***
— Драко, милый, ты чего? — Панси, сжимая в руках бутылку сливочного пива, сидела на коленях у своего парня и всячески пыталась его развлечь. — Я устал сегодня, — отмахнулся тот. Само нахождение в родной гостиной впервые за все годы обучения напрягало его. Вокруг суетились другие слизеринцы, посмеивались и шутили, читали и корпели над уроками — в общем, занимались своими делами. Но в другом конце гостиной сидела и негромко переговаривалась компания, которая и напрягала Драко сильнее всего — молодые Пожиратели. И они всё чаще оглядывались на него, недобро так… Драко старался не замечать их; он был поглощён своими мыслями. — Может, тогда пойдём и расслабимся? — ничуть не скрывая своего намерения, промурлыкала Панси. — Все сидят здесь, так что часик-другой у нас есть… — она коснулась тыльной стороны его ноги. — Отдохнёшь… — Панси… — выдохнул Драко. — Не хочу я. Ничего не хочу. Отстань. — Ну и ладно, — нахмурила носик она и двинулась в сторону компании Пожирателей. Подстилка. Все прекрасно знали, что с ней спало уже пол-факультета. Вот и сейчас она ищет себе секса. Глупая шлюха. То ли дело — Дафна Гринграсс. Сидит за учебниками и готовит домашнее задание. Она весьма неплохо учится, но, глядя на Грейнджер и самого Драко, старается ещё больше. Пару раз Дафна спрашивала совета по учёбе у Малфоя, и тот помогал ей. Отчего бы и не помочь! Она весьма недурна собой, начитана и умна, и оттого любая беседа с ней превращалась в интересный диспут с непредсказуемым концом. Вот только как девушка она ничуть не привлекала Драко — и она, к её чести, туда и не набивалась. Судя по слухам, её суженым должен стать какой-то семидесятилетний толстяк из Шотландии, естественно, толстосум и аристократ, финансирующий Тёмного Лорда. А как иначе? Благородный род Гринграсс сейчас терпел убытки и начинал вырождаться. Отец семейства уже хотел выдать младшую сестру Дафны — Асторию — за Драко, но после смерти Люциуса договор Драко решил приостановить. В скором времени, надо думать, придётся ждать писем от представителей и других благородных родов — ещё бы, такой жених, как Драко, ещё и в своём праве лорда… Нельзя ошибиться с выбором. Драко вздохнул и поднялся с кресла. Стоит сходить куда-нибудь прогуляться. Скажем, до Выручай-комнаты… Интересно, грязнокровка Грейнджер там? Хотя где ей быть ещё? Кстати… Драко даже для себя до сих пор не смог до конца объяснить, зачем же он её поцеловал. Унизить — само собой. Учитывая столько лет ненависти друг к другу… И при этом он чувствовал себя гораздо комфортнее, нежели с той же Панси. Да и стонала она фальшиво. Хм. Что-то мысли от Грейнджер плавно перетекли в не то русло. Хотя и Грейнджер-то… интересно, она девственница? «Само собой, — усмехнулся Драко, выходя из гостиной, — кому ж она сдалась?» И если уж выбирать из Грейнджер и Полоумной Лавгуд, то Драко выбрал бы лично вторую. Когда её раздевали, он успел отметить её неплохую фигурку… Чёрт. Опять в голову лезут не те мысли. Ведь Драко поклялся себе не вспоминать больше о той дурацкой ходке, где его заставил участвовать Тёмный Лорд! Именно во время неё Драко и получил своё первое Круцио…***
— Выламываем дверь и входим, — бросил Кэрроу своим молодым солдатам. — Наша задача — перепортить как можно больше вещей, но не фатально, а также запугать этих идиотов так, чтобы они потом к Лорду на коленях за помощью приползли. Сегодня должен был состояться показательный рейд на редакцию журнала «Придира», по совместительству — дом Лавгудов. Драко поёжился от ночной прохлады. Он не хотел идти сюда, но Тёмный Лорд заставил. — Малфой, Нотт, Диггори — второй этаж, — парни синхронно кивнули. — Гойл, Крэбб — со мной — первый. Начали. Бомбардо! — хлипкая дверь разлеталась на осколки, и шестеро погромщиков ворвались внутрь. Быстро сориентировавшись, Драко скользнул по лестнице наверх. За ним — остальные. Он очень