***
Погода стояла солнечная. Как и с утра, на улице было людно, что наглядно демонстрировал живописный парк. Вдоль тропинок, по которым гулял народ, простиралась высокая дубовая роща, реже мелькали ольха, берёза и прочие деревья и кустарники. Ярко-зелёные листья и невысокая трава говорили о заключительном этапе весны, неспешно переходящим в тёплое лето. Бесспорно, капризный Лондонский климат ещё не раз устроит марафон затяжных дождей, прежде чем знойное солнце окончательно возьмёт верх. Но сегодня хотелось снять с себя пальто и насладиться ласковыми лучами, вдохнуть мягкий воздух, органами чувств запечатлев мимолётную юность природы. Так глупо было размышлять о погоде, следуя за Малфоем под пристальным вниманием недоброжелателей. Братья Миргуды шли впереди, на расстоянии около ста футов. Примерно на такой же дистанции, но только позади, шагали их сообщники, часом ранее притащившие Драко в своё логово. — Чем ты заполнишь дыру во времени за целый день? — поинтересовалась Гермиона, зная, что Малфой точно придумал что-то достойное. — На работе коллеги непременно заметят, что меня нет. — Я нашёл на твоём столе записи о том, как ты собиралась провести день в поиске улик на жмыров. Собственно, так и прошёл твой день. Вот только ты, к огромному сожалению, не смогла ничего найти, — рассудительно ответит он. — Ты рылся в моём кабинете?! — возмутилась девушка поразительной наглости. — Ты же понимаешь, что просто так я бы не стал делать этого, — с напускной искренностью промолвил он. — А теперь мы гуляем с тобой в парке. Дышим свежим воздухом и флиртуем. Девушка еле сдержалась, чтобы не влепить Малфою смачную пощёчину. Но на деле лишь силой сжала ладони в кулаки. — А палочку и сумку с моими вещами ты когда вернёшь? — Сумку сразу, как найдём менее обозреваемое место. А палочку после заклинания. Я возьму рассмотреть её поближе, если ты не против? — с наигранной просьбой промолвил он. Гермиона тяжело вздохнула и нахмурила брови. Неужели, она — гриффиндорка, позволит так обращаться с ней?! Опустив взгляд к рукам Малфоя, она заметила сжатый кулак в кармане брюк. Наверняка, покрепче ухватился за своё оружие, чтобы не проворонить возможную выходку своей заложницы. — Сделай мне одолжение, — устало промолвила Грейнджер, направив неотрывный взор к лицу слизеринца. — Какое? — Не смей больше приближаться ко мне, — сквозь зубы процедила она. Драко негромко рассмеялся, а после чего ответил: — Ты же обидишься на меня. Сама будешь ходить и расспрашивать: «Почему же я тебя игнорирую?» Разве не так? — Не бойся, я как-нибудь переживу это. Решу для себя, что ты и вправду редкостный мудак. Всё как есть. — Я подумаю. — Пообещай, — настойчиво указала Гермиона. Но Драко, ничего не ответив, схватил её за предплечье и повлёк за собой в сторону. — За этим деревом будет незаметно, — он взглядом указал на толстый ствол старого дуба. Неподалёку стояли участники миссии «Грейнджер», наблюдавшие якобы вскользь за происходящим. Малфой повесил на плечо девушки сумку, достал свою палочку и направил на Гермиону. Сердце застучало с новой силой, пульсацией отдавая в грудь. А ведь Грейнджер была так очарована слизеринцем, что его план, с учётом обнуления сегодняшнего дня, несомненно, сработает безотказно. Буквально через несколько секунд она снова будет смотреть на Драко влюблёнными глазами, радуясь славной прогулке на свежем воздухе. От этого мерзкого ощущения неприятно потянуло в желудке. Проводив взглядом мимопроходящую молодую пару, Драко сделал сосредоточенный вид и ещё точнее направил палочку к цели. — Обливиэйт!Глава 15
5 июля 2020 г. в 17:57
