Голоса убитого прошлого

С определенной точки зрения, с математической — все складывалось неплохо. То есть, когда Рей смотрела на армию мятежных штурмовиков, как на некий человеческий ресурс. Теперь к ним добавилось восемнадцать пилотов сопротивления — эскадрилья По. Это было не очень-то много, но ценно, насколько Рей могла судить, исходя из своих познаний о ведении масштабных сражений. Это были все люди, которых могло предоставить сопротивление непосредственно им, но еще они условились, что в назначенный день повстанцы отвлекут на себя часть орденских сил, чтобы оставить флагман насколько это возможно без защиты. Рей не знала, как именно, но посчитала, что разумнее всего будет предоставить всем отвечать за свою часть операции. Истребителей сопротивление предоставило меньше, чем пилотов. Но тут в дело вступила их авантюра на Корусанте и многочисленные связи Лэндо — по дороге на Ондерон «Сокол» сделал крюк, Калриссиан кое с кем встретился и в результате они лишились обоих чемоданов с кредитами, но приобрели несколько кораблей, при виде которых у По глаза горели так, будто он в одночасье лишился рассудка. Бен, судя по всему, тоже был в восторге. По крайней мере, он сказал: «Отлично, не придется летать на вашей позорной рухляди». А По на это даже не возмутился — просто пропустил мимо ушей, что еще раз доказывало, что он был в полном, практически детском восхищении. Ондеронцы начинали понемногу возвращаться с гор. Теперь Лэндо, король и лидер оппозиции решали какие-то вопросы в королевском дворце. У Лэндо были определенные идеи насчет нового дела, которое он мог бы открыть при содействии ондеронских властей. Рей и Роуз с самого утра трудились в огромном ангаре, любезно предоставленном королем. Им нужно было осмотреть и при надобности привести в порядок как свои приобретения, так и старенькие, но, несомненно, надежные крестокрылы эскадрильи. В ангаре они проводили время уютной девичьей компанией. Фазма не очень-то много понимала во всех этих двигателях и ключах, но развлекала их историями, сидя в кабине новенького черного истребителя. Он был больше остальных, даже предполагал два места. Собственно, поэтому Фазма его и облюбовала. — И вот тут-то он и говорит: в ее… В мой то есть, ангар можно два крейсера зараз загнать. — Ого… — Рей оторвала взгляд от проводки, с которой, в общем-то, все было в полном порядке, почесала щеку плечом и покосилась на женщину, догадываясь, что дальше речь пойдет, скорее всего, об убийствах с особой жестокостью. — А ты что? — А что я. Сказала, что, во-первых, у него там в лучшем случае спидер, какой уж там крейсер… А во-вторых… Во-вторых ничего не сказала — только сломала ему нос. — И все? — А потом-ногу. — Постой, просто за разговоры о кораблях? — Роуз округлила глаза и даже привстала. Потом недоверчиво покачала головой. Рей смущенно потупилась, Фазма же глядела на Роуз прямо, выжидательно, словно призывая думать как следует. Она развернулась, встала на кресло коленями, оперлась руками на спинку. Роуз начала понимать, что у рассказа есть какое-то второе дно. И чем больше она думала, тем больше краснело ее лицо. — Прости, цветочек. Не думала, что у вас в сопротивлении сплошь хорошие, воспитанные парни. — Да нет, наверное, — пожала плечами Роуз, снова прячась за блестящим крылом, — просто при мне такого себе никто не позволял. Почему-то. Рей и Фазма понимающе переглянулись. Почему-то даже Р2Д2 при Роуз начинал тщательнее выбирать выражения. Когда Рей поняла, что в носу прочно обосновался запах машинного масла, а в ушах слегка звенит от сигнальных переговоров астромехаников, она решила выйти подышать. И там застала сцену, которая открыла ей неудобную правду. Как бы славно все ни складывалось математически, человеческий фактор все еще никто не отменял. Рей не слышала, что именно они друг другу говорили. Разговор был не из тех, что на повышенных тонах, но это еще не