Hidden Underneath It All

      Клаус почувствовал, как растворяется в пелене времени и пространства, а очертания Эстер и Далии медленно исчезают, так же как и лачуга, в которой они находились. Его ждало другое воспоминание. — Она отказала мне снова, — пролепетал девичий голосок, и Клаус увидел нечеткие силуэты двух девушек. Они сидели на траве, а вдалеке виднелась та самая деревня, только теперь над ними светило солнце, а не звезды. Силуэты девушек обрели ясность, и Клаус узнал в одной из них Эстер. Лицо ее было беззаботно, соломенные волосы развевались из-за легкого ветра, а в руках ее лежал гребень, которым она, судя по всему, собиралась расчесывать длинные белокурые пряди второй девушки. — Далия стала слишком… озлобленной, — протянула Эстер, смотря на собеседницу. Клаус мотнул головой и подошел к девушкам ближе, чтобы лучше расслышать то, что они говорили. Именно в этот момент он и увидел лицо второй девушки, той самой, с которой разговаривала сейчас его мать, и в воспоминаниях которой он сейчас и находился. Девушка выглядела еще более юной и невинной, чем Эстер тех далеких времен. У нее были небесно-голубые выразительные глаза, обрамленные пушистыми ресницами, аккуратненький, чуть вздернутый носик и алые губы, которые сейчас были сложены в тонкую линию. В ее правильных чертах лица было что-то аристократическое, а тоненькая фигурка и узкие плечики совсем не выдавали в ней жительницу Скандинавских стран. Девушка была бесспорно очень привлекательной. Однако, за всю свою долгую жизнь Клаус видел много красивых женщин из самых разных концов мира. — Она показала мне, как справиться с моими силами, — произнесла беловолосая, когда гребень Эстер коснулся ее волос. — Справиться? Девушка недовольно цокнула язычком: — Мои силы слишком… неправильные. Один викинг сказал мне это. А потом еще один. И еще. Мне запретили использовать магию, потому что она не целительная. И я не целительница, не такая, как ты. Эстер подняла бровь и на секунду прекратила свое занятие: — Разве они имеют такую власть? — Они захватили наши земли, Эстер, — покачала головой ее собеседница, и Клаус заметил, как погрустнело ее милое личико, — Они делают то, что хотят. Кто им указ? — Если они сделали что-то с тобой… — начала Эстер, но была перебита. — Нет. Я бы не позволила. Клаус, услышав это, чуть не присвистнул. Он знал, какими сильными бывают мужчины-викинги. Знал на примере своего отца Майкла. И поэтому слышать такую железную уверенность в голосе слабой девчонки, тоненькую фигурку которой мог сломать пополам, пожалуй, просто сильный порыв ветра, было забавно. Гибриду было абсолютно все равно, что случилось с этой девчонкой. Какое ему, тысячелетнему вампиру, дело? Но в глубине его черствой души загорелись жалкие всполохи человечности, которая то и дело просыпалась в этом странном месте. Клаус знал, как поступали викинги с теми, кто переходил им дорогу. Или делал то, что им не по нраву. Или что происходило с юными девушками, которые оказывались в компании завоевателей одни. Клаус бы не хотел, чтобы юная ведьма, кем, как он понял, девушка и являлась, познала это на себе. Она была слишком хороша для этого жалкого селенья, что захватили викинги. Словно излучала свет, и яркое сияние будто клубилось вокруг нее. Но… гибриду же было абсолютно все равно, не так ли? — Майкл… ты любишь его? — неожиданно резко сменила тему белокурая девушка, повернувшись к Эстер. Клаус поморщился, услышав это имя. Любое упоминание о вампире-разрушителе до сих пор коробило его, хотя в своих мыслях гибрид часто вспоминал о Майкле. Даже после его смерти, незримая тень неродного отца преследовала его. — Да, — просто ответила Эстер, и Клаус лишь фыркнул. В конце концов, его родители стоили друг друга. — Я… мне… — замялась собеседница Эстер, — Ты же любишь завоевателя, Эстер. Завоевателя твоих земель. Земель твоих предков. Разве Далия позволит тебе жить спокойно с Майклом? Эстер нахмурилась: — Моя сестра ненавидит викингов. Она ненавидит того, кого я полюбила всем сердцем. — И она возненавидит тебя, когда ты выберешь не ее? — вздохнув, с сожалением протянула белокурая ведьмочка. Теперь в ее глазах плескалась жалость к Эстер, что снова заставило Клауса усмехнуться. Он даже не мог припомнить, когда кто-либо жалел его мать. Даже Майкл, сколько гибрид себя помнил, всегда пренебрежительно смотрел на жену, стоило на ее лице появиться слезам. — Далия — истинная ведьма. Она — первая в нашем роду. Она чувствует связь с предками намного лучше, чем я. И ее силы… Девушка перебила ее: — Неправильные. Так же, как и мои. Эстер кивнула. — Да. Наверное. И все же, если бы не Далия, я бы даже не узнала тебя. Ее собеседница тоже кивнула, чуть приподняв вверх уголки губ. Тем не менее, Клаус видел, что глаза ее все еще остаются грустными, хоть девушка изо всех сил старалась скрыть это. — Может быть, если бы я умела исцелять, помощь Далии и не понадобилась. — заключила белокурая девушка, снова попытавшись улыбнуться. Эстер лишь вздохнула. — Сколько раз она уже отказала тебе? — Пять. Но я буду приходить еще. Именно ее уроки помогли мне. Я знаю, Эстер, что ее магия… вредит мне. — Я надеюсь лишь на то, что моя сестра будет благоразумна. В голосе Эстер слышалось искренне беспокойство, похожее на то, что было в ее голосе каждый раз, когда маленькая Ребекка пропадала из виду. Клаус помнил это. Но еще он помнил столько ужасных вещей, что сделала его мать, и все эти вещи перевешивали то, что Эстер называла «любовью». Клаус почувствовал, как ветер снова поднимается. Ноги становились тяжелее, а взгляд менее сфокусированным. Гибрида ждало новое воспоминание.

