Дай руку мне! Здесь лишних нет! Ветру ты кажешься не больше песчинки, Ветер легко собьёт с дороги, если в скитаниях ты одинок! Ария
— Чёртова боброзубая грязнокровка пробилась в преподаватели, — криво ухмыльнулся светловолосый парень в чёрном пиджаке вместо привычной школьной мантии. — Узнай об этом мой отец, он бы уволил этого чёртового старикашку Дамблдора со всеми его заскоками… Трое парней сидели на последней парте и тихо пересмеивались. Это был совместный урок Слизерина и Гриффиндора — двух самых непримиримых противников, как в убеждениях, так и на поле для квиддича. Мисс Гермиона Грейнджер, ходячая энциклопедия и затворница, сидела, сжав кулаки и уставившись в исписанную столешницу. Никто старался к ней не садиться, ну, кроме как на контрольных, да и вообще, все держались на расстоянии. Очки с толстыми стёклами, немного выдающиеся вперёд зубы, несмотря на сделанные папой специально для неё брекеты — всё это сделало весёлого и жизнерадостного ребёнка, которой приехала сюда Гермиона, обычной несимпатичной нервной девушкой, с которой никто не разговаривал. Гермиона прикусила губу, вновь услышав, как Малфой что-то говорит про грязнокровку. Не плакать! И где же то железное спокойствие, с которым она всю жизнь взирала сверху вниз на всяких там Малфоев, выработанное за годы издевательств не только от чужих, но и от своих? Гермиона слишком устала от свалившегося на неё опыта. С одной стороны, она прекрасно понимала, что, если всё-таки планирует остаться в школе преподавать, то этот опыт ей поможет, но с другой — это было чертовски сложно! Да и бесконечные издевательства… Нет! Она должна доказать им, чего она стоит! Или… или как Невилл Лонгботтом, порезать себе вены и умереть. Вряд ли кто-то это заметит. Поду-у-умаешь, заучка Грейнджер на занятие не пришла! Проблем-то! Вот только на контрольной списать не у кого будет. — Интересно, а какой он, этот новый учитель? — негромко спросил Рон у Дина. Этот рыжий толстяк отличался удивительной тупостью, особенно на фоне братьев-изобретателей и умнички-сестры, но как-то ещё держался здесь на списываниях и вранье. Рон частенько издевался над Гермионой, выбрав её новой жертвой, после того как Невилл, которого он травил перед ней, закончил свой земной путь. Говорят, призрак Невилла иногда является в башню Гриффиндора и нависает над Рональдом, пугая того до онемения своим молчанием — тот наложил на бедного Невилла заклятие, сшивающее рот, и это стало последней каплей. Гермиона поморщилась, поправив очки. — Да откуда я знаю? — пожал плечами Дин. — Говорят, что он настоящий солдат, как Грюм, и весь покрыт шрамами… — Да, Грюм был классный, — улыбнулся Рон, разворачивая какую-то придумку его братьев в цветной обёртке. — Ну, тот настоящий Грюм, а не тот, который… — он тяжело вздохнул. — Короче, главное, чтобы домашки поменьше задавал, а то я его тресну по башке. Дверь распахнулась, и в класс быстрыми и уверенными шагами вошёл высокий беловолосый молодой человек в чёрных очках и развивающейся мантии. Гермиона мгновенно узнала его! Это же тот самый, с которым она дуэлировала в кабинете Дамблдора! Тот самый, который напугал её до чёртиков… Он резко поднялся, словно взлетел на кафедру, улыбнулся классу и, вынув палочку из короткой трости, криво начертил в воздухе светящимися линиями «Гавейн Периадор». — Меня зовут профессор Периадор, и я ваш новый учитель по Защите от Тёмных искусств. Я буду не только читать вам курс по боевой магии, одобренный Министерством и Школой авроров, но и попытаюсь исправить тот недостаток практики, который допустили предыдущие учителя. Итак, давайте познакомимся! — гробовая тишина в классе прерывалась только пыхтением Рона, дожёвывающего конфету. — Ну же, смелее! — улыбнулся Периадор, глядя на класс. — Так, в классе есть староста? Нет? Тогда… — он