означало, что он мирный. Штурмовики больше не носили свою броню в городе — оккупация, фактически, была снята. И их было в несколько раз больше, чем повстанцев, но последних это, похоже, не слишком беспокоило. Трое из них как раз жгли глазами пару штурмовиков. Должно быть, здесь как раз имело место такое явление, как «а не ты ли подстрелил меня на Явине год назад?» А потом к компании присоединилась четверка ондеронцев. Которым, видимо, не нравились ни те, ни другие. Однако прежде, чем Рей успела вмешаться, в дело вступила четвертая сила. Четвертая сила была против и недавних оккупантов, и повстанцев (потому как не местные), и против местных (потому как они, должно быть, на деле шумели и портили четвертой силе послеобеденный отдых задолго до того, как оккупация в принципе замаячила на горизонте, а, стало быть, успели надоесть посильнее всех пришлых вместе взятых). Разразившись отборной бранью, четвертая сила выглянула из окна, а потом щедро окатила всех девятерых чем-то мутным из ведра. Ондеронцы, повстанцы и штурмовики стали браниться тоже — но, по крайней мере, не друг на друга. Предчувствие подсказывало Рей, что конфликт, по крайней мере, на данный момент, исчерпан. Ей подумалось, что ондеронские пожилые дамы в чем-то не уступают джедаям. А с другого конца улицы к ангару уже спешил Финн. И штурмовики, едва завидев его, предпочли ретироваться. Как и все остальные. Судя по всему, дабы избежать выволочки за склоку. — Похоже, они и правда считают тебя за командира. Но почему? — Спросила у него Рей. — Потому что думают, что я многое повидал, — уклончиво ответил Финн, провожая неодобрительным взглядом удаляющихся солдат, — Ох, Рей. Знаешь, все это только звучало замечательно, а на деле… Я не верю, что говорю это, но я не могу дождаться того момента, когда мы уже полетим и… И все решится. — Что, взлетел высоко, да крылышки обжег? — Раздался насмешливый голос из темноты ангара. — По крайней мере, не подпалил перья, пока падал, — огрызнулся Финн. Фазма, судя по заливистому смеху, вовсе не обиделась на бывшего подчиненного. *** — Вечером будет дождь. — С чего ты это взял? На небе не было ни единого облачка — бледно-голубое полотно по самый горизонт. Кайло, однако, на самом деле было вовсе не важно, будет ли вечером дождь. Насколько он знал, Энакину в вопросах предсказаний, в принципе, доверять можно, только с толкованиями стоит быть внимательней. К тому же, речь шла всего лишь о погоде. Наверное, Кайло бы даже был рад дождю — слишком яркий свет и голубая бледность почему-то вгоняли его в тоску. А еще это могло бы помешать реализовать гениальную идею Лэндо, в гениальности которой у самого Кайло были определенные сомнения. Подумать только, народные гуляния в честь окончания оккупации. На которые приглашают самих оккупантов. Мир совершенно точно сошел с ума. Кайло сомневался, что Лэндо и монарх были трезвы, когда это придумали. И даже сочувствовал людям Дэмерона, которые оказались в подавляющем меньшинстве. Впрочем, им было не привыкать, наверное. Кайло поделился с призраками своими опасениями, но они, казалось, были настроены куда как более оптимистично. — Брось. Такие вещи отлично поднимают боевой дух. — Беззаботно махнул рукой Энакин. — О, да. Возможно, он так поднимется, что ждать не будет никаких сил и все набросятся друг на друга. Они втроем сидели на крыше. Не самой высокой, до земли было не больше трех метров, но вид на город, словно застывший в тихий послеполуденный час в жарком солнечном мареве, все равно открывался неплохой. — Бен-младший, с каких пор ты такой пугливый? — Старею. Бен-старший. Хм. — Скорее уж взрослеешь, — Энакин сильно согнулся, приглядываясь к чему-то на земле. А потом зачем-то попытался дотянуться силой до обломка красного кирпича. Возможно, просто проверял свои возможности. — Через каких-то пару месяцев мне будет тридцать. — Лучше поздно, чем никогда. — Эй, ты с кем там