***

Клаус почувствовал, как холод пробрал все его существо. Вокруг была, очевидно, метель, и хлопья снега летели ему прямо в лицо. Он попытался рассмотреть место, где оказался на этот раз, но вместо этого получил лишь еще снега. Гибрид недовольно скорчился, прикрывая лицо рукой, когда услышал скрип двери неподалеку от себя. Дверь нашлась тут же, и Клаус, недолго думая, потянул ее на себя, проникая в помещение. Здесь было так же холодно, а свет обеспечивало лишь пламя еле горевшей свечи. Маленькая комнатка, в которую он попал, была уже знакома ему. Это был домик, где жила его мать и Далия. Поэтому гибрид не удивился, когда услышал взволнованный голос матери. — Где она? Куда ты ее отправила? Что она тебе сделала? — восклицала Эстер, беспомощно размахивая руками. В ее глазах блестели слезы, а руки подрагивали. Далия же, облаченная в черный плащ с меховым воротом, спешно натягивала перчатки. Она кинула на сестру уничтожающий взгляд, от которого та вмиг стушевалась. — Эта маленькая дрянь забрала то, что принадлежит мне. И не раз. Скоро она будет там, где заслуживает. Глаза Эстер расширились в испуге: — Ты… убила ее? Далия сверкнула глазами в ее сторону, и на ее губах расплылась злорадная ухмылка. — Скоро убью. — Ты… Ты… Сестра! Посмотри, что стало с тобой! — Эстер задохнулась от смеси страха и ужаса, охвативших ее, — Когда ты стала такой безжалостной? Ты хочешь убить невинного человека! — Она не невинная, — голос Далии сочился ядом, — Маленькая мерзавка поверила в то, что сильнее меня. И в то, что может забрать то, что по праву мое! Эстер чуть не сорвалась на крик: — Далия! Ты же не хочешь делать этого. Ты не такая, сестра. Клаус, ставший невольным свидетелем этой стены, нахмурился. Он уже понял, кого собирается убить Далия. Ту самую девушку с грустными глазами-океанами. — Эстер, я сделаю это, — с железной интонацией в голосе произнесла Далия. В комнате стало еще холоднее, а метель, буйствующая снаружи, так и прорывалась в дом. Порыв ветра, ворвавшийся внутрь, почти потушил пламя свечи. — Далия, она не виновата! — в отчаянии взвыла Эстер, и Клаус увидел, что дорожки слез образовались на щеках его матери. Далия лишь вопросительно приподняла одну бровь, и, наконец надев вторую перчатку, поправила капюшон. — Это все я, сестра, — подбежав к ней, заверещала Эстер, уже не скрывая слез, — Это моя вина! Я попросила ее! Я не могла… завести детей с Майклом, и я попросила ее… Я… Последние слова Эстер потонули в ее же всхлипах, но лицо Далии осталось непроницаемым. — Мне все равно, по чьей просьбе она сделала это. Она поплатится, и платой будет ее смерть. Это было последнее, что она произнесла, прежде чем исчезнуть в проходе, впустив в дом ветер и снег. Свеча была окончательна потушена, а Эстер, содрогаясь в рыданиях, медленно опустилась на колени. Ее жалобные стоны вторили вою метели.

