Завтра боль станет светом, Сердца стон — как черта, Эта боль так чиста, Но делит жизнь на ноль — Пустота… Sunburst
— Дорогие ученики, — начал Дамблдор, поднявшись со своего места. — Мы должны сообщить вам одну пренеприятнейшую весть, — он был изрядно помят, словно не спал всю ночь. Тео насторожился и осторожно прикрыл Метку рукавом. Мало ли. — Война… Война началась. — Зал ахнул, а Нотт, стараясь скрыть усмешку, осторожно достал пергамент и перо. Утро начиналось интересно. — Наши враги этой ночью совершили несколько нападений на магические и немагические населённые пункты. Раньше они тоже делали это, — пояснил директор, глядя на начавшийся в зале ропот. — Но вот так, в открытую — нет. Также были убиты несколько… — он вздохнул. — Несколько знакомых всем нам людей, и среди них — Аластор Грюм и Златопуст Локонс, что преподавал у нас несколько лет назад до злополучной травмы со сломанной палочкой. Также пострадали родители наших учениц, — Дамблдор вздохнул вновь. — Война на пороге. Она гораздо ближе, чем мы все думали. Все мы теперь, как никогда прежде, должны быть сплочённее и добрее по отношению друг к другу. Сегодня, по случаю траура, занятия отменяются. Тео привычно окинул зал: Панси уже осторожно продвигалась к выходу, Крэбб и Гойл обсуждали вчерашнюю ночь… Да, весёлая была ночка! Как кричала мать этих близняшек, когда он применял на ней Круцио! А отец, отец девочек, он не проронил ни звука, пока наконец на его глазах не подожгли их яблоневый сад и дом… А крики магловских детей, корчившихся в агонии Непростительных, — разве не прекрасно? Впрочем, Нотт старался не использовать ни Круцио, ни Авада Кедавра — он был признанным мастером Империо. О да, это куда красочнее — заставить магла изнасиловать свою дочь, а после вскрыть себе и ей вены! Впрочем, и сильно жестоким назвать себя Нотт не мог. Да и убийств на нём было всего два или три — обычно его жертв добивали те же Крэбб да Гойл. Удивительней всего вёл себя Колин Криви — мальчик с Гриффиндора, что даже на задания брал фотоаппарат. Он уехал от родителей и теперь жил где-то на окраине Лондона — но он был грязным фетишистом. Он фотографировал каждого убитого им человека. Даже видавшие виды маги вздрагивали от его изощрённости в убийствах. Криви быстро наскучили обычные казни — и теперь он с помощью всё того же Империо заставлял маглов вытворять невероятные вещи… Впрочем, так как он обучался на «неправильном», как выразился Лорд, факультете, то за ним было велено присматривать. Отличилась и Панси, особенно вчера. Это был её первый рейд, до этого её использовали лишь как подстилку, но в этот раз Долохов таки выбил ей право пойти в его группе — и она не подвела, к слову. Не сказать, чтобы она отличалась особой изощрённостью, — но убивала она много, и не только палочкой. Вообще, многие маги гнушались шпаги, что была введена милордом как обязательный атрибут, но Панси, явно умеющая владеть этим инструментом, творила чудеса, оставляя глубокие порезы на маглах, перебивала им ноги, ловким ударом кроила череп… при этом особо метким ударам радуясь, как ребёнок. Тео хмыкнул: на лицах преподавателей явственно читалась озабоченность. А знают ли они, что Пожиратели уже здесь? Пока лишь семеро — Тео, Панси, Крэбб и Гойл (впрочем, Лорд их считал за одного, так как они друг без друга не могли ничего толкового сделать), Колин Криви, чёртов извращенец, Чжоу Чанг, которая мстила за своего парня, и декан Снейп. Семеро Пожирателей в школе! Хотя, бо́льшая часть Слизерина проявляли лояльность и собирались пополнить ряды воинов, также около десяти человек было из других факультетов. Неплохо? Очень даже, надо сказать. Тео ухмыльнулся. Из из рядов выбивались лишь двое — Малфой и старшая Гринграсс. Младшая после смерти Люциуса получила от Драко от ворот поворот, а вскоре за Люциусом отправилась и его жена. Ходили слухи, что это Лорд приказал пустить её в расход, дав очевидно провальное задание, чтобы иметь рычаги давления на Драко, однако тот держался до сих пор. Хотя милорд до сих пор верит в то, что он придёт. Гринграсс же… Она просто слишком умная, чтобы ввязываться в это. И Тео понимал её. Как и всю ситуацию. Ведь военное управление Тёмного Лорда продержится вряд ли очень долго — даже Тёмной империи нужен бюрократический аппарат. И вот потому Тео и пошёл на службу к Лорду — даже если тому не удастся продержаться у власти, всегда есть большой шанс протолкнуться в олигархию — взглянуть хотя бы на Малфоя, который именно так и вышел в свет. Жалко, что он плохо кончил. Сам виноват. Он просто подставился под удар по приказу Тёмного Лорда, за что и был казнён прямо на глазах жены и сына. Причём по документам это прошло как сопротивление при задержании — хотя все знали, что он, как обычно, просто всё отрицал и грозил именем Лорда. Тео быстрым шагом вышел за пределы антиаппарационной зоны и мгновенно оказался в поместье Малфоев. Коротко кивнув дежурившему на посту Долохову, он направился прямиком в кабинет хозяина. Поднявшись по некогда светло-зелёному ковру, что обивал лестницу, он свернул в «красный» коридор и прошёл мимо ещё одного поста, но уже из незнакомых Пожирателей. У дверей кабинета гордо застыла «секретарша» Беллатриса Лейстрейндж — чокнутая Пожирательница, что с успехом могла заменить собой четырёх бойцов единолично. Да и берёг её Лорд в четыре раза сильнее. Она, откинув белую прядь и выслушав просьбу о встрече с Повелителем, удалилась в кабинет. Нотт осторожно переступил с ноги на ногу — под подошвой хрустнуло стекло. Кажется, домовики пока не успели убрать. Странно. Да и лестничный ковёр стал заметно грязнее с последнего визита Тео сюда. — Он ждёт тебя, — наконец вышла Беллатриса, пропуская Тео. Тот глубоко вздохнул и вошёл. — Теодор, мой дорогой соратник, я ждал