Подмена чувств

Когда Цукико проснулась, в глаза ударил яркий, практически белый свет. Девушка поморщилась, пытаясь к нему привыкнуть. Где-то я это уже проходила. Она отчаянно пыталась собрать по крупицам последние воспоминания, которые роились в ее голове в беспорядочном порядке. Акай точно помнила, что на них напали и силы врага их превосходили. Квинси. Капитаны и лейтенанты были на собрании, офицеры и рядовые были от них сразу же отрезаны. Цукико не могла вспомнить, видела ли она Шинджи или Кенсея. Дальше все представлялось одним большим кровавым пятном из тел. Квинси не жалели шинигами. Это была резня. Девушка попыталась встать, чтобы привнести в свою голову хоть какое-то понимание своего окружения. Это были бараки четвертого отряда, что логично. Вокруг множество раненых офицеров, медики, включая старших офицеров, пытались минимизировать потери. Окружение было пугающим. Цукико была уверена, что на тот момент ни один шинигами во всем Сейрейтее не был готов к такому количеству крови. Она попыталась подняться, но ногу пронзила боль. — Я бы на вашем месте так не торопилась, Акай-сан, — заботливые женские руки остановили ее. — Котетсу-фукутайчо? — удивилась она. — Что вы здесь делаете? Неужели все закончилось? — Ох нет, — грустно выдохнула лейтенант. — Главнокомандующий дал нам задание не выходить за пределы территории нашего отряда, чтобы успевать реанимировать раненых. Бой еще продолжается, и неизвестно, как нам удастся победить. — Что вы такое говорите, — прошептала девушка. — Не может быть, ведь… Я его не чувствую. Я вообще почти никого не чувствую. — Котетсу-сан, — осторожно начала она, боясь спугнуть свой собственный страх. А она была на грани, чтобы спустить его с поводка и чтобы он заглотил ее полностью, — что с ними случилось? Вы же неспроста тут рядом со мной, верно? — К сожалению, раненых намного меньше, чем погибших. Из пятого отряда выжили немногие, как и в других отрядах. Мы потеряли даже нескольких капитанов… Для нее вокруг повисла тишина. — Кого? — спросила она, на самом деле понимая, что вопрос бессмысленный. — Они оба или…? — Один, — тихо ответила ей Исане. — Вам лучше отдохнуть, вы пока не готовы, — она попыталась уложить ее обратно на футон. — Кто из них выжил? — Хирако-тайчо, — выдохнула Котетсу. И не нужно было даже уточнять, про кого она изначально спрашивала. Цукико была, конечно же, рада. Наверное. Очень рада. Все-таки он был ее капитаном. А Кенсей — так, всего лишь… Заткнись! Молчи! Не продолжай! Вторым капитаном? Учителем? Единственным, кому она всецело могла доверять? Вдох. Любимым человеком? Вдох. Единственным, кто знал все о ее проблемах и страхах?
