Идентификация

Проснулся я от сильного голода. И еще от того, что кто-то настойчиво меня ощупывал. Сначала руки, затем, откинув в сторону одеяло, живот и грудь. Ладони были небольшими с жестковатой кожей, которая неприятно царапала мою. Открыв глаза, я увидел сидящую рядом на моей постели пожилую женщину. Одета она была в желтую накидку на завязках возле горла, темные волосы были собраны в пучок на затылке. Взгляд ее карих глаз был внимательным, а движения рук уверенными. — Ну как? — спросили откуда-то сбоку. Мужской низкий голос. Я, удостоивший вниманием только разминавшую мне мышцы женщину, даже не повернулся, чтобы посмотреть, кто там еще решил меня навестить. Тем более особо двигаться я не мог. То ли в меня вновь влили зелье. То ли... Она мяла меня как куклу, а я даже не мог поднять руки самостоятельно. — Внешних повреждений, кроме выявленных ранее, не обнаружено. В целом, состояние удовлетворительное. В течение недели пациент встанет на ноги. Это радовало. Бездействие меня утомляло. — Есть еще одна проблема, колдомедик Кэйси, — а вот этот голос был уже знаком и принадлежал явно Гермионе. — Он сказал мне, что не знает, кто я. Женщина посмотрела мне прямо в глаза, обхватив ладонями лицо. Для этого ей пришлось привстать и наклониться. — Амнезия? Вы поили его какими-то зельями? — большими пальцами она провела по моим щекам одним круговым движением. — Ни одно из них не вызывает таких побочных эффектов, — отчеканила Гермиона. — Я уверена в этом. — Мне ли не знать, — мелодично отозвалась женщина. — Впрочем, вы бы не обратились ко мне просто так? — Если вы о том, что вы легилимент, — мы знаем, — снова мужской голос, который невольно заставил меня покрыться мурашками. — Предположительно его заобливиэйтили, но велика вероятность, что он просто притворяется. — С чего такая уверенность? — Мне показалось, что она посмотрела на меня обеспокоенно. — Это же Малфой, — ответила Гермиона так, будто это все объясняло. Женщина отпустила мое лицо и завозилась рядом. Я не чувствовал от нее никакой угрозы — наоборот, она как-то успокаивала, просто сидя рядом. — Вам лучше расслабиться, мистер Малфой. Она направила на меня палочку, похожую на ту, которой угрожала Гермиона Рону еще недавно, и произнесла: — Легилименс. Мои глаза сами закрылись, и я словно очутился во сне. Телу стало свободно и легко. Боли я не чувствовал, как и голода. Открыв глаза, я обнаружил себя уже стоящим на ногах будто в молочно-белом облаке: вокруг клубился полупрозрачный дым, собираясь у ног вьюнами. Я стоял в этом дыму и чувствовал себя в безопасности. — Мистер Малфой? — рядом со мной появилась уже знакомая женщина. — Все в порядке? Я кивнул. Говорить здесь мне не хотелось. Она взяла меня за руку и попросила: — Покажите, мистер Малфой, мне барьер. Я спокойно указал ей в центр, где до самого — неба? — устремилась ввысь стена. Я всегда знал, где она, поэтому показать ее было просто. Я словно почувствовал облегчение от того, что помогаю. — Можно мне пройти внутрь? — спросила она, когда, словно по волшебству, мы оказались возле кирпичной белоснежной стены. Я смог бы дотронуться до нее, стоило протянуть руку. И даже, наверное, почувствовать мелкую крошку, что светящейся пылью осела бы на моей ладони. Я покачал головой, точно зная, что даже я туда не могу пройти. А она тем более. — Это хорошо. А сейчас послушай, что я скажу, и послушай внимательно. У нас мало времени. Я повернулся к ней и кивнул. — Ты в опасности, Драко, — ее лицо вновь стало обеспокоенным. Она с силой сжала мои пальцы, пытаясь передать волнение. — Сейчас ты в плену. Люди, что держат тебя, могут тебя пытать и даже убить. Никому не доверяй и не говори лишнего. Тебе надо бежать. Я попробую сообщить твоей матери, что ты жив. Она постарается тебя вызволить. Будь готов. Тебе нужно как можно скорее выбираться отсюда. — А как же эта стена? — Тот, кто наложил на тебя заклятье, запечатывающее воспоминания, очень силен. Но память сильнее. Ты вспомнишь, кто ты, что сделал и что происходит. — Через сколько? — Я не знаю, — покачала головой она. — Тебе надо сбежать. Не довер... Ее голос прервался, и она исчезла. Я тоже закрыл глаза — и открыл уже в той темной комнате, где был раньше. Женщина посмотрела на меня в упор, едва заметно качнув головой, и я кивнул ей в ответ. — ...