Амортенция пахнет тобой

Лютик совершенно не мог понять, что с ним творится. Взгляд Геральта, пойманный им на своих губах, неоднозначные намёки — всё это было странно. И куда более странной была реакция Лютика на всё это. Он ведь всего лишь хотел подружиться, чтобы обзавестись своего рода охраной. Когда это успело зайти так далеко? Когда Лютик начал думать о том, что так внезапно озвучил на пьяную голову во время игры в слизеринской гостиной? Как всё дошло до того, что он всё чаще тайком наблюдал за тренировками студентов Дурмстранга, сидя на своём дереве, и, затаив дыхание, смотрел на одного только Геральта, скользя взглядом по его мускулистому телу? На одной из последних тренировок Геральт остановился и, будто специально посмотрев на дерево, мгновенно заметил Лютика. Тот глупо улыбнулся и поспешно отвёл взгляд, успев увидеть, как обветренные губы тронула лёгкая усмешка. Он вспоминал, как в детстве родители говорили ему о том, что однажды он встретит девушку, влюбится в неё, женится, у него появятся дети. «Так бывает у всех, Юлиан. Это — то, что непременно должно случиться». Мужчины нравятся женщинам. Женщины нравятся мужчинам. И никак иначе. Лютику, откровенно говоря, было плевать. Он, безусловно, нравился девушкам. С кем-то из них даже пытался завести отношения, но спустя неделю понимал, что не чувствует ничего. Глядя на Геральта, он впервые в жизни чувствовал всё. Страх, трепет, восхищение, смятение, восторг. Странное желание целовать обветренные губы, впутываясь пальцами в серебристые волосы, отдаться целиком и полностью, слиться воедино. Он долго пытался истолковать для себя странное поведение Геральта, но в конце концов решил, что тот вовсе не пытался с ним заигрывать. Вековые устои Севера, строгость Дурмстранга — таким, как Геральт, могут нравиться только девушки. Чародейки с длинными локонами, стройной фигурой и соблазнительным взглядом, — как Йеннифэр, к примеру. Но никак не мальчишки с растрёпанными волосами, пошлыми шуточками, романтичной натурой и лютней наперевес. Всё это было плодом его больного воображения. И лучше было бы это воображение приглушить — не разыгралось бы ещё сильнее. *** — Мистер Леттенхоф! — профессор МакГонагалл, сверкая глазами, подходила к нему, и Лютик инстинктивно съёжился, не ожидая ничего хорошего. — Вам известно, что в данный момент у вашего курса занятия по прорицаниям? — директор строго смотрела на Лютика, пока тот лихорадочно придумывал отговорку. — Да, профессор. Я просто… — Вы просто разгильдяй, — отрезала Минерва. — Я сегодня же напишу вашим родителям, Юлиан. И вы будете отбывать наказание. Во время Турнира мадам Помфри потребуется подмога для оказания первой помощи Чемпионам. Этим вы и займётесь. А теперь — идите в класс. Сию же минуту. Лютик открыл было рот, чтобы что-то возразить, но директор снова гневно сверкнула глазами и удалилась, оставив его одного. — Чёртова Тиссая, — бормотал он, направляясь в кабинет прорицаний. — Всё-таки пожаловалась. Лютик шёл медленно. На занятия идти не хотелось. По его подсчётам, они должны были закончиться через десять минут. Так и случилось, и, когда он наконец поднялся по лестнице в Северную башню, ему навстречу высыпали однокурсники. — Ты почти не опоздал, — ухмыльнулась Йен. Затем, вмиг став серьёзной, взяла его за локоть и оттащила в сторону. — Слушай, — она говорила взволнованным шёпотом. — Цири рассказала мне о первом задании. На дне Чёрного озера будет спрятана подсказка, без которой мы не сможем приступить ко второму испытанию. На пути будут гриндилоу, спрут, русалки и тритоны. Для всех приготовят жабросли, и у нас будет только час. Лютик с плохо скрываемым беспокойством посмотрел на Йеннифэр. Она помолчала, затем сказала совсем тихо, по-видимому, ужасно смущаясь своих эмоций: — Мне страшно, Лютик. Он стиснул её в объятиях, поцеловал в щёку и произнёс: — Ты справишься. Я точно знаю. *** — Ставки! Ставки! Делайте ваши ставки! — голосили студенты, решившие подзаработать по случаю Турнира. Министр магии, директора школ-участниц и болельщики стояли на мостках высотой в несколько этажей, балки были погружены в воду, а на самой нижней платформе Чемпионы ожидали команды к старту. Лютик стоял рядом с Йеннифэр, поглаживая её плечи, немного дрожащие от холода: на ней, как и на остальных, был лишь купальный