***
С той злополучной ночи минуло уже несколько десятков лет. Все уже забыли о том страшном дне, когда сразу трёх вампиров зверски убили. А о пропавшем без вести мальчике всё ещё иногда говорят. Кто-то думает, что ребёнок от голода сошёл с ума и убил свою мать и других двух; некоторые считают, что его похитили, либо он сам сбежал, чтобы спастись. Никто не знал правды, а самим копаться до неё ни у кого не было времени. Сдался им этот ребёнок! Ведь даже столица не обратила на этот инцидент внимания, оставив всё как было. И, наверное, никому не важно, что может произойти в будущем из-за халатности по отношению к этому происшествию. Несколько лет Эли и Хэйл скрывались в густых и тёмных лесах Севера. Эли ждал, когда ребёнок придёт в себя после пережитого, когда наконец отпустит ситуацию и будет жить настоящим днём, а не прошлым. Но так долго этого не происходило, а голод ведь с каждым днём становился сильнее. В деревнях у леса уже было небезопасно вести охоту, поэтому необходимо было что-то с этим делать. К совершеннолетию Хэйл наконец освоился. Привык к такому укладу жизни, поэтому он с Эли смогли перебраться в место, где было достаточно корма и можно без опаски охотиться. Хэйл осмелел. Он перестал бояться вампиров, перестал бояться быть пойманным и, главное, перестал бояться быть другим, но некий страх перед отцом всё ещё беспокоил его. Леденящий голос Эли пронзал нутро парня, кожа всегда покрывалась мурашками, а плечи подрагивали. И так было всегда, это никогда не прекратится. Но Эли никогда не давал повода бояться себя: он обращался с ним как с самым дорогим, никогда не поднимал на него руку, не ругал за промахи. И Хэйлу даже начало казаться, что та семья, которой он лишился несколько десятков лет назад, всё ещё с ним. Она другая, как и он сам, она отличается от семей, о которых пишут в книжках, но его отец сейчас был всем для него. Возможно, он не осознавал этого, но Хэйл всё больше и больше начал подражать отцу. Вкусы, привычки, характер, тон голоса — всё это он перенял от, вроде бы, чужого, но уже такого родного вампира. Всё было хорошо, пока они питались кровью жителей из маленьких поселений. Столица смотрела на это сквозь пальцы, ведь для них такие низкосортные вампиры — лишь обуза. «Нам меньше проблем», «Убили всего лишь несколько бедняков — почему мы должны отправлять солдат туда?» и подобные отговорки слышали старейшины, которым удавалось выжить. Вскоре они просто смирились и даже не пытались просить помощи. Но нужно было продолжать. «Отец, должны ли мы будем покинуть Батриа?» — этот вопрос очень долго мучил Хэйла, но он никогда не пытался узнать об этом у отца. Не любил Эли бессмысленные вопросы и когда лезут в его дела. Но однажды за ужином Хэйл, поборов пугливость и неуверенность, решился спросить об этом. — Да. Мы переберёмся в Глоулор через несколько месяцев. Здесь уже многие знают о наших преступлениях. Столице всё равно, но другие вампиры, старейшины и те, кто пострадал от наших рук, хотят восстать против столицы. Нам ведь не нужны проблемы? В такой кипиш нежелательно тут находиться, — Эли мягко улыбнулся сыну, а затем продолжил. — Ну в самом деле: почему ты до сих пор такой хиленький? Ты ешь достаточно, я много тебя тренирую, но ты всё ещё не способен бороться. Если так будет продолжаться, то мой план пойдёт крахом. — Что за план? — Всему своё время, не стоит торопиться. Отужинав, они разошлись. Хэйл лёг на лежащую у окна циновку, а Эли зачем-то вышел из дома. Хэйл уже привык к тому, что отец частенько пропадает на всю ночь, иногда на сутки, возвращаясь только к следующему