Голоса убитого прошлого

Рей сразу понравилась планета. Воды и зелени на ней было в избытке. Как следствие, там хватало и самой разнообразной неразумной жизни, и поэтому Кайло она нравилась не так сильно. Он успел забыть о том, сколько в мире существует видов мелких жужжащих и кусающихся тварей и не то, чтобы очень хотел об этом вспоминать. Сейчас они как раз совсем не помогали сосредоточиться. — Значит, раньше ты не пытался спровоцировать это? — Пару раз. Из исследовательского интереса. — Похоже, предположение, что оно срабатывает, когда вы оба этого хотите, не подтверждается. — Оби-Ван, я с самого начала это говорил. Как думаешь, часто нам вообще хотелось друг друга видеть, учитывая все обстоятельства? В тишине прошло еще несколько минут. То есть, если бы в тишине. Неясный треск в траве был очень раздражающим, а когда Кайло почувствовал, как какое-то ненормальное насекомое врезалось в его лоб, должно быть, на предельной скорости своего полета, он не выдержал и вскочил, сдавленно ругаясь. — Это всего лишь насекомые. Будь сдержаннее. — Если я не могу тебя убить, это еще не значит, что я согласен слушать джедайские проповеди, — ответил Кайло, садясь и брезгливо утирая лицо. Немного подумав, он добавил: — И вообще, тебе легко говорить. — Ладно, продолжай отвергать помощь из чувства противоречия, — пожал плечами Оби-Ван, — только сдержанность — это не только для джедаев. Сам подумай, будь ты немного аккуратнее, и смог бы выяснить план хаттского дворца, например, и не пришлось бы так рисковать. — Я не виноват, что у наемника оказалась такая слабая голова, — скривился Кайло. Он действительно тогда успел выяснить не слишком много, прежде чем тот несчастный сорвал голос от собственного вопля. А потом у наемника и вовсе хлынула кровь из носа и ушей, и пиратам не пришлось думать, как сподручнее будет избавиться от пленника. Пожалуй, тогда Кайло действительно был на редкость неаккуратен. Впрочем, теперь, когда все так или иначе решилось, ни о чем сожалеть он не собирался. — Скажи-ка лучше вот что, магистр-джедай. Сколько раз у тебя были проблемы из-за того, что ты сдержался и не убил кого-то вовремя? Оби-Ван задумчиво посмотрел куда-то за горизонт, туда, где за деревьями садилось солнце. А потом просто пожал плечами. — Такое случалось. Самый запоминающийся пример — когда не убил Энакина. О дуэли на Мустафаре Кайло уже был наслышан. Он даже поражался тому, как легко они умудрялись говорить об этом. «Когда ты мертв, многое воспринимается не так остро», — вспомнилось ему. Обе ноги, рука и огонь. Он сощурился, посмотрев на Оби-Вана. — Отличный пример джедайского милосердия. — Нет и нет. Это было не милосердие, и уж точно не поступок джедая. Не так уж легко убить кого-то, к кому был так сильно привязан. Защищаться в бою-это одно, а добить, когда он уже точно не ответит… Это была банальная человеческая слабость. — Что-то мне все меньше нравится этот разговор. — Тогда попробуй сосредоточиться еще раз. Кайло настолько не хотелось погружаться в мысли, которые тянула за собой эта случайно поднятая тема, что обращать внимание на насекомых он и думать забыл. И даже смог очистить разум. Он и не помнил, когда в последний раз медитировал — в последнее время у него было слишком много других забот, но стоило перестать обращать внимание на раздражающие мелочи, как все получилось само собой. На удивление, полчаса тишины внутри головы пошли ему на пользу. Ничего, кроме отдаленного рокота водопада, ощущения легкого ветра на коже, темноты, мягко укрывающей все вокруг. Кайло чувствовал себя почти нормально. Однако того, ради чего все это затевалось, все-таки не произошло. Отрицательный результат тоже был результатом — значит, связь все-таки нельзя инициировать. Или, по крайней мере, это делается не так. Кайло открыл глаза. Медленно выдохнул. — Думаю, эксперимент можно считать оконченным. — Кстати, Бен… — Бен — это ты. — Что… Кайло, видя растерянное лицо призрака, все-таки не смог сдержать сдавленного смешка. Призрак, поразмыслив пару секунд и раскусив незамысловатую шутку, тоже. Так их и застал появившийся Квай-Гон. — На сегодня достаточно. Вижу, вы тут веселитесь, а вот Рей, напротив, видимо, заскучала в конце концов и уснула. — Придется придумать что-то другое. *** Рей проснулась в своей кровати. На «Соколе». Ей понадобилось несколько минут, чтобы убедиться — она действительно не помнила, как ложилась. Последние воспоминания включали в себя прохладный камень и море зелени в сумерках. Значит ее, скорее