Как только Брайан покинул комнату, Гермиона почувствовала некоторое эмоциональное облегчение, из-за чего физическая скованность заняла первую позицию насущных проблем. Связанное тело будто услышало сигнал и тоже попыталось расслабиться, отчего ломота и боль в мышцах заиграли новыми красками. И всё же, мыслительный процесс зациклился на изучении ситуации, в которой ей «посчастливилось» оказаться, и львиная доля эмоционального потрясения крутилась вокруг Брайана. Она испытывала к этому человеку очень смешанные чувства: то были злость, отвращение, жалость, но, в противовес перечисленному, ещё и восхищение. Нет, он определённо не был достойным человеком в её глазах, и тем не менее, будучи сквибом, смог построить сложную систему взаимодействия магии с маглами, заработать кучу денег, благополучно держа Министерство в неведении. Все эти успехи говорили о его высоком интеллекте, остром уме, а главное — упорстве. Его способности смогли бы принести огромную пользу обществу, но Брайан избрал иной путь — путь эгоизма и алчности. А это Гермиона презирала всем сердцем, и даже не потому, что такие ценности не вписывались в непорочную картину мира, это просто крайне раздражало её! Ведь сама она всю жизнь была до ужаса честным и ответственным человеком, ставя на первое место не свои потребности, а общество, выбирая жизнь не ради примитивного удовольствия, а ради чего-то высокого, чего нельзя добиться, следуя мировоззрению жадного обывателя. Пройдя до ужаса трудный, смертельно опасный путь, она не смогла оставить всё позади, так и продолжив «приносить пользу». И Грейнджер была рада этому, искренне веря в идею идеального мира, где эльфы будут свободными, а кентавры будут жить в мире с людьми, где нет ни войн, ни людей, желающих завоевать мир насильственным путём. И самое удивительное, что сейчас концепция мира шла именно по такому сценарию, оступаясь, покачиваясь, но всё же шагая по нужной тропе. И в светлом будущем нет места таким наглецам как Брайан и Арнольд Миргуды. И как… как Малфой. Девушка подняла взгляд на слизеринца, который с понимающим видом ждал от неё чего угодно, от горьких истерик до попыток убить его, любой реакции. Но на душе была пустота, выжженная разочарованием дыра. А от злости, которую она испытывала к нему с утра, остался лишь пепел. Чего стоило ожидать от Драко Малфоя? Разве мог быть другой исход событий? Джинни была права, а Гарри просто ошибся, ведь он тоже человек, а людям свойственно ошибаться. Пусть Малфой не был последним злодеем, кровожадным убийцей и законченным подонком, скорее он был таким, как Брайан — эгоистичным мерзавцем. Их жизнь протекала в другом измерении, с другой системой ценностей, скорее всего, принципы таких, как Гермиона, для них лишь пустой звук.
— Зачем ты связался с ними? — вопрос возник сам собой. Пожалуй, он был единственным, ответ на который так и не нашёлся в её голове.
— Я не знаю, — кратко, сухо, но была в этой фразе какая-то глубокая искренность, прятавшаяся за стеной материальных причин.
— Не знаешь? — с удивлением переспросила она, в надежде услышать обоснованный ответ.
— Я сам недавно осознал это. Я действительно понятия не имею, какого чёрта участвовал в деле Миргудов, — с неподдельной честностью вещал Драко. — И дело тут не в моральных ценностях, если вдруг ты подумала об этом, а в том, что мне не нужны были деньги.
— И что же тогда было в твоей голове, когда ты согласился работать на них?
— Грёбанное желание доказать отцу, что я небезнадёжен. Самая, чёрт возьми, утопическая затея.
— Отцу? Но почему таким путём?
— А как по-другому, Грейнджер, как?! Ты знаешь, какие ценности преследует Люциус? Что значит для него «успешная личность»?
— Чем же ты в таком случае лучше своего отца?
Драко показательно хмыкнул, натянуто улыбнулся и после недолгой паузы продолжил:
— Грейнджер, у тебя одна цель: быть лучшей, быть самой правильной и честной на всём белом свете. Я же такой целью не задавался. Мне только и хотелось объяснить отцу, что я способен хорошо жить без его помощи. Но в его понимании, хорошая жизнь — это внушительный счёт в банке и влиятельность среди таких, как он.
— Он перестал тебя спонсировать, и ты решил заработать сам?