задумался, а после, едва слышно втянув воздух ноздрями, провозгласил: — Мисс Грейнджер! Мне нужна ваша помощь. «Узнал…» — мелькнула обречённая мысль в голове у Гермионы. Она медленно поднялась на кафедру к преподавателю и застыла там, спрятав лицо между длинными распущенными прядями. — Мисс Грейнджер, читайте по списку, — Периадор протянул ей классный журнал, обтянутый кожей. — Не бойтесь, я вас не съем. Во всяком случае, не сегодня. — Х-хорошо, с-сэр… — нервно кивнула Гермиона, и, сжав журнал так, что побелели костяшки, проговорила: — Дин Томас! Дин, прикрыв учебник, встал и неспешно поднялся с места: — Я здесь, сэр. — Подойдите сюда, мистер Томас, — негромко проговорил Периадор, вставая со стула. — Так как я слепой, — обратился он к классу, по которому прокатился удивлённый шёпот. — Мои методы знакомства несколько… кхм… странны. Так что… — Периадор осторожно взял подошедшего Дина за правую руку, пожал её, а после… понюхал. По классу прошёл смешок. — Хм. Вам, мистер Томас, следовало бы чуть меньше использовать мыло или хотя бы его хорошо смывать. На место! — негромко скомандовал он покрасневшему Дину. — Следующий, мисс Грейнджер. — Рональд Уизли. Шумно поднявшись, Рон протопал к профессору и вытянулся, втянув живот, рядом с Гермионой. — Мистер Уизли, — немного поморщился Периадор. — Первое — вам не помешало бы посетить душ, а второе — вторая порция макарон была лишней, — хихиканья звучали в основном со стороны Слизерина. — Следующий! — Парвати Патил! Парвати поднялась с места и быстрым шагом подошла к преподавателю. Руки её слегка дрожали, сжимая маленький кулончик. — Так-так… — улыбнулся —Периадор, пожав руку покрасневшей Парвати, словно невзначай касаясь кулона. — С вами мы же уже знакомы! Как поживает ваша замечательная сестра? — Нормально! — улыбнулась она. — Спасибо за все... — То, за чем вы с сестрой приходили к мастеру Грюму, вышло? — Периадор хитро взглянул на Парвати, снимая очки и давая всем увидеть белесые глаза без зрачков. — Да, в полной мере! — просияла та, словно ей напомнили о чём-то невыразимо приятном. — Падма доделала кольца! — Я рад, что тоже смог вам помочь в этом нелёгком деле. Но вот ваш старый запах, эм-м-м, лавандовые духи, да? — дона кивнула. — Вот он шёл вам гораздо больше. Вечерком, если желаете, можете зайти ко мне на чай вместе с сестрой, — Парвати молча кивнула. — Можете идти. Словно окрылённая, она ушла на своё место, не скрывая румянца на щеках. — Следующий! — Эм-м-м… Я, — выдавила из себя Гермиона. — Ох, мисс Грейнджер, — Периадор галантно коснулся её плеча, заставляя испуганно вздрогнуть. — Дай руку мне. Ваш мятный шампунь я уже оценил ещё в кабинете директора. Я преисполнен надеждой, что мы подтянем ваш навык дуэлирования выше, чем ваш навык читать при тусклом свете. Впрочем, я вполне доволен. Из вас может вырасти сильная ведьма, если вы чуть чаще будете применять прочитанное в ваших обожаемых книгах в жизни. Итак, следующий! — Грязнокровка… — прошипел Малфой так, что слышал весь класс. Раздались смешки. Но профессор Периадор, вместо того, чтобы промолчать, внезапно встрепенулся и прорычал, грозно глядя в класс: — Это кто здесь у нас позволяет себе так грязно ругаться? Фамилия? — Драко Люциус Малфой, — презрительно скривившись, надменно ответил Малфой с последней парты. Наступила гробовая тишина. — Лорд Малфой, я бы попросил… — Итак, Малфой, — на лице нового учителя скользнула хищная улыбка. — Благородный, великий чистокровный лорд Малфой… За сегодняшнее утро вы уже двух девушек довели до слёз, а я считаю это недостойным молодого лорда, за что вынужден вас проучить, — Периадор распрямился и словно бы вознёсся над кафедрой. — Нет, мисс Паркинсон, я не следил за вашей утренней ссорой с Малфоем, но вы так громко спорили за завтраком, что это