костюм. Геральт разогревал мышцы перед прыжком в холодную воду, Цирилла что-то взволнованно обсуждала с бабушкой. — Чемпионам приготовиться! — прозвучал голос с верхнего этажа. Троица встала ближе к краю. Все они уже успели принять жабросли — теперь оставалось только нырнуть. Мощный пушечный выстрел оповестил о начале состязания, и участники разом прыгнули в озеро. Лютик долго смотрел на круги, которые расплывались по водной глади, и беспокойство ворочалось в нём неприятным комом. — Мистер Леттенхоф! — к нему подошла мадам Помфри, держа в руках небольшую корзинку с какими-то зельями, ватой и бинтами. — Вы, кажется, сегодня мне помогаете? Лютик кивнул, едва скрывая раздражение. В медсёстры он точно не нанимался. — Прекрасно, — она всучила ему корзинку. — Будете дежурить здесь. Если у Чемпионов будут повреждения, обработаете зельем и наложите бинты. Дальше — отведёте их ко мне, — целительница указала на небольшой тент в дальнем краю деревянного помоста. — Я осмотрю их ещё раз и, если понадобится, приму другие меры. — Хорошо, — ответил он. Мысли были заняты далеко не первой помощью. Волнение за ребят усиливалось, минуты казались часами, но теперь оставалось только ждать. И он терпеливо ждал, сидя на коленях у линии старта и глядя в мутную воду в надежде рассмотреть хоть какое-то движение. Окружающие что-то обсуждали, некоторые постоянно поглядывали на часы, будто пытаясь ускорить течение времени. Сколько уже прошло? Час? Полчаса? Пять минут? Лютик не смог бы однозначно ответить на этот вопрос. Толпа вскрикнула, когда неожиданные брызги всколыхнули водную гладь. На поверхности показался Геральт. Он быстро доплыл до помоста, держа в одной руке небольшую шкатулку. Стоило ему забраться на деревянную платформу, как его тут же окружили товарищи. Директор Крам набросил на его плечи полотенце и принял из рук трофей. Лютик, чтобы никому не мешать, отошёл в сторону, совершенно забыв о своих новых обязанностях. Серую майку Геральта в лоскуты разодрали гриндилоу. Мощная грудь с порослью светлых волос тяжело вздымалась, живот с отчётливыми кубиками пресса был исцарапан, с полностью распущенных и всклокоченных волос по телу стекала вода, Геральт поводил широкими плечами, очевидно, реагируя так на неприятное жжение царапин. Во рту у Лютика мгновенно пересохло, и в голове возникло безумное желание слизнуть капли, сбегающие по разгорячённой коже. Он помотал головой, стараясь прогнать наваждение, и, глубоко вздохнув, подошел к Геральту. — Ты не видел там Йен? — Когда мы проплывали деревню русалок в поисках подсказки, на неё набросились какие-то существа. Из-за мутной воды я больше ничего не увидел, — прохрипел Геральт, плотнее закутываясь в полотенце. — Чёрт, — от волнения за Йеннифэр Лютик закусил губу. — Эй, — Геральт положил ладонь на его плечо. — Не волнуйся. Всё будет хорошо. Она справится. Это простое прикосновение пустило волну мурашек по спине Лютика. Его взгляд скользнул по широкой груди, и только сейчас он заметил, что Геральт ранен. — Ой! — он спохватился и принялся суетиться, схватив корзинку мадам Помфри. — Тебе больно? Как это случилось? Щиплет? Обработать? Обмакнув вату в зелье, Лютик, затаив дыхание, точечными движениями наносил на раны пахнущую травами жидкость: грудь в нескольких местах была разодрана в кровь. Всё его раздражение касательно обязанностей «медсестры» мгновенно улетучилось, стоило пальцам коснуться бледной упругой кожи. Геральт иногда морщился, но не издавал ни звука, всеми силами стараясь показать, что царапины пустяковые, однако несколько раз всё-таки зашипел от боли, когда вата коснулась особенно повреждённых участков, и тогда Лютик сделал глупость: он наклонился, остановившись в паре дюймов от завитков светлых волос на груди, и осторожно подул на рану. От тела пахло лекарством и озёрной водой вперемешку с еле слышным ароматом костра и — снова — лукового хлеба. Выпрямившись, он оторвал клочок чистой ваты и, снова смочив её в снадобье, начал обрабатывать последний порез. Пальцы случайно соскользнули вниз, почти коснувшись соска. Бледная кожа покрылась мурашками. Геральт вздрогнул, его рука сжалась в кулак. — Готово, — отчаянно покрасневший Лютик поднял голову, стараясь не смотреть на Геральта. — Можешь идти к мадам Помфри. Он неопределённо махнул рукой в сторону тента, который указала