 Единственным, кто пытался ее понять и не заставлял становиться прежней? Вдох. Как сделать вдох? А как же тренировки? Она так и не показала ему свой обновленный шикай. И она больше не возьмет его за руку. А он ее не обнимет, не поцелует снисходительно, когда пытается быть чуть более романтичным и чуть менее — капитаном Готея 13. Вдох. Наверное, ее бы зациклило в воспоминаниях, если бы она не услышала его голос в голове. «Как ты смеешь раскисать! То же мне третий офицер! Вытри слюни!» Глубокий выдох. — Тело осталось? — сухим и каким-то скрипящим голосом спросила Цукико перепуганную Исане. — Да, — замялась она. — Тело капитана Мугурумы, а также тела капитанов Хицугайи и Оторибаши забрали офицеры двенадцатого отряда. Роз тоже? — Нет! — хотела закричать Акай, но получился еле слышный шепот. — Только не к капитану Маюри, нет! — она вцепилась руками в форму девушки. — Он же будет ставить на них опыты, они же — вайзарды, нет, пожалуйста, заберите их! Тогда Цукико впервые узнала об усыпляющем кидо. *** Lewis Capaldi — Hold Me While You Wait Когда она проснулась в следующий раз, рядом никого не было. Было разрушительно тихо. От Сейрейтея почти ничего не осталось. Битва велась в бывшем Дворце Короля Душ. Главнокомандующий умер. Большинство капитанов погибли. Такого давящего отчаяния она давно не испытывала. Большинство? Ты уверена? На какой-то момент ей показалось, что она почувствовала реяцу Кенсея, но тут же отбросила от себя эту мысль, сконцентрировавшись на помощи оставшимся выжившим. Акай решила механически исполнять свои обязанности шинигами, не позволяя себе думать о тех, кого она больше не увидит. И в особенности не позволяя думать о том, сколько всего она им не сказала. Однажды я их уже потеряла. По крайней мере, в этот раз я не одна в темной камере. Она слышала, что Хицугая Тоширо каким-то образом жив. Но предпочла не продолжать свои мысли, чтобы не тешить себя надеждой. Когда все закончилось, он сам нашел ее. — Ты когда-нибудь запомнишь, что всегда должна прикрывать свою спину? Позоришь своего учителя. Цукико боялась оборачиваться. Мне кажется. Мне это все кажется. — А это потому что я всегда знаю, что меня прикроешь ты, — дрожащим голосом ответила она больше куда-то в себя. — Даже не повернешься? — его голос был все ближе. — Признаю, помяли меня знатно, разок умер, немного побыл зомби… — она резко развернулась к нему и уткнулась в его грудь. — Как! Ты! Посмел! Умереть! — кричала она, на каждом слове ударяя его кулаком и захлебываясь слезами. Кенсей улыбнулся и просто крепко обнял ее. Ведь он сам до конца не верил, что они пережили это. Если бы не Кёраку, который тут же сообщил ему, что Цукико жива, кто знает, насколько сильно бы он сходил с ума. Опять. — Ожил же, — вздохнул шинигами. — Правда, придется еще пару раз придется сходить в двенадцатый, и буду жив окончательно. Не уверен, что это не для опытов Куротсучи, но лучше не рисковать, верно? *** Demi Lovato — Stone Cold One Republic — Didn’t I Lewis Capaldi — Forever Shinedown — Call Me Цукико решила его встретить после обследования в двенадцатом отряде. До этого она слышала, что к битве с Яхве и Штернриттерами были привлечены арранкары, и очень надеялась, что они либо умерли, либо не задержались в Обществе Душ после победы и поспешили вернуться восстанавливать Уэко Мундо. Она очень надеялась. Но знала, что удача ей наверняка улыбнется, и она кого-нибудь встретит. Она уже подходила к лаборатории двенадцатого отряда, когда увидела его спину. Нет. Нет-нет-нет… Потом она услышала его голос. — Надеюсь больше здесь не оказаться. Премного благодарен, что подлатали, но пора возвращаться, эти чертовы квинси камня на камне не оставили в Уэко Мундо. Лейтенант Акон что-то ему ответил, но она его не слышала. Просто оцепенела где-то внутри, зачем-то продолжая подходить все ближе. Как это возможно? Как? — И чего таращимся, шинигами? — Гриммджоу резко развернулся в ее сторону, нахально