всего, сюда отнесли. Призраки не могли по понятным причинам, значит… Рей почувствовала, что у нее горят щеки. Она с интересом, с которым прежде разбирала механизмы, прислушалась к собственным ощущениям. В результате быстрого исследования она выявила приятное тепло в груди, немного волнения и горький оттенок вины, стоило вдруг вспомнить о повстанцах. Рей сразу же напомнила себе, что связывалась с ними не так давно, буквально перед тем, как сесть на Татуине, и Финн, пусть и был все еще огорчен ее уходом, говорил, что сейчас дела у них идут наилучшим образом. Лее удалось договориться о новых истребителях, и, кроме того, кое-какие из систем, у которых она запрашивала помощь, все-таки наконец отозвались. По внезапности пробуждения и излишне ясному состоянию разума Рей поняла, что до утра еще далеко. Просыпаясь вовремя, она чувствовала себя по-другому. Удивляться, однако, было нечему — ей приходилось просыпаться среди ночи чаще, чем хотелось бы. На Джакку она не могла позволить себе крепкий сон. Когда она была с сопротивлением, такое случалось реже — сказывалось то, что вокруг всегда были люди, которым она могла доверять, и инстинкты говорили ей, что это удачные обстоятельства для отдыха. Теперь она снова была одна, и проспать до утра без перерывов ей удавалось только в те разы, когда учитель не уходил в Силу раньше, чем она заснет. Конечно, был еще Р2, однако дроид все еще оставался замкнутым и, когда не было задач, которые ему нужно было выполнять, предпочитал неподвижно стоять в углу, не подавая признаков жизни. Рей старалась ему не докучать — она считала, что дроид имеет право побыть наедине с собой, если ему это нужно. Так или иначе, теперь на Соколе был еще один живой человек. И по всему выходило, что кто-кто, а он никак не должен способствовать ее спокойному сну, но… Но все было не так. С той памятной ночи на Ак-То все перестало быть просто. Опасное чудовище вдруг стало человеком — скверным человеком, который всегда поступает не так, как надо, и тем не менее вызывает в ней, Рей, бурю противоречий. Все менялось слишком стремительно. Теперь они оказались вне того, что их разделяло, у них была общая проблема, у Рей не оказалось ни одной объективной причины ждать нападения. Она только один раз спросила, почему он больше не с Орденом. Он ответил только одним словом — «устал». Это не предполагало никакой переоценки всего, что он сделал и что произошло, но сейчас у Рей не было никакого желания нарушать нейтралитет. Так или иначе, потревоженный сон не спешил возвращаться. Рей поднялась с постели и вышла в центральное помещение, не очень хорошо представляя, чем она собирается себя занять. Почему-то ее не удивило, что он тоже не спит. Он заканчивал разбирать сломанный меч. На столе перед ним были так же разложены новые детали, какие нашлись, а еще — схематичный, но очень аккуратный набросок предполагаемой рукояти. Рей с интересом наблюдала какое-то время — черные пряди падали ему на глаза, он в задумчивости закусывал костяшку указательного пальца. Почему-то это зрелище ее позабавило. Квай-Гон любил говорить, что мир сложная штука и в нем поразительно мало однозначных вещей. Что же, тут Рей не могла поспорить — вот она, стоит, любуется чудовищем. А еще она с утра потешалась над шутками Дарта Вейдера. Над этим Рей вообще строго-настрого запретила себе размышлять — есть все же пределы тому, что способен постичь человеческий разум. — Над чем ты смеешься? Ее приход не стал для него неожиданностью. Почему-то она ожидала, что он вздрогнет, но, если задуматься, он ведь наверняка почувствовал ее присутствие через Силу. — У тебя очень сосредоточенный вид. — Наверное, это потому, что я сосредоточен. Рей не нашлась, что ответить. Она присела напротив чуть склонив голову, посмотрела на рисунок. Проследив за ее взглядом, он пожал плечами. — Это сэкономит время и усилия на визуализацию. — Насколько? — Рассчитываю закончить еще до рассвета. Рей удивленно распахнула глаза. Она выглянула в окно - небо уже начинало светлеть. Вспомнив собственный опыт Рей сомневалась, что он закончит раньше полудня. Неужели рисунок действительно мог так ускорить процесс? Видя ее удивление, он криво усмехнулся. — Не веришь? — Ну почему. Готова поспорить, что со второго раза справлюсь за то же время, если просто рассмотрю детали и прикину все как следует. По тому, как дернулся вверх второй уголок его рта и загорелись глаза, Рей поняла, что он поддался на подначку. Она уже и сама не знала, почему ей вдруг пришла в