Учитель Ким, я Вас ненавижу!

Лунный свет освещал коридор больницы, в которой находился Чонгук. Он то резко вставал с места и подходил к окну, то возвращался обратно и безнадежно утыкался лицом в свои колени. Друзья сидели рядом и всячески пытались поддержать Чона, чья мать была в реанимации. Врачи боролись за её жизнь. Гук понимал это, он был готов рвать клочьями свои волосы и завыть на всю больницу. Юноша винил себя, что в последний раз наговорил маме, неприятный осадок до сих пор сидит комом в горле и не дает нормально дышать. Вдруг это конец? Неужели он больше не увидит свою любимую и родную маму? Неужели не успеет извиниться и сказать, как сильно любит? Нет, прочь такие мысли. Чонгук должен собраться. Он не маленький мальчик, нужно взять себя в руки и терпеливо ждать, когда выйдет врач. Ребята молча сидели и тоже ждали, Чимин даже купил в автомате кофе для Гука, но тот отказался. Шатен вообще предлагал друзьям ехать домой, мол он в состоянии сам дождаться. Однако ребята сейчас здесь, даже пообещали врачу сидеть без шума, главное чтобы не выгнали. — Чонгук! — услышав оклик все обернулись и увидели запыхавшуюся Лу, которая была удивленной, она явно не ожидала увидеть ребят, особенно Джина. Девушка просто писала парня, узнать, как он проводит выходные, но узнала лишь то, что Чон едет в городскую больницу. Сяо повезло, что одна живет одна, ей не надо было отпрашиваться и она сразу приехала к другу, потому что волновалась. Гук в свою очередь тоже не ожидал, что Лу не оставит без внимания его сообщение и приедет прямо в больницу. Парни недоуменно переглядывались, а Джин почему-то отвернулся в сторону окна, когда Лу подошла к ним, точнее к Чонгуку. Одноклассница села рядом с парнем и приобняла его за плечо. — Гуки... Я заволновалась, когда ты сказал, что находишься в больнице, поэтому не могла не бросить все дела и примчаться сюда. Что случилось? — немного подрагивающим голосом спросила Лу, она искренне переживала, ведь прониклась к этому человеку, ей даже было всё равно, смотрит на неё Джин или нет. Чон поднял свои красные глаза и слабо улыбнулся, не в состоянии ответить. Джин, заметив это, когда повернулся к ним, встал и нагло схватив девушку за локоть, повел вглубь коридора. — Эй, ты не видишь, что он не может ответить? У него мама в реанимации. — тихо говорит Джин, в упор глядя на девушку, которая резко вырывает руку. — А ты понимаешь, что я не знала? Поэтому спросила, он и мой друг тоже, вместо того, чтобы стоять здесь, я буду рядом с ним. — процедила Сяо, отвела взгляд и вернулась к Чонгуку. Джин правда не ожидал, ведь со стороны Лу казалась тихой девушкой. Сяо, подойдя к Чонгуку, просто обняла его крепко и прижала к себе и начала поглаживать по спине. Она и правда чувствовала вину, что немного не подумала и нетактично повела себя. Вскоре вернулся и Джин, ничего особо не случилось. Все сидели тихо, а некоторые даже уснули. Чимин обнимал Юнги, мирно посапывая на его крепком плече. Хосок бормотал что-то себе, уснув и уткнувшись в левое плечо Чимина.

***

Через некоторое время из реанимации вышел врач, он застал забавную картину, от чего сам устало улыбнулся, даже будить Чонгука, который уснул вместе с Лу в обнимку, не захотел. Джин сидел рядом, но его сон был чутким, он сразу открыл глаза, в принципе как и Чонгук. Юноша вылез из объятий девушки и подскочил к врачу, глазами спрашивая «Как всё прошло?» — Мы сделали всё что могли, Ваша мама в коме. Это самый хороший исход, который мог быть с её повреждениями. Удар головой был сильным, вдобавок серьезная потеря крови, всё вместе стало причиной коматозного состояния. Будем верить, что она справиться с этой борьбой. — говорит мужчина, вздыхая и смотря на парня, который дар речи потерял. Радоваться или наоборот? Конечно, нужно радоваться, ведь последствия могли быть другими. — Я могу её увидеть? — стараясь говорить тверже, спрашивает Чон, смаргивая пелену слёз. Ему очень нужно было увидеть свою маму. — Чонгук, мы и так пошли на уступки, иначе бы здесь не было твоих друзей. Хотя, ладно, я всё-таки человек, иди. — говорит и поправляет свои очки на переносице, а затем улыбается, слыша от младшего благодарности. Внутри Чона пусто, всё перевернулось. Резко перевернулось. Да, жизнь она такая, не знаешь что и ждать. Радость или нож в спину? Парень смотрит на своих друзей и виновато смотрит, хотя нет, еще и с благодарностью. Они были с ним в такой переломный момент. Вдруг, Чон что-нибудь мог натворить на эмоциях? Настоящая дружба означает, что ваш друг будет с вами всегда. Не только когда хорошо. Всегда, значит и тогда, когда неимоверно плохо, когда всё идет не пойми как.

***

Лучи солнца били в лицо юноши, который уснул, сидя рядом с мамой, держа её теплую руку всю ночь. Друзей он заставил поехать домой на такси, которое заказал для них. Сам остался в больнице. Весь уставший, на нервах. Ему не хотелось оставлять мать одну. Внутри него всё сжалось при виде матери, лежавшей на кровати, с трубками в руках. Она была бледной, с повязкой на голове, с ссадинами на прекрасном лице. Отец Чонгука погиб в автокатастрофе. Если бы это случилось и с матерью, то Чон бы сошел с ума. А некоторые же скажут, что нужно и дальше жить, да? Да, только надо пережить долгий и мучительный период, когда кошки в душе скребут, что ты остался один. Что ты только недавно видел этого человека, держал за руку, обнимал, слышал родной смех, видел радостные и живые глаза, чувствовал запах духов, а потом, щелчок и всё. Этого никогда не вернешь, этого больше не будет, все вещи напоминают о этом человеке. А человека нет. Это нужно иметь огромную силу воли, чтобы собраться и продолжить жить дальше. У всех свои пределы и возможности. Для кого-то ерунда заставит плакать, а кого-то и смерть близкого человека не сломит. И никто не виноват, что он имеет свои пределы. Все сильные люди были слабыми. Это обстоятельства жизни так меняют человека. — Мама... Надеюсь, нет, верю, что ты скоро проснешься. Помнишь, ты хотела прогуляться у берега моря? Мы обязательно это сделаем. Я обещаю. — говорит Чон со слабой улыбкой сквозь зевоту, смотря на свою маму. Руку её осторожно сжимает, к себе тянет и целует нежно. Они обязательно сделают это. Чонгук не соврет.