Подмена чувств

— К барьеру подходит Кицке, — сообщил Хачи. — Пусти, — сказал Хирако. — Он у нас гость не частый, значит, дело важное. Они его встретили у входа. — С чем пожаловал, Урахара-сан? Только не говори, что неожиданно Айзен выбрался, молю. — О нет, тут, насколько я знаю, проблем нет, — Кицке успокаивающим жестом выставил вперед руки. — У меня для вас весточка из Сейрейтея. — С каких пор ты стал их посыльным? — ухмыльнулся Мугурума. — На самом деле, ни с каких, но с вами на связь они не знают, как выйти. Шинджи скривился. — Ага, как же. И от кого «весточка»? — От Ямамото Генрюсая лично. — Увидел нас, живых и невредимых и решил добить? Что ж он ждал полгода-то? — Нет, зовет нас обратно. Сейрейтей почти оправился после Айзена, и как раз освободилось несколько мест капитанов и лейтенантов. — Нас? Тебя тоже? — удивился Хирако. — Да, но я уже отказался, — пожал плечами Урахара. — Я как-то уже обжился здесь, да и спокойнее в Мире Живых, заодно подальше от Айзена. — Я так понимаю, у нас есть время принять решение? — Завтра за вами пошлют двух офицеров. — Чтобы заковать нас в кандалы? — вырвалась вперед Хиери. — Так себе идея, тайчо. — Они — друзья Ичиго Куросаки, — Урахара хитро улыбнулся и вышел на улицу. Они долго спорили о том, что делать дальше: как ни странно, мнения разделились. Было принято решение, что часть вайзардов вернется в Сейрейтей, а часть — останется. Не то чтобы кто-то за кого-то решил, оно вышло как-то само собой. Цукико видела, как Шинджи было тяжело оставлять Хиери, которая только оправилась от ран, но он уговорил ее, что в Мире Живых ей будет лучше. С ней остались Лиза, Лав и Хачиген. — Что думаешь, Кенсей? — спросил Хирако, когда он был один. — Ты сам говорил, что вернешься, если позовут. — Я тебе такого не говорил, — прищурился он. — Она тебе все рассказывает? — С некоторых пор, все. Иногда даже слишком много, — усмехнулся Мугурума. — Из-за нее думаешь вернуться? Может, ей лучше держаться подальше от Общества Душ? — Не переводи стрелки. Сам-то чего хочешь? — Не знаю! Если бы знал, с тобой бы не советовался, — Шинджи скривил лицо и отвернулся. — Как будто тебя волнует мое мнение. Ты с остальными говорил? — Говорил, конечно. Хачи и Лав останутся, Хиери тоже. — Не боишься ее тут оставлять? — С нее хватит, Урахара о ней позаботится, — грустно выдохнул Хирако. — Конечно боюсь. Но тут ей будет лучше. Еще дергаться из-за нее. — И это еще меня кто-то доставал из-за девушки-шинигами, да? — Шинджи одарил его неприятным прищуром, а Кенсей рассмеялся. — Ладно-ладно. На самом деле, я бы и правда вернулся. В Мире Живых можно со скуки помереть. — Главное, чтобы не сдали в двенадцатый на опыты. Помнишь их нового капитана? — тайчо поежился, вспомнив Маюри. — Я бы не хотел оказаться в его лаборатории. — Думаю, после битвы с Айзеном наши «грехи» прощены. Единственное, — замялся Кенсей, — я бы пореже использовал маски, чтобы не смущать Главнокомандующего. — И все же ты не ответил на мой вопрос, дружище. Цукико же пойдет за тобой. Ее берешь в расчет? Она сама чего хочет? — шинигами устало покосился на него. — Вот уж кто не знает точно, чего хочет, так это она. И это дико бесит, — плюнул он в сторону. — Но с каждым днем становится полегче. Я бы вернул ее в Сейрейтей, в привычную обстановку. Плюс ей надо восстановить силы, там это будет проще. — Вы поглядите, Кенсей думает о ком-то вперед себя, — дразнил его Шинджи. — Вот уж не думал, что увижу тебя таким… Терпеливым, — хихикнул он. — Заткнись, Шинджи, пока не вмазал. — Ну что, возвращаемся? — Надо попробовать. — Что ты думаешь о возвращении Сейрейтей? — спросил он ее перед сном. — Я бы вернулась как минимум ради того, чтобы они поняли, как легко можно признать шинигами мертвым и ошибиться. Очень хочу увидеть