— Он? Нет. Он лишь диктовал мне свои правила, свою жизненную позицию. Я не поддался влиянию отца, убежав от него как можно дальше. Я отказался от всех финансов. Конечно, он не поверил, что я смогу достойно жить без его помощи. Я и сам не очень-то верил, будучи Министерским служащим. Мне хотелось успеха здесь и сейчас, в одно мгновение получить то, к чему люди идут минимум полжизни. И тут, как по зову судьбы, мне предложили хорошо-оплачиваемую работу. Недолго думая, я согласился. И не прогадал, потому как оказался крайне способным в этой области, отчего получил ещё больше, чем рассчитывал.
— Много ли нужно способностей, чтобы стирать память, — с презрением прокомментировала его успех Гермиона. Она и сама сносно владела Обливиэйтом и уж точно не считала это особенно достойным занятием.
— Я умею ещё кое-что, скорее по этой причине меня так ценил Арнольд, не желая в последствии отпускать. Я владею Легилименцией, поэтому…
— Легилименцией?! — поразившись неожиданной новости, Гермиона неосознанно перебила Драко. Уж чего она не ожидала, так это того, что Малфой чёртов телепат!
— У меня были сильные преподаватели.
— Только не говори, что ты залезал и в мою голову?!
— Это не настолько просто, чтобы лезть в голову всем подряд. Здесь нужно особое сосредоточение. Да и какой смысл мне применять к тебе легилименцию?
— Кто ж тебя знает, Малфой.
Если Драко не врёт насчёт такой внушительной силы, тогда он, наверняка, обманывает, что не пробовал прочитать её мысли хотя бы раз. Гермиона помнит, как Гарри пытался освоить Окклюменцию, и как трудно ему это давалось. А насколько она знает, Легилименция ещё более сложная вещь. Ей самой никогда не приходилось развивать эти навыки, поэтому судить она могла лишь косвенно. Но почему-то сейчас, когда Грейнджер узнала о том, что Малфой владеет этой магией, она вдруг осознала, почему он показался ей особенно проницательным.
— Ты, кстати, громко думаешь. Я бы сказал, эмоционально. А эмоции — это самый верный источник мыслей, именно с помощью них я распознаю человеческие намерения.
— Откуда ты знаешь, что я громко думаю, если ни разу не применял ко мне Легилименцию?
— Трудно объяснить человеку, как работает эта магия, если он сам не применяет её на практике, — с долей раздражения сказал Малфой. — Однажды мне всё-таки пришлось залезть тебе в голову. Сегодня утром, если быть точней. Я должен был выведать твои планы, чтобы вовремя остановить.
Гермиона усмехнулась, понимая, что ему явно не удалось осуществить задуманное. Правда, и у неё самой тоже ничего не вышло. И тем не менее, эта информация походила на правду.
— Ты так ненавидишь своего отца, но сам ничем не лучше него.
— Ты не знаешь моего отца. И меня тоже не знаешь.
— Вы оба законченные эгоисты, думающие только о своём благополучии и совершенно не беспокоящиеся о том, каким путём добиваетесь этих благ. Мира вокруг вас не существует, есть только вы и ваше эго. Ты не хотел вступать в конфликт ни со мной, ни со своими мошенниками, оставаясь в выигрышной позиции при любом раскладе. Разве не так всегда поступает твой отец — человек, у которого нет моральных принципов?! Легко подстроиться под сторону, которая вероятнее всего одержит верх. Не знаю, Драко, зачем тебе отношения со мной. Может, я и правда нравлюсь тебе, будоражу твой интерес. Но всё это пустое, когда для тебя важен только ты сам. Разве не это ты так ненавидишь в своём отце?
— Грейнджер, ты всё ещё живёшь в своём розовом мире, деля людей на хороших и плохих. Иногда эгоизм очень полезная вещь, попробуй как-нибудь. И нет, я не мой отец. Я не горжусь тем, что работал на Миргудов. Но то, что мне удалось получить благодаря этой работе, я очень ценю. Я не совершал жестоких поступков, зная, что и зачем делаю, понимая, что это не принесёт никому сильного вреда. Я не записывался в «злодеи», но и на «героев» тоже не претендовал.
— Твоя позиция «между» не приведет тебя ни к чему хорошему. Ты либо лишишься всего, либо придётся стать конченным отморозком!
— Не тебе решать мою судьбу.
