Голоса убитого прошлого

— Дальше не идут. Ждут. Кайло выругался. Себя он уже успел обложить последними словами. Потому что у него не возникло даже мысли о том, что давешняя сигнальная система все еще работает, и что сигнал подавался в два места — лично Сноуку, на флагман, и… На рыцарский корабль. Чтобы ученик в любой момент был готов пресечь попытку проникнуть в учительскую резиденцию. — Отсюда есть другие выходы? Кайло покачал головой. Коридоры и помещения уходили в горы, и за стенами не было ничего, кроме километров плотного камня. Впрочем, прежде ему не дозволялось свободно здесь расхаживать — он и в личных учительских покоях побывал впервые. — Попробуй проверить. Пока Квай-Гон отсутствовал — и Кайло старался не думать о том, как он блуждает прямо внутри камня — рыцари не выдавали своего присутствия. Кайло это удивляло — они не были особенно терпеливыми и дисциплинированными личностями, его рыцари. Все из них грезили темной стороной Силы — тут уж кто из них как ее понимал, но идти в ее средоточие почему-то опасались. Надеются, что какой-то случайный авантюрист выйдет к ним и принесет вожделенные ситхские сокровища? Пожалуй, здесь их будет ждать жестокое разочарование. — Совершенно ничего. — Мрачно объявил вернувшийся Квай-Гон. — Значит… Кайло выпрямился. Снял меч с пояса, крепко сжав его в руке. — Их десять, — осторожно напомнил Квай-Гон. — Бывало и больше. — Но они больше, чем просто какие-то наемники. — Возможно, не все. Очевидно, рыцари не теряли времени даром в отсутствие магистра. Они имели не самое прямое отношение к ордену, и, оставшись без руководства — впрочем, не то, чтобы Кайло проводил с ними очень уж много времени в последнее время, так что их лояльность таяла еще до его предполагаемой смерти — занимались тем, чем привыкли: мародерством и пополнением своих рядов. Кайло сомневался, что это самое пополнение уже представляет серьезную угрозу. Но вместе с теми, кого он уже знал… Ситуация и впрямь была напряженной, что бы он ни говорил призраку. Предчувствие подсказывало ему, что разойтись с бывшими товарищами мирно лучше даже не пытаться. Можно было выждать, затаиться — однажды им надоест и они уйдут. Или наберутся храбрости и войдут в хранилище. Или… У Кайло от такой догадки желудок болезненно скрутило — они ведь могут обнаружить «Сокол». Они уже могли это сделать. Он судорожно выдохнул. — Рей. Ты можешь узнать, что с ней? Квай-Гон помрачнел еще больше. — Я не могу сказать. Темная сторона закрывает их от нас. — Сможешь до них добраться? — И оставить тебя здесь? Кайло вздохнул. Провел ладонью по лицу, тут же об этом пожалел, потому что перчатки его были покрыты пылью. — А чем ты мне поможешь? Будешь их пугать? Оба скептически посмотрели в черный провал коридора. До них доносились приглушенные голоса. Кайло гадал, слышат ли они его — он старался разговаривать так тихо, как только мог, но все же. Квай-Гон потер переносицу. — Придется идти через поток. Я не знаю, сколько это займет времени. Здесь слишком сложно ориентироваться в Силе — все как в черном дыму. Кайло не очень хорошо себе представлял, как вообще воспринимается мир с другой стороны, но примерно понял, о чем говорит Квай-Гон. Однако выносить мерзкую ледяную тревогу у него уже не было сил. — Скажи Рей улетать отсюда подальше. Квай-Гон посмотрел на него, как на полнейшего кретина. Он не произнес вслух «разумеется, она ведь обязательно послушает, а как же». Не произнес, но это было и не надо. — Ладно, просто… Просто убедись, что они не добрались до нее. *** Если бы Р2 мог развести руками, он бы это сделал. Было исправно все, но корабль все еще не заводился, как надо — питание пропадало, как только двигатели начинали набирать обороты. Рей разочарованно пнула скамью. — Их нет уже четыре часа и проклятая жестянка не заводится, — крикнула она, оборачиваясь к Энакину. — Да, я знаю. — Невозмутимо сказал Энакин, не открывая глаз. Он медитировал. — Послушай, ты рано нервничаешь. Дорога пешком не самая близкая, пока дойдут… Рей сцепила перед