ужину. Хэйл пару раз подумывал о том, чтобы проследить за Эли, но всегда отказывался от этой идеи: был большой риск попасться. Он боялся узнать то, о чём ему знать не следует, но с каждым уходом отца его любопытство разгоралось сильнее огня в костре. Эта ночь была особенно холодной из-за приближающегося декабря. Сегодня шёл снег, первый в этом году, он застелил всю землю белым мягким покрывалом, из-за чего следы были отчётливо видно, что, несомненно, помогло Хэйлу. Он накинул на себя тяжёлую шкуру какого-то животного и подошёл к входной двери. Сначала Хэйл несколько минут прислушивался к тому, что происходит за дверью, но кроме завываний ветра ничего не было. Он открыл дверь и вышел наружу: ни души. Наверное, с самого начала эта идея была провальной, так как он вряд ли сможет сейчас найти Эли в этом тёмном лесу, даже по следам. Хэйл несколько раз обошёл дом, а затем, вернувшись обратно к двери, направился от неё прямо в глубь леса по слегка заметённым следам. — Чёрт возьми, зачем я это делаю?! — пробормотал Хэйл, не прекращая идти сквозь цепкие кустарники и высокую засохшую траву. — Если он узнает, что я покинул дом один, то заживо меня закопает… Хэйл никак не ожидал, что, дойдя до озера, наткнётся на кого-то. Этот кто-то его не заметил, но если Хэйл сейчас совершит лишнее движение или издаст звук, то его точно обнаружат. Поэтому он остался стоять так, как стоял. Но его всё ещё прикрывали длинные ивовые ветви, и, хотя с них уже опала листва, они до сих пор могли скрыть в ночной темноте. Несколько минут вампир стоял спиной к Хэйлу, не шевелясь, но потом неожиданно повернулся лицом прямо к нему. Хэйла будто ударило током, а позвоночник пронзил острый меч — незнакомец точно что-то заподозрил, но виду не подал. Этот незнакомец был не кем иным, как лордом Чарлотом. Это вампир, который, как говорят некоторые, был назначен самим Графом правителем Батрии. Чарлот низкорослый, в чёрных волосах уже проглядывалась седина, но его лицо всё так же было неотразимым. И нельзя сказать, что ему уже пошла пятая сотня лет. Одет он сейчас в совершенно неподобающую для аристократов одежду. Можно было предположить, что это делалось для того, чтобы не привлекать лишнего внимания. Чарлот долго всматривался в то место, где стоял Хэйл, но, так как зрение у него под тяжестью лет было не таким острым, он ничего не увидел и вновь повернулся к озеру. Хэйл, чьё сердце на мгновение замерло, а из лёгких пропал весь воздух, постепенно пришёл в себя. Он совершенно не ожидал встретить тут вампиров из столицы, поэтому уже начал подумывать, как побыстрее уйти отсюда. Но стоило ему сделать шаг назад, как со стороны водоёма послышался знакомый голос: — Лорд Чарлот, рад видеть Вас здесь! Вы всё-таки решили принять моё предложение? — Эли улыбнулся мужчине хищной улыбкой. Он продолжал подходить к нему всё ближе, пока не остановился на почтительном расстоянии. На лице Чарлота не было ни единой эмоции, но можно было предположить, что он напрягся. — Эли… Если всё то, что вы написали в письме, — правда, то мне следовало бы прямо сейчас вас уничтожить. — Но Вы этого не сделаете, потому что хотите использовать меня и моего сына в своих планах. Но я не против быть использованным, — промурлыкал Эли, его улыбка становилась шире, обнажая пожелтевшие зубы с длинными и острыми клыками. — Вы знаете, скольких мы убили. Мы убьём в несколько раз больше, мы истребим всех вампиров, которые так яростно поддерживают этот никчёмный Мирный договор. Эли подступал ближе к Чарлоту, а тот, хотя и казался непоколебимым, всё же делал шаги назад. Ведь тот, кто рядом с