голову эта идея, но корабль ее азарта уже несся вперед, стремительно набирая скорость. Она потянулась к сумке, где лежали кристаллы. В конце концов, почему нет? — А ты, оказывается, жадная. Зачем иметь один меч, когда можно больше, да? — Именно. — Откликнулась она. Детали старого меча Энакина она все же оставила ему, хотя успела к нему в какой-то степени привыкнуть. Словно догадавшись об этом, он молча подвинул к ней разобранную рукоять и они, не сговариваясь, выбрали из нее каждый нужное себе. Кайло ждал, пока Рей вертела детали, крутила в руках и прилаживала друг к другу. Когда картинка в ее голове более-менее сложилась, она кивнула. Во второй раз действительно было легче. То, что она была не одна, даже не отвлекало — скорее, наоборот, странным образом помогало сосредоточиться. Впрочем, у Кайло процесс шел более гладко, насколько она могла судить — она ни разу не увидела, чтобы его рукоять, уже собранная на треть, вдруг разваливалась и он начинал сначала. С ней такое все же пару раз произошло, когда она внезапно понимала, что первоначальные прикидки не совсем верны и надо внести на ходу кое-какие поправки. А потом она была слишком увлечена процессом для того, чтобы следить за тем, как идут дела у него. Когда же наконец она почувствовала в руке тяжесть завершенного оружия и открыла глаза, она увидела, что Кайло пристально смотрит на нее. Перед ним уже лежал готовый меч. — Ты уже… — Еще нет. Пойдем? Она кивнула. Что же, очевидно, он справился быстрее, но она и не собиралась соревноваться всерьез, чтобы чувствовать из-за этого какое-то огорчение. Ей не терпелось испробовать. Она Сняла с пояса первое оружие и встала. Он посмотрел на нее с сомнением. — Разве ты училась этой технике? — Нет. Вот сейчас и посмотрим. Пойдем уже. Рей даже не знала, чье оружие ей не терпелось увидеть больше. Встав напротив друг друга на площадке перед кораблем, оба медлили, словно в происходящем была какая-то необъяснимая торжественность. Наконец, она зажгла лезвие. Голубое. Наверное, сказалось то, что она думала о первом мече, который побывал в ее руках, перед тем как собирать его. Кайло активировал свой клинок несколькими секундами позже. Фиолетовый луч горел не совсем равномерно — изредка по нему проходила рябь. Хотя по сравнению с тем, другим, плазма была образцом стабильности. Рей видела, что луч гораздо длиннее, чем у обоих ее клинков — видимо, под стать росту хозяина. Им даже не нужно было ничего друг другу говорить — дождавшись волнующего момента первой активации, они оба тут же почувствовали практически болезненное предвкушение возможности наконец испытать оружие в деле. *** — И все-таки, второй ей скорее мешает. Она еще не умеет разбираться в таком количестве рук. — Не то, чтобы ему это особенно помогало. Посмотри, влез в оборону по уши и даже не пытается перехватить инициативу. — Попробуй, найди момент в этом шквале. Резвая девчонка. — Представляешь, что она с ним сделает, когда научится как следует управляться с обеими руками? — А ведь у него практики настолько больше, что об этом даже думать смешно. Энакин неодобрительно глядел на происходящее. Оби-Ван задумчиво тер подбородок. Квай-Гон сидел на камне, закинув ногу на ногу и отчаянно жалел, что не может пожевать травинку. Наконец он сказал: — В том-то и дело. Он прекрасно знает про свою практику. А потому думает только о том, как бы случайно ее не задеть. И она про его практику тоже догадывается, а потому не верит до конца, что способна победить, вот и выкладывается по полной. К тому же, пусть световой меч — новое для нее оружие, но дралась она, насколько я знаю, едва ли не всю свою сознательную жизнь. Призраки еще какое-то время молча наблюдали за сражением. Рей начала выдыхаться, и второй клинок большую часть времени держала опущенным. Ей явно отчаянно хотелось повесить его на пояс, чтобы перехватить уже двумя руками первый. Кайло, впрочем, тоже устал, так что пропустил очередную возможность перейти в наступление. — Фиолетовый, — хмыкнул Энакин, — нашел все-таки способ повыделываться. — И в кого же он такой, интересно? — Кажется, они зашли в тупик. Друзья, я хочу проверить свои догадки. Квай-Гон встал и направился к сражающимся. Те опустили мечи. Рей уперлась руками в колени, выравнивая дыхание. — Ну что же, могу я вас поздравить? — Вроде того, — настороженно ответил Кайло, подозрительно окидывая призрака взглядом исподлобья. — Не возражаете против небольшого эксперимента? Оба переглянулись и выжидательно посмотрели на него. — Попробуйте