Голоса убитого прошлого

Единственным, у кого хватило сил дождаться ее прихода в себя, оказался Квай-Гон. Рей вскинулась на постели, задела макушкой полку над кроватью и стала ошарашенно оглядываться. Кайло спал сидя, прямо на полу, привалившись к кровати спиной. Учитель подошел, обеспокоенно заглянул ей в лицо, и, видимо, разглядев в нем ответы на свои вопросы, улыбнулся с облегчением. Рей очень нужно было ему рассказать — она узнала что-то очень важное, что-то невероятное, что-то… Только она никак не могла подобрать слов. Она тяжело дышала, то и дело открывала рот, закрывала, прикладывала ко лбу ладонь. — Отдохни. Думаю, к тому моменту, когда мы все вернемся, ты успеешь разобраться в том, что хочешь сказать. Договорились? — Вы нашли что-нибудь? — Спросила она. — Никаких подтверждений, что старик был причастен к тому, что происходит. Но, знаешь, Рей… Такие испытания могут дать даже более нужные знания. Хотя я бы предпочел для этого что-нибудь вроде Дагобы, если тебе интересно. Рей кивнула. Она действительно узнала много, очень много, но ей нужно было время. — А ты тоже? Квай-Гон кивнул. — Кто бы мог подумать. Но даже после смерти можно найти в себе что-то новое. Однако это утомительно, Рей. Скажи, я могу вас оставить? — Конечно. Постараемся ни во что не вляпаться, пока вы не вернетесь. — Рей усмехнулась. — Соберем совет джедаев? — После смерти можно еще и угодить все-таки туда, куда при жизни не пустили. Не то, чтобы я очень рвался… Рей, как думаешь, может, пожалуем Энакину наконец магистра, раз уж на то пошло? — Квай-Гон нарочито-задумчиво потер бороду. Рей фыркнула. Она успела подняться с кровати и теперь крутилась вокруг Кайло, хватая его то под руки, то просто за рубашку на груди, соображая, как втащить его на постель, потому что не сомневалась — если оставить все как есть, проснется он с совершенно чудовищной болью в спине. — А что, и пожалуем. Мне не жалко. — Используй Силу, — закатил глаза призрак, растворяясь в темноте. Рей хлопнула себя по лбу. Как только Рей уложила его, Кайло перевернулся на бок, болезненно поморщился во сне и вцепился руками в подушку так, будто она ему крупно задолжала. Рей присела рядом, смахнула пальцами прилипшие ко лбу черные пряди, легко провела ладонью по бледной прохладной щеке, со спокойным удовольствием отмечая, как в груди у нее от этого простого жеста растекается тепло. Она чувствовала зудящий соблазн разбудить его и немедленно рассказать все. Но слов для этого всего она все еще не придумала. Рей подавила этот порыв. К тому моменту, как он проснулся и появился в пилотской кабине, потягиваясь и то и дело хватаясь за пострадавшие ребра, Рей успела посетить рефрешер, наскоро перекусить и поспорить с Р2 относительно маршрута — приземляться на первой попавшейся планете ей не слишком хотелось. Но дроид настаивал, что добраться до резиденции Маз напрямую не выйдет — топлива не хватит, а где именно дозаправляться, разницы с его точки зрения не было. Рей вспомнила Татуин и высказала соображение, что вот здесь дроид в корне не прав. Дроид обозвал Рей слабоумной паникершей и удалился. Кайло тяжело упал в кресло пилота, откинул голову назад. Им было необходимо поговорить. Проблема была в том, что Рей выражалась недостаточно конкретно. Она никак не могла сообразить, с чего начать, и попыталась вложить всю глубину мысли в короткую фразу «я хочу тебя», видимо, сделав недостаточно ясный акцент на последнем слове. Он, разумеется, понял ее слишком буквально, и Рей стоило бы, наверное, выкрутиться из рук Кайло, сказать «погоди, я не об этом», но для этого ей пришлось бы оторваться от этих его губ, которые… Что же, так или иначе, она этого не сделала. Но все рассказать ей очень хотелось, а потому она сбивчиво говорила о принятии, понимании и прочих важных вещах, героически преодолевая нехватку воздуха и общее неудобство от того, что приходится говорить и двигаться одновременно. Он отреагировал на это с большим энтузиазмом, и Рей была счастлива узнать, что он сделал относительно нее схожие выводы. И, надо сказать, простые физические радости эффект от услышанного только усиливали. Пилотское кресло, говоря по правде, мало годилось для подобных занятий, но Рей была уверена — нет на свете ничего такого, с чем бы они не справились. — Люди не способны управлять собой сами, — сообщил он ей на ухо, когда кресло опасно заскрипело и Рей остановилась, чтобы устроиться удобнее, — И знаешь что? — Что? — Спросила она, вцепляясь в спинку кресла. — Это совершенно не мое дело, — ответил он между обстоятельными поцелуями в ее шею и ключицы. — А я — не символ праведной борьбы, — ответила она с придыханием, очень уж чувствительной была кожа на ключицах, — я не обязана и не хочу. *** Генерал Хакс встал. Остальные офицеры остались сидеть. Они уже выучили, что подниматься стоит только тогда, когда он скажет. Он был доволен. Генерал коротко кивнул в знак того, что теперь совещание действительно окончено. Порядок наступает тогда, когда нужный человек берет все в свои руки, а в том, что этот нужный человек — он, Хакс не сомневался никогда — даже при Сноуке, хотя почивший лидер, конечно, внушал уважение. Впрочем, его страсть к золотому и красному немного выбивала из колеи. Хакс предпочитал простоту и строгость. Он пока не звался Верховным Лидером — но это был вопрос времени, из высшего командования не осталось более никого. От одного его избавили повстанцы и случай. После смерти Рена Хакс, признаться, даже позволил себе бокал не самого крепкого вина, которое только подогрело его воодушевление и невольную благодарность