разговариваешь? Кайло сложил локти на колени, наклонился вперед, чтобы внимательно посмотреть на обладателя обращавшегося к нему голоса. Он немного поразмыслил над ответом. — Если я тебе скажу, ты заорешь и убежишь? Дэмерон задрал голову, сощурился от солнца и упер руки в бока. — Нет. Я ж его не вижу. — Их. — О. Доброго дня, магистр Кеноби. И Магистр Скайуокер, тоже доброго дня! — Повернись немного левее, ты сейчас с голубем говорил. — Отходчивый парень. Он мне нравится, — задумчиво сказал Энакин. — Ага, только помрет скоро. Как и все остальные. Оби-Ван встал, спрыгнул с крыши и отряхнулся. — Твой пессимизм меня утомляет, Бен. — Что ты там говоришь? — Крикнул Дэмерон. Кайло на него не смотрел — вглядывался в горизонт. он и сам не знал, откуда взялись эти упаднические настроения. Может, во всем было виновато проклятое послеполуденное марево. — Говорю, что вряд ли мы это переживем. — Ну так не лети, без тебя полно пилотов. Будь со своей пехотой. — До пехоты не дойдет. Нас повзрывают прежде, чем… Сбить пушки на истребителях, а потом забросить войска в ангар. Звучало просто, но, на деле, было практически неосуществимо. Или… Кайло вдруг посмотрел на Энакина. Энакин посмотрел на него. А потом оба они перевели взгляды на Оби-Вана. — Так, погодите, — Кеноби выставил перед собой руки, — Я знаю этот взгляд. Так выглядит озарение по-скайуокерски, и обычно это очень… — Да тебе-то чего переживать, ты же мертвый! — Вот именно, Бен, именно! Это то, что нужно! — Энакин был взбудоражен и сиял, как С3ПО после чистки. По непонимающе оглядывался, а Кайло уже стремительно бежал вниз по лестнице, чтобы, подталкивая его в спину, решительно направиться к ангару. *** — Чуи, ты что, правда хочешь? Вуки отрицательно завыл, поспешно покидая кабину истребителя. Того, который не был для него слишком тесным. Нет, он не собирался лететь в авангарде, несмотря на все свое практически легендарное мастерство — и Рей могла его понять. Она ни разу не видела ни леди Чубакку, ни Чубакку-младшего, ни кого-либо еще из них, но знала, что именно они занимают мысли вуки практически все время, что бы там ни казалось со стороны. А потому взорваться где-то в открытом космосе вуки хотел даже меньше, чем кто бы то ни было еще, наверное. То есть, никому не хотелось, разумеется, но кто-то привык быть морально готовым к такому развитию событий. Но не вуки. Призрачная рука легла на плечо Рей. Она смущенно обернулась. «Это совсем не то, чего хотели бы джедаи прошлого, правда?» — Решение не за ними. Только за тобой, падаван. Ты пообещала не дать собой пользоваться ради политики, а не повесить клинки на стену и всю оставшуюся жизнь любоваться на птиц, если я все правильно понял. Рей кивнула. И накрыла призрачную ладонь своей. — Боишься? «Боюсь. И за себя, и за всех остальных. Пока самое начало плана видится самым… Жутким, а меня там даже не будет. Я не пилот. Не такой, по крайней мере» — Так ведется война, Рей. Каждый на своем месте. Рей знала. Она будет защищать солдат сразу после высадки. Если до этого, конечно, дойдет. Рей видела, как оно было, в чужих воспоминаниях. Она там видела кое-что еще. Роуз уже закончила проверку. Корабли были готовы к вылету хоть сейчас. Теперь они с Финном, Чуи и Фазмой просто сидели и о чем-то переговаривались — довольно мирно. Рей подозревала, что перемирие между Финном и его бывшим капитаном тоже в какой-то мере можно списать на влияние Роуз. Рей задумчиво смотрела на них какое-то время, а потом перевела взгляд на корабли. Она неуверенно подошла к самому крупному из них. Кабина была закрыта. Не особенно думая, что делает, Рей забралась на крыло, и осторожно, то и дело оскальзываясь, постаралась устроиться на покатом лобовом стекле. Это было сложно, она кое-как балансировала. Но все же вынула клинки и зажгла, словно приготовившись… — Потрясная идея, Рей. Если бы это был танк, — крикнул Финн. А Рей не ответила. Она