***

На этот раз Клаус успел лишь моргнуть, как оказался в следующем воспоминании. Хотя, это не было похоже ни на одно из предыдущих. Клаус был в маленькой пещере, потолок которой практически заледенел, а стены покрылись ледяными отложениями. Воздуха здесь было чертовски мало, и гибриду пришлось сделать два-три маленьких вздоха, прежде чем приступить к осмотру места, где он оказался. В пещере не было никакого источника освещения, что неудивительно, но внутри сиял слабый свет, на который и пошел Никлаус. Он шел, прислонившись к одной из ледяной стен, медленно проводя рукой, чтобы не упасть. Поверхность стены была шершавая и холодная, хотя температура в пещере явно была выше нуля. Клаус моргнул несколько раз, чтобы глаза привыкли к полумраку. Гибрид, если честно, уже не особо хотел бродить по воспоминаниям этой девушки, тем более еще раз встречаясь с Эстер, или же с ее более сумасшедшей сестрицей Далией. Если же его мать за тысячелетие превратилась в ту, кто хочет убить собственных детей, что же стало за это время с Далией? Как тысячелетие изменило и так немного чокнутую старшую сестру? Клаус чертыхнулся, когда понял, что пещера не настолько маленькая, как он изначально решил. Стены все больше и больше расширялись, и он предположил, что эта пещера находится в сердце одной из горных вершин. Интуиция подсказывала ему, что эта гора находится именно в долине Хессдален. А значит, его поиски почти закончены… Свечение было все ближе и ближе, и наконец, Клаус увидел, что пещера расширилась, и в центре образовавшейся комнатки стоял гроб, стенки которого утонули в ледяных глыбах. Лишь крышка осталась нетронутой холодом, и именно из нее пробивалось сияние. Клаус уже знал, кто там. Он знал, что должен найти эту пещеру в реальности, и как можно скорее. Но еще гибрид чувствовал, что не увидел чего-то важного. Гулкие шаги раздались по всей пещере, и Клаус инстинктивно уставился в темноту, ожидая нападения. Которого, конечно не последовало, ведь его толком и не было здесь. По крайней мере, не в этом временном промежутке. Женщина с темными волосами и с такими же темными глазами, облаченная в черное одеяние, медленно ступала по каменному полу. Вскоре, Клаус увидел ее лицо, и не был удивлен. Далия подошла к крышке гроба и легким взмахом руки смахнула с нее пыль. — Знала бы ты, сколько всего произошло, пока ты спишь. Голос ведьмы звучал устало, в нем не было холода или ярости, которые Клаус уже ожидал услышать. Далия погладила ладонью крышку гроба и продолжила свой монолог: — Твоя любимая Эстер осуществила желаемое. Она со своим викингом отправилась в другие Земли. У нее родился сын. Думаю, ты бы обрадовалась за нее. Клаус сглотнул, понимая, что под сыном Эстер ведьма подразумевает Финна, а под другими Землями — морское путешествие до Нового Света, места, где позже будет город под названием Мистик-Фоллс. Их дом. — Твое заточение длится всего три года, а я уже жалею, что прокляла тебя. Духи говорят, что тебе придется ждать очень долго, пока тебя смогут вызволить. Не обычные путники или ведьмы, а лишь тот, кому Духи позволят. Клаусу не нужно было долго думать, чтобы сложить два и два.       Позволят ли эти самые Духи вызволить эту девушку? Или ему просто придется разбить этот чертов гроб? И что стало с этой пещерой сейчас, спустя тысячу лет? Что, если вся она теперь подо льдом? Или в горах произошел обвал, и теперь придется искать этот гроб в обломках? Черт возьми, Клаусу плевать как, но он должен найти эту пещеру и освободить эту девушку. Далия тем временем отошла от гроба и коснулась ладонью ледяной глыбы рядом с ним. — Ты была бы величайшей ведьмой. Я не могла себе позволить этого. Но я хочу, чтобы ты знала. Я рассказала Эстер о том, что сделала. Она даже не попыталась спасти тебя. Губы ведьмы искривились в улыбке, от вида которой даже Никлаусу захотелось отвернуться. Далия была поистине хладнокровна внешне и безумна внутри. — Твои скворцы всегда будут следовать за Эстер, уж не знаю, почему именно они. Ведьма уже покидала пещеру, когда Клаус расслышал ее шепот: — Прощай, пташка. Клаус почувствовал, как ноги тяжелеют в очередной раз, а веки наливаются свинцом. Время снова проносилось мимо него, но на сей раз гибрид чувствовал, что он возвращается. Возвращается назад.

