Помню, как я стоял в хорошо мне знакомом парке. Погода была неплохая, я бы даже сказал, отличная по меркам начала весны: солнце светило в чистом небе и даже чуток припекало в незащищённую кепкой голову; усердно в своих трелях заливались птицы, перекрикиваемые детишками, бегающими тут и там. В общем, было вокруг шумно, но как-то живо и весело.
Однако меня что-то, словно, тревожило: мои руки похолодели и невольно подрагивали, а пульс был учащённым. Какое-то время я не мог понять причину этого волнения, но всё прояснилось, когда я заметил знакомую фигуру вдалеке.
Это был ты.
Я всегда и везде узнаю твою классическую красную кофту с узором, тёмный пиджак и песочного цвета штаны. А когда ты сделал ещё пару шагов в мою сторону, я убедился — это и правда был ты. Даже со столь приличного расстояния я смог уловить блеск твоих необычайных глаз. Ты продолжал стремительно идти в мою сторону.
Я хотел подбежать к тебе, но ноги, словно приросли к земле, вовсе не желая меня слушаться, поэтому пришлось лишь неловко помахать тебе. Отчего-то я был уверен, что ты и без этого меня заметил.
Ты остановился на расстоянии шагов пяти от меня, пристально смотря в мои глаза, изучая, и, видимо, ближе подходить не собирался. Между нами повисла напряжённая тишина.
Я попытался непринуждённо улыбнуться, по крайней мере хотелось верить, что то выражение на моём лице хотя бы немного напоминало непринуждённое. Хотел поприветствовать тебя, но слова комком застряли в горле, так что пришлось надеяться на твою инициативу. Ждать пришлось не долго.
— Это правда, Олегсей? — чётко услышал я от тебя.
— Эм, что прости? Я не особо понимаю о чём-… — но мне не суждено было закончить эту фразу.
— О твоих чувствах ко мне. — прервал он меня, всё продолжая смотреть мне в глаза.
По телу прошлась крупная дрожь.
Откуда он узнал? Или ему кто-то сказал? А может он сам догадался?
Я как раз собирался задать ему хоть один из этих вопросов, как он, будто не нуждаясь в дополнительном ответе от меня, произнёс:
— Омерзительно.
Я отчётливо услышал, как что-то внутри меня сломалось, разбилось на миллионы кусочков.
Всё поплыло перед моими глазами из-за тут же появившихся слёз, так и намеревавшихся предательски рассечь себе путь вдоль моей щеки.
Только сейчас я заметил, как вокруг стало безлюдно и тихо. Казалось, что здесь остались лишь мы — ты и крупицы от того, что я раньше именовал «собой».
На долю секунды в моей голове появилась смешнейшая идея, уже заранее обречённая на провал, но за которую я схватился, словно за спасательный круг.
С какой-то глупой призрачной надеждой, блестящей в моих глазах помимо слёз, я хотел уточнить о чём же именно ты такого низкого мнения. Но мои мысли будто вновь были прочитаны:
— Конечно я говорю о твоих чувствах, о чём же, блять, ещё? — тут же вспылил ты, яростно сделав шаг в мою сторону.
Те осколки «меня», что чудом уцелели до этого момента, безвозвратно превратились в пыль, осевшую где-то в лёгких, затрудняя дыхание. Слёзы, до последнего державшиеся на ресницах, скатились по щекам, губы слегка вздрогнули.
Хотелось убежать, скрывая стыд и боль, так ярко отображавшиеся на моём мокром лице, утирая его рукавом и коря себя за глупость во всех её проявлениях. Но вместо этого, я продолжал стоять на месте, не в силах даже смахнуть влагу с лица, что бы различить хоть что-то, кроме твоих плывущих очертаний.
Вокруг было всё ещё тихо, именно поэтому я так хорошо слышал стук его туфлей по асфальту. Он подходил ко мне, а звук эхом отбивался в голове, принося невыносимую боль.
Он остановился в полушаге от меня — так близко. Перед тем, как зажмурить глаза я заметил, как он отвёл руку назад, дабы замахнуться.
«Он не сможет меня ударить» — с надеждой пронеслось в моей голове перед тем, как я услышал, как его кулак рассекает воздух.
***
Проснувшись в холодном поту, я испуганно огляделся и прислушался. Из окна был виден сероватый рассвет во всей его невзрачной красе, с улицы ничего не было слышно, как и за дверью, ведь кто будет вставать в такую рань, да ещё и в выходной. Всё спокойно.
«Кошмар, это был обычный кошмар» — убеждал я себя, сидя за рабочим столом. Время моего пробуждения было не такое уж и ранее, поэтому уснуть утром я больше не смог.
Мысли о сновидении продолжали угнетать меня всё утро, но пришлось отбросить их на второй план — нужно было собираться на запланированную прогулку. Я тут же посчитал, что такие глупости никак не смогут нам помешать отлично провести время и веря, что подобный кошмар — лишь единичный случай.
Как бы это не было забавно, но я ошибся, причём насчёт всего.
В парк мы так и не пошли, поскольку у Антона возникли важные дела, которые ему пришлось решать до самого вечера. Тешило лишь его обещание захватить мне мороженое по пути в общагу.
А насчёт кошмара… Как бы трудно в это не было поверить — это были лишь цветочки по сравнению с тем, что ждало меня дальше,
что ждало под покровом тьмы, зло сверкая золотистыми глазами.