тебя вчера, — Тёмный Лорд, ханжески закинув ноги на дубовый хозяйский стол, сидел в кожаном кресле, прикуривая сигару. — Вчера вечером мне пришлось после задания отправиться в школу, мой Лорд, — кротко кивнул Тео. — Вся моя одежда была в крови, а… — Да, использовать магию на крови маглов я запретил, — улыбнулся Тёмный Лорд. — Хвалю. Но сегодня ты уже застирал одежду? — Да, мой лорд. — Твоего отсутствия не заметят? — Нет, я уверен. — Можешь сесть, — Тёмный Лорд мановением руки призвал кресло, что сиротливо жалось в углу кабинета и поставил его перед Тео. — Ты что-то хочешь сказать. — Да, мой лорд, — вновь повторил Тео, садясь в предложенное кресло. — Директор и преподавательский состав в панике. Дамблдор отменил занятия по случаю траура, — Тёмный Лорд поморщился. — Старик Грюм всё-таки издох, родители Патил — тоже. Ожидаемо. — Я просил не называть при мне имени директора, — хмыкнул он, поправив пиджак. — А про Локонса ничего? — Ах да. Локонс тоже погиб. — Ах погиб? — рассмеялся Тёмный Лорд, затягиваясь сигарой. — А не сказал он, что тот погиб, перегрызя себе вены после твоего Империо? — Мне эти детали неизвестны, — потупился Тео. — Возможно, преподаватели знают эти детали, но до детей их не донесли. Ну, или Локонс — настолько никчёмен, что на него всем плевать. — Ладно, мой дорогой соратник, — Лорд пыхнул ему в лицо сигарой, но тот не проронил ни слова. — У меня есть для тебя специальное задание. В идеале его требовалось совершить вчера, но, насколько понял я, я требовал невозможного, — он усмехнулся и затянулся. — Слушай и внимай.***
Драко сидел на кровати, облокотившись на стену. В голове его было пусто, как бывает после хорошего стирания памяти. Но вот только он помнил всё. И эту тетрадку, и то, как он подложил её маленькой рыжей первокурснице… И то, что рассказал ему Том Реддл, когда он сам писал в тетрадь… — Парвати, — вздохнула Падма. — Мне… мне тоже тяжело. Но я хотя бы разговариваю с людьми. И мне становится легче. Поговори хоть со мной! Однако взгляд Парвати выражал лишь пустоту. — Сейчас, сейчас… — прохрипел Гавейн, силясь раскрыть какую-то банку. — Ч-чёрт. Гермиона, сколько прошло времени? — Семьдесят три… четыре секунды. — Аргх! — зло крикнул Гавейн и зло швырнул банку прямо в зелье, что стояло на огне прямо посреди комнаты. — Всё равно там сейчас такое варево, что стекло растворится к Мерлиновой матери. Теперь у нас по плану через… э-э-э… три минуты пять секунд нужно положить десять грамм чертополоха свежего и сто три грамма сушёных глаз фриноманта ещё через пять секунд. Лучше десять. Снейпа бы сюда… — Кого? — изумилась Гермиона, едва не выронив магловский секундомер. — Снейпа! — повторил Гавейн. — Да нет… — смущённо пояснила она. — Глаза кого? — Ну… по-вашему — флоббер-червя, — устало пояснил Гавейн. — Джинни! — Да? — отозвалась она откуда-то со стороны камина. — Ты счистила гарь с медальона? — Да, — Джинни осторожно подала его в протянутую руку профессора. — Ну… — он быстро пробежался по нему пальцами. — Протри его ещё, для уверенности. — Парвати… — Да бесполезно это! — вдруг зло рявкнул Гавейн, заставив всех в комнате вздрогнуть. — Пока я не сварю зелье и не выкупаю этот чёртов медальон в вареве, она, чёрт возьми, не ответит! Ты же сама помнишь, какой она тогда была, когда мы её почти с того света доставали! Ты же сама её пыталась растормошить! Не помнишь? Так что займись чем-нибудь полезным, чёрт возьми! Набери чайник хотя бы! Луна уже идёт! — Х-хорошо… — Падма трясущимися руками достала палочку и принялась наполнять указанный сосуд водой. — А вот и я! — жизнерадостно хлопнув дверью, вошла Луна. — Я принесла всем поесть! Там на завтраке такое… — О, еда, — устало встрепенулся Драко. — Уизли, я… правда, я не хотел… — Да всё нормально, — невесело отозвалась Джинни. — Ты не виноват. Тем более все живы, после этого случая, по крайней мере. Да и куда бы ты дел тот дневник? Хотя, если бы его отдал директору… — Тогда бы его отца посадили в Азкабан, — констатировал Гавейн. — Но ведь всё обошлось? — Обошлось. Если не считать того, что Уизли из-за меня потеряла часть души, — печально хмыкнул Драко. — Драко, — Джинни развернулась к нему. — Я понимаю тебя. Для меня семья — самое важное в жизни. И ты не хотел потерять отца. Но эта война всё же унесла его у тебя. Так что… — внезапно она со всей силы обняла его. — Я прощаю тебя за всё. Что случилось — не вернёшь, что уж там. — Как мило! — по щеке Луны скатилась слезинка. — Гермиона, время, — та быстро закинула последний ингредиент в зелье. — Джинни, медальон, — она протянула руку и отдала Гавейну украшение, снятое с шеи Парвати. — Десять секунд до готовности. Гермиона, когда оно будет ярко-красным… — Сейчас! Гавейн быстро опустил медальоны — свой и Парвати — в кипящее зелье. Несколько капель попало ему на руку, заставив поморщиться, но он не отступил. — Три… Два… Один… Он быстро вынул медальоны из зелья, и все увидели, что из грязно-бурого они стали кроваво-красными, как и зелье, а между украшениями протянулись две белые полупрозрачные полосы. — Какого цвета амулеты? — спросил Гавейн, вытирая пот. — Вы что, не видите? — удивлённо спросила Гермиона. — Смешно, Грейнджер, — кисло протянул Гавейн. — Ой… — пискнула она. — Ярко-красные, — подсказала Джинни. — Отлично, — Гавейн облегчённо вздохнул. — Пять баллов Гриффиндору за отлично сваренное зелье. Падма, одень амулет на сестру… И у нас есть около пяти минут на то, чтобы решить, кто пожертвует для Джинни частичкой души, пока готовится вторая порция зелья. — Это как? — удивлённо воскликнула Гермиона. — Я никогда не читала о таком! Делиться душой? — Я не могу, я уже поделился с Парвати, даже дважды, — усмехнулся Гавейн. — Людям и так больше одного раза нельзя… Но здесь особенный случай. — Например? — Драко