ему целительница. Невыносимый взгляд Геральта коротко скользнул по его шее. Толпа взволнованно загудела. На поверхности озера показались Йеннифэр и Цири. Девушки, поддерживая друг друга, доплыли до помоста, и Лютик с Геральтом бросились на помощь вместе с остальными. — Всё хорошо? Как вы? — Лютик тараторил без умолку, укутывая Йеннифэр полотенцем, осматривая её на предмет повреждений. К счастью, на коже было лишь несколько неглубоких царапин, и он сразу же приступил к их обработке. — Спасибо, что помогла мне, — улыбнулась Цири, пока Лютик аккуратно наносил лекарство на плечо Йеннифэр. — Не за что. Нам повезло, что Геральт принял весь удар на себя. Гриндилоу будто с цепи сорвались, стоило нам подплыть к деревне, — произнесла она, вздрагивая от неприятного пощипывания. Затем посмотрела на Геральта и добавила: — Спасибо. Тот кивнул с полуулыбкой, и на душе Лютика потеплело от осознания благородства Геральта — он был готов на самопожертвование ради других. Лютик не переставал удивляться стойкости его характера и доброму сердцу. Может быть, Север вовсе не такой холодный?.. — Сейчас озвучат решение судей, — оживилась Цири, услышав громкое обращение министра магии. — По итогам состязания в Чёрном озере первое место занимает Геральт Беллегард! Зрители взорвались восторженными криками. — Цирилла Ирондель и Йеннифэр Рэйвен делят между собой второе место! Болельщики аплодировали, свистели, выкрикивали поздравления. Всё вокруг плыло. Звуки, объятия, радость, адреналин, волнение — всё смешалось, рассыпалось разноцветными искрами, и Лютик, глядя на сияющих Геральта и Йеннифэр, тоже почувствовал себя совершенно счастливым. *** Уже больше двух часов Лютик и трое Чемпионов, сидя в библиотеке, сосредоточенно осматривали трофеи, найденные в Чёрном озере. Шкатулки были почти идентичны друг другу — небольшие, обвитые малахитовыми ветвями, украшенные замками в виде пауков — камни на их брюшках различались по цветам: у Йеннифэр — изумрудный, у Геральта — бордовый, у Цири — небесно-голубой. Они пытались открыть шкатулки, но замки не поддавались ни физическому, ни магическому воздействию. Не работали даже взрывающие заклинания. Лютик устало бродил между книжными полками, без особой надежды заглядывая в выбранные наугад пособия, выискивая хоть какую-нибудь подсказку. — Лютик, — сонно позвала его Йеннифэр. — Закругляйся. Мы уже ничего не найдём сегодня. — До следующего состязания целых два месяца, — поддержала её Цири. — Давайте пойдём отдыхать. — Открыть шкатулки всё равно нужно как можно раньше, — парировал Лютик. Упрямства ему было не занимать. Геральт всё это время, казалось, был погружён в свои мысли, но, услышав эту фразу, он поднял голову и грозно посмотрел на него. — Последняя книга, обещаю, — Лютику стало не по себе от его взгляда, но он всё-таки встал на ветхий табурет, чтобы дотянуться до верхней полки, выудил старый потрёпанный фолиант, покрытый толстым слоем пыли, оступился и чуть не полетел вниз. — Лютик, блядь! — рыкнул Геральт, подхватив его на лету. Йеннифэр и Цири хихикнули, Лютик порозовел. В очередной раз. Оказавшись на ногах, он смущённо поблагодарил Геральта и наконец опустил на стол тяжёлый том, подозрительно пахнущий плесенью. От удара книги о твёрдую поверхность пыль разлетелась по комнате, вместе с ней недалеко от шкатулок упало несколько мёртвых мух. Раздался неожиданный треск. С пауков на шкатулках будто сошёл твердый слой, их лапки зашевелились. Лютик быстро отскочил от стола и прижался к стене. Пауки встрепенулись и медленно уползли. Замков больше не было. Геральт осторожно потряс свою шкатулку и прислушался. — Лютик, тебе лучше отойти подальше, — произнес он, медленно открывая крышку. Из шкатулки выбежал целый рой маленьких чёрных пауков. Йеннифэр и Цири, переглянувшись, последовали его примеру, и вереница пауков, больше похожая на живой чёрный ручей, устремилась к выходу из библиотеки. Лютик, стоявший прямо возле двери, с визгом выбежал прочь, но, казалось, пауки преследовали его. — Остолбеней! — Геральт вовремя выхватил палочку, и пауки замерли в сантиметре от ног Лютика, тот врезался в стену и сполз по ней вниз, пытаясь отдышаться. — Ты в порядке? — Йеннифэр озабоченно смотрела на друга. Геральт протянул руку, Лютик схватился за неё и вскочил на ноги. — Ч-что это была за чертовщина?..