***

Именно поэтому ни грамма удивления на его лице не было, когда первым, что он увидел, открыв глаза, был его брат. — Как тебе путешествие, Ник? — сверкая белозубой улыбкой поинтересовался Кол. Клаус замотал головой и приподнялся на локтях. Они находились на том же самом фьорде, а небо над Хессдаленом было укрыто покрывалом, сотканным из миллионов звезд и причудливых узоров созвездий. Кажется, прошло не больше часа, но для Клауса перемещение в воспоминания растянулось на более длительное время. Он кинул взгляд на брата, безмятежное лицо которого выражало лишь спокойствие и умиротворение. Словно, вместо скачков по воспоминаниям тот получил лишь хороший сон. Клаус нахмурился. — А как тебе твое? — сощурившись, спросил гибрид, оглядываясь по сторонам в поисках ведьм. Он быстро нашел их, сидевших прямо на клочке зеленой травы, что резко контрастировала с камнем, покрывавшим фьорд. Младшая ведьма держала в руках какую-то книгу, и ее губы бессвязно шептали что-то, а старуха лишь вторила ей, будто знала слова наизусть. — Вполне впечатляет. Но милая Давина сказала, что основные приключения достались тебе, — скорчив обиженную гримасу, проговорил Кол. Младшему Майклсону, казалось, приносило неимоверное удовольствие выводить старшего из себя. — И что же досталось тебе? — наигранно добродушно поинтересовался гибрид. Кол расплылся в шкодливой усмешке: — Это секрет, братец. К тому же Давина сказала, что ты знаешь, где мы найдем ее. — С чего эта ведьма решила так? И как она вообще смогла показать чьи-то воспоминания через себя? Улыбка Кола стала еще шире. — Давина не обычная ведьма. Она родилась здесь, и выросла здесь. И с ее рождения говорили о странной связи, между ней и таинственными огнями этой Долины. С рождением ведьмочки Клэр вспышки усилились, и их энергия тоже. Но они были и раньше. Это магия, спрятанная и закрытая, но вырывающаяся наружу. Кол сделал выразительную паузу, а Клаус поднял брови, ожидая продолжения. Конечно, оно не заставило себя ждать. — Короче, братец. Суть в том, что эта девушка во льдах и ведьмочка Клэр каким-то образом связаны. И поэтому она показала нам то, что показала. В тот момент, по словам Давины, она не очень контролировала себя. Что-то внутри нее будто хотело это показать. Так что, я думаю, их связь постепенно крепнет. — И что нам это дает? — поинтересовался Клаус. — Не притворяйся идиотом, Ник, тебе не идет, — беззлобно заключил Кол, и продолжил, сев к брату поближе и перейдя на шепот, — Я могу сказать тебе больше, братец. Все это — не просто легенда. Давина уже знает, где этот гроб, и она нашла пещеру. Еще до нашего приезда. Но она, — Кол наклонился еще ближе, словно выдавал гибриду самый большой секрет, — не может открыть эту крышку. И вот теперь, Давина ощущает, что магия почти переполнила это место. А это значит, что только мы, братец, можем открыть гроб. Точнее, только ты. Клаус лишь устало прикрыл глаза рукой и потер их. Все эти поиски уже порядком утомили его, а больше всего — пребывание в чужих воспоминаниях. К тому же образ молодой Эстер теперь прочно зафиксировался в его голове, хотя гибрид не планировал этого. А еще Далия… Иногда Клаусу казалось, что бежать тысячу лет от Майкла — было самым сложным в его жизни. Но это было до того, как он стал отцом. Рождение Хоуп изменило в его жизни слишком много вещей, заставило его пересмотреть свои цели, интересы и увеличило его слабости на еще одну. Это того стоило. Даже сейчас, когда ему приходилось мучаться от головной боли в долине, которая находится за многие тысячи километров от места, где он хотел быть больше всего — Нового Орлеана. Города, где сейчас находятся его брат и сестра, и его дочь. Города, который, несмотря на то, что погряз в распрях и войне между фракциями, навсегда останется для Клауса настоящим домом. Но сейчас он был не в Новом Орлеане, и сейчас ему не терпелось наконец найти эту девушку, и разбудить ее, и заставить помочь Хоуп. Хотя, что-то подсказывало Клаусу, что заставлять эту таинственную ведьму, что может одолеть Далию, не придется. Судя по тем воспоминаниям, что он видел, эта девушка сама захочет помочь. Конечно, если тысячелетний сон не сделал из нее кого-то вроде Эстер. — Нам нужно в эту пещеру. — произнес наконец Клаус, получив одобрительный взгляд Кола, который, очевидно, уже жаждал активных действий. И новых загадок в их путешествии. В конце концов, младший братец всегда любил поиграть, и следующий раунд ждал с особым нетерпением. — Давина знает, как туда пройти, — с довольным видом сообщил Кол и, подмигнув брату, отправился к ведьмам, сидящим на том же месте. Наконец-то все складывалось так, как планировал Клаус. И это несомненно радовало его. — Значит, мы идем туда, — медленно растягивая пухлые губы в улыбке и демонстрируя свои очаровательные ямочки, заключил гибрид. В конце концов, не один Кол любил получать то, что хотел.