удивился, когда увидел среди будущих Пожирателей Седрика Диггори — типичного «хорошего» мальчика. Он был холоден и отстранён, однако в его глазах читалось беспокойство. Что он-то здесь забыл? Хотя предчувствие конца заставляло многих переходить на другую сторону баррикад. Драко мельком слышал, что Кэрроу получил особые распоряжения на его счёт. Само собой, доверять сразу всем Тёмный Лорд не мог. Драко мог поклясться, что видел среди новичков ещё и гриффиндорцев! Мальчишку с фотоаппаратом так точно. Он даже там не расстался со своим аппаратом, только доверил его на хранение Краучу-младшему. — Слева! — прошипел Нотт, и Драко, привычным движением запустив невербальную Алахомору, открыл запертую дверь чьей-то спальни. Нотт и Диггори прошли дальше. Ворвавшись в комнату, Драко увидел знакомую девочку с Когтервана. Она во все глаза таращилась на него, прикрывшись одеялом. Узнать она его не могла, ведь он был в маске. Примерно с секунду они смотрели друг на друга, а после она рванулась за палочкой, что лежала на прикроватной тумбочке; Драко быстро бросил невербальный Экспеллиармус, и только что схваченная ей палочка сменила владельца. Всё, девочка ошеломлена и неопасна. Наставив на неё две палочки, Малфой победоносно улыбнулся, глядя на её испуганное лицо. Теперь настало время всё же разглядеть комнату. Хм. Типичная девчоночья комната, что ещё сказать. Сбоку на стене висело здоровенное зеркало, мягкий и пушистый ковёр покрывал пол комнаты, обитой жёлтыми обоями с какими-то плакатами неизвестных даже Драко зверушек, которые перемежались с собственными рисунками, на одном из которых Драко с ужасом узнал себя. На огромном же шкафу лежал коричневый чемодан с символикой Хогвартса, а рядом — огромный плюшевый медведь. Девочка села на место и, прикрывшись по горло одеялом, смотрела на него. Однако испуганное выражение быстро сменилось заинтересованным. — Я тебя знаю? — вдруг спросила она. — Что? — опешил Драко. — Я тебя знаю? — повторила она. — Так я тебе и сказал, ага, — Драко жутко занервничал отчего-то, но убрать привычную меру слегка тянуть слова из голоса он догадался, да и хрипотцы добавил. — Действительно, — улыбнулась она. У Драко, что называется, наступил разрыв шаблона. Что? Разве так себя должна вести жертва? Ведь обе палочки у него! Почему она не боится? Разве она не должна от страха забиться под одеяло и плакать? — Этаж чист, — в комнату влетел Нотт и тут же живо нацелил свою палочку на девушку. — Руки вверх! Ты что, идиот? — это уже Драко. — Я обезоружил её, она не опасна, — он качнул второй палочкой перед носом Тео. — Я не причиню вам вреда, — подтвердила девушка, поднимая руки вверх. — Честно! — добавила она, глядя, как Драко вернул её собственную палочку в прежнее боевое положение. Драко негромко хмыкнул. «Она? Вреда? Чем? У неё даже палочки нет! А стоит ей только дёрнуться… нет», — прервал себя Драко. Он никогда не применит Круцио, как учил Тёмный Лорд, тем более на беззащитной девочке, тем более, чёрт возьми, если учесть, что его вообще силой заставили идти в рейд! Хотя, может, стоило попробовать вытерпеть на себе Круциатус Лорда за неповиновение? Говорят, больно уж он лютый, даже матёрые бойцы пищат, как первокурсницы. Драко банально боялся. И хотя эта вся идея рейда не очень-то ему нравилась, он пошёл. — Отлично! — констатировал Кэрроу, заглядывая в комнату. — Берите девчонку и вниз, живо! Нотт вышел сразу же за предводителем, оставив проблемы Драко. — Вставай! — скомандовал он. Девушка ухмыльнулась и поднялась с кровати. На ней оказалась надета пижама с милыми рыжими котятами. Вставив ноги в тапочки, девушка неспешно потянулась и… указала Драко на дверь. — Прошу, проходи, пожалуйста. — Ты что, с дуба рухнула? — и снова разрыв шаблона. Просто с грохотом и треском. — Немедленно иди вперёд! — Ладно, ладно, не кричи, — хмыкнула девочка. Ну и