони этого точно делать не станет. — Баки невесело усмехнулся и покачал головой, а Сэм терпеливо продолжил: — Но дальше так продолжаться не может, ты и сам это знаешь. — Знаю. — Баки закрыл глаза и вздохнул. — Спасибо, Сэм. Наверное, ты прав. — Я всегда прав. — Сэм похлопал его по плечу. — Давай, Барнс, будь мужиком уже. И не забывай: на тебе еще пацан, за ним глаз да глаз нужен. Так что лучше тебе на посторонние мысли не отвлекаться. «Пацан»? Питер даже задохнулся от возмущения. Это они про него, что ли?! — Да уж, это точно, с ним не соскучишься, — усмехнулся Баки и пожал руку Сэму. — Извини, — он обвёл рукой ринг, — что сорвался. — Да всё нормально, с кем не бывает, — легко отмахнулся тот. — Если понадобится партнёр для спарринга, я всегда к твоим услугам, — он отсалютовал Баки, спрыгнул с ринга и скрылся за дверью душевой. А Баки внезапно слишком пристально уставился на двери. Питер, опомнившись, в панике огляделся, пытаясь найти, где бы спрятаться. Спрятаться было негде, но он предпочёл бы скорее провалиться сквозь землю, чем столкнуться с Баки лицом к лицу сейчас. Шок от услышанного не проходил, да и кто бы тут не был шокирован. Он успел сделать пару шагов назад, когда дверь распахнулась, и бежать стало бессмысленно. Баки застыл на пороге, скрестив руки на груди и глядя на него в упор. Питер сглотнул и уставился на него в ответ. Баки выглядел… отдохнувшим. Он заметно загорел — руки и плечи сильнее, грудь меньше, на ней виднелись совсем светлые следы, видимо, из-за майки, которую Баки носил под палящим вакандианским солнцем, — и даже как-то помолодел, но залегшая меж бровей вертикальная складка, с некоторых пор так раздражавшая Питера, так и не расправилась. Питер сдался. От недавней злости не осталось и следа, выяснять отношения тоже резко расхотелось. Он и представить не мог, как чертовски соскучился. Питер выдохнул и сделал шаг навстречу. — Привет. — Ты всё слышал, — резко сказал Баки, не шелохнувшись и не отреагировав на приветствие. — Да. — Голос Питера сорвался. Напряжение, повисшее в воздухе, можно было резать ножом. Баки прикрыл глаза и опустил голову, как человек, который безмерно устал, а когда вновь посмотрел на Питера, чёртова складка меж бровей стала ещё глубже, а взгляд — абсолютно непроницаемым. — Презираешь меня? — грубо спросил он. — Чт… — Питер уставился на Баки. — Нет! Почему я должен тебя презирать? Это был не ты… Ведь это же был не ты? В смысле, это был другой ты! С чего вдруг... — Это был Зимний Солдат. Которым я тоже фактически являюсь, как бы мне ни хотелось думать иначе, — отрезал Баки. А Питер… Питер вдруг разозлился. Да что ты будешь делать, он три чёртовых месяца чуть ли не дни считал до встречи, а с ним, блин, даже поздороваться не соизволили! — Всё сказал? — в тон Баки спросил он и тоже скрестил руки на груди. Баки прищурился. — Ну допустим. Есть какие-то возражения? — Да нет, нафига, продолжай дальше считать себя дерьмом, это же так удобно. — Питер сделал еще шаг, подступив к нему почти вплотную — самое то, чтобы не пришлось орать на весь коридор, хотя Питер подозревал, что вряд ли сможет не орать. — Тебе там в этой твоей Ваканде должны были мозги на место поставить, но что-то не похоже. Если тебе интересно мое мнение, но, господи, трижды ха, кого здесь вообще интересует мое мнение? От избытка чувств он взмахнул руками, едва не заехав Баки по лицу. — Меня всегда интересует твое мнение, — после паузы вставил Баки, внимательно наблюдая за ним. Питер пережил момент абсолютного триумфа, изо всех сил пытаясь сохранить лицо, и продолжил: — Так вот. Я считаю, что Сокол прав. Тебе в любом случае нужно поговорить с Тони. Его родителей это не вернет, да и простит он тебя еще не скоро, но это уже его дело. Но если тебе кайфово жить с таким грузом на душе, то пожалуйста! — Питер, поняв, что все-таки орет, еще и размахивая руками от полноты чувств, сбавил