поднялся со своего места. — Я буду делиться душой с Джинни, — Луна ахнула. — Я виноват в том, что она потеряла свою, так что… Хочу знать подводные камни. — Никаких, — усмехнулся Гавейн. — Гермиона, подбавь огня и положи около грамма из той красной баночки, которую я тебе запретил трогать. Никаких подводных камней, — он перевёл взгляд невидящих глаз на Джинни. — Даже душа не делится, как при крестражах — она как бы становится общей. Этакая заплатка, взамен пустоты. То есть у вас появится общий кусок души, как если бы спали под одним пледом. Взамен вы получаете лёгкую способность к чтению эмоций друг друга… Из таких выходят отличные пары. — Хах, вот ещё! — Джинни нервно вдёрнула носик и отвернулась. — Я лишь пошутил, — хмыкнул Гавейн. — Хотя, в каждой шутке есть лишь доля шутки. Так, вам нужно выбрать какой-то общий предмет, что должна будет, не снимая, носить Джинни. Вот как у нас медальоны. — Есть такое… — проговорил Драко, вытягивая откуда-то из кармана что-то серебристое. Гавейн принял цепочку и ощупал. — Дары Смерти? — хмыкнул он, ощупывая кулончик. — Ага, — улыбнулся Драко. — Со времён посещения… Так и таскаю его с собой, — он покосился на Луну. — Можно? — Хорошо, — кивнула она. — Не зря же я его тебе тогда… В комнате… В карман… — Прости. — Забыли. Они молча кивнули друг другу, храня общую тайну. — Ладно, время не ждёт! — Гавейн развернулся к котлу. — Драко, иди сюда, — тот подошёл следом. — Когда зелье станет ярко-красным — ну ты видел — сразу окунай кулон туда. И держи пять секунд, пока он не раздвоится. После надевай Джинни на шею один, себе второй. И всё это должно быть оперативно. По моим расчётам… — Гавейн втянул носом воздух. — По моим расчётам, Гермиона положила чуть больше, чем я просил, поэтому это произойдёт примерно через секунд сорок. Падма? — Да, Гавейн? — отозвалась та. — Ты надела? — Да, — она кивнула и взяла протянутую руку Гавейна. — Как тогда? — Да, в точности. Глубоко вздохнув, Гавейн надел свой медальон на себя и… ничего не произошло. Абсолютно. Лишь только Парвати вдруг несколько раз моргнула и осмысленно взглянула на него. — Сейчас! — скомандовала Гермиона. Драко погрузил медальон в варево, правда, чуть резковато, отчего его обрызгало, но тот, сжав губы в тонкую полоску, прошипел: — Пять… четыре… три… Стоило только отсчёту дойти до нуля, Драко резко дёрнул руку вверх, отчего цепочки двух кулонов Даров Смерти хлестнули его по руке, оставляя небольшой ожог. Гермиона охнула и, едва не опрокинув котёл, вскочила с места. — Ты как? — Нормально, — сквозь зубы ухмыльнулся он, прикасаясь к цепочке. — Уже холодная. Почти ледяная. Драко развернулся к Джинни. — Я готова… — тяжело вздохнула она, поднимая пучок волос над головой, оголяя тонкую шею. Драко осторожно расцепил приятно холодившую пальцы цепочку и надел на вздрогнувшую девушку. Но стоило ему закрыть замочек… Он почувствовал, что словно бы освободился от каких-то оков, что сдерживали его долгие годы, как будто он снял туго зашнурованный корсет. Тяжело вздохнув, Драко надел и свой. Примерно с секунду Джинни стояла не шевелясь, а потом вдруг улыбнулась. — Получилось! Драко! Получилось! — Гавейн… — негромко прошептала Парвати. — С возвращением.***
— Так что всё-таки со мной было? — негромко спросила Парвати, поедая уже вторую порцию супа, заботливо подливаемую Луной. — Я же говорил, что тебе нельзя было волноваться, — улыбнулся Гавейн, откусывая шоколадку. — А почему вам можно шоколад, а нам — нет?! — обиженно нахмурилась Джинни. — Потому что вы не делились душой ни с кем, — хмыкнул Малфой, откусывая свою. — Я тоже делилась! — Джинни быстрым движением вытащила у Гавейна из-под руки отломленный кусочек. — Нет, не делилась, ты получала, — хмыкнул Гавейн. — А пользоваться тем, что я слепой инвалид и не вижу, что ты утащила шоколад — нехорошо. — Инвалид? Ну уж нет! — хихикнула Парвати. — Разве может инвалид уложить на лопатки чистокровного лорда в честной дуэли? Ребята звонко рассмеялись. — На самом деле, ты, Парвати, была на грани. Второй раз за год. Медальон, что связывал нас, просто выгорел от твоего горя, как и ваши кольца, — он вздохнул. — Но теперь ты знаешь, что не стоит вот так лишний раз… ну… А если бы меня рядом не было? Правда, теперь у нас настолько сильная связь, что ты себя будешь плохо чувствовать без меня. Всё-таки две точки соприкосновения — это вам не Люмос вызывать, — Гавейн улыбнулся. — Джинни, а ты как себя чувствуешь? — Намного лучше! — благодарно улыбнулась та. — Вот и хорошо. Пускай этот почти семейный обед запомнится вам надолго. Надеюсь, мы не раз ещё вот так посидим, правда? — Гавейн повернулся к улыбающемуся Драко. — А вот от тебя я такого не ожидал, честно. — В смысле? — Драко отложил шоколад и взял со стола пирожок. — Ну, не сказать, что тебе не доверял, я всё же боялся, что ты поставишь свою личную свободу выше чужих интересов. — Профессор, год назад так и было бы, скорее всего, — Драко надкусил пирожок с капустой. — Но… просто многое поменялось. Мои родители тоже погибли. Их убили. — Кто? — тихо спросила Луна. — Ты же знаешь, что я был… там, в твоей комнате, — он тяжко вздохнул. — Тёмный Лорд. Я не хочу быть рабом! — вскочил Драко. — Не хочу! — И это — холодный принц всея Хогвартс… — изумлённо прошептала Джинни. — Что же может вызывать у тебя такой ужас? — Метка, — коротко выплюнул, как будто гадость, Драко. — Она… эта дрянь пускает корни в самую душу. Более того, насколько я понимаю… если я теперь приму метку, то… — Да, — кивнул Гавейн. — Она достанется и Джинни. — Нет… — прошептала та. — Я… не верю… — То есть, я теперь просто не имею права распоряжаться и её жизнью тоже… — негромко проговорил Драко. — Да, мы теперь повязаны, — печально хмыкнула Джинни. — Но даже не надейся, я не возьму тебя в жёны, Уизли, — разрядил обстановку Драко. — Так я и не напрашиваюсь! — рассмеялась она в ответ.***