ним, может запросто убить его, распотрошить на органы, оставив от него лишь фарш, кишащий личинками. — Ха-ха, Вам не стоит бояться меня. Если мы будем сотрудничать, то сможем вместе истребить дефектных вампиров. Они так послушно следуют всем законам, который прописаны там, даже не понимают, что всё это идёт против них самих. Мы, вампиры, давно бы уже подчинили всех людей и питались их кровью ежедневно. Мы обрели бы рабов, которых не побрезговали убивать за неповиновение или же просто от скуки. — Вы же… метузела. Вы уже не вампир, вам незачем люди. — Ха-ха-ха-ха! Да что такое… Я могу питаться кем захочу и когда захочу. И не важно, метузела я или вампир. Хоть сам Граф! — Эли уже терял терпение. Если Чарлот будет продолжать уходить от главного вопроса этой встречи, то у Эли мало что выйдет. Для исполнения такого плана однозначно нужна поддержка из верхних слоев общества, так Эли не будет бояться, что его отыщут и убьют, ведь он будет под защитой столицы. — Я бы хотел подумать немного над этим. Как вы смотрите на то, чтобы встретиться через несколько дней и ещё раз всё обсудить? — Чарлот уже был у края берега. Ещё шаг — и он попросту упадёт в воду. — Это не тот вопрос, ответ на который я могу дать сразу. Эли на мгновение убрал улыбку с лица, оскалившись. Но, заметив твёрдое выражение лица собеседника, вновь растянул губы в улыбке. Он отступил от Чарлота на несколько метров, и, повернувшись, пошёл прочь, бросив напоследок: — В следующее полнолуние я буду ждать Вас на этом же месте. Хэйл, с ужасом наблюдавший за этим, не смог и с места сдвинуться. Он понимал, что если сейчас не добраться до дома раньше отца, то пиши пропало: Эли точно что-то заподозрит. Хоть он это и осознавал, тело всё равно не слушалось. Пытаясь хоть как-то избавиться от окоченения, он совершенно не заметил тень, вставшую перед ним. — Сынок, пора идти домой и ложиться спать. Но, кажется, ты слишком много узнал за этот вечер и теперь не сможешь уснуть. Я помогу тебе, — Хэйл давно не слышал от отца таких холодных и бесчувственных слов. Сначала можно было подумать, что Эли просто гонит спать непутёвого сынишку после того, как он загулялся с друзьями, но на самом деле за этими словами скрывался гнев, который вот-вот обрушится на Хэйла. Неожиданно стало темно, и больше юноша ничего не чувствовал. Утреннее солнце уже начало заглядывать в окно, освещая своими лучами разбитое лицо парня. Он лежал на циновке под шкурой зверя, иногда постанывая от пульсирующей боли в голове. Всё тело ломило так, будто он вчера весь день вручную пахал целое поле. Кровь запеклась на голове и лице, глаза опухли от слёз, которые, похоже, непроизвольно лились всю ночь. Дома было тихо. Лишь с улицы доносилась громкая трель зябликов — но и она слышалась глухо, будто пели они очень далеко. Хэйл поднялся с циновки, всё ещё держась одной рукой за голову. Еле передвигаясь по дому, он нашёл небольшую тряпочку, чтобы вытереть ею кровь, но та оказалась сухой, поэтому парню пришлось покинуть дом и пройтись до озера. Шаги давались Хэйлу тяжело: особенно было трудно идти сквозь ветки, которые царапали кожу. Эти царапины не должны были кровоточить и обычно заживали через несколько минут, но из-за глубокой раны на голове все силы регенерации уходили на неё, поэтому царапинки от веток оставались и никуда не пропадали, вдобавок причиняя дискомфорт. Намочив ткань в воде, Хэйл сел на мокрую траву и начал осторожно промывать рану. Это заняло достаточно много времени, так как невыносимая боль усиливалась с каждым прикосновением, а кровь до сих пор не желала отмываться. Закончив с