к сожалению, Командор, — она словно продолжала говорить, но начала фразы я не слышал, — моих познаний в легилименции недостаточно, чтобы снять проклятье. Это не Обливиэйт. Это барьер на воспоминаниях, и довольно сильный. Накладывал его опытный волшебник. Снять его практически невозможно, нужно ждать, когда он спадет сам. Такие проклятья недолговечны. — То есть этот хорек еще и бесполезен? — О, этот голос рыжего ублюдка я не забыл. Пальцы сами сжались в кулаки. — Сколько? — Когда женщина отодвинулась, я все-таки посмотрел в ту сторону, откуда раздавался голос незнакомца. Он стоял в углу возле окна, но в тени. Руки были скрещены на груди. Даже не видя его лица, я знал, что он пристально смотрит на меня. И я его боюсь. Почему? Он без причины пугал меня. — Неделя. Месяц. Год. Кто знает? В зависимости от искусности проклинающего. — И что нам с ним делать? — спросила Гермиона. — Это не моя компетенция. Я свободна, Командор? Все взгляды устремились на незнакомца, словно только от его слова все и зависело. Он кивнул, а я снова посмотрел на женщину. «Постарайся выжить», — одними губами произнесла она. Ей было меня... жаль? Сзади к ней подошел рыжий ублюдок, держа в руках черную ткань, оказавшуюся мешком, который он накинул женщине на голову и прихватил сзади у шеи. — Встать, — скомандовал он, и женщина беспрекословно подчинилась. Для меня вся ситуация оказалась шокирующей. Я с немым удивлением смотрел, как женщина скрестила руки за своей спиной, и Рональд, мертвой хваткой зажав их, увел ее из комнаты. Вслед за ним ушла и Гермиона, напоследок спросив у незнакомца: — Ты идешь? — Да, сейчас буду. Закрой дверь. Она подчинилась, и в комнате вновь возник полумрак. Почему-то от этого стало дико страшно. Как и от пронзительного женского вскрика, донесшегося из коридора, на который, правда, никто из нас не среагировал. Я совершенно не хотел оставаться с этим незнакомым человеком в комнате один на один. Меня охватила паника. Воздуха в легких становилось все меньше с каждым его медленным шагом к моей постели. Даже в лежачем положении у меня закружилась голова, я мечтал хотя бы отползти, лишь бы увеличить расстояние между нами. Сердце билось как сумасшедшее. Впрочем, этого черноволосого парня никак мое состояние не смущало. Он остановился рядом со мной, и я вновь почувствовал страх, кончики пальцев на ногах и руках заледенели. У него были зеленые глаза, челка и вертикальный небольшой шрам на подбородке. — Ты знаешь, кто я? — даже его голос заставлял меня съежиться на постели. Господи, почему же мне так страшно? — Нет, — едва выдохнул я, горло без зелья все так же мне не подчинялось. После осмотра врача одеяло на мне было стянуто до пояса. Грудь тоже оказалась перебинтованной, поэтому мне не было особо холодно. Но когда этот странный парень полностью откинул с меня одеяло, мне стало не по себе. Как внимательно он оглядывал каждый дюйм моего тела. Как странно вздохнул, когда опустился на колени перед постелью и коснулся ладонью моего оголенного живота. Ладонь была теплой. Рукав куртки неприятно царапал кожу. Липкий страх все еще сковывал меня, и дальнейшие действия незнакомца я не мог даже попробовать предугадать. — Хочешь есть, да? — ощупал он мой впалый живот. Я не знал, надо ли мне отвечать: он же должен был знать, что меня не кормили. Он был тут главным, судя по немногочисленному общению и тому, как его назвали, — Командор. Да и ответ замер на моих губах, когда его ладонь скользнула ниже, к трусам, и едва огладила мой член через ткань. — А в туалет? — он стянул с меня трусы, оставив их ниже бедер. И снова замер надо мной, разглядывая с интересом. Я чувствовал его дыхание на коже. — Хочешь? Сначала он провел по лобковым волосам вниз и уже более уверенным движением обхватил мой член ладонью. Подержав в руке, словно измеряя вес, он провел пальцами по всей длине, а затем кольцом из большого и указательного при каждом движении вверх-вниз приласкал головку. Я обмер. От страха и от того, что в моем организме скопилось достаточно мочи, чтобы просто обоссаться, когда он сильно сжал член у основания. Возбуждением тут и не пахло — даже тогда, когда он прикусил кожу на моем животе, губами обводя место укуса и глядя на меня из-под челки в поиске какой-то реакции. — Ну же, Драко, ответь, — каждое слово сопровождалось его более жесткими рывками пальцев вверх-вниз по моему члену. Словно он хотел его оторвать к чертям. Я тяжело дышал, сдерживаясь. И, видимо, ему надоело терзать меня. Он отодвинулся от меня, напоследок еще раз укусив, и надавил ладонями мне на низ живота, прямо на мочевой пузырь, и я не сдержался. Одновременно с тем, как теплая жидкость растекалась между ног, скользя вниз, пропитывая простынь, меня пронзал стыд. — Какой ты... слабый и мерзкий, — говоря это, он улыбался. И смотрел на меня, в глаза, держа в руках мокрый член и выдаивая легкими нажатиями остатки мочи из него. Он, блять, улыбался. — Командор! — позвали из коридора и даже застучали, но входить в комнату, к моему облегчению, не стали. — Мы еще вернемся к этому. Он вытер руку о мои бинты на груди, поднялся на ноги и на очередной стук прикрикнул: — Иду. Оставляя меня в одиночестве. В липкой, становящейся холодной луже. Недвижимого. В этом ЗАПАХЕ. Дверь за ним захлопнулась. В комнате возникла тишина. Унизительно.