Небо станет ближе, Небо будет течь по венам, Путь к покою подскажет Твой химический сон. Маврин
— Гермиона… Гермиона… Гермиона! — Драко сдул со лба длинный выпавший локон и, чертыхнувшись, со всего размаху, насколько позволяло его лежачее положение, пнул девушку. — Мерлин всемогущий… Гермиона! Наконец застонав, Гермиона разлепила глаза и сонно уставилась на Драко. И тут же отпрянула в ужасе. — Ай, больно! — простонала она. — Ты чего пинаешься? И тут она всё вспомнила. — Малфой… — проговорила она едва слышно; она узнала его даже в почти кромешной темноте и без очков, даже при том, что всё его лицо распухло, а из ранки на губе сочилась кровь. — Драко… Драко, где мы? — Мы — в подвале моего менора, — Драко холодно усмехнулся. — Точнее, это я думал, что моего. Хах. Ты ничего не помнишь? — И что мы здесь делаем? — наивно поинтересовалась Гермиона. — И вообще, развяжи меня! Я помню лишь то, как меня оглушили в школе… А потом — пустота. — Везёт… везёт тебе, — кряхтя, Драко сел на пятую точку и, тяжело вздохнув, уставился в темноту. — А почему ты связан? Драко резко и хрипло рассмеялся, заставив Гермиону в ужасе отпрянуть подальше. — Тебе рассказать?***
— Что вы так долго? — раздражённо проворчал Тёмный Лорд, когда Долохов и Крэбб-старший наконец ввели испуганную Гермиону в Большой Зал Малфой-менора. — Хорошо, — кивнул Лорд и медленно перевёл взгляд на пленницу. — Мисс Грейнджер, если не ошибаюсь? — Гермиона кивнула. Испуганным взглядом она прошлась по комнате, в которой оказалась; под ногами плесневел некогда богатый ковёр, до сих пор грязный и чёрный, храня остатки былого величия; стены были выполнены из дерева, но даже несведущая в этом всём Гермиона поняла, что оно явно было не из простых пород — больно уж богато оно смотрелось; на потолке была здоровенная люстра из маленьких хрусталиков, что довершало богатый облик комнаты… Если бы не окружавшие её люди. Панси Паркинсон, ничуть не стесняясь, стояла в тёмной мантии без маски и поигрывала шпагой. Рядом с ней в глубоком дорогом кресле застыла всклоченная ведьма с белой прядью на лбу — она выглядела безумной. Чуть поодаль застыла большая чёрная собака в ошейнике с цепью, что была прочно приточена к стене, — в глазах пса читалась почти человеческая боль. Маленький крысоподобный человечишка с похотливой жестокостью рассматривал Гермиону, нервно теребя краешек засаленной голубой мантии. Теодор Нотт, один из тех, кто привёл её сюда, тоже без маски стоял за Панси, поглаживая её по руке и время от времени прикладываясь к бутылке с огневиски. Ещё семь незнакомых Пожирателей в масках в виде золотых черепов застыли за спиной молодого человека в аккуратном чёрном костюме, что ханжески развалился в таком же, как у безумной барышни, кресле и, закинув ноги на столик, на котором стояли стаканы и бутылка, он напоминал своими манерами Драко… Этот темноволосый юноша лет двадцати пяти был бы весьма недурен… Но вот его взгляд словно прижигал раскалённым железом. Окажись на месте Гермионы Джинни Уизли, она бы мгновенно признала, кто сидит перед ней… Внезапно комната пополнилась ещё одним человеком. — Драко?! — не сдержала Гермиона крик удивления. — О да, юная мисс, эту уж платиновую шевелюру мы узнали и сами, — шутливо склонил голову Тёмный Лорд. — Мне больше интересны вы. Драко опешил. Он только что прибыл из школы с намерением выяснить, что хочет Лорд, а тут такое… Вот ведь чёрт! Почему, ну почему она? Почему эта маленькая грязнокровка всегда умудряется оказаться не в том месте и не в то время? — Что здесь происходит? — Драко справился с первоначальным ступором и тяжело глянул на Тёмный Лорда. — Драко, мальчик мой, грязнокровка не лжёт? — он нежно погладил свою змею по голове. — Вы знакомы? — Нет, мой лорд, — негромко ответил Драко, но голос его предательски вздрогнул. — Что именно «нет»? — ухмыльнулся Тёмный Лорд, поднимаясь с места. — Это ответ на… — Она не лжёт. Мы знакомы. — В голосе Драко прозвучала горечь. — Отлично, Драко, — Лорд улыбнулся. — Тем лучше! Тебе нужно пройти посвящение в Пожиратели, мой юный друг. При твоём отце мы не успели завершить обряд… ты должен убить грязнокровку. Эту грязнокровку. Гермиона негромко застонала. — Мой лорд, позвольте мне… — истерично прошипела темноволосая Пожирательница, вскакивая с кресла. — Нет, Белла, не стоит. Пусть мальчишка сделает это сам… — Тёмный Лорд ожидающе скрестил руки на груди. — Ну же, Драко! Тот под взглядами Пожирателей медленно вытащил палочку. Поднял её и навёл на Гермиону. В её глазах он увидел именно то, что так боялся увидеть: недоверие. Ладони вспотели. Драко, сжимая палочку всё крепче, чтобы руки не тряслись, прицелился точно в лоб… — Ты этого не сделаешь… — бледная Гермиона уставилась на Драко. — Ты… не сможешь. Вдруг Драко едва заметно ей подмигнул. Гермиона плакала. Отпущенная державшими её до этого Пожирателями, она медленно опустилась на колени, спрятала лицо в ладони и заплакала. — Слабак! — громким криком нарушила тишину Беллатриса. — Ты просто сопляк! Круцио! Гермиона резко вздрогнула и громко заверещала от невыносимой боли. Пожиратели одобрительно заулюлюкали, но темноволосая ведьма скинула заклинание, оставив Гермиону корчиться на полу. Драко вздрогнул и отвёл взгляд. — Ладно, Драко, я сейчас прикончу грязнокровку, покажу, так сказать, положительный пример, а ты убьёшь кого-нибудь другого! — Беллатриса расхохоталась и навела свою палочку на Гермиону. — Как я люблю это делать! Авада…***
—…А потом я убил её, — Драко мрачно ухмыльнулся. — Это было моё первое Непростительное, и оно вышло на ура. Я честно думал, что меня прикончат на месте, но Лорд сказал что-то невнятное, и меня просто избили. Кажется, он хочет, чтобы нас казнили завтра на рассвете. — Драко… — прошептала Гермиона. — Ты спас меня? — Естественно, — вздохнул он, откидываясь назад. — Разве мог поступить иначе? — Но ты же мне днём сказал, что было бы лучше, если бы меня на свете не было. — Глупенькая ты, Гермиона, — холодно парировал Драко. — Никогда не цепляйся к словам, брошенным в гневе или горе. Вот ведь незадача! Каких-то три часа назад я щекотал Джинни Уизли, пока мы играли в карты, а теперь… Теперь я — сижу в подвале своего Менора, а на рассвете нас казнят! И Джинни снова потребуется ритуал… — Драко… — Гермиона негромко всхлипнула. — Это ужасно… я… я не хочу умирать… — Думаешь, я хочу? — печально усмехнулся Драко, касаясь языком распухшей губы. Болело. — Но у нас выбора-то нет. — Ты не можешь ничего придумать? — всхлипнула вновь Гермиона. — Совсем? Ты же хозяин поместья! — Только поможет ли мне это? — Может, ты знаешь, есть ли здесь какой-нибудь тайный ход или что-то вроде того?.. — даже будучи связанной и избитой, с гудящим после Круцио телом и затёкшими руками Гермиона старательно отгоняла чувства на второй план и пыталась мыслить холодно и трезво. — Тайный ход у нас во втором подвале, этот ещё со времён дедушки Абраксаса использовался только для содержания пленных, — Драко глубоко вздохнул и тоже постарался очистить голову от лишнего. — Кстати, дед неплохо фехтовал… — Неплохо было бы нам сюда шпагу твоего деда, — Гермиона отчаянно искала варианты. — Может, она умеет телепортироваться, как меч Гриффиндора в Распределяющей Шляпе? — Шпага! — воскликнул вдруг Драко. — Я и говорю, может, шпага твоего… Ай! — Гермиона внезапно ощутила, что на неё упало что-то холодное и острое. — Драко, что это? — Шпага же! — гордо проговорил Драко. — Не деда, а матери! И я её призвал! — Ого! — Гермиона воспрянула духом. — Ты сможешь её удержать? А то мои руки затекли настолько, что я не чувствую пальцев вообще! — Я попробую, — он осторожно пошевелил пальцами и нащупал