их лица. — А если серьезно? — вздохнул он. — Я не спорю, будет непросто вернуться после произошедшего. Но я даже хочу вернуться. Лишь бы вас не тронули, — Цукико сжала его ладонь. — Будем надеяться, что обойдется без этого. Заодно тебя приведем в форму, а то ты сейчас слабее, чем когда я начал тебя тренировать, — Кенсей щелкнул ее по носу. — Эй! С чего это! — Акай почесала переносицу. — Все не так плохо! — Все ужасно, — рассмеялся он. — А я все еще торчу Шинджи нового третьего офицера. — Признайся, ты просто снова хочешь увидеть меня в форме шинигами, — хитро ухмыльнулась Цукико, легко толкая его в плечо. — О нет, — протянул Мугурума, нависая над ней и заставляя лечь на спину. — Лучше без. В последний момент Цукико показалось, что войти во врата в Общество Душ страшнее, чем в Гарганту. Судя по тому, как крепко Кенсей держал ее за руку, это ощущала не она одна. За ними и правда прислали двух офицеров — Абарая Ренджи и Рукию Кучики — и они действительно были друзьями Ичиго Куросаки. Акай знала о нем лишь по рассказам и воспоминаниям из Уэко Мундо, но, видимо, этот парень умел к себе расположить, если ему так доверяли вайзарды и были готовы за ним пойти. К слову, она с ним так и не познакомилась и где-то в глубине души и не хотела. На той стороне их встретили Кёраку и Укитаке. — Вы только посмотрите, кто вернулся, — поприветствовал их Шунсуй. Его мягкий басовитый голос ничуть не изменился. И как же было приятно начать возвращение с чего-то неизменного. — Я так понимаю, вы не полным составом? — Мы решили, что кому-то стоит остаться в Каракуре. Но мы с сюрпризом, — Хирако радостно улыбнулся и показал на Цукико, шедшую бок о бок с Кенсеем. — Цукико-тян? — тут же узнал ее капитан Укитаке. — Но? Как это возможно? Она рассмеялась. Видимо, от этого обращения ей было не откреститься уже никогда. — Это довольно длинная столетняя история, Укитаке-тайчо. Могу рассказать за чашкой чая. Вы еще наливаете чай гостям из пятого отряда? — она широко улыбалась, уже по привычке касаясь пальцами ладони Кенсея, абсолютно забывшись. Но они договорились не афишировать свои отношения хотя бы какое-то время. — Цукико-тян, а я смотрю, ты заметно повзрослела и изменилась, — Кёраку всеми силами сделал вид, что не заметил этого «прикосновения», особенно когда максимально многозначительно подмигнул Шинджи. — А ты совсем не изменился, Шунсуй, — ответил Кенсей. — Но мы рады вас видеть. Ямамото лично принес вайзардам извинения, пусть и добавил, что их сила настораживает его. Но он решил предложить им вернуться не из желания эту силу контролировать, а потому что нельзя было вновь потерять таких достойных представителей Общества Душ. Хотя, конечно, все понимали, что так быстро он не смог бы иначе найти новых капитанов и лейтенантов — проще было вернуть неугодных и пугающих вайзардов. Цукико заходила в зал последней, и сначала ее не хотели пускать, так как собрание предназначалось только для капитанов. — Пустите ее, господин Главнокомандующий, вам будет интересно, — ухмыльнулся Хирако. — Ну что же, — начал Ямамото, — и почему же мне должно быть интересно? Кто ты такая? Тоже вайзард? — Никак нет, Ямамото-тайчо, — девушка учтиво поклонилась, выйдя в центр зала. — Мое имя — Акай Цукико. Сто лет назад я была… — Четвертый офицер пятого отряда? Ты же была убита! — Шинджи закатил глаза, вспоминая, что именно его и его товарищей столько лет считали официальными убийцами девушки. — Проверьте подвалы здания Совета 46, господин Главнокомандующий. Уверяю вас, что там вы найдете небольшую комнату, обнесенную камнем, который заглушает духовную силу. Как показывает практика, в ней можно держать пленников до ста лет. Не советую пробовать, — она снова поклонилась, не дожидаясь его реакции, и встала между Шинджи