собой руки. До боли сжала пальцы. Что-то было не так — ей ведь уже удалось успокоиться. Тревога пришла внезапно, будто во сне что-то свалилось ей на голову. Густая, вязкая темная энергия не давала ей увидеть, что не так. Или пыталась обмануть? — Энакин, что-то не так. — Послушай, я и сам понимаю, как это звучит, но, боюсь, сейчас это все, что ты можешь сделать. Прояви терпение. *** Рыцари Рен действительно устали ждать. Дела, стоило признать, были достаточно плохи. Кайло злился на тьму, которая, вдоволь наигравшись, видимо, с ним и Квай-Гоном, не стала пленять рыцарские умы. Может, не посчитала их достаточно интересными? Так или иначе, они беспрепятственно шли по коридорам — Кайло слышал их шаги. Он лихорадочно думал — следовало как-то воспользоваться преимуществом. Они пока не знали, где он. Преимущества хватит ненадолго — оно почти сразу превратится в тесноту, мешающую драться против десятерых. Шаги приближались. Кайло выдохнул. Резной шкаф с узорами из позолоты с грохотом пролетел через комнату, смяв рыцарские ряды. Они рассыпались, разбежались, двоих сбило с ног, одного припечатало к стене. Послышался влажный хруст. Девять. Прятаться здесь было негде. Кайло попятился к стене. Своим укрытием он только что переломал одному из противников кости. Они подходили медленно, опасливо, выставив перед собой оружие — у тех, кто был ему знаком — получше, у новеньких — похуже. Красные энерголучи освещали пыльные доспехи и шлемы. Конечно же, шлемы. Они были у всех. Кайло не нужно было видеть их лиц, чтобы знать, о чем они думают. Что же, по правде говоря, он им никогда особенно не нравился. Каждого из них раздражало, что какой-то юнец, не повидавший в жизни, по их мнению, ровным счетом ничего, оказался главным — просто потому, что так сказал хозяин. И потому, что темная сторона незаслуженно одарила его несоизмеримо больше, чем любого из них. Были ли справедливы их претензии, и не стоило ли предъявлять их Сноуку, если уж на то пошло? Теперь было не время для таких вопросов. Кайло криво усмехнулся, обвел взглядом сужающееся вокруг кольцо. Крутанул клинок пару раз, задев острием стену позади себя. Размял шею и передернул плечом, слыша, как хрустнул сустав. Рыцари замерли в нескольких шагах от него. Он атаковал. *** Рей и хотелось бы проявить терпение. Вот только «Сокол» не заводился, и минуты здесь текли, как часы, и… Звуки исчезли. У Рей заложило уши. А потом звуков стало слишком, слишком много. Рей хотела окликнуть его, но поняла, что это плохая мысль — если, конечно, она не хочет, чтобы он пропустил удар. Она не видела, с кем он сражается, но их явно было слишком много. Рей выхватила свои мечи. Она не особенно раздумывала о том, что делает, она не слушала предостерегающий крик Энакина. Она видела только, как Бен парирует чей-то удар — на секунду в поле ее зрения возник еще кто-то, но тут же исчез. И Рей видела, как Бен хватается свободной рукой за ребра, зажимая что-то пальцами. Его лица разглядеть не получалось. Рей хотела только одного — оказаться сейчас там, где он. У нее получилось. *** Его старательно оттирали от стены, и он сопротивлялся, не желая открывать спину. Их осталось восемь — одному удалось свернуть шею при помощи Силы, правда, пока Кайло был занят этим, он пропустил удар чем-то тупым и тяжелым под ребра. Чтобы выровнять сбившееся дыхание, ему было необходимо вырваться из опасно сжавшегося кольца — он широко взмахнул мечом. Когда рыцари отшатнулись, он размахнулся в обратную сторону, но ниже. Один рухнул на пол с рассеченными коленями. Перемахнув одним прыжком через поверженного противника, Кайло резко развернулся. У него была пара секунд, и он сделал глубокий вдох. В боку еще ныло, но ощущение сдавленности пропало. Двое уже оказались позади. Быстрее, чем хотелось бы. Он размахнулся снизу, разворачиваясь, лезвие описало наклонный круг. Те, что были позади, отшатнулись. Но они не нападали синхронно. Его меч встретился с широким, тяжелым клинком — Кайло пришлось приложить неимоверное усилие, чтобы