самообладание! Она неспешно пошла вперёд, попутно глянув в большое зеркало во весь рост. Как её зовут? Лавгуд — это да, но по имени? — Быстрей, — мягко поторопил Драко, легонько ткнув палочкой в спину. Запугать — таков был девиз. На стуле посреди разгромленной комнаты сидел привязанный и окровавленный Ксенофилиус Лавгуд. Рядом с ним на корточках сидел кто-то из Пожирателей — в костюмах все одинаковые со спины — и, судя по всему, приводил мужчину в сознание. Чуть вдали лежал ещё один из Пожирателей — лицом вниз. Это могло значит лишь одно. Девочка («Папа! Папочка!») быстро рванулась к отцу, расслабившийся Драко не успел среагировать, его оглушающее заклятье лениво пролетело далеко от цели, но Пожиратель резко оттолкнул её, заставив сильно упасть на забросанный осколками пол. Кэрроу нехорошо посмотрел на Драко и покачал головой. Кто-то (судя по росту — Крэбб) ходил по комнате и методично ломал всё, что видел. Драко подошёл к лежащему Пожирателю и перевернул. В лицо нему глянуло бескровное лицо Диггори. — Этот идиот первым нашёл Лавгуда, — пояснил Гойл. — И вместо того, чтобы обезоружить, первым делом начал кидаться Авадами. За что и получил от Ксенофилиуса кинжал под ребро. — Ясно, — вздохнул Драко, разворачиваясь. Его «подопечная» лежала недалеко от своего отца и тихо всхлипывала. Драко подошёл к ней и немного грубым движением за шкирку, как котёнка, поднял и поставил на ноги. Вот теперь на её лице читался страх, а в глазах застыли слёзы. — Папа в порядке? — дрожащим голосом спросила она. — Нет, — хмыкнул Нотт — он резко шагнул к девушке. Та отступила, но врезалась в мигом схватившего её Драко. — Папа… — прошептала она. По её щеке скатилась слеза, оставив дорожку в пыли, что она собрала на себя с пола. — Всё с ним хорошо будет! — рявкнул Кэрроу, заставив девушку вздрогнуть всем телом. — Я на него повязку и заживляющее наложил. Ты же понимаешь, почему мы здесь? — Газета? — Какая догадливая малышка! — рассмеялся Кэрроу. — Так вот, дорогуша, — он схватил её за подбородок, заставив смотреть прямо в глаза. — Слушай меня за папашу и будь хорошей девочкой. Лорд Волан-де-Морт передаёт вам большой привет. Больше не печатайте такую гадость. Пожалуйста. Сегодня мы пришли просто так. Почти ничего не делая, — хмыкнул Кэрроу, оглядев разруху вокруг. — Но в следующий раз… ну, ты поняла, — он отпустил её голову. — Уходим! — скомандовал он и уже направился к выходу, как… — Ребята, а не хотите поразвлечься с цыпочкой? — он резко оглянулся на так и не отпущенную Драко девочку. — Неплохая идея, — хмыкнул Нотт. — Только чтобы у меня это, — в голосе Кэрроу сквозила сталь. — Если она целка — чтоб ей и осталась, понятно! — даже у него были понятия о чести. Кэрроу взял труп за ногу и трансгрессировал, подняв тучу пыли. Драко отпустил девушку, и она рухнула на колени. Бросил чужую палочку на сломанный стол. Медленно направился к выходу… он чувствовал себя опустошённым. — Эй, а ты не хочешь? — окликнул его Гойл. Драко резко повернулся и увидел, что те уже стащили с плачущей девушки пижаму, и ему открылся плоский животик и аккуратная небольшая — как раз в ладошку поместится — грудь, которую она старательно прикрывала руками. — Нет, спасибо, — он трансгрессировал. Спустя несколько секунд он мягко опустился на плиты перед особняком. —…Этот идиот не уследил за девчонкой, и она бросилась к отцу, — услышал он голос Кэрроу. — Хоть палочку догадался отнять — и то хорошо. — О, Драко, — Тёмный Лорд нехорошо улыбнулся и поправил тёмную прядь. — Круцио!***