лезвие. — Ай, я порезался! — Драко негромко выругался и нащупал верёвки, что опутывали его запястья. Стало невыносимо больно. — Сейчас… сейчас… — поднеся запястья к клинку, он резко дёрнулся и почувствовал, что по его ладоням заструилось что-то тёплое. Кровь… — Вот ведь блин! — он дёрнулся ещё и ещё, пока верёвки не ослабли настолько, что он смог их скинуть. На всё ушло около пяти минут. — Есть! Ещё через пару минут Драко высвободил и Гермиону, что сидела на земле и отчаянно растирала запястья. — Вот ведь… — Драко осторожно рассмотрел свою левую руку. Там, где должна была красоваться Метка, вся кожа была содрана в вертикальных рубцах, что шли от ладони почти до локтя. Метку ему теперь никто никогда не поставит. Но вот вена была не задета, и это радовало. — Нужно выбираться отсюда, — негромко проговорил он. — Но как? — Гермиона неуверенно поднялась на ноги. — Тут уже проще, — хмыкнул Драко. — Я же хозяин поместья!***
Панси тяжело вздохнула и вновь повернулась на другой бок. Спать не хотелось совершенно, а в голове крутились ужасные мысли. Её самого любимого, самого лучшего, самого хорошего Драко должны были казнить! Панси вновь сморгнула слёзы. Да ещё и как позорно казнить — Адским Огнём! Криви и Долохов сейчас сооружают во дворе поместья, прямо на могиле Люциуса Малфоя позорный столб, на котором и сожгут ребят. О, Мерлин! Панси отчаянно не хотела при этом присутствовать, но Тёмный Лорд попросил её и всех Пожирателей остаться в поместье, дабы все увидели то, что бывает с предателями и грязнокровками. Это была показательная казнь, и Тёмный Лорд никак не скрывал этого. Нет, нет, нет!.. Только представляя, что её любимого на рассвете не будет, Панси вскочила в холодном поту с кровати и, схватив шпагу, быстро сунулась к раковине. Она спала сегодня в комнате Драко — бывшей, уже бывшей, и это его постоянное незримое присутствие не давало ей покоя. Плеснув себе в лицо холодной воды, Панси, сжав до боли кулаки, взвыла, как раненая волчица. Откуда-то из зала ей вторил Сириус Блэк — он в облике собаки был живой игрушкой Тёмного Лорда. Драко… сгорит… Чёрт! Раз уж ему суждено умереть, — она взглянула на своё опухшее лицо в надтреснутое зеркало — то пусть он умрёт сытым и пьяным! Может, ничего и не заметит, умерев в алкогольном бреду… Решено! Подхватив со стола палочку, Панси Паркинсон выскользнула в коридор.***
— Кто-то идёт, — выдохнул Драко, вскакивая на ноги. — Прячься! — Но… — Прячься! — чуть громче проговорил он, поднимая с пола окровавленную шпагу. — Драко! — Гермиона подскочила к нему и неожиданно поцеловала его в щёку холодными сухими губами. — Береги себя. И она скрылась за колонной. Драко, тяжело вздохнув, растворил шпагу в воздухе и осторожно двинулся вперёд. Тяжёлая запирающая дверь покачнулась и медленно и шумно отъехала назад. В образовавшемся проёме возникла чья-то фигура, но входить она не спешила. Пару секунд постояв, фигура двинулась в проём… Материализовав шпагу, Драко со всего размаху всадил её в едва показавшуюся из-за двери фигуру. — Дра… ко… Тонкая девичья фигурка, согнувшись пополам, рухнула на колени, выронив пакет с чем-то булькающим. Из живота её торчала пожирательская шпага с позолоченной гардой в форме черепа. Драко не разжал ладони, продолжая сжимать своё страшное оружие. — Драко… — вновь прошептала девушка. — Панси? — он разжал ладонь, позволяя шпаге выскользнуть из его рук. — Пэнс… — За что? — едва слышно проговорила Панси, поднимая тухнущий взгляд на него. — О боже, Драко! — пискнула подошедшая Гермиона. — Панси… всё будет хорошо… — неуверенно прошептал Драко, падая перед Паркинсон на колени. — Смешно, — ответила та, сжимая обеими руками лезвие, под которым тонкая футболка пропитывалась багровой жидкостью. — Я… я не хотел… я не знал… — Мы тебе поможем! — Гермиона тоже рухнула на колени