***
Господи, эта ведьма, которую привел один из скучных надсмотрщиков Тристана, оказалась еще хуже, чем Аврора могла себе представить. Она выглядела отвратительно, начиная с грязного белого платьица, которое для де Мартель само по себе уже считалось преступлением, заканчивая спутанными светлыми волосами, которые были больше похожи на воронье гнездо. Аврора с задумчивым видом осмотрела девушку, отметив, что если вернуть ее лицу румянец, а волосы и одежду привести в божеский вид, то она будет очень даже ничего. Быть может, они даже повеселятся, пока Тристан будет заниматься очередными приготовлениями. Авроре, если честно, жутко не хватало женской кампании, а служанки или сообщницы брата ее лишь раздражали. Эта ведьмочка же, пусть и выглядящая пока несколько дико, могла стать собеседницей на ближайшие дни. В конце концов, почему бы не привести ее в порядок? Все равно планы милого Тристана никогда не приносили ей должного удовлетворения; брат слишком много думал о власти, которую держал или пытался держать в своих руках. Аврора же не думала ни о чем; все, чего она хотела — встречи с Ником, и, может быть, чуть больше внимания брата. И оба этих пункта могли немного подождать, а вот загадочная пленница — нет. Аврора поправила копну рыжих волос, и, видя, что стоящая перед ней во весь рост девушка все еще молчит, плавным движением приблизилась к ведьме, заговорщицки приподняв брови и улыбнувшись. Та никак не отреагировала на это движение, лишь в голубых глазах сверкнуло что-то, непонятное вампирше. Это было не сопротивление и протест, который рыжеволосая могла бы прочитать в напряженной линии ее подбородка, и в сощуренных глазах; не мольба о помиловании и пощаде, которую легко было определить по опущенным бровям и сложенным в искривленную линию губам; это не было яростью и не было горем. В глазах пленницы стояло… любопытство. Такое чистое, ничем не прикрытое, и оттого еще более привлекательное для Авроры. Она точно как следует займется этой ведьмочкой! — Ты что, язык проглотила? — поинтересовалась де Мартель, приподнимая голову вверх, и рассматривая ведьмочку, которая была несколько выше ее. Беловолосая ничего не ответила, лишь перевела взгляд с вампирши на свои оковы. Аврора усмехнулась и, чуть наклонив голову в бок, прошептала: — Думаешь, как сбежать, милочка? У тебя не получится. Никто не снимет эту рухлядь с твоих рук, — она брезгливо указала наманикюренным пальчиком на железные кандалы, — пока я не разрешу. А я не разрешу, пока ты не заговоришь. Ведьмочка вопросительно приподняла одну бровь, и снова в ее взгляде сквозила заинтересованность, привлекшая Аврору. Что-то в этой девушке было такого, что заставляло де Мартел пытаться разговорить ее, а не отправить в подземелье снова, или не начать пытать — в конце концов, она могла делать с ней все, что угодно, главное, сохранить ей жизнь. — Кто ты? — Так не пойдет, — улыбнулась Аврора, — Сначала это скажешь ты. Блондиночка поджала губы, но в следующую секунду проговорила: — Меня зовут Кэролайн, и, как видишь, — она указала на кандалы, — я тут вроде в плену. де Мартель рассмеялась, и ее смех кристально чистым звоном разнесся по комнате: — Так то лучше, Кэролайн. Видя, что рыжеволосая не собирается больше ничего говорить, ведьма в сердцах топнула ногой, и нахмурилась: — Ты не ответила на мой первый вопрос! В этом жесте было столько непосредственности и практически детской обиды, что Авроре снова захотелось рассмеяться, но она лишь растянула губы в улыбке, обнажив белые зубы и острые клыки. Эта ведьмочка определенно будет ее лучшим развлечением в Новом Орлеане; и пусть Аврора до конца не знала, при каких обстоятельствах прихвостням брата удалось захватить частный самолет Майклсонов и организовать похищение, его результаты устраивали де Мартель абсолютно. — Так не знакомятся, Кэролайн, — выделив ее имя, ласково проговорила Аврора, аккуратно взяв ведьмочку за локоть и потянув за собой, — Пошли. Ведьмочка попыталась сопротивляться, но хватка вампирши оказалась сильнее, и уже через секунду они исчезали из помещения через второй вход. А еще через несколько мгновений Кэролайн смогла полной грудью вдохнуть свежий воздух, пусть и отдающий болотной затхлостью. — Где мы? — спросила Кэролайн, как только Аврора отпустила ее локоть. — Луизианские болота, милочка, — проговорила де Мартель, наблюдая, как два голубых блюдца таращутся на окружающий пейзаж. И пусть сама рыжеволосая искренне успела возненавидеть все, что касается топи, трясины и лесных чащ, видеть неподдельное восхищение на лице Кэролайн было увлекательно. Кэролайн часто-часто моргала, запоминая картинку, представшую перед ней. Вокруг был густой лес: вокруг стояли высокие и древние