улыбаясь, чувствуя, что за ним смотрят. — Ты? — прищурился он. — Вот так встреча. — Действительно. Я смотрю, ты живучий. Еще не истратил все свои девять жизней? — А ты все так же дерзишь. Я так понимаю, ты нашла дорогу к своим. — Как видишь. Он столько всего хотел ей сказать и не мог выбрать, с чего начать. В первую очередь, что он был очень рад ее видеть. Ведь когда Урахара вытащил его из Уэко Мундо, он сначала подумал о ней, а потом уже — о непобежденном Куросаки Ичиго. Он не видел ее, когда появился на территории Общества Душ, если так еще можно было назвать то место. По крайней мере, представлял он его себе немного иначе. Он и другие арранкары появились в самом разгаре битвы, поэтому он быстро забыл о своей шинигами. Но каждый раз на грани смерти его удерживало желание хотя бы мельком еще раз взглянуть на нее. Если, конечно, она пережила эту бойню. И он сделал все, чтобы вновь и вновь оставаться в живых. И как же в итоге Гриммджоу был не готов ее увидеть. С чего бы? Если бы она ему не ответила, он бы засомневался в себе: вдруг он так хотел ее увидеть, что обознался. Но вот она стояла перед ним в этой непривычной черной форме, серебристые волосы — непривычно короткие, осанка — непривычно гордая. Все в ней стало очень непривычно. И лишь в ее глазах он видел едва уловимый, знакомый прежний страх. Неужели после всего я все еще тебя пугаю? Или чего ты боишься? — Больше не Мирабель, да? А ты и правда изменилась, детка. Ну разве что белая форма тебе шла намного лучше, — он пытался дерзить, чтобы она не заметила, как на самом деле ему было больно от того, насколько она была непохожа на ту девушку, которую он помнил. — Меня зовут Цукико, если ты вдруг забыл мое имя. — Помню. К сожалению. Цу-ки-ко, — произнес он его по слогам. — Все еще слух режет, — Гриммджоу поморщился, как обычно как-то по-кошачьи. — Как ты? — неожиданно спросил арранкар. — С каких пор тебя заботит? — Меня всегда заботило. А вас, шинигами, недавно изрядно проредили. — Как видишь, жива, беспокоиться не о чем. — Так говоришь, как будто между нами совсем ничего не было. — Между мной и тобой — ничего, — отрезала Акай. — А как же «кажется, я тоже в тебя влюбилась»? — последняя попытка зацепиться. — «Кажется» здесь очень важное слово, Гриммджоу. Он еле сдерживался, чтобы в один шаг не преодолеть расстояние между ними и… И что? Что ты сделаешь? Схватишь ее, заберешь с собой? Поцелуешь? Лейтенанта можно убить, я бы застал его врасплох. А потом открыть Гарганту и утащить ее за собой. Она — моя. Как обычно применишь силу, чтобы добиться желаемого? И он не сделал ничего. — Цуки, что здесь происходит? — послышался голос Кенсея. Он встал рядом с ней и чуть впереди, всем видом показывая Джагерджаку, кто он такой. Арранкар усмехнулся, услышав, как он ее зовет. — А я так понимаю, это — тот самый капитан с татуировкой? — резко перевел тему арранкар. — Вроде видел тебя тут до этого, что ж ты не подошел даже поздороваться? Уверен, ты обо мне наслышан от своей шинигами, — Джагерджак широко улыбнулся. — А я думал, ты будешь помощнее что ли. И вот он, — он указал рукой на Кенсея, — оказался лучше меня, да? Ему было уже сложно остановиться. Для Гриммджоу появление того самого капитана оказалось словно сильной пощечиной. Конечно, он не раз представлял его с тех пор, как Мирабель рассказала ему о нем. Он же не поверил ей, что этот капитан всего лишь тренировал ее: Джагерджак очень хорошо запомнил, как буквально на пару секунд изменилась ее реяцу. С того дня он ненавидел этого капитана с татуировкой. Видеть его перед собой вживую разбудило все воспоминания, представление их встречи, разнообразные картины того, как он убивает его, лишь бы не делиться своим. Но еще хуже было наблюдать, как она смотрит на него. На меня ты так никогда не смотрела. Даже когда призналась, что влюблена в меня. — А я ожидал, что ты будешь страшнее своих сородичей, — одернул его Мугурума. — И я бы с