Подмена чувств

Когда Хирако Шинджи взял Цукико к себе в отряд, она еще была студенткой Академии. 
— Ты промазала, Акай, признай!
 — Ничего я не промазала! И нормальное у меня кидо! Сейчас как покажу тебе кидо, Юкио, перестанешь зарываться!
 — Да ты только занпакто и умеешь размахивать! А что если без него останешься, а…? — студент замер на полуслове.
 — Значит, буду бить кидо, которое у меня вполне себе нормальное! — еще пуще прежнего доказывала Цукико. — И чего это ты замолчал?
 — Малышня, мы вам тут не мешаем?
 — Одну минуточку, сейчас идет очень важный спор! — она быстро развернулась, чтобы все высказать неожиданно встрявшему шинигами свое недовольство, чтобы продолжить. — Так вот, Юкио, в следующий раз, когда надумаешь поддевать меня, советую пользоваться не словами, а мечом, так что собери свои выпученные глаза на место и больше не подходи ко мне!
 Вокруг Акай нависла настолько угнетающая тишина, что она в какой-то момент все же смекнула, что несколько секунд назад накричала на одного из капитанов.
 Прощай мой карьера шинигами.
 — Хирако, тебе подойдет такая девица для разнообразия, возьми к себе, — посмеялся капитан девятого отряда, проходя мимо и не обращая внимания, насколько пунцовой стала девушка.
 Она думала, он шутит.

 Но на следующий день она стала шинигами пятого отряда под руководством капитана Хирако Шинджи.
 Учитывая то, как Цукико попала в отряд, она понимала, что ей надо максимально зарекомендовать себя, поэтому старалась быть везде: выполнять любые поручения, ходить на любые задания, даже самые глупые. Например, выдраить всю территорию казарм. — Хирако, напомни, почему она этим занимается? — спросил Укитаке. — Не помню, чтобы у тебя было такое странное видение задач для своих офицеров. — Сам не понимаю, — Шинджи округлил глаза, глядя на друга. — Она делает вообще все. Все, что ей не прикажешь: патруль, ночные смены, визиты в Руконгай, перебрать бумаги за Айзена — вообще все. — И поэтому теперь она драит казармы? Тебе не кажется, что это чересчур? — А мне уже интересно, она себя во что-нибудь ставит или нет. — Шинджи, да ты говнюк, — присоединился к ним Мугурума. — Сам-то что здесь забыл, милейший? — Она прям вообще все терпит, — проигнорировал он его вопрос и направился к девушке. — Тебе не надоело? — Что именно? — спросила Цукико. — Выполнять не свою работу, — скривился он. — Капитан каждого отряда имеет право определять род деятельности и занятость каждого офицера, и его приказы… — она не договорила, потому что Кенсей опрокинул ведро с водой. — Не забудь тогда все убрать, Цукико, — протянул он максимально надменно, пытаясь все-таки достучаться до нее, что она должна подняться и воспротивиться. — Зря мы тебя из Академии что ли забрали. Не забудь заодно вымыть отсюда свою гордость. — Кенсей, это что было? — устало потирая висок спросил Шинджи. — Ну уж совсем перебор, не? Если тебе надо развлечься, возьми кого-нибудь постарше. И из своего отряда, желательно, — как бы между делом отметил он.
 — Я ее не понимаю, — ответил Мугурума, продолжая наблюдать за ней. — С одной стороны такая дерзкая, а с другой — идеальный солдат. Вот знает же, что это не часть тренировки, а проверка. И все равно упрямо идет вперед. Я же наблюдаю еще с того дня, как ее к тебе перевели.
 — Я смотрю, она привлекла тебя еще с Академии, — ухмыльнулся Хирако, делая еще один глоток чая.
 — Что-то в ней есть, — забывшись, ответил капитан. — Не потрать талант, Шинджи. — Потрать его как-нибудь за меня. Чего с ней возиться, — отмахнулся Хирако. — Через несколько лет сделаю ее твоим третьим офицером. Спорим? — улыбнулся Кенсей, продолжая наблюдать, как эта странная, но упертая девчонка уходит с ведром наперевес.