сдерживать натиск. Предчувствие вопило о том, что в спину уже летят стремительные удары, но Кайло решительно ничего не мог с этим поделать — времени на уворот не было. Ударов не последовало. Рыцарские клинки наткнулись на препятствие с характерным гулом, который Кайло узнал бы из тысячи звуков. Только теперь он понял, что секунду назад звуки битвы потонули в абсолютной тишине. «Как?» Рей не хватило сил сдержать грубый натиск. Если ее появление и вызвало в рядах противника смятение, они никак этого не показали. Рыцари Рен были личностями достаточно приземленными, и проблемы насущные всегда ставили на передний план. Сначала они расправятся с проблемой, а уж потом будут размышлять о том, откуда и как она взялась. Возможно, и потом не будут. Кайло почувствовал, как Рей с размаху врезалась в него своей спиной. Он принял более устойчивое положение, чтобы дать ей нужную опору, пока вертел клинок, блокируя удары тех, кто был перед ним. Боковым зрением он уловил зеленую вспышку. О его ногу что-то тяжело ударилось. Он потянулся Силой к новоявленному трупу и швырнул его вперед. Рыцари метнулись в стороны, давая телу пролететь между ними. Тот, что был справа, инстинктивно проводил тело взглядом, но повернуться обратно к Кайло уже не успел — осел на землю. Клинок вошел ему под ребра с характерным шипением. Кайло перестал чувствовать давление на спину — Рей рывком метнулась вбок. Ее клинки двигались навстречу друг другу - один над самым полом, второй гораздо выше. Рыцарь, вооруженный тяжелой тупой дубиной, опустил взгляд, стараясь уберечь свои ноги, и остался без руки. Пожалуй, это было последнее мгновение этой битвы, когда Кайло еще хоть что-то осознавал. *** Квай-Гон появился в общей каюте, и ему потребовалось время, чтобы сориентироваться в происходящем. Будь он материален, будь тревога, обрушившаяся на него, волной — он не удержался бы на ногах. Его взгляд выхватил Рей, которая лежала на полу каюты и Энакина, держащего ладони у нее на висках. Квай-Гон тут же опустился рядом с ним. — Проекция, — глухо сказал Энакин. Квай-Гон болезненно застонал. Он чувствовал, что Энакина скоро вышвырнет в поток от попыток удержать в теле девушки стремительно утекающую энергию. — Где?.. — Пытается оживить корабль. Квай-Гон положил руку на лоб ученицы. Он готов был поклясться, что на мгновение почувствовал, что тот влажный и холодный. Оби-Ван и не помнил уже, приходилось ли ему при жизни совершать такие усилия. У него совершенно точно не было крови, которая стучала бы в ушах — но он все равно это слышал. Он простирал дрожащие пальцы над приборной панелью — было не важно, на что именно воздействовать, на самом деле. Он должен был охватить весь корабль. В один момент он запаниковал — даже если его усилия дадут плоды, все равно потребуется помощь дроида, чтобы поднять и направить корабль в нужную сторону. Только он это подумал, как позади него раздалась возбужденная трель. И рваный, натужный, но четкий ответ. Присутствие Энакина уже еле ощущалось, но он дал нужные команды. Что-то беззвучно взорвалось под пальцами Оби-Вана. Сила рванулась, завихрилась и осела на проводах. «Сокол» тяжело поднялся над землей и полетел к горной гряде. *** Стоило его Силе соприкоснуться с ее, и мир вдруг перестал быть чем-то, что он видит и чувствует сам. Каким-то образом картину дополнило ее восприятие, теперь у него был обзор буквально во все стороны, а еще — два меча к его собственному. То есть, он, конечно, ничего такого не видел в прямом смысле и не держал ее оружие — но знал, что она станет делать и подстраивался по нее. А она — под него. Каждый удар одного был продолжением ударов другого. Двое наседали на Рей, слишком тяжело, слишком грузно — и он развернулся к ним вместо нее, а она пронзила мечом другого, того, кто еще не обрел равновесие после его силового удара. Она выбросила руку с зажатым в ней клинком, остановила рядом с его плечом, и кожа куртки немного оплавилась — но вражеское лезвие было остановлено. Кайло блокировал удары сверху, держа