раной, Хэйл, покачиваясь, вернулся домой и сразу же повалился на пол и заснул. К вечеру вернулся Эли… Неизвестно, где он был, но, судя по запаху, добывал еду. Увидев сына прямо у порога, он присел на корточки и погладил того по голове, при этом мягко улыбаясь: — Мой милый… Не нужно совать свой нос в дела взрослых мужчин. Я же говорил тебе, что всему своё время. Не нужно торопиться, — он нежно перебирал волосы пальцами, стараясь не касаться раны. Но грубые руки Эли всё равно причиняли боль и дискомфорт Хэйлу, поэтому тот после каждого прикосновения приглушённо мычал. — Нужно обработать твою рану. Я схожу и найду что-нибудь, что тебе поможет. Эли, взяв сына на руки, занёс его в спальню и мягко положил на циновку, укрыв мехом. Затем он опять вышел из дома, чтобы найти дубовую кору и приготовить из неё отвар, который обеззаразит рану и поможет ей быстрее затянуться. Эли не спеша шёл по лесу, напевая себе что-то под нос. Беззаботность. Эли уже окончательно сошёл с ума. Спустя долгих восемнадцать дней, когда за окном шёл снегопад, Чарлот и Эли вновь встретились у озера. Без лишних слов и представлений, Чарлот чётко дал ответ: «Я согласен». Война начиналась постепенно. Сначала Эли уничтожал мелкие поселения, медленно переходя к деревням и городам. Хэйл всё это время лишь слепо следовал за отцом. Нельзя было сказать, что он был за чью-то сторону. С одной стороны, он поддерживал отца и в какой-то степени помогал тому, но с другой — ему не слишком-то и хотелось глубоко влезать в это. Эли его не заставлял. Если Хэйл хотел убивать — он убивал, если не хотел, то нет. Чарлот же, оставив на Эли все грязные дела, делал всё, чтобы внушить народу, что Мирный договор — это то, чего не должно существовать. Он ограничивал их возможности и силу, не давая полноценной власти над людьми. И ведь его слушали, за ним следовали. Если сначала войной была затянута лишь Батрия, то всего через несколько месяцев под властью Чарлота и Эли оказались ещё две территории — Дреилес и Ублиум. Так как Ублиум теоретически принадлежит территории Глоулора, то Лорд этих территорий был в курсе войны ещё с самого первого нападения на деревеньку на окраине Ублиума. — Направьте все силы на укрепление границ! Все города закройте, никого не пропускайте. Тех, кто не подчиняется, убивайте без предупреждения! — Лорд был обеспокоен: ситуация выходила из-под контроля настолько быстро, что он не успевал отдавать приказы. Главная проблема крылась не только в том, что Эли собственноручно уничтожал «дефектных» вампиров, а ещё и в том, что сами вампиры стали нападать друг на друга, разделившись на две стороны. Первая сторона — приверженцы Мирного договора: в основном это были аристократы, ансиллы и другие вампиры высших чинов. Другая же сторона — вампиры, утопающие в бедности и голоде: они всем сердцем ненавидели не только законы Мирного договора и людей, но ещё и вампиров высших чинов. Они безжалостно убивали всех, кто стоял у них на пути, не жалея ни детей, ни женщин. — Если мы продолжим подчиняться этим законам, то вскоре от нашей расы ничего не останется! Мы все, все умираем от голода, потому что Главная столица забирает основные запасы крови себе, кормит всех аристократов, ансилл, не оставляя для нас ничего. Мы должны истребить их, устроить свою собственную власть, которая будет сначала думать о своём народе, о вампирах, о своей расе, а не о никому не нужных людях! — Мы истребим дефектных! Они не имеют права на существования! Мы построим мир, в котором не будет места людям! Они просто наша еда и наши рабы, они не достойны большего! В этой анархии Хэйл