перед Панси, хватая ту за плечо, чтобы не упала. — Мы… — Не надо, — печально усмехнулась та. — Я понимаю, что мне — конец. — Больно живо ты болтаешь для умирающей, — попытался отшутиться Драко. — Ты не хуже меня понимаешь, что лезвие просто закупорило выход, — Панси шумно сглотнула и продолжила: — Стоит тебе только вытащить шпагу, я умру. Или от боли, или от кровотечения. Пока мне почти не больно, — вот только выражение её бледного лица говорило об обратном. — Но скоро я… скоро я получу по заслугам. — Перестань, Панси, мы тебя вытащим, — Драко решительно поднялся с колен. — Мадам Помфри и не такое залечивала. — Не надо, — выдохнула Пожирательница. — Я заслужила это. Я — монстр. Я убивала множе… — она шумно харкнула кровью. — Множество невинных маглов. Шпагой. — Никто не вспомнит об этом, я обещаю, — Драко сжал её плечо. — Когда Том захлебнётся кровью, когда я лично вскрою ему глотку, никто не вспомнит о том, что ты оступилась. Все оступаются. — Палочка в левом кармане… — едва слышно прошептала Панси синеющими губами. — Прощай, любимый. Я всег… — тоненькая струйка крови выплеснулась изо рта. — Всегда буду тебя любить. — Апарейт! — выкрикнул Драко, схватив Гермиону за запястье. Мучительная секунда — и они оказались в Хогсмиде. — Я за Панси! Беги за профессорами, я сейчас! — взмахнув палочкой, Драко вновь исчез в серебряном вихре, оставляя Гермиону одну на улице под одиноким фонарём.***
— Состояние критическое, но стабильное, — мадам Помфри подошла к Драко и Джинни. — Она потеряла очень много крови, но ничего важного не было задето, кроме позвоночника, — целительница рассеяно поправила окровавленный некогда белый фартук. — Боюсь, девочка не сможет ходить. — Как же так?.. — охнула Джинни. — Но… мадам Помфри… Вы же поставите её на ноги? Ну? — Я… я не всесильна, — она коснулась плеча Джинни, оставляя там немного крови. — Но я, разумеется, постараюсь. А сейчас идите спать, ничего с ней не случится уже… — Нет, — ответил Драко решительно. — Пожиратели могут заявиться сюда и отомстить. Они наверняка думают, что она помогла нам сбежать. — Мистер Малфой… — Дамблдор вышел из Больничного крыла. — Я лично наложу защитные заклятья. Нельзя, чтобы такой ценный источник информации, как мисс Паркинсон погибла. Я… — он тяжело вздохнул. — Если она будет сотрудничать, то я закрою глаза на её… хм… прошлое, — директор недвусмысленно покосился на палочку Панси в руках Драко. — Вам лучше будет… потерять эту вещь. Где-нибудь в Запретном лесу. Что скажете? И эту, — он протянул ещё одну шпагу Джинни — не окровавленную, а чистую и с обычной серебряной гардой. — Кажется мне, эти вещи помнят столько убийств, что мне противно держать их даже в руках. — Хорошо, сэр, — коротко кивнул Драко.***
Прошло уже пять дней с того момента, как Драко вытащил двух девчонок из поместья. Пять напряжённых дней. Он чувствовал себя ответственным за произошедшее. Ведь не наори он на Грейнджер, та бы не попала в руки к Пожирателям, не проткни насквозь Панси, та бы… хм… Хотя за это Драко винил себя меньше всего. Панси была Пожирателем — на руке её рабская метка. Она знатно пересмотрела своё отношение к Тёмному Лорду и его делу, лёжа без дела в Больничном крыле. Драко каждый день приходил к ней с Джинни. Панси много рассказывала о планах Лорда, но с каждым разом — всё с бо́льшим отвращением. А вчера и вовсе заявила, что собирается отсечь себе руку и сделать золотую, как у Хвоста. — Драко… — опухшая от слёз Панси взяла его за руку. — Прости меня. Я оступилась. Сама не знаю, зачем я пошла с ними… Эта метка… рабская! Зачем, зачем я убивала людей? — она вновь разрыдалась. — Дай… дай мне палочку. Я избавлюсь от Клейма! Я просто избавлюсь от руки! А потом ты сделаешь мне металлический протез, как у Хвоста, идёт? Драко! Мне так стыдно… Вскрылось кое-что интересное. Оказывается, Панси на протяжении пары лет активно накачивали зельями. Но, когда она потеряла много крови, все они вышли из организма, и теперь она стала нормальной, не одержимой, как раньше. Кажется, она будет прощена Дамблдором…***