Драко поёжился. За всеми этими мыслями он и не заметил, как дошёл до Вырчай-комнаты. Бросив привычное «откройся», он вошёл. Свет не горел. Грейнджер не здесь? Подсветив себя палочкой, Драко вошёл в комнату. Гермиона спала на диване, отложив учебники на стол. Против воли он улыбнулся, глядя на растрёпанную гриффиндорку, которая спала, подложив портфель вместо подушки под голову. Ну что ж, по крайней мере во сне она даже симпатичная. Во всяком случае, симпатичнее Панси, которую Драко про себя сравнивал с мопсом. «Зато Паркинсон неплохо трахается!» — отметил Драко с ухмылкой. Грейнджер нахмурилась и, прикрывшись от света палочки волосами, отвернулась к спинке дивана. Ха! Драко задумчиво упал в кресло. Так зачем же он её поцеловал? Только ли затем, чтобы унизить? «Разумеется, да! — перебил он сам себя. — Не из любви же!» Эта заучка не вызывала у него никаких чувств, кроме, разве что, застарелого отвращения к грязнокровкам. Абсолютно никаких. Если бы эта зубрила хоть раз занялась собой, а не книгами, она смогла бы выглядеть шикарно. Ну вот что ей мешает исправить зубы той же магией? Один поход к мадам Помфри — и готово! Что мешает накладывать простейшее выпрямляющее заклятье на волосы? Да всего неделя использования, и волосы запомнят положение и уже не будут так похожи на воронье гнездо! Эти дурацкие очки! Хотя очки, пожалуй, придавали ей солидности, да и вообще, Драко нравились девушки в очках. Но такие идиотские, как у неё… Драко поймал себя на мысли, что «переделывает» Гермиону, как понравилось бы ему. Однако! Хм. А смог бы он видеть рядом с собой преобразившуюся Грейнджер? Уж мозги бы он ей вправил… хотя… В принципе, если уж под него, то его всё устраивало. «Девушка она умная, немножко зазнайка, но это лечится, застенчива она только из-за внешности… но грязнокровка», — вновь он оборвал свои устремившиеся куда-то не туда мечты. Не стоит этого делать. Вот секс… хотя, какой секс? В отличии от той же Панси, у этой нет никакого опыта. С одной стороны, можно научить, а с другой — лишаться на долгое время шикарного секса с Панси ради бревна? Му-ха-ха. Ну нет! Это слишком. А вообще, с чего он решил, что она ему даст? «Это же заучка Грейнджер», — улыбнулся Драко. Чувствуя, что слишком долго думает не о том, он встал с кресла и, сделав из лежащих на столе перьев два пледа, укрыл Гермиону одним, а сам уселся на кресло и подобрал ноги под себя, укрывшись другим. Через пару минут он задремал.***
Гавейн вздрогнул и открыл глаза. Во сне к нему опять приходили видения прошлого. Откуда они берутся? Провалы в памяти… Судя по ощущениям, он всё ещё был в Больничном крыле. Пахло лекарствами и чем-то, вернее, кем-то знакомым. Прислушавшись, Гавейн уловил негромкое сопение на расстоянии около двух метров от себя. Скорее всего, это мисс Уизли — девочка, которая не могла улыбнуться. Очередная проблема… «Ну, а что ты хотел? — усмехнулся Периадор собственным мыслям. — Раз устроился преподавателем Защиты — то все подобного рода проблемы будут всегда висеть на тебе». Уизли перевернулась во сне. Глубоко вздохнув, Гавейн поводил носом, чтобы примерно сообразить, где окно, но ни малейшего ветерка не было — мадам Помфри заботилась о своих пациентах. Рука привычно дёрнулась к тумбочке у изголовья, чтобы найти трость — но нащупала лишь пустоту. «Хм. Странно. Неужели девочки не принесли её, а заодно и палочку, что хранилась внутри?» Внезапно со стороны входа послышался шум. Чьи-то тяжёлые шаги быстро приближались к Больничному крылу. Гавейн напрягся. Кажется, три человека, один из них — точно мадам Помфри, судя по семенящей походке. Странно, но никто из них не проронил ни слова. Дверь распахнулась, с шумом ударив ручкой в стену — значит, открыли с силой. Раздался негромкий хрип, и на кровать у входа положили что-то тяжёлое — очевидно, тело. Но живое или нет? Следом — ещё одно, полегче — оно не так грузно ухнуло по пружинам. — Уф-ф-ф-ф… — голос Дамблдора заставил Гавейна вздрогнуть. — Ну и ночка… Скажи, Поппи, он будет жить? — Надо было всё-таки оставить их в Мунго, — посетовал незнакомый женский голос. Женщина шумно приземлилась на кровать, пружины застонали. — Нельзя в Мунго, теперь нельзя, — вздохнул Дамблдор. — Пожиратели уже