Брови Драко выстроились в одну черту, а взгляд начал сверлить пол. Этот разговор явно не вызывал в нём положительных эмоций, скорее потому, что он осознавал некоторую правду в словах Гермионы, хоть и не признавал её.
— Что они сделают с нами? — наконец, задала она самый насущный вопрос.
— Думаю, почистят память. Вот только мне они не смогут полностью стереть воспоминания. Я очень глубоко изучил чары Обливиэйта и знаю пути обхождения.
— И как оставить себе воспоминания? — глупо было задавать данный вопрос, зная, что Малфой сам лично ещё с утра собирался стереть ей память.
— Тебе незачем знать. Не хочу из-за тебя лишиться работы или же вовсе угодить в Азкабан, — с некоторой иронией в голосе ответил он.
Хоть Гермиона и считала себя достойной ведьмой, успешно применяя на практике почти любое заклинание, но она никогда не погружалась так глубоко в определённый раздел магии. Её всегда интересовали более насущные проблемы —социальные, где главным козырем выступало умение размышлять и убеждать в своей правоте людей.
— Неужели ты никак не попытаешься их остановить?
— Может и попытаюсь, но без тебя, чтобы не вышло слишком радикально. Не знаю, есть ли смысл ввязываться во всё это. В Министерстве куча осведомлённых сотрудников.
— Да, Брайан рассказывал, что в каждом отделе есть свой человек.
— А в Отделе магических происшествий и катастроф их целая куча. Как ты можешь догадаться, они хорошо маскируют «неудачное волшебство».
— Нужно всё рассказать Кингсли. Он быстро с ними разберётся.
— Ага, и со мной заодно.
— Да, Малфой. С тобой в первую очередь. Ты соучастник и должен понести наказание!
Драко показательно рассмеялся и замотал головой. В этот момент за дверью послышались приближающиеся шаги, и через пару секунд в комнату вошли братья Миргуды. Впервые у Гермионы появилась возможность разглядеть их обоих и сравнить. Черты лица были в чём-то схожи, но, в целом, то были два абсолютно разных человека. Арнольд, очевидно, был старше; его вкус в одежде трудно назвать изысканным, небольшой лишний вес его тоже не красил. Брайан же казался более презентабельным. Впрочем, он и вправду являлся привлекательным мужчиной, даже выражение его лица чем-то притягивало. Было видно, что человек пытается соответствовать своему влиятельному образу.
— Драко-Драко, не ожидал встретиться с тобой в таких обстоятельствах! — первым заговорил Арнольд, осматриваясь вокруг и изображая досаду на лице. Но было понятно, что он горд утереть Малфою нос.
— Давайте быстрее покончим с этим и разойдёмся каждый по своим делам, — настойчиво предложил Драко.
— Гермиона, хочу отдать тебе должное: работа, которую ты провернула, достойна уважения, — не обращая внимания на слова пленника, Арнольд переключил внимание на Грейнджер.
Разница чувствовалась во всём: манера говорить, движения, жестикуляция. Брайаном, несмотря на все его злодеяния, хотелось восхищаться. Арнольд же на его фоне вызывал отвращение и смех.
— Ты прав, Драко, — поддержал его младший брат. — Мы знаем, что ты спец Обливиэйта. Признаюсь, ты лучший из тех, с кем я работал. И мне жаль, что ты больше не хочешь сотрудничать с нами. Но это твой выбор, и я не вправе тебе препятствовать.
— Что-то я не заметил, чтобы моему выбору никто не препятствовал, — Драко перевёл прищуренный взгляд на Арнольда.
— Там был особый случай, требующий ювелирной работы! — воскликнул он, в попытке оправдаться.
— Впредь мы не станем тебя тревожить, — спокойно отозвался Брайан, и его слова почему-то вызывали доверие. — Но сейчас твоя задача исправить ошибки. Кто, как не ты, лучше почистит память Гермионе?
Шансы оставить себе воспоминания теперь равнялись нулю. Зная, что Малфой в этом спец, она никогда не вспомнит, как практически раскрыла сложное дело. Не верилось, что после всех событий, они продолжат общаться как ни в чём не бывало, если, конечно, Драко захочет снова с ней связываться. То, что теперь её судьба находилась в руках слизеринца, вызывало болезненную досаду и лютую злость.