кипарисы, их разветвляющиеся ветви покрывали, казалось, все пространство, повсюду торчали корни других деревьев, переплетенные между собой в хаотичном, но прекрасном узоре. Это был настоящий тропический лес, спрятанный в сердце Луизианы, от глаз любопытных людей и снующих сюда в поисках острых ощущений туристов. И хоть они стояли на более-менее твердой земле, чуть дальше, за несколькими поваленными деревьями, исполняющими роль дамбы, Кэролайн смогла различить стоячие воды, и несколько старых лодок, прикрепленных веревкой к одному из деревьев. Солнце как раз клонилось к закату, и пейзаж болот Луизианы полностью захватил ее внимание. Аврора, прищурившись от ярких солнечных лучей, которые вскоре затерялись среди деревьев, медленно, следя за каждым своим шагом, прошествовала к особняку, где они и находились с Тристаном во время посещения Нового Орлеана. Она обернулась, и схватила под руку Кэролайн, все еще в восхищении уставившуюся на пейзаж болот. Нет, Аврора бы не за что не согласилась жить во Французском Квартале, наполненным суетой и взбалмошными ведьмами, но братик хотя бы мог забронировать им люкс в The Ritz-Carlton, а не брать в аренду этот ужасный старый особняк в глуши болот. Боже, ей конечно приходилось мириться с вещами и похуже за свою долгую жизнь, но ведь сейчас двадцать первый век, один из девизов которого — «комфорт превыше всего». Ну и где здесь ее чертов комфорт? Аврора чертыхнулась, аккуратно обходя топи, и следуя лишь по узкой тропке, ведущей прямо ко входу в двухэтажный особняк, который так приглянулся братику. Конечно, да Мартель не была глупышкой, и понимала, из каких соображений было выбрано это место, да и учитывая огромное количество подземелий, пропахших болотами, и ведущих к самым неожиданным местам в городе, выбор был правильным. Но он ведь мог поселить свою сестричку в роскошный отель, а сам торчать здесь дни напролет… А потом он еще удивляется, когда находит некоторых своих приспешников сожженными. Ей же нужно как-то развлекаться здесь, не правда ли? — И куда мы идем? — вампирша услышала спокойный голос пленницы из-за спины, но отвечать не спешила. Куда они идут? Нет, понятно, что на болотах им далеко не уйти, и здесь путь только до особняка, но Аврора думала о том, куда они действительно могли бы уйти. Тристан же сказал, что она вольна делать, что угодно; Аврора знала, что этим нужно пользоваться. — Я хочу привести тебя в порядок, — отозвалась наконец рыжеволосая, когда они уже стояли у подножья двухэтажного здания, — И, если ты будешь хорошей девочкой, — она выделила голосом предпоследнее слово, — то мы хорошо проведем время. — Интересное предложение, — прошептала пленница, чуть не врезаясь в спину де Мартель, когда та резко остановилась. Металлические оковы звякнули, словно напоминая о своем существовании, — И как быть с этим? — проговорила Кэролайн, привлекая внимание Авроры к своим кистям. Аврора снисходительно усмехнулась: — Придется потерпеть этот ужас. Кэролайн состроила невинное личико и поинтересовалась: — Разве это обязательно? Ты же можешь избавить меня от них! Я не сбегу, обещаю. Де Мартель взглянула на нее, и ее взгляд говорил «даже не пытайся». — Не будь настолько наивной, милочка. Эти оковы останутся с тобой, как бы я не хотела обратного. Она проговорила последние слова, когда они уже заходили в здание с главного хода, и Кэролайн попыталась запомнить расположение как можно большего количества комнат и коридоров, которых в этом помещении была тьма тьмущая. Мало того, что под землей были проложены тоннели и имелось несколько подвалов, выхода которых были раскиданы по ближайшей территории, так еще и в доме часть дверей были заперты под какими-то особыми чарами, которые, как объяснила де Мартель, лучше не пытаться взламывать. Кэролайн было плевать на чары, и на двери, и на этот особняк, кишащий разными выходами, словно муравейник; ведьма думала лишь о том, как избавиться от этих кандалов, сдерживающих ее силу, и постепенно высасывающих жизненную энергию. Она должна выбраться, пока еще может сопротивляться. Но как ей найти выход среди болот с одинаковыми пейзажами? Как вернуться в город, который, как обещали Первородные, должен был стать ее новым домом? И тут девушку буквально осенило: ей нужно попытаться связаться с братьями и просить помощи у них. Они же должны знать эти чертовы болота? У нее нет магии, чтобы наколдовать послание, да к тому же ее похитительница не даст этому случится. Как же поступить? И пока Кэролайн лихорадочно соображала, в мыслях Авроры наконец восстановился покой и смог нарисоваться отличный план на ближайшие несколько дней, или сколько там нужно Тристану. Во-первых, следует хотя бы причесать Кэролайн и попросить ведьму из слуг братика избавить тело белокурой от вони болот и грязи. Во-вторых, ее наручники, тяжелые и привлекающие много внимания, явно не нужны им в городе. Она конечно может снять их с нее, но она же не настолько глупа, чтобы давать ведьме доступ к своим силам. Оставалось лишь ждать, когда магия начнет покидать ее тело и оно ослабнет; тогда можно было избавлять Кэролайн от железных оков. А пока… почему бы не узнать о ее новой куколке побольше?***