совершенно потерялся: чью сторону принять? Кого слушать? Кому подчиняться? Он уже давно сбился, хотя и понимал, что выбора-то ему и не дают. Чем больше Эли убивал — тем сильнее он хотел, чтобы его сын делал то же самое. И тут уже у Хэйла не оставалось права выбора, как это было в самом начала. Сперва Эли просто подбивал на это дело Хэйла, а когда тот стал отказываться — бил его, принуждал силой. И Хэйлу уже ничего не оставалось делать, как подчиниться. Он не знал, скольких убил, сколько семей разрушил. Всё это стало не важно, когда в стране началась настоящая война за власть. Все силы Главной столицы были направлены на борьбу с восставшими, а пока они боролись, Эли и Хэйл уничтожали города, проливали кровь невиновных. Какая к чёрту жалость, когда жажда крови сильнее? Вскоре пришла весна. Ничего не стало лучше, всё становилось только хуже. Многие погибли, и уже даже воевать было некому. Хэйл… Хэйл привык к такой жизни. Он, на удивление, быстро адаптировался к новым условиям. Он перестал жаловаться, плакать по ночам. Он беспрекословно слушался отца, лорда Чарлота, помогал им бороться с «дефектными», управлять вампирами, которые хотели власти и правосудия. В общем, полностью смирился со своей судьбой, стал некой пешкой в руках Эли и Чарлота.***
— Получается, Эли и Чарлот заключили договор между собой, чтобы заручиться поддержкой друг друга? — спросил Лианг, когда Делио на несколько минут прекратил рассказывать. — Я… слышал, что он действовал один и чуть не истребил вампиров из-за личной неприязни. — В каком-то смысле так и есть, но он никогда не действовал один. Вероятно, подробности сотрудничества Чарлота и Эли намеренно скрыли. Ненависть Эли была направлена в большей части на людей. А те вампиры, которых он считал дефектными, были бы вынуждены защищать людей в рамках законов Мирного договора. Чтобы не было помех, Эли решил сначала истребить их, а потом направиться на Юг и разобраться с людьми, — пояснил Делио. — Без поддержки от столицы Батрии он бы не смог продвинуться дальше неё, поэтому он воспользовался лордом, который преследовал свои личные цели. Но так и не смог достигнуть их. Эли и экс-лорд Батрии были сожжены, но… Эли выжил. Никто не знает, как он смог выбраться. Возможно, он умер, но совсем не из-за сожжения. — То есть, он всё ещё может быть жив? — Элои посмотрел на Делио, ожидая ответа. Этот вопрос поставил в тупик всех, и никто не мог дать точного ответа. — Не знаю, — Делио отрицательно покачал головой. Он обладал на порядок большей информацией, нежели остальные, но о будущем Эли и остальных он мог лишь догадываться, основываясь на слухах. Люди дали Делио немного отдохнуть, прежде чем он бы продолжил. Всё же, такой тяжёлый и длинный рассказ давался ему довольно тяжело из-за изнеможения, он даже начал в какой-то момент задыхаться. Группа решила сделать небольшой привал у опушки леса, так как солнце уже поднялось высоко над горизонтом, а оно в свою очередь сделает состояние Делио ещё хуже. Было принято решение дождаться сумерек. Делио помогли спуститься с лошади и уложили на одну из циновок, которую отцепили от лошади. Делио почти моментально провалился в сон, ведь совершенно не думал сейчас ни о чём, кроме отдыха и покоя. Элои разместился недалеко от Делио, иногда посматривал на него. Его черты лица манили, не давая оторвать взгляд. Как вообще кто-то может быть настолько красивым и одновременно пугающим? Элои не знал ответа. Да и больше он сейчас был погружён в историю Хэйла, уж очень она его заинтересовала, поэтому ему не терпелось услышать продолжение от Делио. Но нужно было подождать…