слышала вся школа. Я узнал вас по голосам, — он тяжело вздохнул. — Продолжаем. Итак, грязнокровка. Вы хотя бы знаете значение этого термина? Нет? Не удивительно, что ваш отец скрыл его от вас. Термином «грязнокровка» в Средние века называли получившихся в результате кровосмешения ублюдков и бастардов близкородственных браков. Лицо Малфоя пошло красными пятнами. — На что это вы намекаете? — Я изучил список «Священных двадцати восьми». И знаешь, что я там увидел? — Я тоже очень хорошо его изучил, и я знаю, что Малфои — одни из чистокровнейших семей магической Британии! — воскликнул Драко, подрываясь с места. — О да, не спорю, — на спокойном лице Периадора не дрогнул ни один мускул. — Однако, за последние двести лет Малфои минимум три раза создавали брак с чистокровными Блэками, которые являются вашей роднёй. Да и не только с Блэками. Ваша мать же — Нарцисса Блэк, верно? Так что рекомендую перестать употреблять подобного рода грязные термины, или я… — Или что вы сделаете? — зло усмехнулся Малфой, весело толкая в бок даже и не пытающегося скрыть улыбку Гойла. — Что вы сделаете полноценному лорду? — А что сделаешь мне ты? Ты пожалуешься своему папочке? — Периадор закрыл глаза и негромко проговорил: — Видишь, как больно может ранить слово, Драко? — Да, поэтому я и называю Грейнджер грязнокровкой! — презрительно выплюнул Малфой. — Ведь её мои слова ранят острее ножа! Правда, зубастая грязнокровка? — Ты даже не понял, о чём я… — закатил глаза Периадор. Класс испуганно замер: Малфой, видимо, сошёл с ума, раз при учителе, о Мерлин, при учителе называет Гермиону этим словом?! Гермиона вздрогнула, словно от удара кнутом; маленькая слезинка жемчужиной скатилась с её щеки. Она прикусила губу и попыталась куда-то убежать, но была остановлена мягким касанием руки на плече. — Иди, выпей чаю у меня в комнате, — негромко сказал Периадор. — Как успокоишься — мы с тобой поговорим. — Хорошо… — выдохнула Гермиона и, едва сдерживаясь от плача, побрела в сторону входа в кабинет преподавателя ЗОТИ. — Слушай, Малфой… — хитро улыбнулся Периадор, надевая очки. — А ты ведь тот самый Драко Малфой, отца которого прищучил мастер Грюм три месяца назад? Малфой вздрогнул, но взгляда не отвёл. — Мой отец сражался до конца, словно лев! — гордо произнёс он. — Он погиб в неравном бою по ложному обвинению! — Чушь, — резко оборвал его Периадор. — Едва только твой папаша был обезоружен, он сразу бросился в ноги к мастеру и принялся молить о пощаде. Как раб. Хотя, почему «как»? Все, кто якшаются с Пожирателями, рабы. Рабы Лорда. — Ах ты, ублюдок! Не смей так говорить о моём отце! — заверещал Малфой, выхватывая палочку. Периадор, молниеносным движением выхваченной из трости палочки обезоружил нападавшего, а после сбил того с ног проклятьем, заставив того неловко шлёпнуться об парту головой. Из носа Периадора на кристально белую рубашку брызнула кровь, и тот утёр её рукавом мантии. — Минус тридцать очков Слизерину за попытку нападения на учителя, — удовлетворённо выдохнул он, убирая свою палочку в трость и бросая палочку Малфоя на него сверху. — Плюс пять очков Гриффиндору. — За что?! — удивлённо спросил Рон. — За то, что никто из вас не нарушил дисциплину, — улыбнулся Периадор, держась за бок. — Ну, кроме мисс Грейнджер, но она, как вы понимаете, не в счёт, — ещё шире улыбнулся он. — Так, мисс Паркинсон, отведите вашего принца в больничное крыло, если вы, конечно, хотите с ним разговаривать, — Периадор склонился над Малфоем и подмигнул ему белесым глазом. — Я там был. И ты был. Мне жаль, что ты видел казнь своего отца. Они не должны были делать это при тебе… И да… Мне правда жаль твоего отца, — он вздохнул. — Но мы оба знаем, что он был виновен. И да, будь менее надменен, не обижай своих друзей. Итак, — обратился Периадор к