Кэролайн слушала рассказы Авроры до поздней ночи; она знала об этой рыжеволосой девушке, кажется, уже почти все, но та продолжала и продолжала говорить. Одна лишь история о потерянной почти тысячелетие любви чего стоила, и хоть де Мартель не называла имен, было ясно, что в главной роли фигурировала именно она. Так Кэролайн узнала много нового и о вампирах с их родословными линиями, и об оборотнях, обитающих когда-то давно в этих местах и носивших метку полумесяца на спине; лишь рассказы о ведьмах раздражали белокурую, хотя остальные истории она слушала с неподдельным интересом, пытаясь изо всех сил скрыть его. Аврора родилась практически в одно время с ней, однако видела в миллион раз больше; и Кэролайн понимала, что эти знания, которыми, сама того не замечая, делилась рыжеволосая, очень ей пригодятся. И пусть под конец ведьма беспрестанно зевала, сидя в кресле в гостиной, недалеко от мягко потрескивающего камина, отправляться спать она никак не хотела. Во сне она скорее всего потеряет бдительность, и упустит хоть какой-нибудь шанс на побег. И пусть пару раз Кэролайн поймала себя на мысли, что вовсе не хочет сбегать от уютного очага и нежного голоса Авроры, ведьма знала, что быть пленницей, пусть и на прекрасных условиях — не ее. Она не сможет быть птичкой в золотой клетке, пусть даже Аврора и «приведет ее в порядок»; Кэролайн хочет свободы, и после почти миллениума в гробу, свобода — жизненно необходима. Ей хочется расправить крылья, чтобы наконец взлететь в первый раз, как делали это ее любимые скворцы. И быть может, ее ждет несколько падений, до того, как она сможет плавно скользить по новой жизни, словно рассекая чистый воздух равнины. При воспоминании о скворцах, которые всегда были ее любимчиками, что-то стукнуло в голове девушки. Так родилась еще одна идея, которая приблизила ее к желанной свободе. Поэтому, когда «посиделки» с Авророй были закончены, Кэролайн кинулась искать какое-либо подобие бумаги, и что-то, хоть отдаленно напоминающее перо с чернилами. Конечно, ничего такого на глаза ей не попалось. Де Мартель отошла в соседнюю комнату за ключом от ее спальни, и это дало Кэролайн хоть немного времени для поисков. Весь особняк выглядел абсолютно нежилым и вымершим, хотя девушка предполагала, что самое интересное сейчас происходит как раз под ним. Белокурая рыскала взглядом по всем поверхностям предметов, ища хоть что-то, и радости ее не было предела, когда она нашла маленький клочок бумаги. Не задумываясь, она схватила его и смяла в руке. В эту же секунду к ней подошла Аврора. — Не беспокойся, Кэролайн. Ты мне нравишься, а значит можешь никого и ничего здесь не бояться. Ведьма несколько раз кивнула и даже состроила милую улыбочку для Авроры, стараясь не привлекать ее внимание к сжатым в кулаки руки. Они прошли с рыжеволосой на второй этаж, где ей была выделена маленькая спальня в серо-зеленых тонах с крохотным окошком и помятой кроватью. Аврора была невероятно любезна и не забыла пожелать Кэр сладких снов, прежде чем дверь захлопнулась, а в замке повернулся ключ. Кэролайн не знала, ушла она или нет, но времени проверять это не было. Ее взгляд ухватился за крохотный уголек на полу комнаты, оказавшийся здесь скорее всего потому, что рядом проходила труба камина. Она схватила его, развернула бумажку и несколько раз прошептала «avis avis»*. Уже через мгновение рядом с окошком она услышала торопливое похлопывание маленьких крылышек, а потом увидела лениво приземлившегося на окно скворцы, чьи глаза с радостным ожидание воззрились на нее. Кэролайн уже успела вывести несколько слов, как услышала поворот ключа в замочной скважине. Она успела лишь дописать корявое «опасность» и быстро протянула птичке записку. Скворец крепко ухватился за бумажку зубами, и пару раз хлопнул крыльями на прощание, прежде чем взлететь. Девушка кинулась в постель, стиснув зубы и проклиная громкий звук кандалов, как в следующее мгновение дверь резко распахнулась. А потом в проеме показалась темная мужская фигура, точно не принадлежавшая Авроре. Но тень не была устрашающей, и ни капли паники и тревоги не было на лице у Кэролайн, и когда она услышала его голос, то девушка поняла почему. — Я же говорил, что не нужно бояться. *avis(лат) - птица, пташка