Горький мёд

Солнце давно спряталось за горизонтом, словно в кроватке, укрылось в мягких облаках. С небес тихо струился бледно-синий свет луны. Облитые им деревья и травы отдавали в лицо нашей маленькой компании своё тепло. Величественный храм ночного леса нежно убаюкивал друзей своей волшебной тишиной. Железный Дровосек сидел около костра, периодически подбрасывая поленья. А Страшила, расхаживая рядом, думал. От столь долгого напряжения его голова покрылась щетиной иголок и булавок. — Куда же улетела Марика? — еле слышно пробормотал он, обращаясь скорее к самому себе. Но взгляд его остановился на железном друге в ожидании. Правитель Фиолетовой страны расправил плечи и, скрипнув шеей, достал маслёнку. — Самому интересно. Дровосек смазал суставы и снова сел неподвижно. Он ждал и гадал, что же произойдет дальше, покачиваясь из стороны в сторону. Огонь весело потрескивал, играя золотыми лепестками. Ведьму ждать пришлось недолго. Спустя примерно час друзья услышали громкий шелест деревьев и мягкий знакомый голос. — Заждались, поди? Девушка игриво потрясла перед собой насквозь мокрой, покрытой тиной, Золотой Шапкой. — Откуда? — воскликнули друзья, как резко притихли и обернулись на спящих. Те, и ухом не шевеля, сладко сопели и видели яркие сны. Слишком сильно они устали за сегодняшний день. — Мне пришлось изрядно постараться, чтобы достать эту вещицу, — сказала Мари, подходя к костру. Её мокрые волосы аккуратными рыжими волнами падали на плечи. Она повернула спину к огню и расправила пряди нежной рукой. По спине приятно скользил сизый дым, согревая замерзшие конечности. И пускай одежда пропахнет, лишь бы стало теплее. — Как же было холодно лететь с мокрой головой. Ну, думаю, это того стоило. Завтра утром вы отправитесь к Стелле. И вам не придется пробираться через эти болота, а Элли вернется домой… Марика погрустнела. «Я привыкаю жить. Плохо. Скорее бы добраться до Стеллы, » — думала она, представляя как наконец-то попадет в мир иной. Это странным образом успокаивало её, придавало сил. Ведь если всё так скоро закончится, почему бы не попробовать сделать смерть красивой и благородной? Хоть это вышло бы достойно. «Всё однажды вернётся туда, откуда пришло.» Но что-то затрепетало внутри девушки. И это что-то, нежными красками рисуя в памяти самые яркие и дорогие моменты, вдруг произнесло: — Ты действительно желаешь смерти?— негромким эхом, врезаясь в сознание, послышался голос. Словно вонзая лезвие ножа, он заставил её съёжиться. Из глаз покатились слёзы. Она готова была кричать, но тело и не собиралось слушать. Руки сами собой крепко закрыли рот, больно врезаясь пальцами в щеки. Эта мысль неожиданно и яростно начала кромсать толстые нити столь отчаянного решения. Сомнения в таком деле совсем не к месту. Каждый дюйм был готов биться в конвульсиях. Разум рвался в клочья, засасывая в воронку. Мари начало трести, то ли от холода, то ли от страха или истерики. Девушка ощутила удар о землю. « Я-я хочу… Действительно хочу! — уже сомневаясь, она ответила голосу. — Жизнь приносит боль тем, кто мне дорог. И как бы я ни старалась исправить это… Ведьма! Точно. Не родилась бы ведьмой, не…» — Больно сейчас лишь тебе. Я не позволю совершить грубую ошибку, глупышка. «Кто ты, чтобы решать за меня?!» —Я — это ты. Но я живая, я помню и ценю свою жизнь. Я покажу тебе то, что ты осмелилась забыть. «Ложь! Больше не отступлю. Не сдамся. Стелла ощутит мою кровь. Поиграюсь ее самолюбием. Эта тварь недостойна быть моим палачём!» — Присмотрись к себе и почувствуй, чего собираешься лишиться, — сказал опять голос. Мари заметила,  что слышала Свой голос. Нечто внутри говорило знакомыми нотками. И тут ведьма увидела, как волшебными узорами далеко-далеко, в заколдованном сердце, рисовались знакомые пейзажи, лица, голоса. Она увидела, как впервые надела крылья и училась летать, как бежала со всех ног от роя диких пчёл. Мари так любила мёд с чаем… Она вспомнила, как носилась по полю, собирала цветы, воровала яблоки, запускала летающий змей со своей подружкой. Вспомнила, как смотрела с ней на звёзды, взявшись за руки. Рисовала в вышине разные фигуры взглядом. Она вспомнила запах родного дома, листьев, ветра, вкус воды в реке… Как можно было забыть это? — Мари, что с тобой? Эй, очнитесь, — мерещилось ведьме где-то на заднем фоне. Она была далеко. В своем сознании. — Не слушай ее!