смотрела, как озадаченность на лице учителя медленно сменяется пониманием. А потом в ангар ворвались чем-то очень взбудораженные Бен и По. Увидев Рей, они застыли с практически одинаковыми выражениями лиц — глаза лихорадочно блестят, губы чуть подрагивают, будто они не могут определиться, стоит ли им довольно расхохотаться, или еще не стоит. Пока никому не было вполне ясно, как идею воспринимать — как грандиозное открытие или же грандиозное безумие. Медленно, степенно вошедшие следом магистры переглянулись многозначительно. — Оби-Ван, взгляни-ка. Как там говорил Йода? «Сходны порой дураков мысли?» — Диада, — пожал плечами Оби-Ван. *** Дождь все же приближался. Из-за гор даже доносились раскаты грома, сразу же за белыми вспышками, что высвечивали черные силуэты скалистых вершин на фоне фиолетово-черного неба. Впрочем, от народных гуляний никто отказываться не стал — просто установили на площади побольше навесов. Люди брали со столов закуски и выпивку и расходились под навесы поменьше, под стенами домов. Горело множество фонарей. Сверху, с балкона королевского дворца, город выглядел почти ирреально. Рей невольно засмотрелась. — Ну, что я говорил, — удовлетворенно заметил Лэндо. — Надо будет устроить еще, как только вы отсюда свалите, — кивнул монарх. На нем был все тот же расшитый голубой камзол. Рей не знала точно, но подозревала, что у короля должно быть больше одного парадного облачения. — Что будете делать со своей оппозицией? — А что? — Пожал плечами король. — Отгуляем, потом Чет придет сюда, и будем устраивать переговоры. Возможно, опять разругаемся. Если бы только наш отец нас видел. Король досадливо вздохнул и покачал головой. Значит, лидер оппозиции приходился королю братом. Рей не знала, что именно ей думать по этому поводу. — Цивилизованные, — шепнул ей на ухо Бен, поправляя свою куртку у нее на плечах. — Иные королевские дети просто травят друг друга без лишних разговоров. Монарх неторопливо покинул балкон, намереваясь, должно быть, спуститься на площадь, к народу. Пока ветер еще не пригнал тучи, что проливались на землю там, за городом. На вопросительный взгляд Лэндо Рей и Бен не сговариваясь отрицательно покачали головами. Лэндо кивнул и, посмеиваясь над чем-то, что было ведомо одному ему, удалился вслед за монархом. Рей устроилась прямо на широких мраморных перилах, нисколько не опасаясь упасть. Впрочем, ее сразу же обхватили сзади — возможно, конечно, не столько для надежности, сколько… Бен устроил голову у нее на плече. Рей закрыла глаза, вдохнула полной грудью, чувствуя особенный предгрозовой запах. Словно бы все ароматы, которые только здесь были — белых меленьких цветов, что распускались на лозах, увивавших перила, влажного камня, озона — стали сильнее раза в три. Если подумать, это касалось не только запахов. И не только надвигающейся грозы. — Я вижу наших, — Сказала Рей. — Еще бы. Сложно не приметить Чубакку и Фазму. Погоди, это что, Трипио? — Надо бы сказать, чтобы уходил с улицы. Молнии… — Надо. Погоди… Смотри, сам догадался. Не удивительно. А знаешь… Когда тебя растит протокольный дроид, в этом есть свои плюсы. Рей заинтригованно обернулась, только для того, чтобы увидеть на его губах меланхоличную блуждающую улыбку. Он немного отстранился, коротко выдохнул — должно быть, нос зачесался из-за касания ее волос. — Говори же, — поторопила она, разворачиваясь на перилах так, чтобы сидеть к Бену лицом. Разумеется, он придержал ее под локти. Конечно же, она была уверена, что не упадет, но все равно притянула его ближе, так, чтобы можно было обхватить руками за шею. Он медлил — задумчиво снял со своего плеча ее руку, поднес к губам ладонь. Рей чувствовала только горячее дыхание, легкие, почти невесомые касания… Этого, в общем-то, было достаточно, чтобы в груди разгорелся пожар. — Я могу сказать тебе о своей любви примерно на десяти языках, — наконец сознался он. — И на