меч над собой — и рыцарь, пытавшийся пробить его оборону, вдруг резко рванулся вперед, влекомый ее Силой — и натолкнулся на луч своей шеей. Каждое из этих решений, на принятие которых у любого из них было не больше секунды, каким-то образом было известно обоим словно задолго до начала битвы. Когда все было кончено, ощущение странного единения сошло на нет так же резко, как появилось. Кайло быстро пересчитал тела, не досчитался одного, прислушался. Удаляющиеся быстрые шаги практически стихли. Догонять Кайло не собирался. Рей тяжело дышала. Он протянул к ней руку… И Рука его прошла сквозь нее. В зале и без того было темно, но Кайло словно лишился зрения на миг. К горлу подступила тошнота. Рей посмотрела на него широко открытыми глазами и растворилась в воздухе. Он пробежал темные коридоры, казалось, за какую-то минуту. Возможно, только казалось. Едва Кайло выбежал на воздух, едва глаза привыкли к тому, что здесь считалось за свет — но после темных коридоров действительно могло ослепить, он увидел корабль. Крики, проклятия и обвинения, которыми он собирался плеваться вокруг себя, словно неисправная турбина огнем, выветрились, пока он взбирался по трапу. В конце концов, какая теперь разница, как они позволили и как допустили, да и, если подумать — как они могли бы помешать и запретить? Это же Рей. Наверняка все произошло раньше, чем кто-либо успел хоть что-то понять. Зато они привезли ее сюда, и теперь все, возможно, обойдется. Чтобы как следует разозлиться на себя за то, что все-таки взял ее с собой, за то, что вообще сюда потащился, время еще будет. Кайло с размаху упал на колени подле нее, подтянул к себе плохо слушающимися руками, не чувствуя веса. Он вообще мало что чувствовал, кроме того, что его внутренности, судя по всему, превратились в лед. Замкнутая система. Энергия хлынула от него к ней, словно вода из опрокинутой бочки, стремясь затопить собой все образовавшиеся пустоты, а он не препятствовал — даже подталкивал. — Перестань. Успокойся. Осторожнее, ты же так… Ну, да, возможно, у него ничего не останется для себя. Сейчас, когда в голове кроме всепоглощающего ужаса от вида ее безвольно откинутой головы ни для чего не находилось места, такая перспектива казалась вполне приемлемой. — Да успокойся же ты! Кажется, это была пощечина. Нематериальная, но достаточно отрезвляющая. Наверное, это был как раз подходящий момент, чтобы послушать, что ему говорят. — Остановись. Ей уже ничего не угрожает, достаточно. Поток утих. Система пришла в равновесие — у обоих было достаточно сил. По крайней мере, для того, чтобы выжить и убраться из этого места. *** Луна была далеко позади. Р2 проложил курс на первую обитаемую планету — им нужна была остановка. Рей спала — или была без сознания. Сложно было сказать. Дыхание ее было ровным, кожа излучала тепло, но… Что-то было не так. — Послушай, тебе правда нужно поспать, — устало сказал Оби-Ван. Кайло посмотрел на него исподлобья и ничего не сказал. Это он уже слышал. Но проявлял упрямство — последние полчаса даже по отношению к самому себе. Перед глазами то и дело все расплывалось, а стоило их закрыть, голова тяжелела так, что держать ее становилось задачей совершенно непосильной. Тьма все-таки добралась до нее. И хотя убрались они уже далеко, Рей не просыпалась. Призраки утверждали, что она должна справиться с этим сама. Кайло не знал, получится ли у нее, медленно закипал от того, что решительно никак не способен повлиять на ситуацию, но зачем-то был твердо намерен быть в сознании, когда она наконец откроет глаза. Квай-Гон со вздохом присел на кровать. — Тебе не стоит ее недооценивать. — Это я и так знаю. — Сказал он и, немного подумав, красноречиво указал на свое лицо. Призрак усмехнулся. В спальне показался Энакин. — Знаешь, если она не выдержит и соблазнится темной стороной, что-то мне подсказывает — ты еще взвоешь от ужаса. Это тебе невинной царапиной покажется. Так что надейся изо всех сил, чтобы этого не произошло. — Эни, если ты пытаешься разрядить