— Гавейн, я не хочу никуда уходить, — проговорила Парвати. —Мне так одиноко и больно… — А тебя кто-то гонит? — усмехнулся он, падая на кровать. — Как я устал сегодня… Ребята потихоньку разбрелись по своим делам, но все пообещали прийти вечером, после ужина. Гавейн против не был. Вообще, если на то пошло, приезжая в школу, он даже подумать не мог, что у него будет компания. Когда он жил с мастером Грюмом, то они почти не разговаривали. Ну, только если по делу. Так а была ли необходимость? Два мужчины, добровольно запершиеся в одном доме с превосходной защитой и доступом только доверенным людям… Мастер Грюм многому научил Гавейна — и наоборот, пожалуй. Каждый знал много того, чего не знал другой. Например, заклятья. Мастер Грюм частенько мог подобрать пару-тройку аналогов для высказанного заклятья, но вот именно такой формулы, какую озвучивал и применял Гавейн, не знал, и наоборот. А теперь он мёртв. Видимо, постоянная бдительность, о которой он частенько говорил, помогая Гавейну восстановить боевые навыки, всё же подвела его в самый нужный момент. А теперь вот второе расщепление души… Конечно, не такое, как при создании крестражей, но тоже ощутимое. Зато Гавейн не без удивления отметил, что и правда чувствует настроение своей подруги, и казалось, что ещё чуть-чуть, и он сможет прочитать её мысли… А может, и не казалось. В любом случае Гавейн чувствовал, что в душе Парвати таится сосущее, словно вампир кровь, одиночество, незаполнимая пустота. Вероятно, в душе Падмы, что ушла с Луной и Джинни погулять, тоже, но она это успешно скрывала. Гермиона с Драко ушли куда-то делать домашнее задание — кажется, им комфортно вдвоём, хотя, судя по рассказам, они явно недолюбливали друг друга. Что же таится за их внезапной переменой отношения друг к другу? — Гавейн… — Парвати села на кровать рядом с ним. — Спасибо. — Ты же знаешь, что не стоит благодарности. — Я… я должна кое-что сделать. Подвинувшись к нему, Парвати осторожно поцеловала его в губы.***
Наверное, это было безумие. Рок. Наваждение. Гавейн осторожно помотал головой. — Так, о чём это я? — Профессор, — раздался немного испуганный голос. — Вы остановились на том, что рассказывали про пикси. Сэр, — добавил голосок. — Да, да, верно, — Гавейн потёр виски и продолжил: — Итак, второй курс, сегодня у нас урок практики, как я и сказал. Вы будете бороться со свежепойманными аляскинскими пикси. Они гораздо менее агрессивны, чем их местные собратья, так что с ними справится и ребёнок. Честно! — по аудитории прокатился смешок. — Для начала вам стоит знать, что они, как и их агрессивные родичи, до ужаса боятся яркого света. Люмос, я надеюсь, вам преподали? — усмехнулся он. — Кроме того, если их много, то всегда можно использовать заклятье вязкого воздуха, как и с каждым летающим монстром. Заклинание читается как Аэрототалус. Взмах палочки практически идентичен Петрификусу, вы изучали у профессора Флитвика? Практически на автомате проговаривая лекцию и старательно взмахивая палочкой, чтобы показать стандартные движения, которые, к слову, только новичкам, пожалуй, и нужны, так как при длительной тренировке заклятье выйдет, даже если размахивать руками, словно мельница… Но в голове его крутились мысли, совсем несоответствующие происходившему. Для начала Гавейн таки заглянул в посылку, что оставил ему мастер Грюм. И то, что было в ней, повергло его в шок. Это было последнее письмо от Нарциссы Малфой! Она писала, что Тёмный Лорд отправил её убить Грюма, так как она несколько раз обращалась к нему по личным вопросам, но она, разумеется, не смогла — да и не попыталась. Посовещавшись с мастером Грюмом, она пришла к тяжёлому выводу — ей всё-таки нужно умереть. И мастер Грюм проклял её! Она завещала Драко свою Пожирательскую шпагу, а Гавейну — золотую маску Люциуса, они обе были в свёртке, вместе с завещанием Грюма. Тот, разумеется, всё завещал Гавейну. Ниже, на письме Нарциссы была приписка, что мастер Грюм, не сказав об этом Нарциссе, проклял её Вечным Сном — подсказанным Гавейном проклятием, которое вводит жертву в летаргический сон. Нарцисса была жива! Вот так поворот! Луна плакала навзрыд, Джинни молча ушла с Драко, а сёстры Патил выразили немедленное желание убить Тёмного Лорда голыми руками, за что поочерёдно отхватили дружеского подзатыльника и примолкли, успокаивая Луну. Гермиона же вновь заявила, что никогда не читала о подобных заклятьях и ушла в библиотеку — просвещаться. Вот и что теперь делать? Что? Именно этим вопросом озадачивал себя молодой слепой маг, объясняя лекцию второкурсникам. Дети! У них-то ещё всё впереди, да и Война их пока не коснётся напрямую — маленькие. Впрочем, легче от этого не становилось. Мастера Грюма было решено похоронить у Чёрного озера, не поднимая шума и траура. Не самое достойное погребение для того, кто отдал свою жизнь на плаху борьбы со Злом… Были приглашены только Гавейн, Дамблдор и МакГонагалл — ну и Филч, который, собственно, и хоронил тело. Это было вчера… Вчера. Гавейн сосредоточенно и вычурно махал палочкой, показывая детям, как правильно делать это. Вчерашний день стал испытанием. Сухая речь Дамблдора, слёзы МакГонагалл, хриплое дыхание Филча… Едва придя к себе, Гавейн упал на кровать и забылся коротким сном. Сёстры Патил уезжали тоже, на похороны родителей. Падма — всё ничего, а вот Парвати провела всю ночь в объятьях Гавейна, всхлипывая. Н-да…***