в Минестерстве, а, так как вы понимаете, что за всеми нами идёт охота… — Ты прав, Альбус, ты прав, — мадам Помфри звякнула какими-то стекляшками. — Минерва, отправь патронуса в подземелье, пусть Северус поднимется. И пожалуй, Периадора надо разбудить. Всё-таки только благодаря ему парень в люди вышел… Гавейн не понимал, что происходит. Хотя густой запах крови разливался по помещению, а это могло значить только одно. Война началась. — Профессор Периадор! — мисс Уизли подёргала его за рукав, очевидно, посчитав спящим. — Там мистер Грюм… Гавейн вскочил, как громом поражённый. Едва не сбив бедную студентку, он быстро развернулся на запах крови и подошёл к директору. Уизли испуганно семенила сзади. — Что с ним? — прохрипел Гавейн. — Что произошло? И… как это произошло? — Нападение Пожирателей, — коротко ответил Дамблдор. — Утечка в Минестерстве. Никто не знал, где живёт Аластор. Кроме меня, вас и мистера и миссис Патил. — Оу… — Гавейн осел на койку. — И… как родители близняшек? — Их доставили в Мунго с обширными повреждениями, — голос директора, практически беспристрастный, звучал как набат. — Но там, в лучшей магической больнице на островах, да и, пожалуй, в Европе… — он секунду помедлил, — они неожиданно скончались. Неожиданно, — повторил Дамблдор с нажимом. — Поэтому раненного Аластора было решено доставить сюда, вместе с мистером Лавгудом. Чтобы они тоже неожиданно, внезапно не скончались, — судя по голосу, директор был в ярости, хотя скрывал это. — Они сейчас без сознания. Состояние Аластора состояние стабильно, а Ксено очень плох. — Стабильно отвратительное состояние у обоих, — мрачно усмехнулась мадам Помфри. — Но это точно лучше, чем было, когда у профессора Дамблдора сработало тревожное заклятье. — А у авроров, неожиданно, не сработало, — вздохнула Макгонагалл, до этого молчаливой тенью стоявшая где-то за директором. — В общем, профессор Периадор, это война. Дрожа от внутреннего напряжения, Гавейн почувствовал, что за его спиной беззвучно рыдает Джинни Уизли. Вздохнув, он развернулся и прижал девочку к себе, дав ей расплакаться в полную силу.***
В мрачном расположении духа профессор Периадор покидал Больничное крыло. Мисс Уизли вцепилась ему в руку и отказалась отпускать, но сейчас ему было не до таких мелочей. Решив-таки напоить девочку чаем и отправив её впереди вести себя до своего кабинета, Гавейн молча шёл за ней и думал. Первой же проблемой встанет… Кто скажет о случившемся девочкам? Парвати и Падма… Гавейн закрыл глаза и вспомнил их отца. Невысокий мужчина, крепкое рукопожатие, приятный голос… Девочки ещё спят и не знают о случившемся. Хотя Макгонагалл сказала, что сейчас пойдёт будить Парвати. Несмотря на вялые попытки Гавейна и директора её отговорить, она была неумолима… И это было правильно, пожалуй. Нечего тянуть. Жаль только, что ничем близняшкам уже не помочь. — Мы пришли, — хрипло проговорила Джинни. Молча кивнув, Гавейн ментальным заклятьем распечатал дверь и быстро вошёл. — Похозяйничай немного, — устало проговорил он. — Чайник на плите, чай — в тумбочке, а что-нибудь к чаю я сейчас соображу. Руки слушались плохо, но негнущимися пальцами Гавейн всё-таки открыл буфет со сладостями и, на ощупь вытащив вафли, что вчера принесла Луна, положил их на стол. — Джинни… Можно вне занятий я так буду называть тебя? — Хорошо, — негромко ответила та. — Джинни, — начал Гавейн, — пожалуйста, расскажи, что такого случилось с тобой, что ты теперь не можешь улыбаться. — Профессор… — Нет, не профессор. Мы же не на занятиях, а я всего на два года тебя старше. Зови меня Гавейн. — Хорошо, — вновь отозвалась Джинни. — Что случилось? — уже привычно без стука вошла Луна. — Вы мимо меня прошли и даже не заметили! О, чай, — хмыкнула она, падая на кровать. — Луна… — проговорил Гавейн. — Немного не время для чая. Падма у себя? — Наверное, — кажется, Луна