удовольствием заткнул твой рот, но меня сдерживает тот факт, что ты помог нам в битве против квинси. Так что открывай Гарганту, арранкар, ты вроде хотел побыстрее отсюда смотаться. — Ох, как мы заговорили! Я вот думаю, может, задержаться, раз уж встретились? — ехидно ухмыльнулся арранкар, подходя к ним ближе, но держась на безопасном расстоянии. — Вспомнить былое. Ты ведь ему все-все рассказала про нас с тобой, да? — подмигнул он. — Гриммджоу, лучше уходи, — Цукико положила руку на рукоять зампакто. Даже так? Неужели я ранил тебя настолько? — Друзья, от Общества Душ и так мало осталось, предлагаю не тратить силы на то, чтобы разрушить его еще больше, — появился еще один шинигами. — Кёраку-тайчо? Что вы тут делаете? — Решил лично проводить нашего дорогого гостя обратно в Уэко Мундо, — расплылся он в улыбке. — Как видишь, решение было принято не зря. Акон-сан почему-то не в состоянии сейчас урегулировать потенциальный конфликт и выполнить свою миссию, — укоризненно посмотрел он в сторону лейтенанта. — А ты, Кенсей, кое-что мне обещал между прочим. — Ох, как лихо все завертелось! Чего испугались-то сразу? — ухмыльнулся Джагерджак. — Ухожу-ухожу. Как я вижу, меня здесь все равно ничего не держит, — процедил он сквозь зубы, смотря ей прямо в глаза. И совсем не улыбаясь. — Прощай, дорогая! — арранкар повернулся спиной и махнул рукой. Цукико понимала, зачем он это сказал. Но внутри не всколыхнулось практически ничего. Гриммджоу исчез в до боли знакомой черной пустоте. Но его ухмылка будет преследовать ее еще какое-то время. Перед тем, как закрыть Гарганту, Джагерджак бросил последний взгляд через плечо, чтобы запомнить ее. Но вместо этого увидел, как она держала за руку того капитана. А моей руки ты боялась. И он еще долгое время будет корить себя за это, потому что это воспоминание окажется неожиданно болезненным. Он все еще видел в ней Мирабель. А Мирабель он не хотел отдавать никому. Как никак она принадлежала ему и только ему. Все-таки никто обещал, что ты со мной навсегда, верно? Но, видимо, тут я был виноват сам. Черт побери, а ведь с ним она, видимо, счастлива. Как же было удобно, что в Уэко Мундо всегда холодно. Для одиночества подходит. *** — А я тебе говорил не приходить сюда. — Ты знал, да? — Знал, — коротко и сухо ответил он. И Цукико знала, что это значит лишь то, что Кенсей отчаянно пытается сдержать бурю эмоций. — А ты неплохо держался. Я думала, ты попытаешься с ним что-то сделать. — Кулаки чесались, спорить не буду. Но будем считать его долг за издевательства над тобой условно оплаченным. Как ты сама? — Скажем так, увидеть его еще раз не было в моем списке дел на сегодня. — И все же? — Надеешься услышать, екнуло ли у меня сердце? — как-то криво улыбнулась она. — Если честно, то я не знаю даже. Скорее, сначала я почувствовала страх. Перед своими же воспоминаниями. Потому что одно из них стояло передо мной, разговаривало, вело себя максимально нахально и словно всячески пыталось вернуть меня в события двухлетней давности. Только ли страх? — И ему удалось? — Не так, как ему наверняка хотелось бы. Что ты обещал Кёраку-тайчо? — спросила она после паузы. — Не убивать его, — Мугурума отвел глаза. — Когда я очнулся, он предупредил, что я могу встретить одного из твоих «старых знакомых», — на этих словах он скривил лицо, — и взял с меня слово, что я не полезу в драку. «Если бы не он и другие арранкары, возможно, нам бы не удалось победить в этой войне», — изобразил он голос нового Главнокомандующего. — Сколько же раз я хотел подойти и… — он сжал руки в кулаки. — Главное, что все закончилось, и больше мы его не увидим. — Но самое удивительное, — оборвал он ее, — это то, как он на тебя смотрел. Я ожидал увидеть, что угодно, любую реакцию на тебя, но не это. — Что ты имеешь в виду? Мне кажется, он показал себя таким, каким он всегда и был. — Он смотрел с сожалением. Никогда бы не подумал, что арранкары способны на сожаление.