— Ненавижу! — Драко вновь рубанул по чучелу шпагой, оставляя глубокий порез. — Том! Я! Тебя! Ненавижу! Каждый эмоциональный вскрик сопровождался ударом, выбивающем пыль из старого макета. Кажется, фехтование в этой школе не преподавали лет сорок, так что Выручай-комната, казалось, сама была рада поскорее предоставить просящему именно то, что нужно. Наконец, лихо рубанув, Драко отбросил шпагу матери, которая со звоном прокатилась по полу, и сел на пол, закрыв голову руками. Как он мог! Том просто отправил маму на убой! Грёбаный Тёмный Лорд! Как можно! Ненавижу! Единым взмахом палочки уничтожив чучело, Драко призвал шпагу к себе и, едва холодный металл коснулся ошпаренной руки, тяжело вздохнул и убрал её в ножны, что тут же растворились в воздухе. В залитой солнечным светом комнате остались лишь Драко и миллиарды кружащихся в солнечных столбах пылинок. Казалось, прошла вечность, прежде чем Драко отмер и снова пошевелился. Он медленно встал и подошёл к окну, намереваясь распахнуть древние створки, дабы прогнать эту гнетущую духоту… — Драко… — раздался за спиной дрожащий голос. — Чего тебе? — резко спросил тот, разворачиваясь на каблуках. В дверях Выручай-комнаты застыла Грейнджер, сжимавшая в ладошках тяжёлую книжку в потрёпанном переплёте. — Я… пришла позаниматься… — прошептала она бледнея. — Ну так занимайся! — зло рявкнул Драко. — Я тебе мешаю? Если мешаю — то проваливай в другое место! — Ну, Драко… какая муха тебя укусила? — Не называй меня по имени, грязнокровка! — разъярённо выкрикнул Драко. — Твой маленький рот недостоин звать меня по имени! Малфой! Лорд Малфой! Ясно тебе? Он закрыл глаза и плавно выдохнул. Едва Драко снова разомкнул веки, в его зрачках плескалось холодное безумие. Он подорвался с места и схватил её за руку, прижимая к стене. — Ты с ума сошёл? Отпусти… — Если ты не уйдёшь сейчас же, — ядовито проговорил Драко совершенно спокойным голосом. — То я проломлю тебе голову шпагой, Грейнджер. — Но Д-Драко… — Гермиона едва сдерживала слёзы. — Разве… р-разве я в-виновата в… — Да, — резко прервал её он, поправляя сбившийся галстук и застёгивая верхние пуговицы рубашки; Драко вновь выглядел почти идеально. — Ты виновата уже потому, что семнадцать лет назад появилась на свет. Грязнокровка. Если бы ты никогда не рождалась, то мир был бы чище на одну уродину, вроде тебя. Проваливай, — глядя на испуганно застывшую Гермиону, он повторил, чуть напористее, уперев пристальный взгляд ей в глаза, которые полнились слезами: — Проваливай. — Ты жестокий! Выронив фолиант и сумку, Гермиона выбежала из Комнаты, размазывая слёзы. — Хах, — устало усмехнулся Драко, подходя к окну и таки раскрывая тугие резные створки. Свежий поток холодного воздуха ворвался в комнату, выгоняя прочь дурные мысли и перелистывая страницы раскрытой на полу книги. — Я — жестокий? Ну и что? — он сел в кожаное кресло, с удовольствием подставляя голову под струю воздуха. — Кого это волнует? Я свободен. Свободен… Свободен — значит волен жить своей жизнью и принимать свои решения. Жить. Никакой рабской Метки. Никакой привязанности. В его душе больше не было места для страха. Осталась лишь скорбь по самому близкому человеку. И ненависть к тому, кто отнял его. Драко задумчиво водил пальцем по узорам на столешнице. Свободен. Волен идти куда вздумается, отвечая лишь перед самим собой, не оглядываясь назад. Но дорога была цена его свободы — жизнь родителей. Драко медленно поднялся и вновь вызвал шпагу. Месть. Только после неё он будет свободен. Вот только что заполнит эту пустоту внутри?***
Гермиона бежала, не разбирая дороги. Её галстук сбился на спину, по заплаканному лицу было ясно, что её кто-то обидел. Впрочем, это же Грейнджер, она часто обижается и плачет, ничего нового, нет смысла обращать на неё внимание. Драко! Чтоб он подавился жабами, мерзкий хорёк! Гермиона уже перешла на шаг, однако эмоции требовали выхода. Хотя… а смысл? Столько лет она просто скрывала ото всех свои чувства, чтобы избежать того, чтобы её обидели… Начиная с первого курса, когда Рон Уизли высмеял её зубы и очки, и заканчивая сегодняшним днём — все всегда обижали её. Ну почему? За что? За то, что её кровь не такая чистая? Из-за этого Гермиона и так постаралась стать самой лучшей на курсе и даже в школе — за что её ещё больше, казалось, стали ненавидеть. Почему мир так жесток? Почему? Наконец она остановилась и, вытерев слёзы рукавом, огляделась. Судя по всему, она была около подземелий. Ого, далеко же забралась… Гермиона ни разу не была в этой части замка — слизеринской. Холод обители змеиного факультета всегда навевал на неё тоску и страх, даже на занятиях профессора Снейпа. Вот и сейчас Гермиона почувствовала страх и отчаяние, что, казалось, волнами исходили от мрачных стен… Гермиона решила пройти немного вперёд, чтобы холод не так быстро вползал в её вены, останавливая в жилах кровь… Впереди показалась высокая фигура, отбрасывающая зловещую тень на пол. Липкий страх постепенно начинал вытеснять все чувства… Пройдя несколько шагов вперёд на негнущихся ватных ногах, Гермиона с невероятным облегчением рассмотрела доспехи, что так напугали её. Воображение и неидеальное зрение сыграли злую шутку… Впереди послышались голоса, гулко отдавшиеся в коридоре от стен. Испуганно вжавшись в стену, Гермиона замерла. В этой части замка ещё кто-то и ходит? — … Это точно нужно? Он… — голос испуганно замер. — Он не объяснил сути? — услышала Гермиона, стараясь заглушить отчаянно бухавшее сердце и прислонившись к ледяной стене подземелья, отчаянно думая, куда бы спрятаться. Громкое эхо катилось по каменным низким сводам. — Нет, Пэнс, — холодно ответил второй голос. — Приказы не объясняются. Приказы выполняются. Если Лорд сказал — значит, так нужно. Лорд? Это что… это что, Пожиратели? Пожиратели в замке! Едва сдержавшись, чтобы не закричать от паники, Гермиона прислушалась. Нужно выведать их планы и помешать им! А лучше — рассказать Дамблдору! Но как Пожиратели попали сюда? Если только… Мучительная догадка поразила Гермиону, словно гром. Если