Затопление/Inundation

Зачем нужна зависимость? И я не только про наркотики, ведь они — это не единственное, что может убивать. Не только физически. Убивать морально. Когда ты чувствуешь, что лес, который ты из последних сил поливал, заботился о деревьях внутри, о маленьких светлячках надежды, полыхает. Горит огнём, и ты уже ничего не можешь сделать. Я была зависима от боли, от плохого отношения людей ко мне, от страданий. Я осознаю это. И то, что я говорила… «Я не могу по-другому жить…» А почему другие могут? Ведь моя жизнь не единственная, и каждый сталкивается с этим в той или иной степени. Все проходят через боль. Кто-то больше, а кто-то меньше. Но так почему я не оставляю себе право выбора, заведомо решая, что моя ноша — это жить в аду? И сейчас я решила пропустить кислород в лёгкие. Я сидела в машине и ждала, когда начнётся новая эра. Да, то, на что мы идём — неправильно, я бы даже сказала, что это просто глупость какая-то, но всё это не важно. Главное — я уже сделала первый шаг. — Только меня волнует одно «но» — как мы провезём наркотики через целый штат, — задумчиво проговорила я, наблюдая за тем, что происходит в зеркале заднего вида. — Ты должен понимать, что у меня в рюкзаке явно не семь грамм, — усмехнулась я. — Я взяла минимум пару кило. — Всё будет хорошо, — напряжённо вытянул Арон, потирая переносицу. — Я уже всё подготовил. — Что? Подкупил всех в радиусе Сан- Диего? — я усмехнулась, но это показалось слишком нервозно, даже для меня. — Нет, — покачал головой парень и говорил вполне серьёзно. — Мы не повезём наркотики. Мы их забросим одному человеку по дороге, и он их доставит, — уверенно вымолвил он. — Нам хватает того, что мы похищаем Бибера. Я не хочу сидеть срок за наркоту, — Арон перевёл напряжённый взгляд на меня и сжал сильнее моё запястье, которое так и не отпускал. — А ты? — Ну да, так себе перспектива, — я лишь оттянула край губы в ответ на его полуулыбку и резко вздрогнула, когда задняя дверь автомобиля распахнулась и на сидение буквально упал Бибер. Это было неожиданно, и я заметила панику в глазах Арона, который сразу расцепил пальцы и отодвинулся настолько, чтобы это не было как-то подозрительно. Хотя… Я не понимаю, что в этом такого? Ну, если он, конечно, вкладывал в это успокаивающее действие тот же смысл, что и я. — Эй, ты в норме? — проговорил Арон, обернувшись к другу, чего я пока не сделала, скорее, из-за некой опаски. — Да, едем, — его голос застал меня врасплох, и я вздрогнула от этого. Я никогда ещё не чувствовала себя настолько не в своей тарелке. Не знаю, что можно ответить на тот уставший, почти безжизненный хрип, который отразился у меня в голове. Я ощутила, как защемило у меня внутри, и чтобы не показывать этого, я обернулась как раз в тот момент, когда Арон сдвинул автомобиль с места. Он был убит. Синяки под глазами были неестественно чёрными, карие глаза, словно окутанные пеленой, а вялое, не способное на что-либо тело, лежало так, что казалось вот-вот он вздохнёт в последний раз. Это повергло меня в шок, и я чуть не ругнулась, но сдержалась, чтобы не подавать виду. — Привет, — вымолвил он и еле заметно улыбнулся, смотря мне в глаза. — Привет, — сдержанно ответила я и прикусила губу. — Я рад, что ты здесь, — я вижу, как его глаза закрываются, но он борется с этим. — Прости. Я на таблетках. — Все в порядке, — я кивнула и попытка улыбнуться, скорее всего, была не самой лучшей, но Бибер сразу перестал сопротивляться. Я заметила, как тяжело он дышит. Возможно, ему сейчас очень больно и от мысли, что дальше будет только хуже, меня сворачивает. Поймите меня правильно… Я не бессердечная. Мне вовсе не жаль его, но никто не должен проходить через такое. И возможно, у нас совсем нет шансов, и он не сможет побороть эту зависимость, ведь мы не живем в мире, где все всегда хорошо заканчивается. Да, я готова к этому. Но так же могу сказать, что прямо сейчас, сидя в машине с двумя неизвестными мне людьми, я чувствую себя спокойно. — Мне жаль, — я вдруг нахмурилась и посмотрела на Арона с