— Чай готов! И персонально для нашего Драко — кофе, — усмехнулась Луна, плюхаясь на кровать рядом с Падмой. — Сейчас урок кончится, и они наконец-то придут! У меня уже всё готово… За дверью заканчивался спаренный со Слизерином урок Защиты от Тёмных Искусств. Снова была боевая практика, и Гавейн уже притащил одного рыжего толстого кота и серую сову… расколдовывать. Судя по звукам, практику ребята освоили на куда более высоком уровне, нежели раньше. После нехитрых пассов руками на диване вместо совы очутилась обнажённая Даф Гринграсс, что тут же облачилась в заботливо принесённую Гавейном её мантию, а кот — в Рональда Уизли, что с неприкрытой похотью уставился на Дафну. — Упс! — он быстро прикрыл свою похоть мантией и, спрятавшись за диваном, принялся спешно одеваться. — Луна! — забавно покраснела Дафна, плотнее закутываясь в мантию и старательно закрывая глаза. — Ты не могла нас поодиночке как-то разтрансфигурировать, нет? — Ну я не знала, что тот милый котик — мальчик! — рассмеялась она, стоя спиной к красному, как рак Уизли, и наливая чай. — Луна, я тебя ненавижу! — пискнула откуда-то из-под стола Падма. — Он уже в одежде? Он оделся? — Да, — ответил Рональд. — Простите, я не догадался… — Ничего страшного, — хихикнула Луна не оборачиваясь. — Иди, тебя твой дуэльный партнёр заждался небось. — Ладно… — печально просопел Уизли и шумно вышел, на ходу заправляя рубашку в штаны. Стоило ему только захлопнуть дверь, в комнатушке раздался взрыв хохота. Наконец, удар колокола возвестил о том, что занятие кончилось, и в дверь ввалились Гавейн и Парвати. — Уф-ф-ф-ф, жаркая была схватка! — Гавейн ловким движением стянул с себя галстук и бросил его куда-то в сторону вешалки — и что удивительно, попал. — Ты сильный противник! — Парвати приземлилась за стол рядом с Дафной. — Даф, а можно я тобой воспользуюсь? — Эм-м-м-м… — Мне нужно письмо отправить, а школьным совам я не доверяю! — выпалила Парвати, и комната вновь озарилась вспышкой смеха. Все были счастливы. — А вот и мы! — в комнату неспешно вошла Джинни. — Смотрите, кого мы вам привезли! Через секунду в комнату протиснулась Гермиона и, придерживая дверь, пропустила инвалидную коляску вперёд себя, на которой сидел… настоящий живой скелет, обтянутый кожей. Панси слабо улыбнулась присутствующим откуда-то из копны чистых и аккуратно расчёсанных чёрных волос. — Привет, — в абсолютной тишине проговорила она. — Прошу любить и кормить, — усмехнулся Драко, вкатывая коляску перед собой. — Мадам Помфри не может кормить эту юную особу, она сопротивляется! — Мерлин, какая худая! — первой пришла в себя Луна и быстро кинулась искать ещё одну чашку. — Ты вообще знаешь, что можно питаться не только воздухом? — Боже мой, Панси, до чего ты себя довела! — Дафна помогла Драко перетащить девушку в аккуратно выглаженной слизеринской мантии на диван к себе, чуть потеснив Джинни. — Ты в последний год почти ничего не ела, а тут… — Ребята… — Панси смущённо хмыкнула, принимая чашку чая у Луны. — Вы… простите за всё. — Да брось ты, — тепло улыбнулась Гермиона. — Ты же правда была накачена зельями под самую завязку? — Правда-правда, — неожиданно отозвался Гавейн. — Я и сейчас чувствую, что от неё попахивает не только медицинскими составами, а до сих пор отравой какой-то. — Я много плохого натворила в жизни, — продолжила смущённая Панси. — Но я уже получила своё сполна. Я чудом выжила, и мне теперь всю жизнь… на этой чёртовой каталке ездить придётся. — Давай не будем, — ухмыльнулся Гавейн, стаскивая неизменные чёрные очки и показывая молочно-белые глаза. — Если ты будешь на нашей