обороты и закончил уже тише: — Да, это эгоизм, но, если хочешь, правильный, блин, эгоизм, который поможет и тебе, и Тони. И нет, я тебя не презираю. Баки несколько долгих мгновений смотрел на него, а потом вдруг расправил плечи и улыбнулся — светло и чуть насмешливо. — Я тоже соскучился, — сказал он и, шагнув вперед, обнял Питера. — Спасибо. Привет. И Питер сдулся. Вся злость улетучилась вмиг, будто и не бывало, а на смену ей пришла какая-то почти щенячья радость от того, что Баки здесь, с ним, вернулся и теперь никуда не денется — по крайней мере, в ближайшее время. — Я с тобой уже здоровался, — проворчал он, устраивая руки на широкой спине. — Это ты приехал — и ни ответа, ни привета. Козлина. — Ну спасибо. — Баки коротко рассмеялся и прижал его к себе. Вибрация от его смеха отдалась в груди Питера, и он прикрыл глаза, пережидая момент какой-то непонятной, совершенно несвойственной ему слабости: стоял бы так и стоял с Баки в обнимку. — Извини, что не позвонил. Я вчера вечером вернулся. Хотел сперва в себя прийти. — И как, пришел? — Как видишь. — Фигово ты в себя пришел, Джеймс Бьюкенен Барнс. — Ну, я же не Питер Бенджамин Паркер, великий и ужасный. — Да если бы ты был Питером Бенджамином Паркером... Рядом с ними кто-то громко откашлялся. Питер понял, что с несанкционированными объятиями посреди коридора пора завязывать, и отлепился от Баки — в прямом смысле слова, потому что тот был липким от пота, но это вообще не имело никакого значения. — Привет, Пит. — Сэм протянул ему руку, которую Питер пожал со смутным ощущением, что их с Баки застали за чем-то непотребным. — Я вижу, вы уже встретились и даже поговорили. — Ага. — Питер смущенно почесал затылок — под насмешливым взглядом Сэма ему отчего-то сделалось неловко. — Все нормально, Сэм. — Баки размял шею и подмигнул Питеру. — За исключением того, что на меня наорали из-за того, что не позвонил вчера. — Правильно. — Сэм ухмыльнулся и хлопнул Питера по плечу. — Не давай ему расслабляться, парень, а то совсем охренеет. — Ты куда-то спешил, по-моему? — Баки скрестил руки на груди и преувеличенно сурово посмотрел на Сэма. — Уже ухожу. — Тот поднял руки ладонями вверх, словно защищаясь, попрощался и, посмеиваясь, пружинящим шагом пошел по коридору дальше. Баки проводил его задумчивым взглядом и посмотрел на Питера. — Есть хочешь? — Голоден, как волк, — воодушевился тот. — После школы сразу сюда примчался, не успел пообедать. — К чему такая спешка? — Баки вернулся в спортзал, собрал валявшиеся на ринге перчатки и закинул их в корзину. — Даже не знаю. — Питер вошел следом за ним и присел на маты. — Вроде и дел никаких не было, просто внезапно потянуло сюда. Как чувствовал, что для меня есть новости. Он пожал плечами. Баки со странным выражением лица посмотрел на него, закинул на плечо полотенце и кивнул: — Интуиция у тебя что надо. Я в душ, подождешь? — Конечно. — Питер откинулся спиной на маты, сложил руки на животе и уставился в потолок. Баки ушел, а вот ощущение какой-то щекочущей нервы недосказанности осталось. Питер лежал, разглядывал сидящую на потолочной балке муху и думал о том, что в его жизни этих недосказанностей в последнее время стало слишком много. — Эй! Пит, не спать! Питер открыл глаза и обнаружил, что Баки трясет его за плечо. — Я что, уснул? — Он поморщился от того, как хрипло прозвучал его голос, неловко сел на матах и потер лицо руками. — Ага. — Баки, уже успевший помыться и переодеться, нахмурился, разглядывая его. — Не высыпаешься? — Есть такое. — Питер зевнул, прикрыв рот ладонью, поднялся и с удовольствием потянулся. — Нагрузка адская: школа, стажировка, не думал, что будет так тяжело. — Тебе срочно нужен кофе и большой сэндвич с беконом, — решил Баки и за локоть потащил его к выходу. — Вижен тут под руководством Бартона в кулинарию ударился, пока меня не было, пошли, попробуем его стряпню. Надеюсь, не отравимся.