 *** Как ни странно, тот его визит принес свои плоды. Как минимум, Цукико так достала своего капитана выполнением всех его поручений, что ему пришлось отдавать ей нормальные задания. У них появилась негласная традиция, когда после построения она заходила в его кабинет и уточняла распорядок дня. На самом деле, ей просто нравилось общаться с Хирако. Капитан пятого отряда был человеком не просто незаурядным, но и очень интересным: начитанный, прекрасно знавший историю не только своего времени, но и прошлого. И еще он частенько говорил загадками, когда хотел чему-то «научить» вверенных ему людей. Иногда даже казалось, что этот человек видит будущее и заранее всех к нему готовит. Учтиво постучавшись, Цукико негромко проговорила из-за двери, предварительно открыв ее: — Хирако-тайчо, можно войти? — Цукико-тян, можешь уже даже не стучаться и просто заходить, — послышался немного усталый, но все такой же громкий голос из-за двери. — Мне все равно с тобой поговорить надо, — а вот это уже было странно. Акай прошла в помещение и села напротив Хирако. — О чем же вы хотели поговорить? — Я по поводу Тэндо. Я знаю, что он был твоим другом. Но как тебе его замена? Что скажешь? — Цукико некоторое время сидела молча, уставившись в пол. Действительно, погибший офицер был ее очень хорошим другом, они были знакомы еще со времен Академии Боевых Искусств. И вдруг на его месте появилось белое нечто. — Капитан, я видела его всего лишь пару раз и не в деле. К сожалению, ничего не могу сказать. Но, признаться честно, не ожидала, что так быстро будет найдена замена, — девушка старалась говорить учтиво, ничего лишнего и коротко. Только так подобает общаться со всеми, кто выше тебя по званию. Капитан почему-то грустно вздохнул. — Эх, ничего из тебя не вытянешь, Акай. То ты взбалмошная девчонка, то вечно предана законам да правилам. Кстати, а где сейчас Ичимару? Он должен был зайти ко мне после построения. — Не имею возможности знать, капитан. Но, когда я покидала казармы, он все еще спал, — такое мелкое ябедничество было не в ее правилах, но почему-то осознание того, что новенькому влетит от Хирако, придавало бодрости. Капитан же сощурил глаза и внимательно посмотрел в глаза офицеру. — Будить надо было. Эх, Цукико-тян. Пойдем, его надо разбудить. — Хирако-сама, вы уверены? Он исчез в шунпо. Да, он точно хотел разбудить его. Казармы находились не столь далеко от кабинета капитана и лейтенанта, как можно было подумать. Уже через несколько минут Шинджи и Цукико оказались у дверей. Неожиданно офицер шепнула капитану, чего-то испугавшись: — Может, все-таки не надо? Хирако-сама, это же будет жестоко, — такого пробуждения даже врагу не пожелаешь. Однажды одного заспавшегося офицера капитан уже будил: от его громкого голоса парень подскочил, как ошпаренный, и даже оглох на одно ухо. — Поздно, Акай, поздно, — дверь открылась, и злорадно ухмыляющийся Шинджи прошел в комнату. Гин продолжал безмятежно спать на своем футоне: как будто остального мира для него совсем не существовало. По крайней мере, так продолжалось до некоторого момента, потому что он неожиданно дернулся, перевернулся на бок и как-то сонно проговорил своим приторным голосом: — Цукико-тян, можно попросить тебя выйти и дать мне досмотреть сон? Твои шаги было слышно еще за дверьми, — ее лицо заметно стало пунцовым. Нет, отнюдь не от злости, от стыда. Все ее называли «Цукико-тян»: она была одной из самых младших в отряде, вот и привязалось. Но его голос придавал этому обращению какой-то уничижительный характер. — Третий офицер, подъем! — Цукико чуть заметно подпрыгнула на месте. Да, Хирако был зол — даже утром его голос никогда не был таким громким. Ичимару же лишь сел на футоне и потянулся, позевывая. — Доброе утро, капитан! К чему такая спешка? — Видимо, Соуске тебе не объяснил, что приказы капитана всегда выполняются без промедления? Досадное упущение с его стороны, он обычно такой исполнительный. А вставать вовремя ты не умеешь вообще, или только сегодня? — капитан очень сильно злился, если его приказы не выполнялись. — Чтобы выполнить приказ, надо сначала знать его суть, капитан, — все также продолжая зевать, промурлыкал недавно спящий офицер. А вот это уже разозлило девушку: если приказали, надо выполнять! Дисциплинированность для настоящего шинигами была одним из его достоинств, а этот бледный мальчишка одним предложением плюнул в лицо тем, кто стоял у истоков Общества Душ. — В суть приказа можно вникнуть по мере его выполнения, особенно такого легкого, как этот. Тем более, все равно время просыпаться, — незаметно даже для самой себя произнесла Акай. Нет, надо было все-таки самой его разбудить, чтобы не так сильно злить капитана. Гин как-то пронзительно посмотрел ей в глаза, развернулся и отправился переодеваться за ширму. Она была в ступоре: что-то не то было во взгляде Ичимару, что-то, что не давало покоя ни на минуту. Как раз в этот момент капитан Хирако напомнил о себе: — Мы идем в тринадцатый отряд. Постарайтесь успеть за мной. Хирако уже развернулся и вышел из комнаты, оставив Цукико и Гина. Неожиданно за спиной Акай, почти над самым ухом, послышался шепот: — А может, мне тебя как-нибудь разбудить? А, Цу-ки-ко-тян? — и снова тот протяжный и сладкий голос. И дыхание на шее — теплое и щекочущее каждый нерв. — Угроза? — Я никогда не угрожаю. Я действую.