стороне, то и мы тебе поможем. У нас здесь уже сложилось что-то вроде маленького кружка, — он обвёл невидящим взглядом присутствующих. — И мы все друг за друга горой. И мы все те дни, пока ты была в Больничном крыле, очень переживали. Конечно, твоё прошлое… кхм… не идеально, даже очень, но ты встала на путь исправления. Ты сможешь измениться. В своё время ты связалась не с той компанией, даже не представляя, что бывает иначе, что… что бывает и другая, хорошая. Поэтому я… нет, мы, мы не виним тебя. — Теперь ты связалась с той компанией, — улыбнулась Джинни, беря Панси за руку. — Всё будет хорошо. — Но… но… — опустив взгляд в пол, Панси неожиданно разревелась, словно пятиклассница.***
— Опять мы как всегда, — хмыкнул Драко, оглядываясь на ребят. Пока они с Джинни снова играли в карты на полу, за столом шла бурная дискуссия. Военный совет. — Меня это мало интересует, что уж там. — А я ещё слишком маленькая, чтобы лезть во взрослые дела, — хихикнула Джинни. — Да и не соображаю я в этом ничего. — Маленькая — это точно! — рассмеялся Драко. — Ростиком не вышла! — Да ну тебя! — весело парировала рыжая проказница. — Я вообще-то пять футов ростом! — А я на семь дюймов выше тебя! — И что? — Джинни вдруг резко погрустнела. — Мелкая я. Ростиком не вышла, — передразнила она Драко. — В пупок дышу. Чтоб поцеловать, надо согнуться вдвое. — Ну чего ты?! — Драко бросил карты на пол и нагнулся к ней. — Вообще, быть маленькой — мило. Тебя так и хочется затискать, ты как игрушка. — Сам ты игрушка, — мрачно хмыкнула Джинни, не поднимая глаз. — И вообще… хочется — тискай. — Вот ты маленькая проказница! — расхохотался Драко.***
— Что мы имеем? — Гавейн нахмурился и перевёл взгляд невидящих глаз на Гермиону. — Том ошибается. Раз за разом. Он торопится захватить школу. — Он творит склоки даже среди нас, — кивнула Гермиона в сторону дурачащихся Драко и Джинни. — Берет психологическим и физическим измором. — И ему зачем-то нужен был заложник, — сказала Луна, не переставая хозяйничать за небольшим столом, за которым вёлся военный совет. — Это-то ясно, зачем, — хмыкнула Гермиона. — Том хотел посвятить Малфоя в Пожиратели, чтобы тот не выкинул ещё что-нибудь. Но что-то пошло не так, и от этого он, наверняка, будет беситься ещё больше. — Звучит разумно, — сказал Гавейн. — Ему явно нужно собрать как можно больше союзников среди детей. Их и так немало… — Что с ними будет? — негромко спросила Панси. — О, мы с Дамблдором об этом позаботимся, — хмыкнул Гавейн. — Ты предоставила нам их список, и здесь, кажется, нужна такая же «показательная казнь», как хотел провернуть Том с нашими ребятами. Так-то. — Каков будет наш следующий шаг? — спросила Падма. — Ваш — ждать, — усмехнулся Гавейн. — Мы с Дамблдором всё сделаем сами. — Но… — попыталась возразить Гермиона. — Никаких но, — со сталью в голосе отрезал Гавейн. — Вы — дети, и в войне участвовать не должны. — Но мы уже участвуем в ней… — Это ужасно. Но это нужно прекратить. — Гавейн поднялся с места. — Я к Дамблдору, вы — сидите тихо весь сегодняшний вечер и не высовываетесь, пока я не приду. Сегодня будет жарко. Огненно жарко!***
Теодор Нотт натягивал на себя безупречно чистую чёрную мантию, когда внизу раздался какой-то шум. «Снова бушуют малолетки, — мелькнула ленивая мысль. — Чёрт с ними». Он, закрыв глаза, примерил свою серебряную маску-череп и улыбнулся отражению в зеркале. Он был готов. Спустившись, он приоткрыл дверь в гостиную, как вдруг мимо него промчался Гойл, зажимая кровавую рану. — Что такое? — спросил Теодор, взмахивая палочкой и залечивая Гойлу рану. — Дамблдор… — прохрипел Гойл, падая на пол. — И Периадор. — Мер-р-рлин, — зло выплюнул Тео, выходя в гостиную. — Бомбарда! Периадор, а именно он попал под первый удар, перекатился и укрылся за щитом от осколков. Злой Дамблдор размахивал