— прокатился громом ещё один голос. — Не слушай её. Ты — это ты. И ты хочешь умереть! Мари почувствовала, как что-то схватило её за горло. Она опустила взгляд и увидела свою же руку. Пальцы начали сжиматься. Воздуха стало не хватать. «Я сейчас задохнусь!» — подумала она, как поняла, что услышала свои мысли. Голос её мыслей был похож на голоса в голове. Но другой… Живой. — Подохни уже, тварь, — сказало опять нечто, походившее скорее на писклывое рычание голодной гиены. — Здесь и сейчас! Тебе нечего терять… Или ты вечно будешь жить в иллюзиях прошлого? Каждый пострадавший в том пожаре погиб по твоей вине, идиотка. «Прекрати! Я не хочу умереть так. Мне нужно… Мне нужно, — воздух прорвался в грудную клетку. Руку кто-то оттянул. Мари начала кашлять. — Я хочу умереть достойно. Смотря в глаза той, кто…» — Марика, что ты делаешь?! — опять послышалось на заднем фоне. — Ты умрёшь! Я, а значит ты, хочешь этого. «Нет. Это ложь. Лишь воображение. Я знаю чего и когда хочу.» — Не позволю, — завыло оно. Рука опять потянулась к горлу, но кто-то перехватил её и крепко сжал. «Это решать не тебе.» — Для чего ты хочешь умереть?— неожиданно спросил другой голос. —Ты лишился всего. Воспоминаний, мыслей, разума, чувств. Ты потеряешь мир, что строила так долго. Что строили твои родные. Лишь пустота, где тебя нет… Очн.Оч.ись. и.п.умай.— еле слышно договорил он. Мари почувствовала, как все ее тело трясет. Но было что-то ещё. Она чувствовала чьи-то руки на своих плечах. — Очнись! — вдруг громко услышала она и открыла глаза. — Мари, что с тобой? Ты меня слышишь? — Марика узнала голос Дровосека. — Д-да, слышу, — сказала ведьма, понимая, что плачет. — Простите… Я-я не хотела сейчас! Голоса, голоса…они. Вся компания уже проснулась и встала вокруг неё. Ник вдруг нежно обнял девушку, гладя по голове холодной, крепкой рукой. Теперь она не казалась ей просто «железной». Эти руки и этот голос вернули блуждающую душу из дикого и страшного места, где она жила все эти годы. Ведьма заплакала навзрыд. — Простите. Голоса… Они спорили, — проревела Марика. Почему-то ей самой показалось, что она стала такой маленькой, пугливой. Прижавшись к Нику, Мари чувствовала, будто попала в детство. Где бабушка успокаивала малышку после жутких ночных кошмаров или пела тихую колыбельную. Стало так тепло и больно одновременно. Неужели этих людей больше нет на свете? Элли и Эмили тоже подсели к ней и, обнимая, заплакали хором, не зная причины этой ужасной сцены. — Всё хорошо, — прошептал на ухо Ник. — Представляю, как тебе было страшно. Тише… Мы рядом. Все вместе. Ты справишься, пройдешь через эту темноту, Марика. Мы поддержим тебя, и однажды все будет хорошо. Я обещаю. — Мы не допустим эти голоса к твоему разуму, — сказала Элли, вытирая слезы себе и Мари. — И мы поможем их победить, — продолжила Эмили. Несколько минут все они сидели молча, обнимая друг друга. Мари стала успокаиваться и, пытаясь унять икоту, отстранилась от них. — Поняла. Теперь я всё поняла. Один из них был прав. Я ничего не изменю своей смертью. Глупость какая. Тот голос был прав, черт подери! Если умру — потеряю всё то, что хотела сохранить, ради чего жила, из-за чего переживала. Это моя жизнь, и только мне решать жить или умирать. Я буду бороться. Даже если всё будет напрасно. Умру — проиграю! Проиграю смазливой Стелле. Она не дождется этого. Никогда и ни за что, ведь я… я не просто существую. Спустя несколько секунд, Мари встала, извинилась за причиненные неудобства и ушла прогуляться в лес, все ещё отчаянно пытаясь унять икоту. Ей нужно было побыть одной. Но теперь эта ведьма знала. Знала что внутри неё появилась надежда. Хрупкое, но очень могущественное чувство полноты душевной силы. Ещё немного. Ещё чуть-чуть можно поплакать. А после дальше идти, скрепя зубами, тяжело дыша, плача и смеясь от счастья! А вдруг и горя, кто знает? Но она знала точно, что не отступит от своей новой цели, хотя скорее двух: выведать все про своих родителей и ведьм, а после жить. Жить на всю катушку! Ник с тревогой смотрел ей в след. Что-то ужасное навалилось на эти хрупкие плечики. Оно грызло изнутри маленькое тельце. Ведьма всегда выглядела такой сильной, отважной и только сейчас плакала, словно ребенок, прямо как тем утром. Что же произошло?