классу. — Сейчас самостоятельно изучаем первый параграф, а я пойду и попрошу прощения у мисс Грейнджер, раз этот ввиду физических повреждений недотёпа сам не может с этим справиться. Заодно остановлю кровь. Всё-таки пробить щит полноценного Лорда — это не вязанку пикси притащить. Пока Пэнси поднимала стонущего Малфоя с пола, ученики завороженно наблюдали, как слепой маг уверенной и твёрдой поступью заходит в свой кабинет. — Вот это учитель!.. — с уважением пробормотал кто-то с задней парты гриффиндорцев. — Он такой симпатичный… — прошептала какая-то слизеринка, на неё мгновенно зашипели однокурсницы. — Только глаза странные… Белые такие…***
— Мисс Грейнджер! Гермиона не отозвалась. Она молча сидела в кресле Периадора и потягивала чай из серой кружки, а по щекам её скатывались слезинки. Малфой… Этот идиот совсем перешёл все границы… Ей было горько и обидно из-за того, что она ничего не сумела ему ответить. Надо было отпустить едкую шуточку, как это делал Рональд, или, на худой конец, просто дать ему в ухмыляющуюся белобрысую морду, как на третьем курсе, когда он за ней в душе подглядывал… За что он так с ней? Неужели «грязная» кровь делает человека менее… человеком?! И почему же он издевается только над ней? Зависть? Или просто убеждения?! Гермиона закрыла лицо руками и глубоко вздохнула. — Я немного проучил мистера Малфоя, — сказал Периадор, подходя к ней. — Ох, у меня здесь малость неприбрано, но, как я чувствую по запаху моего успокоительного зелёного чая с мятой и чабрецом, вы нашли всё самостоятельно. — Это… это было непросто, — сквозь слёзы улыбнулась Гермиона. — У вас здесь жуткий бардак. — Ну, всё-таки я не могу убраться сам, ввиду своих… хм… физических ограничений, — Периадор сел за стол и отложил трость. — Нальёте и мне? В серую кружку. — Боюсь, что не выйдет… — борясь со смущением, ответила Гермиона. — Я… это единственная, которая была чистая. — Ничего! — преувеличенно бодро воскликнул Периадор, наугад беря кружку со стола и невербальным заклятием отчищая её. — Тогда сюда. И рассказывайте, что вас привело в такое удручающее состояние духа. — Это… это долгая история, — всхлипнула Гермиона, едва не обливая Периадора. — Мы с ним уже долгое время не в лучших отношениях. Но так в открытую, при учителях, он меня ещё не унижал. — На самом деле, я бы не советовал вам на него сильно обижаться, — Периадор принял кружку и нахмурился. — Он многое испытал в своей жизни. На его глазах казнили его отца. Казнили за преступление. Причём самым ужасным способом — его душу высосал дементор. Вы знакомы с дементорами? — Я… я читала. Это ужасно… — прошептала Гермиона, грея стремительно холодеющие руки о чашку. — Ему сейчас тяжело. И вам тоже. Ему нужна рука помощи. Вам, кстати, тоже. Всем тяжело, война впереди, — вздохнул Периадор. — Подумайте над этим. Можете вечерком заглянуть на чай, когда закончите с уроками, я уже пригласил сестёр Патил. Зайдёте? — Не знаю… — прикрыла глаза Грейнджер. — Мне… мне так страшно. Война впереди, смерти, разрушения… У скольких ещё моих сверстников не станет родителей? — Мне тоже страшно, — признался Периадор, вставая. — Я пойду, надо провести занятие. Чем лучше я это сделаю, тем меньшему количеству детей нужно будет плакать над могилами погибших от рук Лорда людей. — Профессор! — позвала Гермиона. — У вас кровь! — Ах да, — смутился он. — Чуть не забыл. — Сейчас, я уберу, — Гермиона встала и коснулась лица вздрогнувшего Периадора носовым платком. Подушечка пальца соскользнула на небольшой шрам на губе. — Вот, я убрала разводы. Сейчас… — один взмах палочки — и с рубашки кровь тоже пропала, как и с амулета на шее в виде гранёного синего кристалла, что висел на зачарованном шнурке. — Теперь можно идти, и ваш имидж не пострадает. — Спасибо, — искренне улыбнулся Периадор. — Мне пора.***