шириивуке? — Удивилась Рей, стаскивая его шейный платок. — И на нем. Правда, тут очень важна тональность. Мне бы не хотелось случайно посоветовать тебе побиться головой о дерево вместо… Эй! — Начинай. Я слушаю, — подбодрила Рей. И продолжила прокладывать дорожку из поцелуев вдоль линии шрама. От самой ключицы. Рей никуда не торопилась. Она хотела послушать все десять вариантов. И когда он начал, она даже не могла сказать, что именно доводило ее до состояния почти полной потери разума — едва ощутимая вибрация кожи под ее губами, сам звук его голоса или же тон — она, разумеется, не понимала слов, но совершенно точно была уверена, что он не врал. Невозможно советовать побиться головой о дерево с таким отчаянием, жаром и… Чем-то, чему она не могла придумать названия вовсе. *** — Глянь-ка. Это и есть джедайская медитация? Фазма проследила взгляд По, посмотрела какое-то время и пожала плечами, облокачиваясь на кирпичную стену. — Почему бы и нет. Ты что, джедай? Откуда тебе знать? — Ну, так медитировать и я могу. Проверим? Фазма оторвала взгляд от дворцового балкона и как-то странно посмотрела на По. Он уже ждал чего-то в духе «все никак не успокоишься?». На самом деле, «не сломать ли тебе руку» он не исключал тоже. Но ставил скорее на первое — очень уж спокойный, даже умиротворенный в какой-то степени у нее был вид. Он ждал. Она ведь приняла такие условия игры, в конце концов. — Почему бы и нет. Но у меня есть условие, лучший пилот. Этого По не ожидал, а потому даже не успел как следует подумать, прежде чем вопросительно кивнуть и сообразить, что этим жестом заранее согласился на все, что она скажет. — Никаких больше разговоров о том, куда мне пойти, или где остаться. Я буду там же, где наш ушлый Ф-Н и мои болваны, — она кивнула на штурмовиков, жмущихся к стенам под навесами так же, как и они. Все шумели, все говорили и держали огромные кружки с местным пивом, аромат которого был не похож ни на что, что доводилось бы прежде пить По. На самом деле, По не мог точно сказать, где штурмовики, а где ондеронцы. Знал только, где его ребята, да и те, пусть поначалу и старались держаться друг друга, теперь уже разбрелись кто куда. Один вот как раз шел мимо него, склонившись к уху какой-то девицы, судя по всему, из местных. Девица смеялась, смущенно прикрывая маленькой ладошкой рот. Пилот коротко махнул своему коммандеру, но не остановился. По сдержанно кивнул ему в ответ. И снова развернулся к Фазме. — Могу я хотя бы спросить, почему? — Можешь. Язык-то есть, — усмехнулась Фазма. — И ты ответишь? Она досадливо поморщилась. Слегка качнулась вперед, завела руки за спину и снова прижалась лопатками к стене. Смотрела она на медленно, но верно надвигавшиеся тучи. — Тебе надо знать? Послушай, просто мне… Я думала, куда идти. И поняла, что понятия не имею. Я не так уж много чего знаю, кроме войны, да и куда бы ни шла раньше — все дороги ведут именно к ней. Так какой смысл? Игривое настроение куда-то подевалось, и По еще какое-то время пытался отыскать его, стоя в молчании и машинально шаря в карманах. В конце концов ему пришлось смириться с пропажей, и тогда он заговорил. — Знаешь… Уже через день, похоже, я буду заниматься именно тем, чем привык. Полечу и попытаюсь подорвать как можно больше всякого разного. Ничего нового. То есть, на этот-то раз, похоже, все-таки будет кое-что из ряда вон… Ну да не об этом. — Он запустил пальцы в волосы на макушке, даже слегка потянул, словно сам себя одергивая. — Я видел корабли, которые разлетались на куски, и ни разу не думал, что чьи-то останки теперь будут вечно дрейфовать в космосе. О, и, конечно, твои болваны. — Здесь он горько усмехнулся, покачал головой. — Чтоб мне провалиться, если я хоть раз действительно думал о том, что у них под шлемами. Так проще. Не считай меня за полного идиота, у которого в голове розовый идеалистический кисель. Нет, больше нет. Он хотел сказать