обстановку, — поморщился Квай-Гон, — в общем, помолчи лучше. *** Серый камень и вода. Рей помнила это место. Она не помнила, как снова здесь оказалась — пещера на Ак-То дала ей все ответы, которые она искала, разве нет? Нет. Очевидно, нет. Путь до кристального зеркала снова был длиннее, чем казалось на первый взгляд. С самого начала что-то постоянно влекло ее сюда, будто одержимую. Но в этот раз она не знала, какой задавать вопрос. И это тревожило, это сбивало с толку. Оба раза она видела одно и то же, но теперь понимала, что это значит. Что же, этот ответ восхищал своей простотой и одновременной глубиной. Рей больше не была одинока. Тьма дает увидеть себя. Рей огляделась. Зеркальной была не одна стена — ее отражения были повсюду. Даже в воде под ногами. Ее? Свет показывает других. Это не было пещерой на Ак-То. Больше нет. Свет заливал все вокруг, и Рей больше не могла различить поверхностей зеркал. Только отражения. Не ее. Финн? Отовсюду, ближе и дальше. Их было много, и все они осуждающе качали головой. По Дэмерон хмурился, Роуз разочарованно поджимала губы. Разве нам нужна легенда? Рей не нужна им. Они справятся без нее. Без легенды. Дружба? Разве друзья поступают так, как поступила она? Она действительно слишком много смотрела на себя. Она перестала видеть других. Осколки прозрачного кристалла осыпают ее с головой. Беззвучно. Она ничего не слышит. Она не слушала их просьбы о помощи. Ты еще можешь успеть. Мы ждем. Действительно, Рей еще может успеть. Она может… Может что? Рей на кладбище кораблей. Имперские, повстанческие — все теперь не более, чем груда мертвого железа. Что изменилось для Джакку? Она, мусорщица, застала Новую Республику. Она всю жизнь забиралась в мертвые корабли, чтобы найти в них что-то, что еще может быть полезным. Были мусорщики старше, опытнее. Рей видит тень старухи — она не помнит ее имени. Может, никогда не знала. Но кое-что запомнила. — Знаешь, что изменилось, девочка? — Обветренные губы растягиваются в горькой улыбке. — Теперь здесь есть хоть какой-то заработок. Кладбище кораблей. Вот и весь подарок тем, кто по каким-то причинам застрял на безжизненном желтом шаре, до которого никому нет дела. Кто бы в конечном итоге ни победил. Предательница. Рей предательница. Рей задала себе вопрос, за что они сражаются, и всех предала. Решила, что ее задача больше и шире, чем просто помочь одним одолеть других. В очередной раз. Просто подумала, что есть что-то еще. Что она больше, чем солдат. Гордыня — путь на темную сторону. Рей слишком много думает о себе. Рей тряхнула головой, отгоняя горячие слезы. Память здесь подводит ее, будто во сне. Рей трудно думать. Темно. Библиотека — белый городской свет едва пробивается в окна. Единственный предмет, который Рей видит отчетливо — пластиковая корзина. Та самая, где она нашла два кодекса. Века противостояния… И один конец — на свалке истории. Джедаи сражались за Республику, и были уверены, что поступают правильно. Теперь их нет. Рей не предательница. Рей теперь твердо знает, что не повторит их ошибку. Она последняя и единственная, кому под силу все исправить. Последняя надежда для памяти тех, кто был обманут — самими собой, в том числе. Она еще не знает правильного пути, но она последняя, кто может его найти. Последняя? Предательница. Снова Финн. Лежит в снегу, и Рей очень надеется, что он без сознания, ведь это должно причинять ужасную боль — когда спина разрезана вдоль позвоночника. Рей кладет руку на его лоб — и ничего не чувствует. Осязание куда-то пропало. Кайло Рена нигде нет. Снег не холодит. Снег даже не идет, если задуматься — снежинки застыли в воздухе. Финн дышит. Он жив. Просто потому, что повезло. Скольким до него повезло меньше? Она не может простить Бена за то, что он это сделал, или себя за то, как легко задвинула этот вопрос далеко на задворки сознания, когда улетала к нему с Ак-То? — Есть ведь еще кое-что, а? — слышит она насмешливый голос. Нет. Только не это. Это похоже на его сны. Красная темнота и… И его отец. Он убил