Это произошло в тот же день, вечером. На улице к тому времени стало прохладно и свежо. Не мало радовало отсутствие ветра, однако я, всё же, накинул при выходе толстовку о чём ни разу не пожалел.
Солнце медленно приближалось к земле, а люди всё приближались к своим домам, возвращаясь с посиделок с друзьями, магазинов или, кому не так повезло иметь сегодня выходной, с горячо любимой, а может и не очень, работы. На улице стало тише, но, видимо, окончательно затихнет она ещё не скоро.
Я же наблюдал за всем этим с крыши пятиэтажного дома, находящегося недалеко от общаги и ел вкуснейшее эскимо, купленное Антоном. А он сидел рядом, наслаждаясь видом уходящего в закат города и просто отдыхая после тяжёлого дня.
Да, Антон, он такой: занятой молодой человек, важная персона в университете, которой доверяют преподаватели и любят студенты. Прирожденный лидер, активно участвующий в разных видах деятельности. Студент, которому пророчат успешное будущее и считают надеждой поколения.
Можно, кажется, бесконечно перечислять заслуги этого человека, который помимо любви и привязанности, так же вызывал у меня уважение и гордость.
И этот прекрасный парень проводит своё свободное время в моей скромной компании, вместо того, что бы развлекаться с любой другой группой студентов на какой-то вечеринке в клубе или на обычной пьянке в общаге. Сказать, что я был польщён таким выбором — ничего не сказать. Я ценил каждый момент с этим замечательным человеком, составляя собственную картотеку воспоминаний в голове.
И именно в этой голове спонтанно возникла очередная дурацкая идея — почему бы не взять тебя за руку, ну или, положить свою ладонь на твою, как нам всем показывали это в фильмах. Твои руки как раз были слегка отведены назад, а глаза, за линзами так идущих тебе очков, были устремлены вдаль, на чудную картину заката. Это был мой шанс.
Я чуть придвинулся к тебе, всё не решаясь на такой резкий шаг. Я слышал, как сердце трепещет, словно поторапливая, но всё не мог перебороть себя.
«Сейчас или никогда» — сказал я себе и… Услышал, как у тебя зазвонил телефон. Быстро отдёрнув руку перед тем, как ты успел хоть что-либо заподозрить, я отвернул горящее лицо, продолжая есть мороженое, как ни в чём не бывало.
Ты же, немного раздражённо что-то пробубнил, выудив телефон из кармана пиджака. Извинившись передо мной, ты поднялся со своего прежнего места и ответил на звонок.
Как только ты отошёл на пару шагов, я чуть отполз от края крыши — высота мне нравилась не так сильно, как тебе. Не то, что бы у меня была боязнь высоты, нет, мне просто было немного не по себе.
Однако любые волнения уходили, когда ты был рядом. Возникало ощущение, что что бы не произошло — ты поможешь мне и не дашь упасть.
Пока ты общался, я наблюдал за уходящим солнцем, обхватив колени рукою и доедая эскимо. Вскоре ты вернулся, опустившись рядом со мной и устало выдохнув. Потирая переносицу, слегка отодвинув очки, ты взглянул на меня и с ласковой улыбкой спросил:
— Нравится мороженое?
Я кивнул, счастливо улыбаясь с палочкой во рту.
— Вот и славно. Хоть как-то вину заладил.
Я хотел сказать, что это всё глупости и ты ни в чём не виноват, но так же мне не хотелось портить этот момент и тишину, приятную обоим. Кажется, я вновь замечтался, прикрыв глаза, как вдруг мои мысли прервал твой голос:
— Омерзительно.
Тело резко похолодело, сердце ускорило свой ритм, глаза тут же распахнулись, а в голову полезли недавние воспоминания.
— О чём ты? — запинаясь спросил я, испуганно косясь на тебя.
— А ты новости не читал? Какой идиот на окраинах города собаку к дереву привязал и оставил. Хорошо хоть вовремя заметили. Ну что за люди… Эй, Олежа, ты так дрожишь, всё нормально? Тебе холодно? Нужно, наверно, закругляться, а то ещё заболеешь. Давай проведу тебя до комнаты.