кое-что еще, но у него вдруг не осталось никакой возможности это сделать. Она впечатала его в стену — не очень-то аккуратно, и он никак не мог сообразить, звенит у него в голове из-за того, что он приложился затылком о нагретый за день камень или же это все потому, что ни одна женщина его еще не целовала так. Не женщина, на самом деле, тоже, хотя здесь уже бывало что-то близкое. — Так что, дашь увести тебя с войны, если выживем? — Придушенно прошептал он, когда она немного отстранилась. Выбор был невелик — либо отдышаться, либо спросить. — Если выживем, мы доиграем как положено в «не лезь, придурок, я же оторву тебе башку». Но теперь у нас не очень много времени, так что самое интересное придется сдвинуть вперед. — Договорились. *** Финну удалось найти Чуи. И теперь вуки помогал ему разыскивать в толпе Роуз. Ну, по крайней мере, вуки присутствовал. И, вроде как, глазел по сторонам. Ровно до тех пор, пока его цепко не ухватили из толпы. А за рукой — ухоженной, гладкой рукой — показалось лицо с широкой белозубой улыбкой. Финн никак не мог сообразить, откуда взялся Лэндо. То есть, из толпы, конечно же, но это все равно было неожиданно. Чуи протестующе завыл и закатил глаза. — Да ладно тебе, приятель. Что значит «где я, там неприятности»? Вуки ответил, что то и значит. Но тут Финн понял, что в любом случае будет продолжать поиски один, потому что старые приятели будут пить, ворчать друг на друга и поминать былые времена. Финн махнул рукой. Роуз обнаружилась чисто случайно. Потому как разглядеть ее из-за спин сгрудившегося вокруг нее народа было практически невозможно. Финн растолкал товарищей и незнакомцев и на какое-то время задохнулся от возмущения. Роуз морщилась, но пила. И, закончив, выдохнула и громко ударила кружкой о стол. И очень, очень деликатно вытерла губы пальцами. Финна оглушил одобрительный рев. Он вспыхнул. — С ума сошли? По вашему это смешно? — Да ладно тебе! — Ты бы знал, сколько народу только что проигралось. — А вот я здорово разбогатела, похоже. Знать бы, куда это все теперь девать, — спокойно сказала Роуз, аккуратно сгребая в кучку беспорядочно разбросанные на столе кредиты. Она подняла на Финна серьезный взгляд. — Немедленно перестань, — тихо сказала она, видя, что он уже набрал полную грудь воздуха, чтобы говорить, — Я понятия не имею, почему все все время забывают, сколько мне уже лет. Я не собираюсь слушать нотации, Финн, а до операции еще целый день. Финн вынужден был признать, что во всем этом есть смысл. Товарищи теперь косились на него даже сочувственно, кто-то похлопал по спине. Толпа редела. — Извини. Мне и правда не стоило… — Забыли. Толпа рассеялась, и ничто теперь не загораживало обзор на низкий дом с другой стороны площади, хотя Финн предпочел бы на это не смотреть. Он отвернулся. Возможно, слишком резко, а, возможно, и нет — Роуз в любом случае замечала всегда и все. — Теперь тут уже ничего не сделаешь, — сказала она мягко и положила руку ему на предплечье, — Наверное, просто не стоило все это время молчать. — Я не… Просто, я думал, что не время для всего этого. Война. — Вот именно, Финн. Вот именно. Что угодно может случиться в совершенно любой момент. Финн точно расслышал, ему не показалось. Так и было, девушка сморгнула вдруг набежавшие слезы. Он мягко приобнял ее за плечо, ободряюще улыбнулся. — Эй, Рози… Не держи в себе, послушай. Я ведь понимаю, правда. — Спасибо. Роуз подняла на него блестящие глаза и коротко улыбнулась. Финн видел, как многозначительно смотрел на него Трой. На самом деле, Финн не ожидал увидеть генерала на площади — тот вообще редко покидал административное здание, в котором ондеронцы позволили им квартировать до назначенного дня. Должно быть, генералу было, что сказать своему новоявленному офицеру, но Финн коротко покачал головой. Действительно, всему было свое время. — Хочешь поговорить о Пейдж? — Нет, не сейчас. Правда. — Тогда, может, познакомить