только они — не ученики. — Тео, но кого мы найдём? Знаешь, любого… — первый голос, кажется, женский, немного дрожал. — Любого пропавшего студента немедленно хватятся. — Я уже жалею, что не взял Гойла с Крэббом, — зло хмыкнул второй. — От них и то было бы больше пользы, а болтовни — меньше. Крэбб? Гойл? Это же парни со Слизерина! То есть на змеином факультете… Пожиратели? — Ну Тео! — Панси! — рявкнул Тео. — Приказы. Не. Обсуждаются. — Мерлин Всемогущий… — проговорил женский голос. — Может, вечером? — Нет. Сейчас. Лорд сказал сейчас. Или ты считаешь себя умнее повелителя? — Н-нет… — Вот и молчи, — жестоко оборвал второй голос, и из-за угла вынырнули две фигуры. Гермиона вжалась в келью для доспехов, спрятавшись в их тени и зажав рот ладошкой. Под свет факела вышли две фигуры в чёрном, одна из которых сжимала недлинную шпагу, как у Драко. Они неспешно прошли мимо, как вдруг одна из них резко застыла на месте. Гермиона почувствовала, что ноги предательски дрожат, а по спине струится холодный пот. Страшно… — Чего ты? — вторая, пройдя пару шагов, тоже застыла и резко развернулась. — Чуешь? — парень шумно втянул воздух. — Духи. Не твои. — Хм, — девушка тоже принюхалась. — И правда, духи. Кто здесь? Покажись! Гермиона просто окаменела от страха. В голове одна за другой проносились мысли, а рука плясала там, где должна была быть сумка, в которой лежала палочка… Чёрт, чёрт, чёрт! Паника, что только успела зародиться в голове, резко ударила по мозгам, подгибая колени и сотрясая тело, словно она была голышом на морозе. — Очевидно же, — лениво протянул парень. — Здесь кроме как за доспехами спрятаться негде… Всё. Гермиона поняла, что сейчас её ждёт мучительная смерть от руки Пожирателей. Колени предательски подогнулись, и она упала на пол, зацепив доспехи. Шум, вызванный ей, был такой силы, что Пожиратели заткнули уши руками. — Хватай, — холодно скомандовал парень. Девушка быстро подскочила к ни живой ни мёртвой от страха Гермионе и, поставив ей ногу в тяжёлом ботинке на грудь, приставила к горлу шпагу. — Вот и идти далеко не пришлось, — услышала Гермиона, прежде чем потерять сознание от страха.***
— Профессор Периадор! — подскочила Парвати к Гавейну, проскользнув между бедными первокурсниками, которые только что отсидели тяжёлую сдвоенную пару Защиты. По их лицам было видно, что они неимоверно рады наконец покинуть душную аудиторию. — Вы не заняты сегодня? Мне нужна помощь с одним интересным заклинанием… — едва только последний ребёнок вышел, она мгновенно впилась ему в губы. — Ах… я уже успела соскучиться… Ты встревожен. — Хм-м-м-м… — протянул Гавейн, чуть приподнимая пискнувшую Парвати в объятьях. — Какая ты ненасытная… А где Падма? Где все? — Они с Луной скоро придут, — нежно улыбнулась она, оплетая его руками. Гавейн нежно опустил свою возлюбленную на пол и устало улыбнулся. — Джинни сегодня у Снейпа на отработке, они вызвались помочь. Как ты? — Парвати нежно обняла его за плечи. — Я устал, — вздохнул Гавейн. — Пойдём в комнату. — Что-то не так? — Парвати поставила чайник на плиту. — Ты и правда выглядишь сильно уставшим и встревоженным. Это из-за… — она коснулась медальона. — Из-за чего? — Из-за души… — Нет, с этим всё в порядке, я боялся, что будет хуже, — Гавейн прикрыл слепые глаза, садясь на кровать. — Я чувствую, что скоро что-то произойдёт. Или уже произошло. Что-то нехорошее. На место Трелони я не претендую, но своим чувствам доверяю, что уж там… Вот сейчас зайдёт Малфой и скажет плохую новость. Вот смотри. — Чушь! — задорно хихикнула Парвати. — Знаешь, мне кажется, что ты накручиваешь себя попусту. Профессора Трелони я, конечно, люблю, но не хочу, чтобы ты тоже стал таким, как она. Сейчас я заварю тебе успокаивающий чай, что приносила Луна… сейчас… И даже не думай гадать по чаинкам! — рассмеялась она и потянулась на верхнюю полку… Громко скрипнула дверь. В неё даже не вошёл, а почти вбежал Драко. Он выглядел встревоженным, не хуже Гавейна. — Вы Грейнджер не видели? — негромко спросил он. У Парвати даже сложилось впечатление, что он сдерживается, чтобы не орать. Хотя на него это не похоже. — Н-нет, а что? — удивлённо отозвалась Парвати бледнея. Гавейн прав! — Она забыла портфель и книгу, — Драко и вправду качнул гермиониным портфелем, что висел у него на плече. Паника из его серо-стальных глаз пропала, сменившись привычным холодным равнодушием. — Она куда-то пропала. В библиотеке её нет, в Больничном крыле тоже, в гостиную она не приходила, мне Джинни сказала на пути к Снейпу. — Ну я же сказал… — проговорил Гавейн, устало растирая виски. — Странно это… — прошептала Парвати, трясущимися руками доставая чай с полки. Что-то точно произошло! Гавейн не ошибся! — Может, пошла в подземелья? — насторожённо отозвался Гавейн, не открывая глаз. — Драко… ты точно не знаешь? Не похоже это на неё — забыть портфель и книгу. Она же у нас лучшая ученица. — Не знаю я, — ответил Драко раздражаясь. Кажется, он что-то явно не договаривал. — Ушла куда-то, портфель оставила, а я заметил. И она пропала. — Ну… ну ладно, — нахмурился Гавейн. — Иди ищи тогда. — Окей, — Драко быстро вышел. — Что это с ним? — удивлённо хмыкнула Парвати. — Он её обидел, — хмыкнул Гавейн в ответ. — Вот и пусть теперь извиняется, ищет. Надеюсь, ничего серьёзного не произойдёт. Не волнуйся только, хорошо? — он единым мановением ладони задвинул шпингалет на двери. — А мы с тобой пока займёмся кое-чем поинтереснее…***