и Кенсеем. Мугурума лишь немного покосился на нее, но ни один мускул на его лице не дрогнул. Значит, все хорошо. Конечно, потом он ее отчитает за такое неуважение к капитану первого отряда, но сарказм он оценил. *** В первые дни не обошлось без курьезов. Хотя Акай своего семпая предупреждала. — Цукико? — позвал ее Шухей. — Да, Хисаги-фукутайчо? — Слушай, ты же здесь недавно все-таки, — молодой человек заметно нервничал. — Может, ввести тебя в курс дела, как за это время изменилось Общество Душ? Могу тебе показать… — Акай к тому моменту уже заметила Кенсея, который подходил к нему со спины и лишь едва улыбалась, зная, что последует дальше. — Экскурсию решил девушке провести, а, Шухей? — прервал его Мугурума, и Цукико едва сдерживала смех от его вида. Лейтенант его не видел, поэтому эффект страха был двойным. — Мугурума-тайчо, я просто… — когда он повернулся, его встретил тот самый классический гневный Кенсей, каким он его помнит в первый день их знакомства. И не то чтобы он этому очень обрадовался. — Женщине моей, значит, хочешь Сейрейтей показать, да? — Бегите, фукутайчо, — прошептала Цукико. Хисаги испарился, кажется, извиняясь. — Я так понимаю, мы больше не скрываем наши отношения? — ДА! — Тише, не будь таким ревнивым, — она потрепала его по плечу, чувствуя победу в этом давно ее занимавшем вопросе. — Кстати, — как бы между делом решила она спросить, — а ты можешь как-то заставить Хисаги избавиться от татуировки на лице? — Цукико указала себе на левую скулу. — Тише, не будь такой ревнивой, — Кенсей максимально снисходительно поцеловал ее в макушку. Lewis Capaldi — One — Наверное, я должен благодарить Ичимару Гина за тебя, — сказал он как-то вечером, когда они возвращались домой. — Как бы это ни звучало. Я бы поблагодарил за все ошибки и даже всю боль, через которую нам пришлось пройти. — Почему? — Мне кажется, нам с тобой нужны были эти сто лет, чтобы наконец осознать все это. — Я бы не отказалась от какой-нибудь более простой версии этого осознания, — вздохнула она, пиная так удачно лежавший на дорожке камешек. — И, «все это»? — посмотрела она на него с укором. — Ты иногда просто мастерски подбираешь слова. — Как иначе назвать то, чего не понимаешь?! — Я шучу, я шучу, — начала она его тут же успокаивать. — Не заводись, — Акай улыбнулась. — Ты меня доведешь до безумия, Цуки, — Кенсей как обычно прижал ее за плечи и поцеловал в макушку. — Только если вместе с тобой. — И куда ты собралась? — Цукико резко остановилась в недоумении. За ее спиной стоял грозный Кенсей, который как-то уж очень хищно и довольно улыбался. — К своему капитану в кабинет, — по словам и очень медленно ответила она, попутно пытаясь уловить его настроение. — Что-то не так? — После построения ты должна была отправиться в казармы девятого отряда на тренировку, как мне помнится. — Кенсей, не дури, — расслабилась она. — Сейчас я буквально зайду к нему, и… — Заставлю начать тренировку с кидо! — когда он улыбался, как маньяк, это было одновременно и пугающе, и смешно. — А мы можем сразу проскочить стадию, когда ты — мой грозный семпай, и сразу перейти к месту, где ты меня сильно любишь? — попробовала Акай свести все в шутку. Но Кенсей не начинал улыбаться или смеяться хоть немного по-доброму. — То есть мне прям бежать? — Ты уверена, что хочешь, чтобы я тебя притащил туда самостоятельно? — его улыбка стала еще шире, а тон — нарочито грозным, хотя она видела, что Кенсей все же был на грани упасть от смеха. — Не буду испытывать судьбу, — широко улыбнулась Цукико, — Кстати, я люблю тебя! — и исчезла в шунпо. — Я тоже тебя люблю, засранка, — тихо сказал он, как всегда краснея, но в то же время радостно улыбаясь, когда она говорила ему это при всех. Кажется, они и правда научили друг друга смеяться.