собственного отца. Рей жутко видеть Хана таким — с обугленной дырой в груди. Хан следит за ее взглядом, опускает глаза. Вопросительно смотрит на нее, указывая на свою рану. Пожимает плечами и криво ухмыляется. — Знаешь, Рей. Я ведь его отец. Не твой. Есть в этой мысли что-то важное. Рей больно и неловко. Она хваталась за любого, кто хоть как-то будил в ее памяти неясный расплывчатый образ — родители, уходящие в пустынный закат. Рей не думала о том, что у этого любого свои проблемы. Свои дети. Ей даже в голову не приходило, что одно наличие семьи — это еще не все. «В мире поразительно мало однозначных вещей». Учитель. Как теперь не бояться, что она тяготит своей навязчивой жаждой семьи всех, с кем ее сводит судьба? Почему она не просыпается? Страх. Не ее. Но за нее. Рей оглядывается. Никого — и Хана нет тоже. И снега нет. Рей? Учитель. Он беспокоится. Она далеко, ее долго нет. Рей жива, ей ничего не угрожает. Ей хочется крикнуть им об этом. Магистр Кеноби и Энакин Скайуокер поддерживали ее своей Силой, перед тем как она оказалась здесь. Они… Все они беспокоятся о тебе. Все хорошо. Ты нужна. И ему, Кайло Рену, она тоже нужна. Она видела — он вернется. Он должен вернуться и все исправить, вся надежда на него. Он вернется, если она поможет. Она должна… — Рей? Его голос. Он здесь. Рей оборачивается и видит его. Он ждет. Заснеженный лес теперь залит солнечным светом. От белизны она щурится — слишком слепит глаза. На его лице написано умиротворение. Его джедайская мантия такая белая, что может поспорить со снегом, который их окружает. Рей выдыхает с облегчением. Это именно то, что она видела. Именно так. Рей делает шаг вперед. К нему, к Бену Соло. Которого ждет Лея. На которого она может рассчитывать. Который прекратит войну. Который… Рей останавливается в шаге от него. Она о многом не думала. О дорогах, которые для него закрыты и о том, что там его не ждут. О том, для чего ему вообще по ним идти. Это ей была нужна надежда для сопротивления. Впрочем, сейчас, в этот момент, ей важно не это. Он улыбается ей. Теперь Рей знает, что его улыбка напоминает ей цветение пустыни — которого она никогда не видела. Когда он улыбается, у него под глазами веером собираются длинные глубокие морщины. Она этого не знала, когда придумала того, кого видит сейчас. Она не понимала — его отец был готов умереть ради того, чтобы Бен увидел, что для него не все потеряно. Что он не мертв изнутри. Того, для кого все потеряно, не будут мучить кошмары. Рей думает, что Хан довольно странно подошел к выполнению своего отцовского долга. Но теперь Рей знает — так или иначе, это сработало. Тот, кого она видит, вообще не убивал своего отца. Не сражался не за ту сторону. Не было у него кошмарного красного клинка — он никогда не давал своему дяде повода в себе сомневаться. Не заблуждался и не… Не убил своего учителя ради нее. Теперь-то она знает, видела. Не сражался за нее в одиночку против всех, не отдавал за нее жизнь. Что же, стоит признать — вряд ли она сможет привести своего Бена Соло к друзьям со сколько-нибудь положительным результатом. Не приведет за руку к Лее, не получит благодарности за возвращение блудного сына. Вот только у Рей теперь свой путь — она выбрала, она не будет оглядываться. Это такая дорога, на которой есть место для них обоих. Бен Соло протягивает ей руку. Под его глазами нет веера морщин, да и улыбается он так, будто ему это ничего не стоит, и наверняка он не ломает вещи, когда выбит из равновесия, и взгляд темных глаз всегда чист и ясен, без следов затаенной боли и злости. Не тянется шрам через все лицо, нечему напомнить, откуда они начали. Образ, четкий и ясный. Без единой детали, что теперь заставляют ее сердце сжиматься. Совсем не тот, за кого Рей может держаться во сне — и проспать всю ночь, не потревоженной ничем, словно в нем можно укрыться от всех опасностей мира. Рей не знала о нем ничего, когда увидела это… Будущее? Нет, теперь она знала. Этого человека не было никогда и не будет. Рей не принимает его руку.