повстанцам. Чуть позже он понял, что это очень удачно — то, что горстка террористов все-таки умудрилась выжить. И действительно, они отлично ему помогли. Теперь его руки были развязаны. Последний из конкурентов, для разнообразия, обретался нынче в худшей из тюрем за шпионаж и сговор с врагом и то, как ловко Хакс это провернул, все еще согревало внутренности не хуже любого вина. Хакс шел по коридорам флагмана, и, наверное, насвистывал бы что-нибудь веселое, если бы не был Хаксом, разумеется. Он направлялся в бывший медкорпус. Медкорпус был бывшим потому, что Хакс желал иметь доступ к одному из самых интригующих своих проектов постоянно, и чтобы за этим не надо было отвлекаться от дел и лететь в исследовательский центр, с которым он установил плотное сотрудничество. Теперь медкорпус был переоборудован под лабораторию. Хакс коснулся контрольной панели, двери мягко разъехались, и генерал вошел в помещение, радующее глаз стерильными белоснежными стенами и обилием сложного оборудования. Немного портил все тот факт, что трудились здесь не только люди — были среди ученых представители инородцев. Он старался не смотреть в сторону существа, у которого щупальца были вместо ног. Хакс решил, что согласен с этим мириться, лишь бы нечто приносило пользу — что бы оно там сейчас ни делало, увлеченно уткнувшись в одну из информационных консолей. Заведовал (или заведовала — Хакс понятия не имел, как определять половую принадлежность кого-то, кто выглядит вот так) всем этим доктор Вела, родом с планеты Камино. Хакс не интересовался, за какие грехи доктора попросили вон с родины, но то, что и самостоятельно он… Или она смог добиться немалого, внушало уважение. Высокая фигура мягко поплыла к нему, едва заметив, и чуть склонила свою маленькую голову в приветственном жесте. — Как вам новое рабочее место? — Вежливо поинтересовался Хакс. Ему все еще было немного не по себе смотреть на кого-то настолько снизу вверх, да и глаза у существа были мягко говоря, неприятные. Хакс не представлял, как вообще можно определить в них хоть какое-то выражение. Но наука стоила многого — по крайней мере, пока. — Здесь есть все, что нужно, — ответил доктор, — мы благодарим вас. Здесь у нас больше возможностей, чем прежде. Ну, разумеется. Хакс теперь распоряжался ресурсами ордена, и жалеть средства на инновации он не собирался. Хакс верил в оружие и не верил в людей. К его досаде, инцидент с базой Старкиллер показывал — иногда даже нечто совершенное, невероятное бывает беззащитно перед человеческим фактором. Обычные солдаты не слишком-то способны защитить нечто настолько ценное. С другой стороны тоже не более, чем люди — но Хакса раздражало то, что в таком деле приходится полагаться на банальный случай — кому из людей повезет больше. Хакс не верил в людей, но крепко задумался над тем, что их можно превратить в оружие тоже. Биокибернетические технологии он почитал незаслуженно обойденными вниманием — такие технологии могли породить нечто, способное противостоять даже такому досадному явлению, как наделенные Силой. О девчонке из сопротивления давно не было никаких вестей, но Хакс не спешил сбрасывать ее со счетов. И с тем, чтобы превратить обычного солдата в нечто, состоящее из высокотехнологичных сплавов почти целиком, у его ученых не было особенных проблем. Однако здесь Хаксу не хотелось бы попасть в такую же ситуацию, как с Реном или Сноуком — когда кто-то оказывается главнее, просто потому, что сильнее. Ставить подобные эксперименты над собой у генерала не возникло даже мысли. Оружие не убивает людей само по себе — оружием управляют. И здесь у его инородных подопечных было, чем порадовать. Основа всего, над чем они работали. Биочип, вживленный в мозг, теоретически мог лишить испытуемого любых досадных недостатков — способности самостоятельно принимать решения, в первую очередь. Проблема заключалась в том, что пока им не удалось найти испытуемого, который прожил бы после подобной процедуры более недели и был при этом старше, чем на эмбриональной стадии развития. Взрослые организмы один за другим портили настроение генерала, упорно отторгая чужеродный предмет. Но рано или поздно решение будет найдено. Хакс верил в науку. От благостного созерцания дорогого и внушающего трепет оборудования — Хакс не знал назначения всех этих стеклянных контейнеров и металлических шкафов, но все равно любовался — его отвлек вызов с мостика. — Генерал, «Ночной канюк» запрашивает разрешение на посадку. Говорит, есть то, что вы обязательно захотите узнать. Генерал скривился. Так называемых рыцарей не было видно уже давно, и, признаться, Хаксу они никогда не нравились. Все в них было не так — начиная с неряшливого, пыльного общего вида и заканчивая тем, что они вечно были заняты совершенно неясной чушью, которая, насколько знал Хакс, касалась всех этих вещей, которым лучше бы вовсе перестать отравлять мировой порядок своим существованием. Насколько понимал Хакс, неприязнь была вполне взаимной — грязные мародеры исчезли, не потрудившись ни с кем объясниться. А потому, пусть первым порывом и было отдать приказ палить по кораблю, если он не уберется сам, Хакс дал разрешение на посадку. Должно быть, произошло что-то очень важное, раз они решили явиться к нему. А еще у него промелькнула мысль, что они ведь были хоть сколько-то чувствительны к Силе, насколько знал генерал. Как знать, может, кто-то из них купится на перспективу стать больше, чем человеком (а о прочих деталях генерал говорить не собирался - он не был дураком), и его ученые получат действительно интересный образец.