ненадолго отложить оружие и взять палки. — Палки? — Рей недоуменно приподняла бровь. — Да. Вот эти, которых тут в избытке. Кайло нарочито — равнодушно хмыкнул и передернул плечами, старательно демонстрируя, как ни в коем случае не сбит с толку таким предложением. Поначалу большой разницы не было. Рей даже было проще — оружие снова было одно, и она могла сколько угодно перехватывать его удобнее, когда нужно. Проблемы начались, когда она первый раз попалась на обманный выпад. В итоге она начала блокировать удар совсем не там, откуда он все-таки пришелся, и отбиться успела в самый последний момент, почти потеряв равновесие. Кайло вдруг стало слишком много со всех сторон, она внезапно осознала, что его руки слишком длинные для того, чтобы ее небрежная оборона была достаточно эффективной. Ей нужно было больше двигаться, да только она не успела заметить, в какой момент он потеснил ее к деревьям и теперь приходилось еще и включать предчувствие, чтобы не вписаться куда-нибудь спиной. Сделав быстрый кувырок, она все-таки смогла вернуться на открытое место, но выровняться после такого ей уже не дали возможности. Во время очередной серии выпадов кривая ветка вылетела из онемевших пальцев, с глухим стуком приземлившись где-то справа. Рей почувствовала, как ей в ключицу упирается острая древесина. Он смотрел на нее, и лицо его выражало самодовольство. В этом Рей не сомневалась, хотя мышцы лица он задействовал так же скупо, как и всегда. А еще изо всех сил сдерживал тяжелое дыхание. Рей не была бы собой, если бы оставила все, как есть. В следующую же секунду оба повалились на землю — Рей сделала подсечку, немного помогая себе Силой. После непродолжительной возни она уже с торжествующим видом восседала на нем, утыкая ему в шею отобранную ветку и наслаждаясь тем, как он неверяще смотрит на нее, задыхаясь от возмущения. Рей торжествующе засмеялась. — Вот оно, хваленое благородство светлой стороны. Рей не нашлась, что ответить, а потому просто прикрыла рот рукой, чтобы не расхохотаться совсем уж некрасиво. До ее ушей донесся сдавленный хрип. Она затихла. Обеспокоенно посмотрела на него. Убедилась, что ничего не перепутала. Совершенно точно, ей не показалось. Рей вдруг поняла, что сейчас ей недостаточно разгадать полустертый рисунок на песке — она была твердо намерена его дорисовать. — В чем дело? — Спросил он, сбитый с толку ее пристальным взглядом. — Давай же! Ну! — Сказала она, наклонившись и понизив голос. — Что? — Смейся! — Потребовала она. И, заметив, что слова ее не возымели немедленного эффекта, подкрепила их тычком палки прямо в его ребра. Что же, этому ее аргументу ему, видимо, было уже нечего противопоставить. Она смотрела, как на его лице появляется самая настоящая улыбка — не тень кривой усмешки. Она поняла, что впервые в жизни слышит, как этот человек смеется — впрочем, он наверняка мог бы сказать то же самое о ней. Однако она не могла отделаться от мысли, что такое с ним происходит впервые за очень долгое время — возможно, он даже забыл, как это делается, а потому звуки поначалу больше напоминали кашель. Рей почувствовала себя так, словно увидела цветение пустыни Джакку. Это было настолько редкое явление, что она его так ни разу и не застала. Что же, то, что происходило сейчас, завораживало ее едва ли меньше. *** Квай-Гон настоял, что они увидели все, что надо, а потому им самое время удалиться. Призраки прогуливались по лесу — далеко, конечно, они уйти не могли, но и имеющегося доступного расстояния вполне хватало. — А если…? — Оби-Ван, будь же тактичен, в конце концов. — Квай Гон продолжал невозмутимо любоваться природой. — Вот именно. — Поддержал его Энакин. — К тому же, я практически уверен, ничего такого не случится. Он еще к такому не готов, струсит. — А если нет? Это все может скверно закончиться. — Я все-таки настаиваю, что это уже совершенно не наше дело. — Ну да. При всем уважении, учитель, но когда твой падаван будет морально разбита, потому что ее ожидания в конце концов разошлись с его амбициями… — Тогда я ей посочувствую. — Мастер Джинн, а может, пусть действует? А мы посмотрим, как он собрался это делать и что им скажет. Я думаю, будет забавно. Оби-Ван стушевался. Что же, у него действительно не было идей, как вмешаться и при этом не выглядеть нелепо, а развлекать Энакина он был не намерен. — Сами разберутся, — заключил Квай-Гон, — Давайте лучше найдем подходящее место, чтобы посмотреть на восход. Когда вы вообще в последний раз любовались восходом?