Гавейн вздрогнул и проснулся. Тяжёлые воспоминания прошлого давили на череп изнутри, требуя свободы. Хотя были ли это воспоминания? Или просто галлюцинации? Ведь он не помнил ничего из своего прошлого. Остался лишь набор заклинаний, да и всё, пожалуй. Ну и одежда с палочкой, разумеется. Всё остальное он получил от Мастера Грюма. Этот замечательный старик обучил Гавейна всему, что знал сам, а знал он много. Дал кров и пищу. И даже несмотря на частое бурчание с его стороны, очень полюбился Гавейну, как родной дедушка. Впрочем… А были ли настоящие родные? Не вспомнить… В дверь постучали, на этот раз чуть громче. — Кто там? — спросил он, извлекая палочку из трости. — Это мы, ты нас звал! — раздался негромкий голос из-за двери. Ах да, точно! Сам же позвал на чай, сам и забыл! Вот ведь растяпа! — Да, сейчас иду! — Гавейн быстро накинул рубашку на покрытое шрамами тело и открыл дверь. — Привет! — услышал он голос Падмы. Различал он их легко — Парвати говорила более резко и отрывисто, а вот Падма тянула слова. — Привет, малышки, давно не виделись, — широко улыбнулся Гавейн, впуская девчонок в небольшую комнату. — Сам ты малышка, — весело буркнула Парвати, нагло заваливаясь на кровать. — Мы всего-то на год тебя младше! — Но ведь младше! — рассмеялся Гавейн. Близняшки удобно расположились на кровати, зажав между собой Гавейна. — А где чай? — хмыкнула Падма. — Так, давайте-ка сами, похозяйничайте здесь, — улыбнулся он. — Пока я со своими слепыми глазами буду шариться по полкам, вы справитесь куда быстрее, — Гавейн растянулся на освободившейся кровати. — Как ваш дом? Всё такой же разрушенный, как я его помню? — Уже лучше, — вздохнула Парвати. — Не без вашей с мастером Грюмом помощи, конечно, но нам удалось восстановить основной защитный контур. Ну а уж отстроить остальное… — А как твоя… — Гавейн коснулся груди в районе сердца, — рана? — Ты же сам видишь — теперь я хотя бы могу колдовать, — улыбнулась Парвати. — Не знаю, что бы я без тебя делала. Ты меня просто спас. Если бы ты не правил мои магические каналы, и не пожертвовал… — Да брось ты… — покраснел Гавейн. — Вы бы и без меня справились. Тем более, твою душу фиксировал не я, а Мастер Грюм. Я пока так не умею, опыта мало. — Зато ты сколько энергии отдал на создание привязывающего кристалла, — Парвати легонько коснулась груди у сердца. — Если бы не ты… — Ребята, я чайник поставила греться, — Падма плюхнулась на кровать рядом с Гавейном. — Ну здесь у тебя и беспорядок! Ты вообще убирался? — Ничего, мы приберёмся, всё в благодарность за вашу безвозмездную помощь нам, — раздался шорох насыпаемого чая, и через секунду Парвати села рядом с Гавейном. — Да перестаньте, — отмахнулся он, приобнимая обеих. — Мы в расчёте, всё хорошо. Оно того не стоит. Главное, что вы живы, обе. Я буду рад, если вы будете мне немного помогать с уборкой и прочими бытовыми мелочами. — Поосторожнее, — хихикнула Парвати, прижимаясь плотнее. — В смысле? — усмехнулся он. — Ты теперь преподаватель, так что… — лукаво прищурилась Падма. — По головке не погладят! — хихикнула Парвати. — Да ну вас! — с хохотом все трое разлеглись на кровати. Через несколько минут хохота и возни Гавейн оказался придавлен двумя девчонками. — Уй, задушите же! — Нет, такого кабана так просто не задушишь! — воскликнула Падма. — Иди лучше чайник сними!.. — Кстати, спасибо, что помог и мне создать мой первый артефакт! — Падма аккуратно сползла с Гавейна и отправилась снимать чайник. — Если бы не ты и мастер Грюм, я бы его никогда сама не стабилизировала, слишком тонкая работа. — Это тот набор колец? — заинтересованно спросил Гавейн. Пара ловких движений — и уже тихо пискнувшая Парвати находится под ним. — Который связывает членов семьи воедино? — Да, я зачаровала их так, что, если кто-то из нас будет в