тебя с бывшими сослуживцами? Ну, с кем ты еще не познакомилась сама, конечно. — Да. Да, отличная идея. — И Роуз… Прости, что был таким придурком. Надо было… Говорить. — Забыли. Пойдем уже. *** Языки закончились довольно быстро, и, по странному стечению обстоятельств, как раз в тот момент, когда Рей добралась до конца полоски рубца. Для того, чтобы коснуться губами кожи над самым его глазом, ей пришлось мягко, но настойчиво потянуть его на себя за шею. Однажды она предложила попытаться убрать шрам, но… Но ему почему-то не слишком понравилась эта затея. Наверное, из-за любви к драматическим жестам — в конце концов, что может быть драматичнее шрама на лице в качестве подарка от возлюбленной? Наверное, примерно из тех же соображений он сейчас смотрел на звездное небо — ту его часть, что еще не успели затянуть черной пеленой грозовые облака — расслабленно перебирая распущенные волосы Рей, и думал… Впрочем, эту идею пришлось сразу же отбросить. Он прекрасно знал, что в тюремном блоке нет окон, а даже если бы были — они слишком далеко, чтобы видеть одни и те же звезды. Так или иначе, уже совсем скоро… Рей немного отстранилась, обеспокоенно заглядывая ему в лицо. Загорелась на секунду белая молния вдалеке, и на миг ее глаза стали синевато-зелеными. А потом снова почернели. Наверное, он мог бы вечно наблюдать за тем, как они меняют оттенки. Он и смотрел — до тех самых пор, пока дождь не хлынул прямо над ними. Он легко поднял ее, отходя под защиту каменного потолка, и поставил на ноги у самой стены. Там, внизу, кричали люди — так, будто случилось что-то неожиданное, и это было странно. Не могли же они в самом деле не видеть? Возможно, правда, народ был пьян, весел, а потому промокал и орал в свое удовольствие. Ему было совсем не до того, потому что каким-то образом шуму ливня не удалось заглушить тяжелое, прерывистое дыхание Рей. Если задуматься, Сила никогда не была единственным проклятием, отравлявшим его жизнь. Было второе — никогда не утихающая буря из чувств. Они менялись, но никогда не переставали рваться наружу, будто им было тесно внутри него. Наверное, Люка это беспокоило едва ли не больше, чем пресловутый силовой потенциал. Никто из родни не знал, что с этим делать. Он сам не знал тем более. Позже ему было дозволено обрушивать эту бурю волнами ярости на тех, на кого укажут. Только это не приносило облегчения — только болезненно жгло изнутри. Но теперь… Теперь все было по другому. Рей хотела себе все, что только у него было. Если задуматься, только этого она и хотела. И такое пламя не жгло, такие волны не душили. И еще она давала не меньше взамен. Звезды и луна скрылись, мир погрузился в кромешную тьму — свет уличных фонарей едва долетал до них, но он все равно видел, как лихорадочно сверкают ее глаза. Она требовала, жаждала оказаться с головой в том вихре, что не утихал в нем никогда, а он никогда не умел сдерживаться, а потому склонился к ней, прижал к стене, укрывая собой от холодного ветра и сразу же, безошибочно нашел ее губы. Снова вспыхнула молния. Вспыхнула и погасла, но неяркое свечение, мало кому видное, осталось. Несколько мерцающих холодной синевой силуэтов. Ни Рей, ни Кайло сперва этого не заметили. Только услышав отчетливое покашливание Энакина, Кайло не без труда оторвался от своего занятия и обернулся. Рей наклонилась, поднырнула под его руку. И посмотрела тоже. Их было больше, чем обычно. Если подумать, столько призраков за раз они еще не видели. Энакин демонстративно закрывал ладонью глаза стройной тогруты, которая протестующе хлопала его по руке, Оби-Ван смущенно тер шею. Квай-Гон сразу же отошел к перилам и сделал вид, что его очень интересуют смельчаки, веселящиеся на площади под дождем. Люк устало закатывал глаза. Йода с совершенно нечитаемым выражением лица постукивал призрачной палкой по каменному полу. Эйла Секура заговорщически подмигнула Рей.