поняла, что что-то нечисто. — Что-то случилось? С Парвати? — Случилось, но не с Парвати, — выдохнула Джинни, садясь рядом с Луной. — Война началась. — Война уже давно идёт, — в голосе Луны послышались нотки удивления. — Родители. Всего одно слово заставило её немедленно посерьёзнеть. Она вскочила с места и взяла застывшего Гавейна за руку. — Они живы? Молчание было ответом ей. Гавейн почувствовал, как маленькие коготки всё сильнее впиваются в его руку. Луна вздрогнула, тяжело вздохнула и серьёзным, но полностью будничным тоном спросила: — Мне её привести к тебе или самой всё сказать? — Макгонагалл уже пошла будить Парвати. Заглянешь за ней? — Пароль от гостиной — Пара Беллум, — едва сдерживая слёзы, проговорила Джинни. — И да, твой отец в безопасности, мы позже навестим его, — проговорил Гавейн. — Сначала девочки, им нужна помощь сильнее.***
Гермиона открыла глаза, с удивлением обнаружив на себе плед. Ого… Она так и уснула в Выручай-комнате. А кто это там сидит в кресле? Да это же… — Грейнджер, ты почему не спишь? — негромко спросил Драко. — А ты почему? — Не спится мне никак. Часик подремал — и всё, — вздохнул он. — Вот скажи честно, не чувствуешь ли ты чего-то… кхм… странного? Как будто что-то такое… гнетущее, что ли… — Ты снова выпил? — хмыкнула Гермиона, нацепив очки и разглядев рядом с креслом что-то тёмное. — Немного, — подтвердил Драко. — А зачем ты сделал это? — вдруг спросила она. — Что именно? — Ну, — Гермиона почувствовала, что её щёки краснеют, хотя в темноте этого и так никто не увидит. — В комнате у профессора. Ты же меня ненавидишь. — Ненавижу, — подтвердил Драко. — Но пойми ты своей нечёсаной головёнкой: меня окружают имбецилы. — Вот как? — рассмеялась Гермиона. — То есть ты хочешь сказать, что… — Да, я не люблю свой факультет! — выдохнул Драко. — Говорю же, там собрались самые… ну, взгляни на Гойла иди Крэбба. Они глупее, чем ваш Уизли! Хотя в целом, потребности у них схожие — пожрать да поспать. Потрахаться разве что ещё… — Гермиона поняла, что если бы румянец мог светиться, она бы выглядела сейчас как магловский светофор. — Хотя мне кажется, что ваш рыжий максимум кого и может склеить — так это руку. — Ты так и не ответил, — выдавила Гермиона. — Так зачем ты меня поцеловал? — А тебе не понравилось? — парировал Драко. — Не переводи с одной темы на другую, — отмахнулась она. — Так зачем? — Так тебе понравилось? — Ну… н-нет, — проговорила Гермиона. — Странно, другим нравилось, — немного обиженно хмыкнул Драко. — Что же, надо это исправить. — Всмы… Ох! — он резко встал и всем весом плюхнулся на хрупкую девочку. — Что ты собрался делать? — Очевидно же, — хихикнул Драко, снимая с девушки очки. — Сделать так, чтобы тебе понравилось! И нагнувшись, осторожно и нежно поцеловал её в губы. Это ничуть не походило на тот поцелуй, грубый, что был в кабинете Периадора. Здесь же он был плавный и кроткий, хотя и пахнущий огневиски. Стоило только Драко отстраниться, Гермиона сама потянулась за ним, однако через секунду смутилась и, обратно упав на портфель, молча посмотрела Драко в глаза. — Теперь-то понравилось? — немного насмешливо хмыкнул тот. — Нет! — уверенно заявила Гермиона. И тут же добавила: — Ну… я дам тебе ещё один шанс. — Ох ты какая! — хихикнул Драко, вновь наклоняясь к ней и даря ей ещё один нежный поцелуй, ещё нежнее прежнего. Внезапно Гермиона выгнулась дугой и сбросила с себя Драко. — Я… мне… пора идти, — резко отряхнула она одежду и, схватив портфель, пошла в сторону выхода. — Стой! — Драко, взяв бутылку с собой и привычным движением уменьшая её до размеров монетки, вышел вслед за ней. — Давай я тебя хотя бы провожу, а то мало ли, Пивз там или Филч с кошарой… — Не надо меня провожать… — Гермиона, кажется, едва сдерживалась, чтобы не заплакать. — Сама дойду, мне не пять лет. — Ну… ладно… — вздохнул Драко. Вдруг послышались шаги, и из-за угла вылетели три девушки. В одной Драко с содроганием узнал Лавгуд, а две другие — сёстры Патил, но какие-то они расстроенные и растрёпанные. — Почему вы не спите? — коротко выдохнула Гермиона. — Что-то случилось? — Родители, — Луна закрыла глаза. — Пожиратели убили их родителей. — Ч-чёрт, — выругался Драко сквозь зубы и, схватив Гермиону за руку, потянул вслед за девочками.***