Ты выпрямился и подал мне руку, за которую я тут же схватился, принимая помощь и тоже поднимаясь. Уже через пару минут мы стояли на пороге моей комнаты, нерешительно смотря друг на друга. Я неуверенно теребил край толстовки, а ты потирал шею, устало улыбаясь.
— Что ж, спасибо, я хорошо провёл время с тобой. Надо будет как-то повторить.
— Ага. — лишь вымолвил я.
— Тогда спокойной ночи. А и ещё кое-что, Олегсей. — добавил ты и огляделся вокруг, убеждаясь, что в коридоре только мы с тобой. — У меня сегодня на ночь есть ещё кое-какие «планы», так что не сердись особо, если я вдруг тебя разбужу, ввалившись без стука.
Быстро поняв о чём речь, я кивнул и тихо ответил:
— Буду даже рад.
— Тогда, хорошего вечера и смотри не заболей. — ты подмигнул мне и помахав на прощание, ушёл.
Я дождался момента, когда ты пройдёшь вдоль коридора и скроешься на лестничной площадке, после чего шустро зашёл в комнату, тут же закрывая за собой дверь и медленно сползая по ней вниз. Спрятав лицо в коленях, я улыбнулся, обдумывая произошедшее, каждое своё действие и фразу. Просидев так под дверью какое-то время, я поднялся, взял со стола учебник и упал на кровать.
От радости хотелось кричать и петь и это желание мне удавалось сдерживать с трудом, что уж говорить о сосредоточенном чтении какого-то нудного учебника. Книга служила, разве что, маскировкой моего глупо улыбающегося лица от всего мира. Но и её я отбросил прочь, когда вспомнил последние брошенный тобою слова. В груди появилось тёплое чувство — мне доверили такую тайну.
Я узнал о твоей секретной ночной жизни в образе небезызвестного Дипломатора где-то неделю назад, но с того момента моя помощь уже успела пару раз тебе пригодиться, чему я просто не мог не тешиться. Узнал я о твоём секрете не при лучших, честно говоря, обстоятельства, но это история для другого раза.
А сейчас я лучше пойду спать — итак засиделся со своими этими мыслями. Погасив настольную лампу, я прошёл к кровати, зевая — всё-таки сказывалось ранее побуждение утром, да и типичные последствия нелёгкой студенческой судьбы тоже.
За всеми вечерними событиями я уже напрочь успел забыть о так волновавшем меня кошмаре.
А зря.
***
Я стоял на заднем дворе общежития, опираясь на стену и дыша на руки в не особо удачных попытках их согреть. За пять минут стояния на продуваемой ветром улице, сонливость сошла на нет, а на её место пришла тревожность. В очередной раз достав из кармана толстовки телефон, я проверил время и раз, наверно, в десятый, перечитал твоё короткое сообщение. Пожалуй, стоит пояснить сложившуюся ситуацию, верно?
Так вот, именно это сообщение стало причиной моего пробуждения в 2:17, то есть ровно десять минут назад. Сообщение пришло с, уже выученного мной наизусть, номера Антона и вот, что оно гласило: «Жди меня позади общаги. Скорее.»
Конечно, я очень удивился и даже испугался, сразу появилось столько вопросов, но перечитывание двух коротких предложений ответ мне на них так и не дало. Поэтому я, как можно быстрее, собрался и выскользнул на улицу. В целом, это и вся история. После этого, кстати, его телефон был отключен, что я заметил, поскольку, конечно, пытался до него дозвониться.
Я уже подумывал вновь набрать его, заранее готовясь услышать механический голос авто-ответчика, как послышались шелест травы и, как оказалось, твои шаги. Счастливый уже от того, что ты живой и, судя по походке, невредимый, я тут же выпалил:
— Ох, я так волновался! Как я рад, что ты в порядке. — я хотел подбежать тебе и крепко обнять, но ты вытянул одну руку вперёд в останавливающем жесте. Твоя голова была слегка наклонена, поэтому я не смог увидеть твоих глаз, скрытых слегка растрепавшейся причёской, твой плащ мягко развивался на ветру. Ты молчал.
Я тихо вымолвил твоё имя, желая узнать в чём причина таких действий с твоей стороны, но ты резко решил заговорить:
— Нам нужно поговорить, Олегсей. Поговорить о том, что ты чувствуешь ко мне, — на этих словах моё сердце тревожно сжалось. — и о том, что чувствую к тебе я.