опасности, кольца почернеют, — Падма разливала чай и с любопытством наблюдала за реакцией сестры, которую нежно придавил Гавейн. Кажется, Парвати это… нравилось? — А если кто-то умрёт, то они сожмутся, и мы тут же узнаём о случившемся. Но надеюсь, до этого не дойдёт. Плюс, я дополнительно соединила наши с Парвати кольца, и мы чувствуем друг друга на расстоянии. — Ты молодец, далеко пойдёшь, — улыбнулся Гавейн. — Я никогда такие чудеса не мог делать. Я всё же ремесленник, а не мастер-ювелир. — Пора пить чай! Я принесла печенье! — радостно сказала Парвати, выбираясь из-под Гавейна. — Жаль, что мисс Грейнджер не пришла, — вздохнул Гавейн. — А зачем нам эта ботаничка? — беззаботно отозвалась Падма, за что была награждена недобрым взглядом сестры. — Её постоянно обижает этот ваш Малфой, и я решил пригласить её, побеседовать, — пожал плечами Гавейн. — Ей бы не помешала помощь в социализации. Она же вроде неплохая девчонка, разве нет? — Она помешана на книгах, — вздохнула Парвати. — На книгах и на учёбе. — Ей не особо нужны живые люди, ей и так хорошо, — проговорила Падма. — А я из нашего короткого разговора вынес несколько иной вывод, — снова пожал плечами Гавейн. — Она была такой несчастной. Я хочу немного ей помочь. Протянуть руку помощи. Вы со мной? — Разумеется, что за глупости? — ответила Парвати, приобняв его. Повисла пауза, прерываемая лишь глотками. — Парвати, больше никогда не пробуй превратиться в зверя, — внезапно сказал Гавейн, глотнув чаю. Парвати пристыженно опустила взгляд.— Я серьёзно. По крайней мере, пока не станешь сильнее. Меня с Мастером может рядом и не оказаться. Кто тебя вообще надоумил это сделать? — Я… я хотела защитить семью…— виновато проговорила Парвати. — И вообще, ты меня уже отчитывал! — И поэтому ты решила прибегнуть к неизвестному заклинанию и разнести стихийным выбросом магии полдома вместе с защитными чарами? — усмехнулся Гавейн, проигнорировав последнюю реплику. — Ну-у-у…— обиженно просопела Парвати. — А ты куда смотрела? — он перевёл взгляд невидящих глаз на Падму.— Почему ты её не остановила? — Прости…— нахмурилась та.— Я подумала, что моего щита хватит, чтобы сдержать любой выброс магии. Мы с тобой это уже обсуждали, и я не хочу об этом снова говорить. Мы решили, что перед войной нужно готовиться, и мы решили научиться превращаться в хищников. Но я не сдержала выброс магии. — Ты что, Дамблдор? — усмехнулся Гавейн.— Хотя, судя потому, что Мастер испугался… Ты когда-нибудь видела испуганного Аластора Грюма? Я нет, но это лишь потому, что я ничего вообще не вижу. В общем, он паниковал так, как будто там бы и пяти Дамблдоров не хватило. Вам и так повезло, что сгорел только щит вокруг дома, а не сам дом, хотя порушило его знатно. — Прости, — упрямо повторила Падма.— Я была самонадеянна. — Очень! — воскликнул Гавейн.— Магический взрыв был такой силы, что даже я, слепой, его увидел! — Но всё же обошлось? — выдавила Парвати, украдкой смахивая слезинку. — Обошлось. Но твою ауру я самолично собирал горстями со стен твоей комнаты, когда ты… взорвалась. — Ладно. Больше не буду, — вздохнула она.— Но и ты мне пообещай! — Что пообещать? — хмыкнул Гавейн. — Не рискуй своей жизнью понапрасну, — улыбнулась Падма. — Да! — мигом подтвердила Парвати. — Мы же с тобой связаны магически! — Да было бы где сейчас рисковать, в школе-то, — устало хмыкнул Гавейн, поражённый такой заботой о себе. Он давно привык заботиться о себе сам, ещё с тех пор, как учился в Школе магии. Смутное воспоминание мелькнуло в его голове, но ничего конкретного не появилось. — В смысле — где? — удивлённо выдохнула Парвати. — Вот-вот развернётся новая Магическая война, а ты… — Ладно, ладно, — прервал их Гавейн. — Я не буду рисковать собой понапрасну. Я обещаю вам. В дверь кто-то уверенно и громко постучал.