— выдохнул он, слабо осознавая, что большая мозолистая ладонь всё ещё сжимает его дрожащие пальцы. Его тело содрогалось от пережитого: самый страшный сон, который только мог присниться, словно воплотился в реальность. Он прижался к сильной руке Геральта, невольно вдыхая запах костра, и это немного успокоило. Геральт склонил голову, посмотрев на Лютика: — Ты как? — Вроде, нормально… не знаю, честно, — признался он, прижимаясь чуть сильнее. — Что здесь происходит? — на пороге появился профессор Поттер, взволнованно глядя на студентов. — Я слышал крик. Цири сбивчиво рассказала о произошедшем. Гарри нахмурился, затем посмотрел по сторонам и открыл окно. — Разойдитесь, — посоветовал он. Геральт аккуратным движением встал перед Лютиком, заслоняя его собой, и тот в который раз покраснел, впрочем, чувствуя себя в безопасности. Профессор расколдовал пауков, и они медленно поползли к окну, пересекли подоконник, по стенам замка стекали вниз, и через некоторое время тёмную волну можно было увидеть на земле. Пауки направлялись в Запретный лес. — Следуйте за пауками, — произнёс Гарри, будто что-то вспоминая. — Профессор, — осторожно сказала Йеннифэр. — Я правильно понимаю, что следующее испытание будет в Лесу? — Я не могу ответить на этот вопрос, мисс Рэйвен, — Поттер улыбнулся. — Но, если бы я участвовал в Турнире, я понял бы подсказку именно так. Он подмигнул и вышел из библиотеки. Лютик шумно выдохнул. — Всё хорошо? — Йен, оторвавшись от мыслей о Турнире, снова встревоженно посмотрела на него. — Да, не волнуйся. Я… Я догоню. Идите в гостиную, — Лютик порозовел. Девушки переглянулись, попрощались с Геральтом и поспешно покинули библиотеку. — Вот сейчас я ужасно счастлив, что мне ещё нет семнадцати, и что мне не приходится в этом участвовать, — усмехнулся Лютик, когда они остались одни. — Спасибо, что защитил меня. — Я бы не дал тебя в обиду, — тихо ответил Геральт, положив руку на его плечо, улыбаясь краешком губ. От тусклого освещения желтизна его глаз снова приобрела тёплый оттенок расплавленного золота, и Лютику показалось, что он ощутил на языке призрачную медовую сладость. Поцелуй был бы таким же сладким? Он прогнал наваждение, но его взгляд всё же успел скользнуть по слегка обветренным губам. — Ну, я пойду тогда? — он произнёс это чуть охрипшим голосом. — Ещё раз спасибо. Спокойной ночи. — Тебе тоже, — улыбнулся Геральт. Лютик вышел из библиотеки и завернул в первый попавшийся тёмный коридор, где ещё долго стоял, пытаясь прийти в себя и выгнать из головы эти странные мысли. *** Все вокруг давно уже спали. Лютик, перед тем как принять снотворное, водил рукой по одеялу, вспоминая, как прикасался к разгорячённой коже Геральта, затем задумчиво дотронулся пальцами до губ, почему-то представляя, как их покалывало бы после поцелуя. Кончик языка коснулся пальцев. В голове возникла непрошеная картина: губы Геральта касаются его губ, горячий язык проникает в рот, сильные руки удерживают, не давая вырваться… Внизу живота скручивался тугой узел возбуждения. В пижамных штанах становилось тесно. Нет, нет, нет, этого только не хватало! Лютик тяжело выдохнул и перевернулся на живот, осторожно вжимаясь в матрас, краснея так, как не краснел никогда в жизни, хотя, казалось бы, стесняться было некого. Балдахин укрывал его от всего мира. Ни о чём не думать. Просто забыться. Забыться никак не получалось — член всё сильнее упирался в кровать, и Лютик непроизвольно совершал медленные толчки, сгорая от стыда, желания кончить и страха быть обнаруженным. Мысли о Геральте никак не желали покидать голову, к мыслям снова добавились воспоминания — капли воды, стекающие по распущенным волосам, пальцы, скользящие по широкой груди и едва не задевшие сосок, покрывшаяся мурашками кожа, тёплые янтарные глаза, тонкая рука в шершавой ладони и низкий голос. …толчок… …ещё один… …ещё… «Я бы не дал тебя в обиду». Лютик задрожал и излился с тихим сдавленным стоном, вжимаясь лицом в подушку и пачкая пижамные брюки. «С этим определённо нужно заканчивать» — пронеслось у него в голове, когда он, наконец, смог нормально соображать. Он повернулся на бок, прижимая к себе вторую подушку. «Было бы здорово спать с ним вот так, в обнимку», — почему-то подумал он, и это была последняя мысль в его голове. Лютик провалился в сон, так и не приняв снотворное.