Куда могла деться эта чёртова девчонка? Драко едва успел прикрыть дверь в кабинет, как за его спиной послышались шаги. — Драко! — услышал он немного дрожащий голос Дафны. — Тебе тут… эти… записку передали, — Дафна быстро догнала его и сунула бумажку. — Спасибо, Даф, — улыбнулся тот как можно дружелюбнее, стараясь скрыть раздражение, адресованное вовсе не ей. — Как ты? — Ну… — потупилась она. — Они… п-п… ну… — Дафна глубоко вздохнула. — Так. Всё. Пожиратели, — слово далось ей с явным трудом. — Они… в общем, я боюсь их, — вдруг выложила она вздрагивая. — Мне страшно… Ты уже давно не появляешься в гостиной. Они устроили прямо там стоянку убийц. Пару дней назад они пришли все в крови посреди ночи и принялись отстирываться прямо посреди гостиной! — Дафна явно паниковала, но виду старалась не показать — Слизерин же. Вокруг сновали студенты, один малец даже ткнулся Драко в живот, но тому было всё равно. Не думал он, что всё зашло настолько далеко! — А Снейп? — бесцветным голосом проговорил Драко. — А что Снейп? — печально усмехнулась Дафна. — Снейп отмывался вместе с ними, жалуясь, что Лорд запретил пачкать чистую и светлую Магию о кровь тех, кто её не имеет! Они планировали взять заложника! — Вот ведь чёрт… — он прислонился к стене и лбом и пару раз несильно стукнулся. — Чёрт, чёрт, я схожу с ума… — Мне нужна помощь… — выдавила Дафна, едва сдерживая слёзы. Поток студентов потихоньку спал, и ребята остались в коридоре одни. Драко отвернулся от стены и уставился на Гринграсс. Она правда плачет? — Так… — он негромко застонал — в его голове появилась идея, куда она могла влипнуть, эта грязнокровка. Вот ведь чёрт! — Так-так-так. Сейчас. Погоди. — Драко, с тобой всё в порядке? — откуда-то вынырнула Луна и быстро приложила свою тёплую ручку ко его лбу. — Бр-р-р, какой холодный! Ты что, труп? Ой, привет! Я тебя не заметила! — она повернулась к Дафне. — Ты — подруга Драко? Меня зовут… ой, а чего ты плачешь? — Луна осторожно откинула светлую прядь со лба Дафны. — Не плачь, пожалуйста, что случилось? Тебя Драко обидел? — Дафна отрицательно покачала головой. — Иди сюда, — Луна схватила вяло сопротивляющуюся слизеринку в охапку и прижала к себе. — Слишком много слёз за последние дни, слишком много… — Луна, ну что здесь… ой, — Джинни замерла около плачущей Дафны. — Опять Драко кого-то до слёз довёл? — Да что такое-то?! — воскликнул Драко, всплёскивая руками и едва не роняя портфель Гермионы. — Я что, правда такой плохой? — Молчи там, эй, наверху, — хихикнула Джинни, подходя к нему вплотную, не поднимая головы. — Длинный, хе-хе, — она доставала ему только до груди, в отличие от Гермионы и Луны. — Ты правда очень длинный. Куда хоть тебе расти-то? Скоро потолок цеплять будешь! — Уизли! — изумлённо хмыкнул Драко, не зная, смеяться или злиться. — Ты… ты там что мне в пупок бормочешь? — принял игру он. — Я говорю, что ты — шланг! — собрав ладошки рупором, прокричала Джинни вверх. — А теперь пойдём пить чай, а не то я тебя укушу! Ненавижу Снейпа! Чтоб он там в своём котле во время занятия сварился! Опять заставил всё руками драить, у меня все руки, как у старушки морщинистые от воды! Ты там слышишь, жираф? — Пять баллов с Гриффиндора! — рассмеялся Драко, а вслед за ним — подошедшая Падма и Луна, а уже вслед за ними — даже Дафна, вытирая слёзы. Молодец, рыжая, разрядила обстановку, вовремя! Сжимая кружку с дымящимся ароматным чаем, Дафна неспешно пересказывала всё то, что видела в гостиной, и всё больше хмурился Гавейн. Новости его явно не радовали. — Ужасы какие… — проговорила Луна, подметая пол. — Кыш! Кыш! Мы вас не звали, так что пора вам отсюда… — Эм-м-м… это ты кому? — усмехнулась Джинни. — Хмурцам, кому ж ещё? — удивилась Луна, сметая грязь в совок. — Мы здесь столько наплакали-нагрустили, что у нас в комнате завелись хмурцы. Они воруют радость и ссорят людей просто так, разводя себе кормушку. Они любят горе. Вон, как у нас профессор-то нахмурился! — И как же их вывести? — Джинни выглядела всерьёз озадаченной. — Как-как? Смеяться, конечно же! — улыбнулась Луна. — Никогда про них не слышала, — Дафна отпила чай из кружки и поглядела на совок — Как они выглядят? — Не знаю, — хмыкнула Луна, выкидывая мусор в урну. — Но нам лучше повеселиться, чтобы их наверняка прогнать. — Хмурцы-хмурцами, а новости и правда плохие, — тяжко вздохнул Гавейн. — То есть Тёмный Лорд уже фактически готов захватить школу? — Ну, успокойся… — Парвати приобняла его, осторожно потеснив Джинни — на кровати было тесновато. — Мне это надоело, — прошипел Драко, вставая с печально скрипнувшей койки. — Луна, дай-ка мне что-нибудь. — Редис сойдёт? — она вытащила откуда-то из-под волос… серёжку? — Сгодится, — удивлённо хмыкнул Драко. Достав палочку Гермионы, он тремя взмахами обратил кружок редиса в длинный диван, а другой рукой и своей палочкой чуть подвинул шкаф, на место которого и водрузил новосозданную мебель. Хмыкнув, он упал на просторный диван. Тут же к нему перебрались Джинни и Дафна. — Вот так-то. — Сейчас, я тоже внесу лепту, — Луна извлекла свою палочку и нанесла на диван какую-то руну. — Теперь он полностью настоящий, так как я завязала его структуру на знак, чтобы потреблял энергию извне, а не у Гермионы, — Луна удовлетворённо села на старую кровать. — Итак, на чём мы остановились? — Мы остановились на том, что я присуждаю по пять баллов Слизерину и Райвенкло, — улыбнулся Гавейн. — Дафна, не зажимайся, пожалуйста. Я понимаю, что ты пока никого здесь толком не знаешь, поэтому не доверяешь. Но здесь собрались только люди, которым я доверяю, и среди нас нет тайн и недомолвок. То, что говорится в этой комнате — не выходит из неё. Все мы умеем хранить тайны. Ты пока нас побаиваешься, но поверь, мы хотим помочь, а бояться Луну равно тому, что бояться хомячка или пушистика, — ребята весело рассмеялись, а Джинни добавила: — А вот меня мой пушистик за палец сильно укусил, так что пушистиков иногда стоит бояться. — Ладно, ладно, — улыбнулась Дафна. — Но я не знаю, как вас всех зовут. Ну, профессор Гавейн, Драко… — Луна, — та подлила Дафне чай. — Джинни, маленькая, рыжая и