Затопление/Inundation

— И что мне теперь делать? — я сижу на больничном стуле в коридоре, перед палатой, в которой лежит Бибер, и просто смотрю в пространство, только сейчас осознавая, на что себя подписала. Возможно, его бледный, замученный вид, его голос или глаза, в которых читалась мольба о помощи, сподвигли меня сделать такой выбор. И это нельзя сравнивать с жалостью. Я думаю о нём, вспоминаю его слова, его взгляды и вовсе не чувствую в этом сильное сопереживание со своей стороны. Я ощущаю себя на его месте. Вроде бы сильную и независимую, но нуждающуюся в чём-то или ком-то. Но тот факт, что я просто не знаю, как именно ему помочь, заставляет ощущать дрожь в теле. Хоть я и согласилась, но плана нет. И никогда не было. — Я помогу, — голос справа вовсе не успокоил, а лишь дал понять, что это вовсе не шутка. — Всё уже готово. — Ты о чём? — я повернулась к Арону с хмурыми бровями и удивлённым видом, но парень лишь пожал плечами. — Увидишь позже, Джой, — он ещё минуту смотрел мне в глаза и молчал на мой непонимающий взгляд. — Что именно? — я развела руками, а он поднялся со стула и повернулся ко мне. — Давай, — выдохнул он, давая понять, что хочет, чтобы я так же встала. — Нам нужно идти. Я не привыкла делать то, что мне говорят. Я в принципе не привыкла вот так вот просто общаться с людьми, но осознавая, что несколько минут назад я дала своё согласие, пошагала вслед за ним. Чёрт, я знаю, что в любой момент могу всё переиграть. Я не обязана этому Биберу. Он не сделал для меня чего-то невозможного. Он просто… Почему-то нуждается во мне. В той, кто в другой ситуации даже бы не повернулась в его сторону. Мать вашу, как всё запущено! Я даже и не подозревала, что у меня внутри живёт инстинкт мамочки! Спустя примерно полчаса молчания, Арон остановил автомобиль на подъездной площадке своего дома и обернулся ко мне, тяжело выдохнув. Я поняла, что он решил говорить. — Мы уедем из города, — я замерла, поджав губы, и ждала, что он продолжит. — Уедем надолго и необходимо сделать так, чтобы нас не нашли. — Подожди, — я выставила руки перед собой в непонимании. — Джастин в больнице и… Куда мы поедем? Почему нельзя сделать всё здесь? Обратиться в клинику? — Про клинику Бибер не хочет слушать, — устало выговорил он. — Даже родители ничего не могут с этим поделать, — парень потёр переносицу двумя пальцами. — И я не могу. Он… В общем, он вбил себе в голову, что ты с этим справишься. А я просто… Я просто хочу ему помочь. Он ведь мой лучший друг. И я вижу, что Арону сложно. Я знаю, каково это — видеть, как твой любимый человек растворяется. Медленно, постепенно, как будто так и должно быть. Нет. Не должно. — Я понимаю, — не знаю, с чем это связано, но мне захотелось сказать эти слова, ведь я думаю, что нормальные люди так выражают своё сочувствие. — Но он в реанимации. И я не думаю, что его скоро отпустят. Тем более что все знают причину. Сейчас у Джастина три варианта: тюрьма, клиника или… кладбище. — Нам нужно, чтобы он не попал ни в одно из этих мест, Джой, — ответил мне Арон. — Поэтому сегодня ночью мы его выкрадем.

***

Шока не было. Эти слова прозвучали сначала в воздухе, а затем повторились в моей голове. Чёрт, мы сейчас идём на реальное преступление, и я не согласна с этим. Я сижу в комнате сестры Арона и смотрю на себя в зеркале. А готова ли я стать преступницей из-за обещания, которое даже не должна была давать? Друг Джастина объяснил мне, что они уже сняли уютный дом на западном побережье тихого океана в городе Сан-Диего. Там тихо, спокойно и… Чёрт, да о чём я вообще размышляю? Так нельзя! Я не готова уезжать куда-то, потому что… Потому что… Почему? Почему я не готова никуда уезжать? Вдох. Тихий, осознанный. Меня ничего здесь не держит. Меня никто здесь не любит. По сути я нужна только… Джастину. Как ни странно, но я ведь впервые кому-то нужна настолько, что у меня просят помощи. Он готов отдать мне в руки свою жизнь. Я не знаю, с чем связана такая высокая форма доверия, но… Наверное, я должна ему помочь. — Ты в порядке? — голос Арона вырвал меня из транса, и я резко подняла голову. — Ты бледная. — Я всегда бледная, — моя усмешка наткнулась на осуждающий взгляд, но я промолчала на этот счёт. — Как мы это сделаем? — Прикусив губу, я осталась на месте в ожидании, а парень прошёл по комнате, изучая её. — За нас всё сделают другие. Нам нужно будет только ждать в машине, когда Джастин сядет, — объяснил парень. — Я дал охраннику несколько баксов, но… Есть одна вещь, которую ты должна сделать, — парень почесал затылок и облокотился об шкаф спиной. — Нужны наркотики. — Что? — я непонимающе взглянула на него, надеясь, что это была шутка. — На первое время, — попытался успокоить меня он. — Когда начнётся ломка, а она начнётся… Чёрт, ты ведь знаешь, что ломка от героина особенно жестокая, — парень пытался подобрать слова, и у него очень плохо получалось, потому что всё, что он говорил — полное дерьмо. — В общем, нам нужен крек, либо кокаин. Что-то, что хотя бы на время заглушит его боль. Иначе… Он может просто не выдержать, — я вижу, как Арону тяжело говорить об этом, а мне, если честно, очень тяжело понимать. Нам нужны наркотики, чтобы справиться с зависимостью? Что за бред? — Я не… — мой голос дрогнул, и внутри что-то резко напряглось. Я не связываюсь с этим дерьмом! — Пойми, я меньше всего хочу, чтобы ты это делала и… Если бы у меня была такая возможность… Если бы у нас был другой вариант, то мы бы им обязательно воспользовались, но Джастин не выдержит. Героиновая ломка сломает его окончательно, и я хочу, чтобы у нас была возможность хоть ненадолго дать ему передышку, — парень нервничал, но пытался показать, что уверен в своих словах. — Вы… Он просил меня о помощи только поэтому? — я сжала скулы. Эта мысль возникла сама по себе, и я почувствовала внутри разочарование, даже не услышав ответ. Боже, я столько раз слышала такие просьбы, но сейчас… — Эй, нет, — я даже не заметила, как парень сел на корточки передо мной, и резко ощутила тепло его рук на своих коленях. — Он верит в то, что ты сможешь ему помочь. — А ты? — я подняла на парня глаза и увидела в них тупик, в который его завёл мой вопрос. — Расслабься, я сама в это не верю, — я покачала головой. — Пойми, он мой лучший друг, Джой, — выдохнул тот. — Я беспокоюсь и сделаю всё, чтобы ему помочь. Мы тебе никто, но всё же ты согласилась. Возможно, я рад, что мне не придётся смотреть на это одному.