палочкой, и каждый взмах её наносил щиту, что держали Криви и Крэбб, новые повреждения. О том, чтобы контратаковать, не было и речи. Тео метнулся под защиту и, негромко ругнувшись, начал метаться Авадой в надежде попасть. Чжоу Чанг, что уже надела маску Пожирательницы, уже словила что-то от нападавших и безучастно валялась в дальнем углу гостиной, медленно начиная дымиться от того, что её нога залетела в тлеющий камин. Дело принимало серьёзные обороты. «Надо было всё-таки пробраться в Больничное Крыло и шлёпнуть эту идиотку Паркинсон!» — запоздало думал он, лихорадочно пытаясь найти пути к отступлению. Периадор высунулся из-под своего щита и шандарахнул по щиту Пожирателей фиолетовой молнией, отчего тот раскололся, чем немедленно воспользовался Дамблдор, одним движением палочки вырубив Криви и Крэбба. Тео остался один. Он принял отчаянную попытку вырваться из окружения, резко дёрнувшись в сторону входа в спальни, но заклятие Периадора достигло его раньше. Со всего размаху пропахав лицом пол, Тео ощутил, как его тело протыкают сотни ледяных иголок, буквально насаживая его, как бабочку на иголку насаживает учёный. Он бессильно взвыл, но слишком сильна была хватка заклятия. — Превосходно, — откинув бороду на плечо, хмыкнул Дамблдор, подавая Периадору руку. — Я пригрел на груди столько змей… не только на змеином факультете. — Что здесь происх… оф… — едва только вошедший в гостиную профессор Снейп был немедленно связан Периадором. — Северус, — устало начал Дамблдор. — Я думал, что вы верны лишь мне, и только. Но вы не оправдали моего доверия. — На этом с конгломератом Пожирателей в школе покончено, — с выражением невероятного удовлетворения проговорил Периадор, откидывая длинные волосы набок. — Я надеюсь, тут все? Или… — Нет! — воскликнул Гойл, высовываясь из разбомблённой двери. — За Тёмного Лорда! Адский Огонь, я призываю тебя! Сильная боль — и искорку умирающего сознания Тео поглотила темнота.***
— Это немного не то, на что я рассчитывал, — мрачно проговорил Дамблдор, глядя на молча смотрящих на него авроров. Он, заняв хозяйское место в своём кабинете, взирал на представителей власти, что ворвались в его последнее убежище — Хогвартс. Дамблдор поглаживал феникса, и тот мирно курлыкнул, словно случайно заслонив грудь своего хозяина от врагов. — Вы вообще не рассчитывали, Альбус, — скривив губы, сказал Кингсли. — Что мешало вам вызвать команду авроров, чтобы мы, без шуму и пыли, разобрались с проблемой… не вызывая массовых смертей и разрушений? — Но зато получилось… показательно, — печально хмыкнул Дамблдор. — Министерство заняли Пожиратели. Мунго тоже. Вокруг враги. — О да, четыре детских трупа, развороченная гостиная одного из четырёх факультетов и два едва живых профессора — это очень показательно, — фыркнул Кингсли, направив палочку на Дамблдора. — У вас паранойя. Это уже слишком. Вас ждёт Азкабан. — У меня на этот счёт другая информация, — Дамблдор тяжело поднялся с места и, хлопнув в ладоши, исчез в вихре аппарации вместе со своим фениксом.***
Парвати снова переживала, сидя около изуродованного пламенем Гавейна, не в силах даже плакать. Он тяжело дышал, хрипло гоняя воздух по сожжённым лёгким. — Я пока погрузила его в химический сон, — мрачно проговорила мадам Помфри, тронув девушку по плечу. — Ему нужен отдых. И вам нужен отдых, милая. Вы здесь уже третьи сутки без сна. — Отдых… — пробормотала Парвати. — Да, отдых, — повторила мадам Помфри. — Сделайте хоть вы что-то с ней! — воскликнула она, глядя на её друзей, что молчаливыми тенями застыли за спиной Парвати. — Не сможем, — грустно ответил Драко, сжимая ладошку Джинни. — Мы можем ему помочь? — Нет, только он сам может выбраться из своего сна, — проговорила мадам Помфри. Луна печально улыбнулась: — Мы — дети, и в войне участвовать не должны, но нам придётся!