Джинни молча гладила Падму по спине, Луна сновала по явно тесной для такой толпы комнате, разливая всем чай. Парвати молча лежала на кровати, повернувшись спиной ко всем — и никто не мог её винить в чём-то сегодня. Драко чуть приобнял Гермиону, сжимающую трясущимися руками горячую кружку с чаем, а Гавейн молча сидел на полу, прислонившись к тёплой печке и опустив голову вниз, между коленями. Раз в пару минут он просил у Драко бутылку и прикладывался к ней. Наконец, Луна разлила всем чай и раздала всем сладости и, так как уже чисто физически не помещалась на кровать, то села рядом с Гавейном и так же молча положила на него голову. Наконец, затянувшееся молчание прервала Джинни: — Давайте пить чай, Луна же старалась… Падма осторожно взяла со стола кружку и немного отпила. На лице её уже не было никаких эмоций — выплакала она всё уже с полчаса назад. Спокойней всего был Малфой, вообще непонятно как затесавшийся сюда, но он и первый же успокаивал девочек. Молодец он, в общем. Хотя, когда Парвати жестом попросила огневиски — а она, по словам Макгонагалл до сих пор не проронила ни слова — то зря он ей дал. А может, и не зря. В любом случае Парвати, повсхлипывав немного, уснула, оттого основная волна жалости перекинулась на Падму. Она стоически приняла удар, надо отметить. Она выглядела абсолютно спокойной, но Гавейн помнил, что стоит за этим спокойствием. Ведь даже когда она увидела, что их с сестрой эксперимент не вышел, а Парвати почти мертва, она хладнокровно вытащила сестру из эпицентра магического взрыва, помогла мастеру Грюму и Гавейну потушить магический пожар, после чего просто взорвалась; её рыдания не могли успокоить родители почти три часа, пока лечили Парвати. Скоро и в этот раз её прорвёт — но вот когда? Пока она выглядела молодцом, пила чай за себя и за сестру и пыталась подшучивать над ситуацией, правда, смешно не было никому. Даже Луна с её хладнокровием и то вся дрожит, настолько, что Гавейн чувствует это всей спиной. Наконец, не выдержав, он прижал Луну к себе, и она почти бесшумно расплакалась ему в плечо. Подавленная Джинни просто пила чай. Гермиона же, придя в комнату и смахнув слёзы, просто обняла обеих сестёр Патил и молча села на кровать, роняя слёзы. Хотя вот от неё-то как раз Гавейн, да и Драко ожидали истерики. Впрочем, успокоительное ей всё же понадобилось, и теперь Драко нежно гладил её по голове, и она даже не противилась. Гнетущая атмосфера повисла в комнате. Внезапно дверь открылась, и в комнату вошла Макгонагалл. — Профессор Периадор… — с ходу начала она. — Да, я уже почувствовал, — вздохнул Гавейн. — Эм-м-м… — замешкалась та. — Пять минут назад скончался. У Джинни снова потекли слёзы, но она старательно их прятала. — Мисс Грейнджер, будет лучше, если никто пока не будет знать, что я вернулась, хорошо? — проговорила декан Гриффиндора. — Через три-четыре дня я вас снова сменю. Доброй ночи. Каждый думал о своём, но всех их объединяло горе, ставшее общим на всех.***
