Затопление/Inundation

В голове беспорядок. Всё, что сейчас происходит в моей жизни, сбивает меня с толку, и я просто говорю «нет» по привычке. Я говорю «нет» себе, когда начинаю чувствовать что-то, помимо ненависти. Я говорю «нет» людям, которые пытаются мне «помочь». Я говорю «нет» себе, когда понимаю, что не хочу иметь то, что можно потерять. И я второй раз сказала «нет» ему, так как собрала все те принципы, что перечислила, воедино. «Нет» — моя защита. Я не понимаю, как это слово могло слететь с моих губ, когда его слеза упала на кожаную ручку переключателя скорости. Я не знаю, почему у меня в принципе повернулся язык. И я не знаю, где смогла зачерпнуть силы на то, чтобы отказать человеку, который встал вровень со смертью и всеми силами пытается её обогнать. Не я должна ему помогать. Если бы я только знала как… Наверное, я бы уже и жила по-другому. Но нельзя исправить его ошибки. Только он может разгрести это дерьмо. «Нет.» Чёрт, я готова поклясться, что видела, как у него в глазах лопнул шарик надежды, от которой меня и без того тянуло блевать. Я ведь говорю «нет» без сожаления, да? Я ведь сказала это себе, когда стояла на краю. Так почему сказать ему такое простое слово было так сложно? И я раскисла совсем. Помимо физических травм моё тело страдало из-за собственной головы. Я не знала, куда себя деть, и просто скиталась как прежде по улицам, стараясь никому не попадаться на глаза, чтобы хоть немного залечить раны. Пять дней оказались очень паршивыми, и эти карие, наполненные болью глаза, мерещились мне повсюду. Я нашла в себе силы, чтобы вновь остаться одной. Нашла себя в этом одиночестве, но… Моментами… Чёрт, дурацкие секунды понимания, что, возможно, Джастин действительно во мне нуждается, сжигали мою душу. А моя душа не такая… Она… Я думала, что она уже мертва. Синяки начали сходить. Лицо стало менее синим, и я вновь нашла выход — школа. Нет, там так же плохо и повсюду дерьмовые люди, но хотя бы тепло. Наверное, странно слышать что-то подобное от человека моего возраста. Я бы удивилась. Коридоры заполнены подростками, и я в этом потоке чувствую лёгкую тревожность. Да, я не хочу видеть себя среди этой своры. Я не лучше их, скорее наоборот, но… Мне хочется верить в то, что придёт время и я стану такой же. Такой же? Какой именно я бы хотела стать? Я не думаю о том, что когда-то ещё хотела бы увидеть Джастина. И всё удаётся. Я не увижу его сегодня, не увижу завтра и даже послезавтра, когда в таком же, кишащем людьми коридоре, меня за руку ухватит Арон, с глазами, от который мой инстинкт самосохранения заставляет держаться подальше. Он тяжело дышит, и я вижу, что в нём что-то не так. От хорошего парня с приятной улыбкой остался лишь напуганный, буквально втоптанный в землю мальчишка. — Я искал тебя, Джой, — сбивчиво проговаривает он и резко тянет в свою сторону, ведя непонятно куда. Мои импульсы резко вытаскивают из ножен ножи, и я пытаюсь ими размахивать, впиваясь потасканными кедами пол. — Что ты делаешь? — только когда меня заволокли за первый же угол, я осознала, что почти бессильна перед тем, кто знает, что такое спортивный зал. — Джастин в больнице, — моё сердце опрометчиво замерло, и я нахмурила брови. Куда же делась та Джой, которой нет дела до других? — Передоз? — я и без Арона поняла, что это так. — Да. Он там уже вторые сутки, и всё очень хреново… — парень поджал губы, как-то странно смотря в мои глаза. — Он попросил тебя привести. — Нет, Арон, — я покачала головой, реально ощущая всеми своими фибрами, что это идея — дерьмо полнейшее. — Он сказал, что если ты не поможешь ему, то он перестанет бороться, — я ничего не понимаю, чёрт возьми! — А при чём здесь вообще я, Арон? Что я сделала такого, что теперь этот ублюдок тянет меня за собой на самое дно? — моя голова резко отключилась, и я просто выплеснула грязью на ни в чём неповинного парня. — Что я должна сделать? Что блядь? Я не врач и не его герой! Я просто… Я сама в полном дерьме, чувак, — мои руки опустились сами собой, и я хотела бы спуститься на пол, но рука парня резко ухватила меня за плечи. — Ты — это последняя надежда. Он верит в тебя, — Арон смотрел мне в глаза так отчаянно, что мои лёгкие резко вспыхнули. Он близко. Настолько, что я чувствую его дыхание на своей щеке и меня просто окатывает пожаром слишком резко, чтобы я смогла это предотвратить. Глаза его карие, как прежде, но в них нет той невинной подоплёки, которая показалась мне слишком детской. Он вырос на горе, которое возникло в его жизни. Парень борется за своего друга так, как даже сам Джастин не сражается. — Сделай хоть что-то, — отчаяние и боль заполнили моё сердце, и моё плечо под его рукой прожигалось насквозь. — Он не справится один.