удивлением. — Жаль, что тебе пришлось сегодня это пережить. Я не должен был… — Хватит, — я прозвучала очень грубо и, наверное, это было слишком, но я продолжила. — Если бы я не сделала это сегодня, то не смогла бы уехать. Я не могла бы оставить её, даже учитываю то, во что она превратилась. Я бы не смогла. — Твою мать? — я сдержанно кивнула. — Она на самом деле никогда и не была моей мамой, но была тем человеком, который дал мне жизнь. Как ни странно… но я бы не смогла уехать. И луна в окне автомобиля светила очень ярко. Настолько, что отражалась в каждой луже, по которой мы проезжали, в витринах, которые я видела каждый день и которые вижу впервые. Новые горизонты открывались на каждом километре, вдалеке от дома, от кошмарной жизни, от променявшей меня на наркоту мамаши, от отчима, забирающего мою свободу, ото всех, кто смотрел косо или боялся поднять взгляд. Мне не понадобилась ни одна секунда, чтобы попрощаться со всем этим. Я даже не обернулась. Ни разу не посмотрела назад. Плевать на всё. Сейчас я ощущаю свободу. — Есть хочешь? — спокойно уточнил Арон, заворачивая на какую-то попутную заправку. Он был спокоен и передавал это чувство мне. Не знаю почему, но я действительно ни за что не переживаю в данный момент. Этот парень умеет вести себя так, что ты чувствуешь себя в полной безопасности. Боже… Я даже и не помню, когда в последний раз вела себя так уверенно. — Да, — я обернулась к нему. — Думаю, нам стоит разбудить его. Он спит уже пять часов и тоже не ел, — я развернулась корпусом к Джастину, мирно спящему на заднем сидении, и поджала губы. — Думаешь, он в порядке? — Нет, Джой, — выдохнул тот, почесав затылок. — Я думаю, что ему сейчас очень хреново, — парень замолчал на некоторое время, но продолжил. — Но поесть ему стоит. Дорога дальняя, — пока я следила за его действиями, Арон выудил из кармана куртки кошелёк и вновь обернулся ко мне. — Разбуди его, а я схожу в магазин. Нам не стоит светиться всем вместе. Я кивнула, осознавая, что тот прав, и дождалась, пока он выйдет из машины. Мне предстояло нелёгкое. Я знаю, что Джастин сейчас, возможно, не ощущает боль, потому что спит, но… Стоит ему проснуться… Он чистый всего несколько дней, но ломка настолько сильная, что уже с первого дня даёт о себе знать. Я осторожно касаюсь его руки, что свисает с кресла, и замираю. Его кожа холодная, словно осколок льдинки, отколовшийся от статуи. Сердце вдруг тут же пропускает удар, и в голове одно слово: «СМЕРТЬ» Даже не успев подумать, вылетаю со своего места и распахиваю заднюю дверцу. Тут же заглядываю внутрь и понимаю, что Джастин лежит ногами ко мне, отчего я не могу прощупать пульс на шее, ведь на запястьях сейчас его не обнаружить. Не раздумывая, ныряю внутрь и буквально карабкаюсь по нему, цепляясь за каждый кусок его ткани. — Бибер, не смей умирать… — мои лёгкие сжигают кислород быстрее, чем он успеет накапливаться. Чувствую, что вот-вот потеряю самообладание, но цепь, что сковывала сердце, вдруг разорвалась и разлетелась по разным кусочкам моего организма, так как я нащупала пульс. Выдох. Чёрт, он жив. Вдох. Джастин открывает глаза и замирает. Улыбка. Я закатываю глаза и борюсь всеми силами с желанием его ударить. — Что ты на мне делаешь, Джой? — он говорит это, будто нормальный, но его вид всё же оставляет желать лучшего. — Я думала, что ты сдох, — фыркнув, я всё же смирилась с тем, что он улыбается слишком задиристо для человека с ломкой от героина. — И ты решила меня оживить? — слышу вопрос, когда уже вылезла из машины. — Нет. Решила убедиться и, если что, закончить твои страдания, — выуживаю из кармана пачку сигарет и закуриваю, потому что чувствую себя идиоткой. Я всегда курю, когда чувствую себя дурой. Я курю всегда. — Тебе не идёт курить, Эбнер, — усмехнулся он, сев прямо и смотря на меня снизу вверх. — Тебе не идёт героин, — я даже не дрогнула, но он меня понял. — Боже, ты просто… — парень поджал губы, видимо ища подходящее слово. — Прекрасна, когда беспокоишься обо мне. — Я не беспокоюсь о тебе. — Правда? Да, Джой, правда?