Утро Луна встретила спокойно. Печь была ещё тёплой, да и Гавейн, нежно обнявший её за плечи, тоже согревал. На кровати разместились все остальные: Парвати, так и лежавшая лицом к стене, Гермиона, задремавшая на груди Малфоя, Падма в обнимку с Джинни. Сложно это — принять горе и пережить его. Будучи самой покладистой, Луна быстро наполнила палочкой чайник и поставила на плиту. Пока Гавейн потихоньку просыпался, заварила всем чаю и осторожно, стараясь никого раньше времени не разбудить, достала остатки вчерашних вафель и печенье. Потом неспешно разбудила остальных, резонно решив, что никто сегодня на пары не идёт (да никто и не рвался, если честно). У Гавейна была одна пара, но после обеда и с первокурсниками, оттого ребята договорились провести им урок практики. До завтрака оставалось ещё полтора часа, и все просто негромко переговаривались, попивая чай. О вчерашнем негласно было решено не вспоминать. Беспокойство вызывали лишь Парвати и Джинни. Первая не разговаривала, а вторая просто не могла улыбнуться. Пока Падма и Гермиона пытались разговорить Парвати, а Луна — выведать у Джинни суть произошедшего, Гавейн поманил Драко за собой и вышел из кабинета. — Слушаю вас, профессор, — Драко сел на краешек парты. — Драко, я же говорил, во внеучебное время… — он усмехнулся. — А не, тебе я не говорил. В общем, мы с тобой почти сверстники, так что вне пар зови меня по имени. Гавейн. — Я понял, Гавейн, — улыбнулся Драко в ответ. — Так что случилось? — Мне кажется, что вы, мистер Малфой, не очень-то горите присоединяться к Пожирателям, — в дверь кто-то едва слышно вошёл, но Драко, как и Гавейн, отлично это слышал, поэтому сразу же не стал применять панибратство: — Быть может, профессор. — Что вы хотели, мисс Гринграсс? — вежливо обернулся Гавейн в сторону вошедшей, предварительно почти бесшумно втянув воздух. — Профессор, вам мадам Помфри просила передать вот этот свёрток, — та, зная о слепоте (да кто ж не знал!), негромко постучала по парте. — Мистер Малфой, будьте добры… — Драко быстро пересёк комнату и взял у Гринграсс посылку. — Это всё? — Да, профессор, я пойду, — она быстро выскользнула из кабинета. — Ну так что, мистер Малфой? — ухмыльнулся Гавейн. — Или как вам будет угодно, лорд Малфой? — оба рассмеялись над поведением в первый день учёбы. — Откуда такая информация? — Драко положил свёрток рядом. — Знаешь, слизеринцы, конечно, скрытные, но вот ваши Крэбб с Гойлом думают, что их никогда никто не слышит, — вздохнул Гавейн. — Да и мисс Грейнджер мне вчера перед сном кое-что рассказала… — Что? — вспылил Драко. — Она просто просила за тебя. Она просила меня помочь. Она говорила, что ты не хочешь быть рабом. — Н-да, зря я ей вчера после чая немного огневиски нацедил… — вздохнул Драко. — В любом случае она хотела как лучше. — Вот это правильный подход. — Но Гавейн, прошу меня простить, но я пока не вполне могу тебе довериться, — Драко поднялся с места. — Скажу лишь, что Гермиона не соврала. Но… я не знаю, выйдет ли у меня обхитрить Тома. — Ты с ним знаком? — тут же заинтересовался Гавейн. — Этого никто не должен знать. Я не могу быть уверен, что кто-то из вас тут же не донесёт о моих приключениях директору. Хотя, — печально усмехнулся он. — Я больше всего был не уверен в Грейнджер, но даже она не пошла к вашему любимому Дамблдору. Парни вошли в кабинет. — …а он как вскочит! Я кричу, глаза закрываю, а Том хохочет. Я размахнулась и кинула дневник в змею, и угодила прямо ей в пасть! И та, кажется, проглотила. Том начал кричать и… лопнул. Змея назад уползла, хотя, как мне кажется, она кричала, что ей больно. Я ещё могла понимать её шипение, да и сейчас, кстати, со слова на слово понимаю змеек. Я не знаю, выжила ли та змея, но вот Том Реддл — нет. — Как ты сказала?! — вдруг вытаращил глаза Драко и почти мгновенно оказался перед Джинни, насмерть перепугав девчонок. От аристократической холодности не осталось и следа. — Том Реддл, — испуганно повторила Джинни. — Дневник… — простонал Драко, падая на колени. — Так вот откуда я знаю его! — Кого? Драко вытащила палочку и начертил: ТОМ МАРВОЛО РЕДДЛ. Взмахнул палочкой, и буквы начали меняться. ЛОРД ВОЛАН-ДЕ-МОРТ. Гермиона ахнула: — Откуда… откуда ты знаешь? — Это он мне похвастался, — вздохнул Драко. — Да, я его знаю. Да, я не хочу становиться Пожирателем, — он устало сел на кровать. — Я не хочу быть его рабом.