Сердце застучало в груди, словно птица в клетке, ноги подкосились. Только не снова. Никогда мне ещё не было так трудно понять сплю я или всё происходящее — явь.
Сомнения быстро исчезли, стояло тебе поднять голову.
Я сразу встретился с парой ярко-жёлтых сверкающих глаз. Твоё лицо тут же исказила злейшая ухмылка и ты медленно двинулся ко мне, ведя свой совершенный монолог, уж в чём, а в речах ты всегда был хорош:
— Я знаю всё, Олегсей, всё, что ты так усердно скрывал. Ты так искренен в своих чувствах и ужасно наивен в мечтах о взаимности. Но знаешь, что я об этом думаю? — задав вопрос ты остановился, всё так же не сводя свой сверкающий взгляд с меня. Ты вновь замолчал, но это не выглядело так, словно ты ожидал от меня ответа. Тебе, скорее, нужно было время, что бы повнимательней рассмотреть меня с такого расстояния. Я буквально чувствовал, как ты отмечаешь мой затравленный взгляд, прижатые к груди руки, дрожащие коленки, да и всю мою фигуру, пугливо вжатую в стену.
Видимо, наглядевшись вдоволь, ты облизал пересохшие губы и усмехнувшись, продолжил:
— Я думаю, что ты большой молодец. — сказав это, ты стал медленно наигранно аплодировать.
Я же растерянно вздрагивал каждые несколько секунд, после каждого такого хлопка. Лучше бы ты продолжил говорить, или даже ударил меня, лишь бы только прекратились эти дурацкие хлопки. И через какое-то время ты правда перестал хлопать, опустив руки и наконец продолжив свою тираду:
— Надо быть чертовски выносливым, что бы так долго молчать о чём-то таком. Однако то, о чём ты молчал, что ж, к нему я отношусь… В целом, нет, я даже относится к этому не хочу. Это… Это просто отвратительно. — я заметил, как под конец фразы твоя ладонь сжалась в кулак и у меня возникло ощущение, что в руке ты сжал мою душу, разломав её, подобно хрупкой фарфоровой статуэтке. Я и не заметил, как слёзы быстро потекли по щекам, продолжая со страхом следить за каждым твоим движением.
— Твои чувства мне гадки, неприятны, противны, омерзительны и тошнотворны. — с каждый словом ты делал шаг в мою сторону и последнее слово ты, буквально, произнёс мне в лицо.
Я, невольно сжимающийся всё сильнее при каждом таком эпитете, чуть ли не вскрикнул, когда ты ударил рукой в стену, совсем недалеко от меня, перекрывая все возможные пути отступления. После ты наклонился к моему ухо, обдавая его горячим дыханием и прошептал:
— И что бы ты знал, о тебе я такого же мнения. — сразу же после этих слов я почувствовал сильный удар в живот с колена. Беспомощно обхватив его руками и открыв рот в беззвучном крике, я тут же повалился на коленки. Буквально тут же я ощутил второй удар, пришедшийся уже на лицо, от него я повалился на землю, моментально приложив ладони к ушибленной щеке и с ужасом ощущая на ней выступившую кровь.
Ты, явно желающий причинить мне ещё больше боли, с силой наступил на грудную клетку, выбивая из меня воздух и громкие всхлипы. Я отчаянно схватился за твой ботинок, когда почувствовал, как ты нажал им ещё сильнее, из последних сил пытаясь его спихнуть. Поняв, что это безуспешно, я посмотрел тебе в лицо, так плохо различимое из-за остывших слёз, неприятно застывших на глазах и щеках, и так же неприятно щипающих повреждённую скулу. Как всегда, твои яркие глаза были различимы, кажется, только больше подчёркиваемые помадой вокруг, твои губы застыли в улыбке.
— Слабак. — ещё услышал я перед тем, как в глазах потемнело.
***
Я вскочил, оглядываясь вокруг и испуганно сжимая живот. Всё снова повторилось. Вокруг было темно, а часы на телефоне, излучая неприятное свечение, показали, что сейчас только полтретьего. Положив телефон рядом, я устало закрыл ладонями лицо. В комнате послышались приглушённые всхлипы.