вредная, — не дав Джинни раскрыть рта, представил её Драко, мстя за тот шуточный разнос в коридоре. — Драко, длинный, надменный и хорёк, — парировала Джинни с абсолютно серьёзным лицом. Дафна прыснула. — А вы? — она указала на близняшек. — Парвати и Падма, — представил их Гавейн. — Если их одинаково одеть, то их не отличит никто, кроме меня. — Это всё так… неожиданно… — Итак, что мы имеем? — негромко констатировал Гавейн. — Драко! Если ты немедленно не перестанешь щекотать Джинни… — Ладно, ладно, не буду, — хмыкнул Драко, отодвигаясь от той, но она сама придвинулась к нему снова. — Джинни! Ну ты-то куда? — хихикнула Луна. — Что? Мне нравится его бесить! — ответила Джинни, уворачиваясь от тяжёлой руки Драко. — Так! — рявкнул Гавейн. — У нас здесь как бы… — Военный совет, — продолжила за него Парвати. — Мы имеем: очень везучую Грейнджер, пропавшую примерно после обеда, Дафну, что слышала про планы Пожирателей взять пленного для устрашения, и Драко, который повздорил с Гермионой. — Ну простите, я уже говорил, — вздохнул Драко. — Я был раздражён, и она просто попала под горячую руку. Я… — Глупо вымещать проблемы на других, — проговорила Дафна, и нечего было ей противопоставить, ведь сказала она правду. — В общем, большая вероятность, что Грейнджер — в плену у Пожирателей. «Дорогой Драко! Мы давно не виделись! Я хочу, чтобы ты посетил меня, сегодня. Дядя Томми», — гласила развёрнутая записка от Пожирателей, написанная ровным красивым почерком.***
— А вообще, ты себя так не ведёшь обычно, — хмыкнула Джинни, тыкая Драко в бок. — Ты же холодный недоступный слизеринец. — И поэтому я не могу подурачиться? — он достал карту из своего веера. — Кройся давай. Военный совет, как выразилась Парвати, закончился ничем из-за явного недостатка информации. И ребята понемногу разбились по компаниям; Луна убиралась и готовила вместе с Падмой, Гавейн и Парвати что-то горячо обсуждали за столом, а Джинни и Драко, отодвинув диван к стене, резались в дурака найденными на шкафу Луной картами. — Хм-м… — Джинни взяла со стола карту и положила в свой веер. — Нечем. Так что, Драко, у вас есть что-то с Гермионой? — С Гермионой? — Драко негромко рассмеялся. — Кто тебе сказал такую чушь? — А что, нет ничего? — она хитро прищурилась. — Ничего между нами нет. Неужели ты думаешь, что застарелая ненависть прервётся вот так просто, после одного случайного поцелуя? — хмыкнул Драко, выуживая карту той же масти, что и предыдущая, но главнее по старшинству. — Кройся. — Одного поцелуя? — смешно вылупилась Джинни, едва не выронив карты. — А вот с этого места поподробнее! — Или не одного, — рассмеялся Драко. — В тот вечер, когда случилось… ну, с родителями близняшек… ты поняла. В общем, я сплю сейчас в Выручай-комнате вместо гостиной. А она там занимается. Так вот, — Драко ухмыльнулся, глядя как Джинни, обиженно надув губки, забирает вторую карту подряд не покрыв. — Я немного выпил. Да, не смотри на меня так, я тоже человек! — взгляд карих глаз с удивлением и недоверием смотрел в серо-стальные. — В общем, я чмокнул её в губы. Всё. Да, мы вроде неплохо общались, но, во-первых, на безрыбье и рак — рыба, а во-вторых, от того, что мы пообщались пару недель, любовь не наступит! Да и вообще, — он вытянул из лежавшей между ними колоды карту и хищно замер в предвкушении — она снова оказалась той же масти, и ещё больше по номиналу. — Не привлекает она меня. Не мой типаж. Мне нравятся маленькие и рыжие. Да я скорее с тобой буду встречаться, чем с ней, Уизли! — Драко, насмешливо глядя в карие глаза, положил карту. — Кройся. — В смысле! — глаза бедной Джинни просто полезли на лоб. — Да как ты это делаешь?! Ты — шулер! — она обиженно нахмурилась и отвернулась, но карту взяла. Фразу про маленьких и рыжих она не заметила. Или сделала вид, что не заметила? — Ходи давай, хорёк блондинистый. — Как ты меня назвала? — расхохотался Драко, вспоминая, что и, главное, где он сделал с той, что в прошлый раз назвала его хорьком. Джинни ухмыльнулась и смело поглядела в глаза Драко. В её карих глазах плескалось искреннее веселье. — Хо-рёк, — раздельно и чётко проговорила Джинни, медленно поднимаясь на ноги. — А теперь — попробуй догони! — она юркой змейкой выскользнула под рукой у Луны и кинулась в дверь, едва не уронив вешалку с верхней одеждой Гавейна. — Ну как дети малые, — хмыкнула Луна, сгребая мусор в кучку около совка. — Гавейн! Ты вообще умеешь убираться? Драко неспешно вышел в класс. А куда торопиться? Куда эта малявка денется? И правда, Джинни застыла на другом конце класса, зажав палочку с Люмосом на кончике — было уже довольно темно. Молча Драко извлёк свою палочку и одним движением подвесил хохочущую девушку в воздухе. — Ай, Малфой, отпусти, а-а-а, Драко! — верещала она, выронив палочку и тщетно пытаясь поднять её, одновременно смеясь. Луна заинтересованно выглянула и, расхохотавшись, ушла обратно в комнату, а Драко медленно и неотвратимо приближался, стараясь скопировать грозный вид декана Снейпа. — Мисс Уизли, — прошипел он, поднимая висящую вверх ногами девушку до уровня своего лица. — Не смешно. — Обнимашки! — воскликнула Джинни, неожиданно обнимая Драко, отчего тот роняет палочку… и Джинни на себя. — Ай!.. — Драко испуганно схватил девчонку, не давая ей со всей силы впечататься головой в пол, и упал на спину, уронив Джинни на себя. Пребольно треснувшись спиной и копчиком, Драко натурально растянулся на полу. — Больно… — сквозь слёзы проговорила Джинни, слезая с Драко и растирая ноги. — Коленки расшибла… — Прости, — Драко тяжко поднялся и неожиданно наткнулся на заплаканное, но улыбающееся лицо. — А могла бы голову, — констатирует она и осторожно целует мокрыми от слёз губами Драко в щёку. — Спасибо. — Мне пора отправляться на свидание к дядюшке Тому.