— Может, развяжете меня? — настоятельно предложил Малфой.
— Я был бы очень рад довериться тебе, но, увы, не могу. Для начала хочу обезопасить нас.
— Так предлагай условие.
— Непреложный обет. Ты дашь клятву, что никому не расскажешь об этом событии и о том, что стёр Грейнджер память.
— Хорошо, — не раздумывая, согласился Драко. И в этот момент последняя капля надежды бесследно исчезла.
— Проведём обряд наверху.
Брайан подошёл к Малфою и начал распутывать верёвки, освобождая измученное тело. Гермиона позавидовала свободе, потому как сама устала терпеть давящую боль. Хотелось поскорее со всем покончить, прыгнуть в реку и плыть по течению. Такой путь явно не соответствовал гриффиндорским принципам, но спасение собственной памяти теперь казалось непосильной задачей.
Когда все ушли, Грейнджер осталась одна в холодной, пустой комнате. Ощущение было такое, будто она слилась с серыми стенами, пропиталась насквозь негативной энергией этого места. Минуты тянулись одна за другой, магией замедляя течение времени. Вспомнив о сообщении, которое она отправила Гарри, Гермиона пожалела, что контекст получился слишком завуалированным. Если её память будет качественно стёрта, тех слов будет мало, чтобы вернуть воспоминания. Но можно было понадеяться на то, что Гарри не оставит её в покое до тех пор, пока не выведает весь смысл написанного.
Наконец, спустя минут десять, а по ощущениям минимум час, в комнату вернулись Миргуды с Малфоем. Драко тут же подошёл к Гермионе и приступил к развязыванию верёвок.
— Надо будет как-нибудь попробовать связать тебя, это выглядит весьма сексуально, — негромко произнёс он, освобождая затёкшие руки девушки.
— Теперь ты сможешь вернуться к началу и делать со мной всё, что вздумается. Как и было до всего этого, — не проявив никаких эмоций, уныло сказала Грейнджер. Но от этих слов на душе заскреблись кошки ещё сильнее.
— Сейчас мы трансгрессируем к парку неподалёку от твоего дома, там Драко подправит тебе память. Надеюсь, ты достаточно умна, чтобы не доставить хлопот ни нам, ни себе, — настоятельно проговорил Брайан.
— Конечно, я всё понимаю, — с ноткой сарказма откликнулась она. В глубине души, Гермиона всё же рассматривала вариант побега, хоть и понимала, что они не дадут ей этого сделать.
Тем временем Арнольд размахивал палочкой в помещении, шепча под нос какие-то заклинания. Вероятно, он снимал антимагические чары, чтобы они смогли трансгрессировать отсюда.
— На всякий случай, наши ребята будут неподалёку, вдруг что-то пойдёт не по плану.
Почувствовав свободу в конечностях, Гермиона попыталась встать, но ноги были так измучены, что напрочь перестали себя контролировать.
— Так и думал, что тебе понадобиться зелье быстрого восстановления, — Брайан достал из кармана флакончик со светлой жидкостью и протянул девушке. Грейнджер не стала противиться сомнительной помощи и взяла стеклянный бутылёк дрожащей рукой. Открыв крышку, она понюхала жидкость, убедившись в том, что лёгкий запах действительно похож на то зелье, которое и презентовал ей Миргуд.
— Не бойся, травить тебя не будем, — улыбаясь, произнёс он.
Залпом осушив сосуд и проглотив чуть сладковатый напиток, буквально через несколько секунд девушка почувствовала, как силы начали возвращаться. Тут же вскочив на ноги, Гермиона потрогала свои запястья, удостоверившись в здоровой чувствительности рук.
— Не будем медлить, — строго бросил Драко, и Брайан кивнул ему в ответ.
Арнольд подошёл ближе, вытянул вперёд руку, и его брат тут же схватился за неё. Малфой быстро последовал примеру. Теперь все взгляды обратились к Гермионе, ожидая её завершающего шага. В голове мелькнула мысль: удрать отсюда, попытаться трансгрессировать без палочки, ведь сил теперь должно было хватить. Но не успела она обдумать эту идею, как Драко схватил её руку и прижал к ладони Арнольда.