***

Запах больницы заставляет меня почувствовать тошноту, и мне приходится сильно постараться, чтобы не дать себе возможность вырвать в одну из белоснежных урн. Белый цвет всегда меня отталкивает. Я глотаю слюни так часто, как могу, но это вовсе не хороший способ себя успокоить. — Сюда, — рука Арона резко легла мне на плечо вновь, и я сжалась, чтобы не вздрогнуть. Он потянул меня в один из коридоров и не отпускал, даже когда остановился у нужной палаты. — Там никого нет сейчас, — смирно вымолвил он, опустив голову, но я всё ещё чувствовала его тёплую ладонь. — Зайдёшь одна? — я лишь кивнула и тяжело выдохнула. Три секунды, чтобы отрезветь. Три секунды, чтобы понять, что я не знаю что сказать утопающему, который сам выбросил камень на дно. Три секунды, и я открываю эту чёртову дверь. Холодно. Здесь чертовски холодно, и я обнимаю себя руками, чтобы хоть немного унять дрожь. Оглядываюсь. Палата обычная, и я чувствую себя максимально некомфортно. — Они пытаются снять мою боль холодом, — уставший голос резко переключил моё внимание. Шторка была занавешена, и я немного напряглась, но шагнула вперёд. Страх. Я почувствовала в себе бешеный страх, увидев, что героин делает с тем, кто в него влюбляется. Такого я правда не ожидала… В смысле. Бледный, точно белые стены его палаты. Капельницы торчат из обоих рук, глубокие синяки под глазами и на венках, а эти губы, что совсем недавно были ещё розового оттенка, словно две льдинки, принявшие синий цвет, как основной. — Что ты натворил, идиот? — мои руки напряжены, и я чувствую боль, потому что впиваюсь ногтями в кожу. Я в полной растерянности. Я просто не понимаю… Я ничего уже не понимаю. — Поступил, как мудак, Джой, — устало ответил, он и я сжала губы, услышав это снова. — Это просто… Это просто пиздец, Бибер, — единственное, что тут можно было сказать. — Да, девочка, — тяжело усмехнулся он, подняв взгляд на капельницу слева от меня. — Они хоть немного успокаивают, но временно. — Я не знаю, как тебе помочь, Джастин, — я сказала это на первом вздохе, но он был такой болезненный, что всё внутри сжалось. — Я знаю. Мне просто… — парень поджал губу, смотря на меня так, как ещё никто и никогда не смотрел. — Мне нужно услышать это, Джой. Ты согласна? Ты поможешь мне? Все органы резко перестали работать. С одной стороны я понимала, что если скажу «да», то моя жизнь резко изменится. Я буду ответственна за того, чья жизнь никогда не будет крепко сидеть в моих неумелых руках. Я ведь могу всё испортить. А с другой… Я могу, даже не попытавшись, потерять ещё одного человека. Парня, который не хочет умирать и сдаваться. Парня, который протянул мне руку. Я не знаю… Я просто… — Да, Джастин, — слова вылетели сами, и я даже не закончила свои мысли. — Да. Я помогу тебе, Бибер.